Loe raamatut: «За семь верст»

1 марта 20… года

Взялась вести дневник, будто девчонка какая. Не знаю что из этого выйдет. Жизнь моя скучна и однообразна. Мне 34 года. И я уже 9 лет замужем. С моим Плюшей мы знакомы всю жизнь: еще в пору нашего молочного детства наши мамы столкнулись колясками в парке – да так и дружат до сих пор. А мы и в детском саду на соседних горшках, и в школе за одной партой… разве что университеты нас развели: он в торговлю, экономику и управление, а я – в технологический, в компьютеры. Ну и само собой, разные компании, разные влюбленности, встречи-расставания. А потом как-то на празднике у родителей встретились – и больше друг друга уже не покидали. Через два года после свадьбы родилась дочь. Ну и пошло-поехало все, как у всех: дом, семья, работа, готовка, уборка… Хотя вот здесь я наврала: за уборку у нас Плюш отвечает. Кризис седьмого года супружеской жизни – когда либо расстаться, либо уже всерьез и надолго вместе – не обошел и нас. Мы остались вместе. Но что-то не так, чего-то уже не хватает. Знаешь друг друга, как собственную родинку на попе: ничего нового, каждый день одно и то же. Пресно.

Я своего Плюша могу еще на 10 лет вперед предсказать. Это я не к тому, что все плохо. Нет. Мы друг друга любим, понимаем с полуслова. Очень бережно друг к другу относимся. Ссоримся, конечно, как и все. Хотя никогда не скандалим. Мы одна команда.

Он несколько лет назад открыл свое дело. Весьма успешно все пошло. Машинами занимается. Продажа, аренда, ремонт. Сейчас осваивает воду: лодки, катера, яхты. Филиалы по нескольким городам разбросал. Молодец, я им горжусь очень. Особенно когда вспоминаю каким ушастым и долговязым он был в школе, как списывал у меня постоянно.

Я пошла инженером-администратором в банк. График работы свободный: несколько закрепленных дней дежурства в офисе, а остальное время – в разъездах по заявкам клиентов: где программное обеспечение не идет, где связь с банком по счетам не проходит.

К Плюшу тоже заезжаю – и он наш клиент с недавних пор. Так что мы с мужем и о работе поговорить можем, друг друга не нервируя при этом. И досуг разделить.

Хотя интересы у нас разные.

Плюш помешан на машинах, рыбалке и компьютерных играх. А я – на книгах (ну если не считать рукодельную мелочь). Точнее на детективах. Постоянно скупаю новые, перечитываю старые, классические. Все друзья давно знают что мне дарить на любой праздник. Лучше всего, когда в детективе есть искорка юмора и романтики. Как в контраст моей жизни: ни тебе загадок, ни тебе особой романтики, да и с юмором порой совсем беда. Одни серые будни.

На этом, я думаю, уже достаточно для первого раза. Не могу гарантировать, что буду делать записи каждый день. Хотя Плюш настаивал, чтобы я писала чаще – именно он подарил мне блокнот для личного дневника. Говорит, что у меня есть талант писательства.

9 марта 20…

Боже мой! Вот память подводит!!! Сегодня Плюш начал предлагать варианты проведения праздника… я долго не могла понять какого?! Он мне путешествия предлагает, рестораны, а я смотрю на него большими глазами и его не понимаю! Будто на арабском со мной заговорил!

Оказалось, у нас через месяц десятилетие со дня свадьбы! Пришлось делать вид, что я все помню, просто его разыграть хотела, мол, у меня уже и подарок есть… Божечки! А что ж я ему дарить-то буду!?

10 марта 20…

Все плюшины варианты отмела: как-то это все скучно и заезжено. Путешествия, рестораны, гости, шарики, тортики…

Не хочу ничего. Плюш не обиделся, сказал, что меня понимает: раз я ничего не хочу – посидим дома, скромно и уютно. По-семейному.

Так и не знаю что ему подарить.

Этот же день, позднее.

Ничего не понимаю. Проходила мимо кабинета Плюша. Дверь была приоткрыта: у него какой-то парень сидит. Обычно если кто-то приходит – мы с Плюшей вместе встречаем. Но дело даже не в этом. Когда я зашла, чтобы поприветствовать гостя – хоть и запоздало, – Плюш оборвал свою речь на полуслове. Первый раз такое вижу. Он, конечно, тут же смутился, попробовал загладить произошедшее. Стал представлять мне своего нового начальника отдела безопасности. Так, правда, и не уловила как его зовут. Высокий, симпатичный, худой, улыбчивый. Я им тоже поулыбалась, предложила чаю и ушла, оставив их вдвоем.

Этот же день, еще позднее.

Опять проходила мимо кабинет Плюша (улыбчивого уже не было): Плюш разговаривал по телефону. Увидев меня, повесил трубку. Да что ж это такое!?

11 марта 20…

Происходит что-то странное.

Если вчерашнее я могла списать на то, что Плюш готовит мне сюрприз на юбилей, то сегодняшние факты полностью разрушают эту теорию. Дело было так. В банк из организации Плюша поступила срочная заявка на выезд специалиста к ним в головной офис. В связи с тем, что Плюш является вип-клиентом банка, а я – администратор, отвечающий за работоспособность системы его организации, меня сняли с дежурства и отправили к нему.

Как обычно на КПП меня встретил Игнат – заместитель Плюша. Он отвел меня в бухгалтерию.

Несмотря на то, что нам приходится с Игнатом очень часто общаться, мы друг друга не очень-то жалуем. И оба скрываем это: я – за спокойной вежливостью, Игнат – за показным весельем.

Может именно за это все показное я его и не люблю. Неприятно: человек сидит шутит, невинно флиртует, а глаза так и сверлят мою черепную коробку. Не могу сказать, что он сам по себе человек отталкивающий. Вовсе нет. Он довольно привлекателен, хотя и не в моем вкусе. Воспитанный. Очень умный. Плюш его нашел на какой-то студенческой то ли конференции, то ли олимпиаде: он постоянно посещает такие мероприятия, говорит, только там можно найти молодых и перспективных сотрудников. Считает, если молодежь поддерживать и давать шанс расти и внедрять свои идеи – это окупится в десятикратном размере. Что их вера в свои безграничные возможности, жажда перемен к лучшему и благодарность за предоставленный шанс дорогого стоят – и несут в себе больше результатов, чем опыт бывалых сотрудников.

Здесь, конечно, тоже есть подводные камни. Чрезмерная подпитка молодых идей и энтузиазма может развить неуправляемое эго, излишнюю самоуверенность и заносчивость. Снисходительное отношение к старшему поколению и его опыту. Очень важно соблюдать баланс, не перехвалить.

Вот как раз с Игнатом, как мне кажется, Плюш и перегнул палку. Чаши весов наклонились в отрицательную сторону. Все чаще последнее время я замечаю снисходительный тон Игната в адрес моего мужа. Плюш же просто шутливо отмахивается от моих наблюдений. Он знает, что я не очень жалую его любимчика.

Так вот, возвращаясь к произошедшему.

Девочек из бухгалтерии он отпустил на обед, объяснив, что работа все равно встанет, пока я не починю систему.

Я заняла место главного бухгалтера и привычными жестами ввела пароли. И невольно чертыхнулась:

– Серьезно?! Вы меня дернули с дежурства только ради этого? Игнат, вы ж сами и без меня знаете, что любая смена программного обеспечения или внутренностей компьютера тут же блокирует работу со счетами через Интернет. Достаточно было вашим администраторам проверить компьютер и позвонить мне, чтобы я на месте сбросила привязку и запустила систему.

– Девочки панику подняли, что все срочно, вечером зарплату перечислять, вот мы вас и позвали. Простите, не разобрался, поддался их уговорам и панике, – рассыпался на любезности Игнат. – Но пока вы здесь, я думаю, можно решить еще один вопрос. Весьма деликатный. Олег Михайлович просил, чтобы вы сделали запасные копии электронных подписей. Его и главного бухгалтера. Знаете, бывает, срочный перевод, внешний носитель отказал или главный бухгалтер заболел. Мы решили, что надо иметь запасные копии в сейфе на такой случай.

– А это точно решение Олега Михайловича? – не скрывая удивления, спросила я. К вопросам безопасности Плюш всегда относился трепетно. Если б было возможно, он бы свою флэшку с подписью носил на цепочке на груди, как нательный крест. Удерживала его только ежедневная потребность принимать душ.

– Конечно, – не моргнув глазом, ответил Игнат. Потом усмехнулся и добавил, – не сам же я это придумал. У меня и полномочий таких нет.

Я пожала плечами. Достала телефон и набрала мужа. Он ответил после второго гудка.

– Да, Иголочка?

– Только один вопрос: ты про подписи твердо решил?

– Ты о копиях? Однозначно. Делай. Проследи только, чтобы моя правая рука при тебе в сейф их положила и накрепко закрыла. Ты сегодня поздно?

– Нет, от вас сразу домой. Поняла тебя. Ее величество с танцев заберешь?

– Не успею, у меня встреча. Все, целую, побежал.

Отключив телефон, я еще какое-то время смотрела на экран в недоумении. Потом со словами «Вам, царям, виднее…» сделала копии электронных подписей. Игнат добродушно улыбался, предложил попить чаю, не расстроился от моего отказа. Принял внешние накопители. И уже собирался положить их в карман, когда его заморозили на месте мои слова:

– Олег Михайлович просил вместе с вами это богатство упаковать в сейф.

– Да, конечно. Я просто не хотел вас задерживать. Вас и так понапрасну вызвали, – расшаркнулся он передо мной. – Поднимемся тогда в кабинет Олега Михайловича? После вас… – он открыл двери и жестом предложил возглавить процессию. Я не заставила себя ждать.

Когда я вечером спросила Плюша зачем ему копии подписей, он мне повторил слова Игната про форс-мажор. Сказал, что у них сейчас запускается очень важный проект, для его реализации как раз очень важно, чтобы промедления не было ни на минуту. В детали вдаваться не стал. На мои аргументы о том, что он рискует не только своими деньгами, но и репутацией другого человека, своего главного бухгалтера (ведь именно на него ляжет вся ответственность при любом несанкционированном доступе к счетам фирмы), Плюш только махнул рукой и велел не переживать так на ровном месте. У него все под контролем. На этом разговор и закончился.

12 марта 20..

Похоже, я втягиваюсь во всю эту авантюру с дневником. По крайней мере, пишу с завидной регулярностью. Даже нашла место, куда его можно прятать. Тут секретов никаких нет, но так намного интереснее.

Сегодня был отчетный концерт у танцевальной студии дочери. Оттуда втроем заехали в пиццерию. Ее величество просто раздувало от собственной важности: ей впервые дали лидирующую партию, она несколько месяцев работала днем и ночью, чтобы не подвести группу. И выступила великолепно. Мое мнение, конечно, субъективно. Но его разделили все, кто смотрел концерт. Почувствовав себя примой, наша Софья объявила, что ей надо следить теперь за фигурой, поэтому она может благосклонно съесть только два куска пиццы. Максимум три. И одно пирожное с шоколадом. Но только это и ни калорией больше.

Возле дома нас поджидал Улыбчивый. На этот раз Плюш пригласил его выпить с нами кофе в гостиной, от чего гость не отказался. Софья еще раз в красках описала и даже показала самые интригующие части своего триумфального выступления. Надо отдать должное начальнику охраны, он слушал ее очень внимательно, даже задавал уточняющие вопросы. Не насмешливо-снисходительно, а даже с долей какого-то восхищения и уважения к такому важному событию в жизни нашего ребенка.

Когда я, наконец, смогла взять штурмом упрямство дочери и отправить ее спать, мужчины не торопились уединяться для деловых разговоров. Наоборот, меня втянули в обсуждение нового проекта компании. Как оказалось, суть его в том, что греки очень хотят получать наши старые автомобили (здесь я постаралась сохранить серьезное лицо, что у меня вышло с трудом. Наши отечественные старые автомобили!), в обмен они дают сказочные скидки на строительство яхт и содействуют доставке этих яхт до Плюша. Отсмеяшись, я задала вопрос, который появился в моей голове сразу, как только началась эта дискуссия:

– В чем подвох?

В ответ на недоуменные лица собеседников, я уточнила свой вопрос:

– В чем выгода для греков? Вы пригоняете им старые, еле живые машины, через всю Европу (и это еще при условии, что эти машины действительно доедут до Греции живыми). А они вам практически дарят новые прекрасные яхты. Не просто дарят, они их доставляют на блюдечке с голубой каемочкой. Единственное логичное объяснение, которое я могу предложить: у одного из греков была русская бабушка, которая спрятала немыслимое наследство в одной из этих машин.

Плюш и Улыбчивый переглянулись. Не знаю что они там телепатически обсудили, но они синхронно ответили:

– Нет, о бабушках речи не шло.

Потом Улыбчивый (Господи, надо у Плюша уже спросить как зовут паренька, неудобно общаться с человеком и каждый раз перестраивать фразу так, чтобы не было необходимости обращаться по имени. Не скажешь же «Эй, ты, как там тебя!») взял инициативу в свои руки и объяснил мне в чем дело:

– Черный лом. Греция долгое время кормилась нашим сырьем. Потом это окошко перекрыли огромными пошлинами. Прямой источник иссяк, греки стали искать подземные родники. Конечно, что-то с машин можно взять на детали (не смейтесь, действительно можно). Остальное все идет в переработку. У Олега Михайловича есть доступ к тому, что им нужно. А у них есть ключик к золотой жиле – эксклюзивному кораблестроению. Хоть готовые яхты, хоть под заказ. С доставкой в наше Черное море.

– Звучит аппетитно. Хотя вы меня не убедили до конца. Но поверю на слово. У Плю… То есть у Олега Михайловича нюх на золотые жилы, я ему доверяю. Рисковать на ровном месте он не станет.

На этом я с ними попрощалась и отправилась спать. Ну, или вести записи. Они еще беседуют в кабинете. Новый начальник отдела безопасности мне понравился больше, чем Игнат. С Игнатом всегда такое ощущение, что он показывает тебе две пустые руки, а сам радуется наличию тайной третьей руки, в которой держит здоровенный камень.

13 марта 20..

Все-таки какая-то чертовщина творится. Случайно заметила: была на дежурстве, операторы запросили данные по последним открытым счетам крупных клиентов. На счет Плюша упала огромная сумма. Буквально на несколько минут. Потом она ушла, а счет раздвоился: открылся еще один счет, валютный, и на него упала половина суммы с первого.

Еще более странная вещь произошла после обеда: Плюш попросил подписать бумаги на перевод всех наших семейных денежных средств на новый счет. Все старые счета он закрыл. Все наше имущество он переписал на мое имя. Открыл лишь один счет на свое имя, деньги на котором начали прибывать и убывать с подозрительной скоростью. Такое ощущение, что от налогов прячется.

Да и сам Плюш стал странным: нервный, приходит очень поздно, частенько за полночь, и уходит с рассветом. Говорит, что все из-за греков, мол, запуск нового проекта все соки выпивает из него. Но здесь что-то все равно не так. Какие бы проблемы у Плюша ни были, он всегда наоборот домой стремился, поделиться, отдышаться. А сейчас его словно подменили. На мой вопрос о счетах он вообще взорвался, сказал не лезть не в свое дело, не шпионить за ним, пользуясь своим служебным положением, и ушел, хлопнув дверью. Правда, потом вернулся, извинился и сказал, что счета нужны для транзакций с греками. Позвал на ужин в ресторан, весь вечер был белым и пушистым.

Может, стоило бы задуматься об измене: загулял, деньги на любовницу тратит? Но это вряд ли. Подозреваю, что с греками не все так просто и ясно, как они мне объясняли. Плюш встал на кривую дорожку?

14 марта 20..

Попробую написать без эмоций, по порядку. В общем, я проходила мимо библиотеки, дверь была открыта. Плюш опять о чем-то спорил с Улыбчивым. Я не подслушивала. Просто их было очень хорошо слышно.

– Олег Михайлович, без Александра все нужно отменять. Как минимум до момента его восстановления после аппендицита. Он был в курсе всех деталей сделки. Без него ехать нет никакого смысла. Нужен сменный водитель.

– Ты же сам мне говорил, что механизм уже запущен и обратного хода нет!

– Говорил. Но нас должно быть трое. И Игнат. По-другому это не сработает. Двое в фуре, двое в сопровождающей машине. Мы же обговаривали все детали. Я сейчас не найду и не введу в курс никого. Время поджимает. Нужен человек с правами, с загранпаспортом.

– Может, я подойду?

Оба мужчины резко повернулись на звук моего голоса.

– С ума сошла? Ты ж даже не понимаешь о чем речь! – отрезал Плюш.

– Почему не понимаю. Вам нужен четвертый водитель, чтобы гнать в Грецию машины. Права и загранпаспорт у меня есть. Две недели в счет отпуска я могу взять в любой момент, это не проблема. Соня поживет с бабушками. Общие черты сделки вы мне прошлый раз обрисовали, – я переводила взгляд с одного собеседника на другого. Лицо Плюша было каменным. Улыбчивый задумался, в его глазах было видно как зашевелились шестеренки, просчитывающие ситуацию.

– Кира, тема закрыта и не обсуждается. Ты никуда не едешь, – отпечатал Плюш. Уже то, что он назвал меня по имени, а не Иголкой, говорило о том, что он в гневе и уговаривать его бессмысленно.

– Олег Михайлович, погодите, – Улыбчивый смотрел на меня с прищуром. Он все просчитал и взвесил. И чаша весов перевесила в мою пользу. Я невольно усмехнулась. – Кира Юрьевна, вы не оставите нас на некоторое время?

По его взгляду я поняла, что лучшего адвоката для себя мне не найти. Я кивнула, стрельнула взглядом в Плюша и развернулась к выходу.

– Только дверь закройте поплотнее, пожалуйста, – бросил мне вслед Улыбчивый. Я посмотрела на него через плечо, уже готовая припечатать его в ответ высокомерной едкой фразой, но наткнулась на понимающий и насмешливый взгляд. Мои щеки воспламенились, слова застряли в горле. Вот нахал. Сочтемся. Полагая за лучшее в данный момент промолчать, я ответила на его взгляд и вышла из кабинета, подчеркнуто захлопнула дверь поплотнее.

Спорили они почти час. Улыбчивого слышно не было, а вот Плюш ругался громко, особенно поначалу. По большей части напирал на то, как это небезопасно. Потом и его голос стих. Видимо, Улыбчивый привел неоспоримые аргументы в мою пользу.

Когда дверь открылась, Плюш угрюмо сидел за столом и смотрел в окно. Весь его вид говорил о том, что он категорически против, но подчиняется обстоятельствам.

Улыбчивый жестом указал на кресло, в котором сидел до прений, а сам устроился на стуле напротив.

– Кира Юрьевна, прежде всего, я абсолютно согласен с вашим мужем: это не просто развлекательная прогулка по Европе. Не автобусный тур «Десять стран за пять дней». Это достаточно серьезно и опасно, – Улыбчивый разговаривал со мной, как маленьким ребенком. Плюш все так же смотрел в окно.

– Моего отца убили, когда он перегонял машины с Дальнего Востока. Давайте ближе к делу, – жестко обрубила я.

Плюш закрыл глаза. Он был в курсе всех деталей. И это был еще один довод в пользу того, чтобы я сидела дома. По лицу Улыбчивого пробежала тень, его тон моментально сменился на деловой и сухой.

– Хорошо. Тогда сразу к делу. Мы стартуем послезавтра. На доставку груза у нас пара недель. Пересекаем финскую границу, затем через Норвегию попадаем в Данию. Далее Германия, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария и, наконец, Греция.

Мои брови сами собой поползли вверх.

– Я, может, не сильна в географии, но маршрут не сильно замудрен? Ведь куда проще и быстрее пересечь Украину, Румынию и Болгарию.

Плюш и Улыбчивый переглянулись. Выражение лица Плюша говорило: «А я предупреждал». Улыбчивый кивнул, словно отдавая должное проницательности моего мужа. Потом пожал плечами и повернулся ко мне.

– Иногда кратчайший путь не самый лучший. Мы все просчитали. С учетом таможенных досмотров – этот вариант самый оптимальный для нас, – после последнего слова просто физически ощущалась жирная точка, пресекающая все дальнейшие вопросы. Оценив по достоинству мое молчаливое согласие, Улыбчивый снова кивнул и продолжил:

– Дальше. Что касается рассадки. Как мужу и жене, вероятно, комфортнее всего вам будет…

– Здесь я тебя перебью, – Плюш жестом заставил Улыбчивого замолчать. – Этот пункт не обсуждается, даже при том, что в остальном я сдал свои позиции (поверь, только из-за безвыходности ситуации). Я еду в фуре с Игнатом, Кира едет в сопровождающей машине с тобой. Ты начальник отдела безопасности. Если Кира едет – ее безопасность твоя основная работа в пути. Точка.

Моя челюсть упала вниз. В глазах Плюша была сталь, челюсть плотно сжата. Улыбчивый ответил на его взгляд. Я решилась прервать их гляделки:

– Можно я…

– Нет! – они оба резко повернулись ко мне. Лицо Плюша смягчилось.

– Иголка, пойми. Все действительно очень серьезно. Никакой самодеятельности, ни единого действия без обсуждения со мной. Пожалуйста, – Плюш внимательно посмотрел на меня, даже строго. – Не делай невинное лицо. Ты понимаешь о чем я говорю. И я знаю что творится в твоей голове. Не усложняй. Хоть раз в жизни сделай так, как я прошу. И если все пройдет хорошо, нашу годовщину мы отметим на яхте у берегов Греции.

– Хорошо. Пойду собираться.

Выходя из кабинета, я спиной ощущала оба взгляда, провожающие меня. Как минимум хозяин одного из них уже жалел о своем решении.

Только оказавшись наедине с собой в нашей с Плюшем комнате, я позволила себе завизжать от радости и исполнить победный танец племени Марагваджи.

16 марта 20..

Весь вчерашний день прошел в суматохе: сдать дела на работе, пристроить нашу принцессу, собрать вещи, подготовить документы. Плюша тоже целый день не было: улаживал последние формальности с Улыбчивым и Игнатом.

И вот мы уже в пути. До Выборга осталось около часа пути. Плюш с Игнатом во главе нашей колонны, на автовозе. В отличие от них, мне предстоит более комфортабельная дорога: мы едем на внедорожнике, оборудованном по последнему слову техники. Я даже боюсь подумать о том, что хочу пить: вдруг машина тут же отреагирует и передо мной материализуется бутылка холодной воды без газа. Улыбчивый сосредоточен на дороге. Последняя написанная мною фраза заставляет меня задуматься кое о чем.

Откашлявшись, я привлекла к себе внимание своего попутчика.

– Простите, мне так неудобно, я оказалась в щекотливом положении. Мне очень нужна ваша помощь. Надеюсь на ваше понимание…

Улыбчивый отвлекся от дороги и удивленно на меня посмотрел. Слегка замявшись в смущении, я закончила свою фразу:

– Видите ли, когда Плюш… Олег Михайлович вас представлял, я прохлопала ушами ваше имя, уточнять потом было как-то неудобно… – и тише добавила, – я думаю, сейчас будет не очень правильно называть вас Улыбчивым.

Улыбчивый покачал головой и рассмеялся.

– Как-как вы меня называли? – все еще смеясь, он попросил. – Вы так не пугайте больше. Своей витиеватой фразой меня так озадачили. Я уж в голове просчитал как избавить вас от предполагаемых шантажистов, вымогателей, прокрутил списки возможных структур и имена, координаты киллеров, которые могли бы помочь в данной ситуации…

Я уставилась на него в недоумении. Он пожал плечами.

– Начальник службы безопасности, забыли? Каждая профессия накладывает свой отпечаток.

Я задумалась.

– А что, у вас в голове и правда есть имена и координаты киллеров?

Улыбчивый усмехнулся, глядя в зеркало заднего вида.

– Кирилл.

– Что, простите? – переспросила я, мысленно отметив, что киллеру странно называть себя по имени. Хотя что я в этом понимаю.

– Меня зовут Кирилл.

Он улыбнулся и протянул мне руку. Поняв, наконец, о чем речь, я пожала руку и, засмеявшись, ответила:

– Кира, – потом что-то щелкнуло в моей голове. Я фыркнула. – Кирилл и Кира. Нарочно не придумаешь.

Улыбчивый, то есть Кирилл пожал плечами и пошутил:

– Это был определяющий фактор при формировании экипажей. Согласитесь, само собой разумеется, что Кира и Киря – лучшие напарники по умолчанию.

Улыбка сползла с моего лица.

– Я точно знаю, что у этой поездки есть двойное дно. Я знаю, что мой муж замешан в чем-то нехорошем. Какие-то махинации. Возможно, что-то противозаконное, – отметая все вышесказанное, я исправилась. – Я уверена, что там что-то противозаконное. Иначе он бы все рассказал. Но он молчит. Пресекает все вопросы. Я не говорю уже о том, что он лично отправился сопровождать груз. У него что, водителей нет? Во что он впутался?

Кирилл помолчал, явно обдумывая свои дальнейшие слова.

– Возможно, вам просто стоит верить мужу. И своей интуиции. Положа руку на сердце, ввы можете сказать, что Олег Михайлович способен на преступление? Не говорит ничего – значит, нечего сказать. Ваша безопасность – его главный приоритет.

Я вздохнула.

– По-другому вы и не могли ответить. Вы на него работаете. Значит, заодно. У Плюша чутье на хороших работников. Если за такой короткий срок он не только ввел вас в курс всех своих дел, но и положился при расчете данного мероприятия – значит, он вам полностью доверяет. Даже больше, чем мне. Хотя и Игнату он доверяет. Этот факт говорит не в вашу пользу. Что-то я упускаю. Не могу понять что.

– Повторюсь, верьте своему мужу и своей интуиции. Посмотрите на ситуацию с другой стороны: Олег Михайлович доверил мне вашу безопасность. Сам едет там, с Игнатом, – что-то в тоне моего собеседника заставило меня внимательно к нему присмотреться. Он был серьезен и смотрел на дорогу, не отрываясь. Я чувствовала, что ответы на все мои вопросы в этой фразе. Но не могла уловить сути. Что-то опять от меня ускользало. – А что вы имеете против Игната? – ушел от прежней темы Кирилл.

Я пожала плечами.

– Да ничего, собственно. Только, как вы говорите, моя интуиция. Никаких фактов. А почему, кстати, вы так доверяете женской интуиции?

Кирилл тоже пожал плечами.

– Практика показывает, что она редко ошибается.

На этом наш разговор иссяк. Мы подъезжали к окраинам Выборга. В сам город заезжать не планировалось, так что, избежав основных пробок, мы могли быть на финской границе уже через час.

Подъезжая к границе, Кирилл свернул на полосу для легковых машин. Наш автовоз направился к «грузовой» полосе. Отстояв в очереди, мы достаточно быстро прошли досмотр. Предстояло пройти еще финскую таможню. Стемнело и похолодало. Кирилл включил печку и сделал тише радио. Возле пограничной будки он открыл окно с моей стороны и попросил показать документы таможеннику. Тот внимательно изучил их и вернул так же через окно. Затем попросил открыть багажник. Кирилл выполнил просьбу и вышел из машины. Переговорив с таможенником, он вернулся в салон, и мы поехали дальше. Однако, мы успели отъехать лишь на несколько километров, когда зазвонил телефон Кирилла. Внимательно выслушав звонившего, он чертыхнулся.

– Кира Юрьевна, я сейчас завезу вас в кафе, а сам вернусь на таможню. Олег Михайлович звонил, финские таможенники решили детально досмотреть автовоз. Это затянется надолго, если я не вмешаюсь.

– Хорошо, как скажете, – я рассматривала пролетающие за окном пейзажи: деревья, снег. Все, как по ту сторону границы, только финское.

Высаживая меня в сумерках возле кафе, Кирилл внимательно вгляделся в мое лицо:

– Все в порядке? Вы выглядите уставшей.

– Все нормально, – я пожала плечами. Прежде, чем захлопнуть дверь, я уточнила. – Как вы думаете, сколько займет вся эта процедура по времени?

– Мое появление должно ускорить процесс досмотра, но, в любом случае, не ждите нас раньше, чем часа через два. Я не волшебник. Я только учусь, – Кирилл усмехнулся. Я кивнула в ответ, хлопнула дверью и направилась к кафе. Оно встретило меня теплом и заманчивыми запахами еды. Это напомнило мне, что последний раз я ела часов пять назад дома.

Первый час пролетел достаточно быстро: я была единственным поздним посетителем кафе, и с таким самозабвением поглощала еду, что не сразу заметила, как на пороге кухни появился повар. Он что-то спросил меня по-фински, я лишь развела руками в ответ. Он широко улыбнулся, приподнял брови в вопросе и поднял большой палец вверх. Этот жест прояснил ситуацию.

– О! Все отлично! Потрясающе вкусно! – я улыбнулась в ответ и тоже подняла вверх большой палец. – OK!

Повар шутливо отдал честь и скрылся за дверью кухни. Вскоре мне принесли воздушное пирожное: комплимент от шеф-повара. Мое настроение стало улучшаться, а градус усталости спадать.

Покончив с запоздалым ужином, я воткнула наушники в телефон и включила музыку. За окном начал падать снег. Поток машин на трассе не иссякал.

Неожиданно кто-то тронул меня за плечо. Я едва не подскочила на месте. Напротив меня на свободный стул упал Плюш. Было видно, что он тоже вымотан. Выдернув наушники из ушей, я услышала:

– …но я решил составить тебе компанию. Тем более, что тоже зверски проголодался. Порекомендуешь что-нибудь?

Заказав то же, что ела я еще совсем недавно, Плюш потер глаза.

– Устал?

Он лишь кивнул в ответ.

– Почему ты один? Где Игнат и Кирилл?

– Я же сказал, там еще на час минимум. Досматривают каждую машину в прицепе. Сейчас, по крайней мере, только сверяют номера двигателей и осматривают салон и багажник с собаками. До приезда Кирилла они собирались практически разобрать их на детали. Безумие какое-то.

– Это только нам так повезло или ко всем так внимательны?

– Практически ко всем. Ты как? Еще домой не собралась?

Я рассмеялась и покачала головой.

– Отнюдь. Меня все устраивает. Как тебе твоя новая профессия дальнобойщика? Вот уж не думала, что ты решишь сменить род деятельности, – последняя фраза невольно получилась откровенно язвительной. Плюш нахмурился и посмотрел в окно.

– Ты прекрасно знаешь, что все новые направления я всегда контролирую лично. Тем более такие… рискованные.

– Если это рискованно, зачем вообще связался? Из-за денег? – вспыхнула я. – У нас их достаточно.

Плюш отмахнулся от моих слов.

– Дело не в этом, – и сменил направление разговора. – Ты знаешь мое мнение насчет твоего присутствия здесь. Но, несмотря ни на что, мне приятно, что ты со мной. Как жена декабриста. Я горжусь, что у меня такая жена. И в огонь, и в воду. Прости, что дома не было свободной минуты сказать тебе об этом, – он посмотрел мне в глаза, в них не было и тени улыбки. Сжал мои пальцы. – Дорога будет сложной, не безопасной. Пожалуйста, будь аккуратнее, держись рядом с Кириллом.

– Я чего-то не знаю о нашем путешествии? – напрямик спросила я мужа.

Он опустил глаза.

– Я не настолько наивен, чтобы полагать, что ты не чувствуешь подводных камней и отправилась со мной ради жажды приключений и от безделья. Даже если ты не знаешь о чем речь, ты понимаешь, что здесь не все так просто. Я не могу, к сожалению, ничего тебе объяснить. Хотя это все сильно бы упростило. Пожалуйста, доверься мне. Не докапывайся сама до истины. Я знаю, что тебе очень этого хочется.

– Ты ведь не вляпался ни во что противозаконное?

Плюш молча уставился в окно. Мое сердце упало, я закрыла глаза, чтобы скрыть эмоции.

– Все будет хорошо, милый. Я люблю тебя. Если ты считаешь, что делаешь правильные вещи – я с тобой. Я знаю тебя, я верю тебе.