Loe raamatut: «Океан любви. Притяжение»

Книга первая

Жизнь как море: то тихое и ласковое,

то буйное и беспощадное, и нужно

быть хорошим пловцом, чтобы

наконец – то причалить у одного

надежного и прочного берега.

Эта история произошла со мною еще в прошлом веке, во времена перестройки. Меня зовут Джульеттой несмотря на то, что я родилась и выросла в России. Но об этом чуть позже.

Трудно представить, что у простого российского человека не было тогда ни компьютера, ни интернета, ни мобильного телефона. Что и говорить, даже видеомагнитофон и цветной телевизор были далеко не в каждом доме! Но все те времена давно канули в Лету. Однако события тех дней навсегда изменили мою жизнь. Пожалуй теперь, спустя много лет, все кажется мне лишь увлекательным приключением, романтической сказкой… И все же это было наяву!

Тот холодный зимний вечер навсегда останется в моей памяти как начало новой, удивительной, опасной, но счастливой жизни. Так часто мы – люди, не обращаем внимания на незначительные происшествия, которые в будущем переворачивают все в твоей судьбе с ног на голову или наоборот. И так, вернемся к тому памятному вечеру.

Рабочий день заканчивался как обычно в пять. Посмотрев на большие белые часики, примостившиеся на моей смуглой руке, я решила закругляться. Бог мой! Ну и беспорядок на столе. Что-то я сегодня не на шутку рассеянная, и моему плешивому, брюхатому начальничку это может совсем не понравиться. А мне совсем не хочется терять это тепленькое местечко, где от меня требуется лишь хлопать из-под густо накрашенных ресниц, невинно улыбаться и вилять задом, при приеме особо важных гостей, отвлекая их от важного разговора. Причем в этот самый момент, мой незабвенный Николай Иванович, подсовывает им документы для подписи, и очень часто все получается как нельзя лучше. Но в будничные дни, как сегодня, например, мне приходится печатать и копаться в разных бумажках.

Я поправила прическу, изобразила улыбку на не растягивающихся почему-то губах, и вошла в кабинет Николая Ивановича.

– Будьте так добры, распишитесь вот здесь. Да, и еще тут, а потом вот тут. Спасибо, – промурлыкала я и собралась уходить.

– Джулия, сегодня на улице настоящая метель. Может я составлю тебе вечером компанию? Ну же, пригласи наконец меня на чашечку кофе, и я скрашу своим присутствием твою одинокую холостяцкую квартирку, – говоря это, он неотрывно пялился на глубокий вырез моего платья, и мне казалось, что его поросячьи глазки вот-вот покинут свои глазницы, чтобы рассмотреть мою великолепную высокую грудь. Так уж устроены все мужчины, но… В долю секунды я представила себе свою теплую, уютную комнату с камином; большую кровать с багровым покрывалом, складками, ниспадающими до пола; два высоких кресла, ночник-раковину. И среди этого, успокаивающего взгляд мирка, сидит мой босс с потным лицом, вываливающимся из штанов животом и с улыбкой, от которой хочется плакать. Меня невольно передернуло. Какого черта я вообще хожу на эту никчемную работу? И мысль о том, что пора отсюда сваливать, впервые посетила мою больную голову.

– Дорогой Николай Иванович! Скрасьте одиночество своей жене, и она подарит вам еще парочку прелестных толстопузиков. Вам не на девушек пялиться, а участвовать в каких-нибудь там комиксах.

Бедный Николай Иванович сначала покраснел, затем побелел и надулся весь как шар.

– Убирайся! Я тебя увольняю! – завизжал он.

– Боже мой! Какое счастье! Я с удовольствием подам заявление об уходе. Мне очертенели ваши глупые гости, бумажки и вы сами! – говоря это, я кинула ему папку, которую держала в руках. Белые листы закружили по кабинету.

– Вон! – застучал по столу разъяренный начальник.

– Чао бомби-но! – нараспев произнесла я, и повернувшись на десятисантиметровых каблуках, вышла из кабинета.

Когда заявление было написано, я отдала его секретарше, которая сидела в соседнем кабинете.

– Тебя уволили, дорогуша? – язвительно улыбаясь, спросила Марина.

– Нет. Я решила освободить место для тебя. Пока! До-ро-гу-ша.

Пока я складывала свои вещи в сумочку, со мною происходило что-то странное – то начинало, как в лихорадке трясти, то бросало в жар, то в холод. Я решила, что это Николай Иванович поносит меня, на чем свет стоит. Но когда ноги окончательно отказались меня держать, я перепугалась не на шутку. Кое-как я умудрилась накинуть на себя шубку и натянуть сапоги. Едва дыша, я спустилась вниз, и уже шла к выходу, как вдруг чья-то огромная фигура, появившаяся буквально из ни от куда, сбила меня с ног. Все произошло так внезапно, что, продолжая сидеть на полу с растрепавшимися волосами, я не успела сразу вспомнить ни одного ругательного слова, а вспомнив, не смогла произнести даже звука. На меня смотрело незнакомое лицо мужчины: холодные насмешливые глаза, словно грозовая туча; истинно мужские губы скривились в гримасе, выражавшей не то удивление, не то холодную сдержанную улыбку. Левая бровь была слегка приподнята, а в черных волнистых волосах сверкали капельки тающего снега. На выделявшихся скулах и массивном подбородке чернела щетина.

– Отвратительный тип, – промелькнуло в голове, – уставился как идиот, вместо того чтобы извиниться.

Неожиданно он сгреб меня в охапку и поставил на ноги, словно куклу, провел своей огромной ладонью по моей щеке, и сказал хриплым голосом:

– Извините, прекрасная незнакомка. В следующий раз буду смотреть под ноги. Если вы всегда так налетаете на кого-то, я подарю вам свисток. Свист будет возвещать прохожих о вашем присутствии. Мне будет очень жаль, если такую очаровашку всегда будут ронять на пол, – сказал мужчина, и отвесил поклон.

– Пошел к черту! А свисток лучше в задницу себе засунь! – в гневе закричала я. – Это уже слишком. Не день, а сплошные неприятности! – пробубнила я уже себе под нос.

Незнакомец нагло расхохотался и исчез так же быстро, как и появился. Настроение и вовсе испортилось, только насмешливый взгляд холодных глаз не покидал меня всю дорогу, и щека горела от прикосновения его горячей ладони.

– Просто наваждение какое-то, – думала я.

На улице шел снег. Его крупные хлопья покрывали тротуары и липли к лицу. Еще не хватало, чтобы потекла тушь. Увязая в сугробах, я кое-как добралась до ближайшего магазина. Войдя в теплое и светлое помещение, я стряхнула снег с капюшона и сапог, и тут же услышала знакомый звенящий голосок.

– Джулия! Как хорошо, что я тебя встретила! Мне нужно рассказать тебе кучу новостей. Сейчас же пойдем в кафе и выпьем горячего кофе, я вся окоченела, и скоро буду похожа на мороженного пингвина. Прекрасно выглядишь! Это после рабочего дня-то! А впрочем, ты и после кросса по Европе останешься красавицей…

– Любочка! Ради бога не тараторь как заводная. У меня и так разболелась голова. Я сегодня рассчиталась с работы, меня уронили на пол, нагрубили. В общем – ужасный день. Просто отвратительный. К тому же я страшно голодна, и мой бедный Гитраш с нетерпением ждет моего возвращения домой.

– Твой Гитраш – просто чудище! Как можно прокормить такую огромную собаку? И вообще, я не смогла бы спать в одной комнате с этим лохматым и сопливым животным. Наверное, он топает как слон. Бедные соседи.

– И никакой он не сопливый, – говорила я, укладывая в корзину пакетики с едой, – а очень умный и добрый. К тому же мне с ним нечего бояться непрошенных гостей. Уж я уверена, он не даст в обиду ни меня, ни мои побрякушки.

– Да. Скоро тебе можно будет открывать свой ювелирный магазин. Твой Гена – просто сокровище какое-то. Кстати, у вас все в порядке? Что-то я не вижу блеска в твоих глазах. Раньше ты выглядела счастливей, вспоминая о своем дружке.

– В том-то и дело, – сказала я, вздохнув, – что все слишком гладко и хорошо. Он постоянно восхищается мной, одаривает меня, смотрит так преданно, и ревнует к каждому столбу. На все вопросы есть ответ, у него нет никаких проблем. Джуличка, Джульеточка – все это мне уже действует на нервы! Не то, что мне с ним плохо совсем. Нет. Просто все как-то не так. Я не знаю, что именно, но чувство какое-то нехорошее возникает. Может просто чудится?

– Он тебя разбаловал, вот что я хочу тебе сказать.

– Может быть. Знаешь, а он может быть очень жестоким.

– Не понимаю.

– Мы как-то ужинали в ресторане. За соседним столиком сидел очень приятный молодой человек, и все улыбался мне. Я вышла в дамскую комнату, и когда шла обратно, уронила сумочку. Этот парень оказался поблизости. Не знаю, случайно или намеренно, но он поспешил помочь, и очень надолго задержал на мне свой взгляд. Появился Гена и сказал, что уходим. Я была уже в дверях, когда услышала крики. Представляешь, Геннадий зверски избил того парня. Кровь была повсюду… Это ужасно! В этот же день я узнала, что у Гены есть телохранители. Что это значит? Он никогда мне не говорит о том, чем занимается. Там, где он работает официально, не платят таких денег, чтоб оплачивать свиту вооруженных охранников.

– Да, все это конечно странновато, но не бери себе в голову. Какая тебе разница, чем он занимается? Зарабатывает приличные деньги. Тебе-то от этого не хуже!?

– Но меня это очень беспокоит. Очень. Времена сейчас… может быть все что угодно!

– Не парься! Вот мой совет! А что ты там про работу сказала? Я не ослышалась?

– Нет. Я ушла оттуда. Надоело!

– Бог услышал мои молитвы! Ты просто чокнулась, когда туда устроилась работать! У тебя такие перспективы, такие способности! Возвращайся к нам! Мы будем рады принять заблудшую овечку.

– Нет, нет, и нет. Я хочу немного отдохнуть от всей этой суеты. Все так надоело!

– Подумай хорошенько. Нам сейчас нужна такая модель, как ты.

– Хорошо. Я подумаю, но ничего не обещаю. Неужели у вас проблемы с девушками? Сейчас, по-моему, от них отбоя нет! Каждая вторая мечтает стать моделью! Выбирай – не хочу!

– Все так, но с тобой некому сравниться. У тебя талант, та самая изюминка, которая притягивает к себе взоры людей. В тебе есть что-то особенное! Когда я впервые увидела тебя, то поняла – этой девушке гарантирован успех! И не ошиблась. А ты? Неблагодарная! Все бросила – славу, деньги, карьеру. Ради чего?

– Этот бизнес не для меня! Прости, но сейчас я не готова к этому разговору.

– Конечно. Всегда решаешь все сама. Поступаешь так, как хочется. И черт с тобой! А вообще ты можешь и дома сидеть. У тебя же все есть. Все, чего только душа пожелает.

– Не все! Самого главного, чего душа желает, как-раз и нет.

– Ты о чем? – в недоумении уставилась на меня Люба.

– Я о любви говорю, – в задумчивости ответила я.

– Чего?

– Ничего. Это я так.

Вот уже битый час мы с Любой сидели в кафе и болтали за чашечкой кофе. Она рассказывала мне о своей любимой работе, о том, что скоро улетает в Рим, и обо всем другом. А я слушала ее сквозь сизый сигаретный дым, и снова переживала неожиданное столкновение на проходной. Бум! И сижу, как дура, на полу, хлопаю ресницами. Оп! И стою на ногах. Какой же он сильный! И глаза у него необыкновенные! Но то, что он грубиян – это точно! А ладони у него такие огромные, горячие. Кретин он обросший! Еще издевался, и хохотал, как ненормальный. Чтоб его не видеть никогда! Но сердце, при одной только мысли, что вдруг… бешено стучало. Вот и сейчас, тук-тук. Казалось, что этот стук услышит подруга. Противоречивые мысли бродили в голове, и странное волнение поселилось в моем сердце.

– Что с тобой? – спросила Люба, – в облаках витаешь?

– Ничего особенного, – ответила я и встряхнула головой. Длинные локоны светлых волос рассыпались по плечам мягкими волнами. – Так кто там, ты говоришь, приехал в наш город?

– У него связи по всей стране, а заграничные банки лопаются от его вкладов! Он только раз в год появляется у нас, в России, а живет где-то в Калифорнии.

– Он иностранец?

– В том-то и дело, что русский! Но говорят, что ему в наследство от отца осталось много золота, и еще у него свои золотые рудники в Австралии, не говоря уже о другом.

– Какая-то уж очень странная история.

– Вокруг него вообще много тайн! Он неуловимый, как ветер, и хитрый, как бес!

– Прям Зорро какой-то! – засмеялась я.

– А еще говорят, что он чертовски хорош собой, да еще и холостяк. Понимаешь, куда я клоню?

– Понимаю. Только зачем такому человеку жена? Он вечно в разъездах, к тому же у него смутная репутация… Такому – жена не нужна.

– Неправда! У всех великих людей были жены.

– Так это у великих! А он чем так велик? И вообще, что ты так завелась? Наслушалась баек всяких в агентстве и веришь, прям как маленькая, ей богу!

– Это не байки! В каком-то банке работает его приятель. Я вот и подумала, а вдруг тебе посчастливится с ним столкнуться где-нибудь… Ой! Ты же ушла с работы! Я и забыла.

– В банке говоришь? – задумалась я. – А как он выглядит? Кто-нибудь его уже видел?

– Высокий, спортивный… В общем просто сам дьявол во плоти!

– И все же я думаю, что это очередная сплетня. Не верю я в них! А даже если и правда, то мне нет до этого никакого дела! Вся эта история попахивает криминалом в лучшем случае, а мне и своего хватает.

– Можно подумать, тебе не хотелось бы с ним познакомиться, – блеснув глазками, поинтересовалась Люба.

– И что потом мне с этим счастьем делать?

– Как это что? Очаровывать!

– Очаровывать? Вот так? – и я, прикрыв глаза, томно посмотрела на Любашу, а потом свела глаза к переносице, от чего подруга громко рассмеялась.

Мы еще долго шутили и смеялись, а когда вышли на улицу, я вновь почувствовала невыносимую дрожь в коленках. Опять? Ну уж нет. Я решила идти осторожно и смотреть по сторонам, чтобы вновь не оказаться на полу, или хуже того – в сугробе. Прощаясь, подруга пожелала мне удачи, и назвала имя загадочного мужчины:

– Совсем забыла тебе сказать! Бэн Лоурс его зовут. Вдруг посчастливится его увидеть? – крикнула Любка, и профессиональной походкой модели, удалилась восвояси.

– Ну да, – подумала я с улыбкой, – настоящее русское имя. Хотя, меня папочка тоже имечком тем еще наградил.

Я медленно шла по улице, думая о своей жизни, как вдруг ветер резко переменил направление, и огромная снежинка четко влепилась мне прямо в глаз. Тушь тут же дала о себе знать! Я остановилась, и закрыв глаза, рылась на ощупь одной рукой в сумочке, пытаясь найти платок, другой держала пакет с продуктами. В тот же момент ноги снова задрожали, и меня понесло в сторону. Оступившись, я упала в сугроб.

– Так мне и надо! – выругалась я себе под нос, и попыталась вытереть слезившиеся от туши глаза.

Вдруг я почувствовала, как кто-то бахнулся в сугроб около меня.

– Вероятно вы ужасно любите сидеть в сугробах! – услышала я знакомый хрипловатый голос, и замерла от ужаса и стыда. Опять! Этого мне еще не хватало! Проклятый день. Я подняла глаза, и уставилась на сидевшего возле меня мужчину.

– Что вы от меня хотите?

– Ничего. Просто я решил составить вам компанию, сидя в этом замечательном сугробе. Это очень забавно! – трогая снег руками, ответил незнакомец.

– Не вижу в этом ничего забавного!

– Я же не смеюсь над вами. Мне действительно нравится здесь сидеть. – Мужчина набрал в ладони кучку снега и сыпанул в меня. – Снежная королева. Вам очень идет белый цвет.

– Да что же вы такое делаете? – закричала я в гневе, и принялась обсыпать незнакомца снегом в ответ, а он громко хохотал, и не пытался сопротивляться. Снег попал мне за шиворот, и я почувствовала холод. Мужчина, облепленный снегом с головы до ног, поднялся, взял мои сумки, и поднял меня:

– Валяться в снегу может и увлекательное занятие, но вы уже вся дрожите. Как бы не простудиться! Я подвезу вас.

– Сначала вы обсыпаете меня снегом, а потом заботитесь о моем здоровье… Спасибо, но я не поеду с ненормальным, как бы мне не хотелось скорее попасть домой!

– Не надо сопротивляться. Я же не в театр вас приглашаю. Просто я хочу подвезти до дома симпатичную, продрогшую насквозь девушку. Неприлично же ходить одной по темным улицам, да еще с таким чумазым лицом. Вы распугаете всех прохожих!

– А это уже не ваше дело! И вообще, я в советах не нуждаюсь. Да не держите же вы меня как маленького… – не успела я договорить, как подъехала длинная, сверкающая в вечерних огнях, машина. А уже несколько секунд спустя, я сидела в салоне шикарного лимузина, и конечно же со мною рядом примостился наглый незнакомец.

– Так-то лучше, – сказал он, и мы тронулись с места. Я бы сказала даже не тронулись, а полетели. Гнев, страх и отчаяние охватили меня в замкнутом пространстве чужой машины. Я колотила мужчину по груди, требуя сейчас же выпустить меня, а он лишь спокойно схватил мои руки в свои, и крепко прижав к себе, поцеловал прямо в губы. Сопротивление оказалось бесполезным. Я была обезоружена. Его поцелуй был властным, настойчивым, как он сам. Позже, когда в голове у меня все поплыло и пошло кругом, поцелуй ослабел, стал более нежным и даже ласковым. Я забыла о своих недавних страхах и откликнулась на его лобызания с большим энтузиазмом. За свои двадцать два года, я не могла вспомнить, чтобы кто-то так мог целовать. Мне хотелось, чтобы этот миг длился вечно!

Мужчина уже отпустил меня, а я все сидела с закрытыми глазами, как зачарованная, но опомнившись, со всей силы влепила ему звонкую пощечину. Нет, не от того, что он был таким дерзким… скорее я это сделала с испугу за саму себя. Машина в это время притормозила, а мой таинственный похититель открыл дверцу, и вытащил меня на улицу:

– Мне тоже было очень приятно познакомиться. «Спокойной ночи!» —сказал он с ухмылкой, сел обратно в машину, которая, подняв снежное облако, исчезла в ночных огнях улицы. Какое-то время я простояла без движения, наблюдая за удаляющимся видением, затем по привычке встряхнув головой, огляделась. О чудо! Я была во дворе своего дома. Когда я вошла в подъезд, то почувствовала себя конченной идиоткой.

Радостный пес кинулся ко мне с лаем, но я оставила его без внимания, прошла в комнату, и рухнула на постель. Гитраш, виляя хвостом, подошел ко мне, и лизнул в нос. Наконец-то я пришла немного в себя:

– Может это был сон или разыгралось мое больное воображение? – спрашивала я себя, накладывая псу в большую миску еду. – Нет! Этот запах дорогого парфюма… Казалось он впитался в меня насквозь. Я прошла в ванную, и быстро скинув с себя одежду, встала под душ и долго драила свою кожу мочалкой с душистым мылом, однако этот проклятый одеколон невозможно было изничтожить!

Я надушилась своими любимыми духами и легла спать. Утопая в своей теплой, мягкой постели, я все еще видела темные серые глаза, чувствовала его губы и руки. Руки – крепкие, с большими горячими ладонями:

– Мне нужно срочно уснуть, а обо всем случившемся, подумаю завтра, – с такими мыслями я провалилась в темноту сна.

Я открываю глаза и вижу смуглое, склоненное надо мною, лицо мужчины. Насмешливые серые глаза в упор смотрят на меня, а властные губы тянутся к моим губам.

– Нет! Нет! – кричу я, и выхватываю подушку, кидаю в наглеца.

Сидя на кровати, я прихожу в себя, мотая из стороны в сторону головой.

– Приснится же такое! Вот черт! – с размаху я откидываюсь обратно на подушки, но почему-то больно стукаюсь головой о изголовье кровати. Застонав от боли, я снова ложусь в постель, потирая больной затылок, и оглядываясь по сторонам.

– Надо же, – шепчу я, разглядывая раскиданные по полу подушки, – вот это да! Или я схожу с ума, или становлюсь лунатиком.

Все утро голова была как чугун, а когда увидела свое отражение в зеркале, вскрикнула от испуга. Передо мной сидело чучело с огромными, испуганными глазами и перекошенными губами. После холодного душа, я сидела за чашечкой кофе, и пыталась обрести покой. Но события вчерашнего дня не оставляли мои мысли. Теперь, когда мне не надо идти на работу, у меня появилось много свободного времени. Геннадий вероятнее всего будет приятно удивлен. Что касается странных домогательств сероглазого мужчины, то в свете дня они казались глупыми и смешными. Все наконец-то прояснилось в моей голове, встало на свои места.

Вечером я решила немного расслабиться после домашних хлопот. Сидя за бокалом шампанского и слушая любимую музыку, я поджидала телефонного звонка. Гена обещал сообщить нечто очень важное.

– Привет, любовь моя! Какой сегодня день?

– Среда. Одиннадцатое февраля. А что?

– Джулия, ты обижаешь меня… ну хорошо. Я все равно уже еду к тебе! Одень что-нибудь зеленое. Целую! – спокойным голосом сказал Гена и повесил трубку.

Я сидела с телефоном в руке, и гудки ритмично отсчитывали секунды. Что же сегодня за день такой?

– Черт! – выругалась я и вскочила с кресла. – Сегодня его День Рождения! Как я могла забыть? – Я подскочила к зеркалу и принялась укладывать волосы в высокую прическу. Руки не хотели слушаться меня, а голова кружилась от выпитого шампанского. Прекратив возиться с волосами, я приступила к макияжу. В спешке, вся перепачканная косметикой, я вытащила из косметички платок, и тут же знакомый запах ударил в нос:

– Вот дрянь! – выругалась я снова, отбрасывая в сторону белоснежную тонкую ткань. – Зачем же я засунула его в сумочку? Теперь я снова вся пропахну этим чертовым одеколоном! Я хотела было выкинуть платок в мусор, как вдруг мое внимание привлекли инициалы – там были две английские буквы B.L.

– Что-то знакомое… – подумала я, повторяя вслух буквы. – Не может быть! – воскликнула я, вспомнив, как подруга выкрикивала мне вчера на прощание имя таинственного мужчины. – Бэн Лоурс? Вот подруга – зараза! Накаркала мне столкновение! Неужели это он? В любом случае вернуть сопливчик я ему не смогу, так как мы, надеюсь, больше никогда не увидимся! – подумала я и посмотрела на себя в зеркало. Темные миндалевидные глаза сверкали из-под длинных пушистых ресниц, а черные брови стремились от переносицы безукоризненного носика к вискам крыльями чайки. Я закрыла глаза и вспомнила, как еще совсем недавно безумно целовалась с незнакомцем. Что это было? Новое, волнующее чувство пробежало нервным импульсом по крови, попав в мои мозги, зацепившись за какую-то неведомую грань сознания.

Я все еще сидела в кресле с закрытыми глазами, когда раздался звонок. Я знала, что это Гена, и он, как всегда, звонил, упорно выжимая из звонка все, на что он только был способен, а Гитраш нервничал и громко лаял.

– Гитраш! Место! – крикнула я, и пошла открывать дверь.

– Что такое, любовь моя? Ты еще не одета?

– Извини, я быстро! – ответила я, и скрылась в ванной.

Мой наряд висел на вешалке, и я без труда надела черные чулки, черные туфли, изумрудное, искрящееся в свете ламп платье, и золотые клипсы. Когда я вышла, Гена развел руками, и восхищенно произнес:

– Богиня! Просто богиня! Блеск!

– Спасибо. С Днем Рождения, милый! Вот тебе подарок от меня! – я достала небольшую коробочку, и протянула ее Геннадию.

– Ну что ты! Зачем? Ты мой лучший из всех подарков! – запротестовал он, затем все же открыл коробочку. На его лице просияла счастливая улыбка.

– Я рада, что они тебе понравились. Знаю, что ты любишь зеленый цвет. – Сказала я, улыбаясь, и поцеловала его в гладко выбритую щеку.

– Эти запонки очень подходят к моему костюму! Спасибо, любовь моя. У меня тоже есть для тебя сюрприз. Вот. Смотри! – Он вытащил из кармана пиджака небольшой бархатный футляр, и когда открылась крышка, я увидела прекрасной работы, золотую заколку для волос, с переливающимся на ней изумрудом.

– Право, не знаю, что и сказать… Она конечно же великолепна, но тебе не надо было – сказала я, в восхищении глядя на подарок, а сама подумала, что однажды, в один прекрасный день, Геннадий привезет меня к себе домой, оденет на меня все надаренные украшения – исключительно с зелеными камнями, поставит где-нибудь на самом видном месте, и будет всем показывать, как один из экземпляров своей коллекции ювелирных украшений, или сойду за новогоднюю елку.

– Тебе правда понравилось?

– Спасибо. Но все же День Рождения сегодня не у меня.

– Разве я не могу делать подарки моей любимой девушке когда захочу? Мне нужно, чтобы ты радовалась вместе со мною в мой праздник. Кстати, надо спешить, нас уже гости заждались!

Я закрепила в волосах заколку и накинула, не без помощи Гены, свою шубку.

– Гитраш, малыш, не скучай без меня! – потрепала я за холку своего любимца, и отправилась к дверям слегка неровной походкой, то ли от высоких каблуков, то ли от еще не выветрившегося шампанского.

Машина стояла прямо у порожков подъезда. – Он знал, что я надену туфли, – подумала я, – он всегда все знает наперед! Я села в машину, и Гена, присаживаясь рядом, сказал:

– Знаешь, Джулия, сегодня я приготовил тебе еще один сюрприз, но ты только не волнуйся!

– Когда ты так говоришь, я уже начинаю беспокоиться. Лучше скажи, к чему мне быть готовой сразу.

– Всему свое время, дорогая! – загадочно улыбаясь, ответил мой спутник, а я подумала о том, что этот мужчина все чаще пугает меня своей непредсказуемостью. Он и добрый, и милый, и щедрый, но слишком уж все в нем правильно и красиво. Какой-то он ненастоящий…

В раздумьях я не заметила, как мы подъехали к одному из самых престижных ресторанов нашего города. Внезапно мне стало трудно дышать, а от участившегося сердцебиения ослабли ноги. Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

– Что случилось, дорогая? Ты не заболела?

– Думаю, что это от волнения. Твои неожиданные сюрпризы меня прикончат! Ладно. Шучу! Просто голова закружилась немного.

– Тебе надо показаться врачу! У меня есть один очень хороший…

– Не надо врачей! Я здорова!

– Успокойся, милая. Не надо, так не надо! Я обещаю, что все будет хорошо!

Я посмотрела на Геннадия, и подумала о том, что мои чувства к нему стали обретать другое направление. Раньше мне казалось, что я люблю его, восхищалась им. Я радовалась каждой нашей встрече, каждому мигу, проведенному наедине… Теперь же все изменилось. Когда это произошло, я уже не знала, но я начинала понимать, что он мне больше не интересен. Меня раздражали его беспричинные подарки, бесконечные светские мероприятия, от которых я устала, еще работая моделью, а иногда я испытывала страх перед его неуемной жизненной энергией.

В ресторане я заметила, как люди поворачивают в нашу сторону голову. Кто с завистью, кто с восхищением смотрели на нас. Мне было не по себе, но я не показывала виду, отвечала на приветствия и улыбалась всем, кто спешил к нам подойти, чтобы познакомиться. Многих я совсем не знала, и это еще больше сковывало меня, словно тисками. – Ничего, – думала я, – все скоро усядутся за стол, выпьют, и станет намного свободнее. Боже, а это еще кто? – Я вопросительно посмотрела на Гену.

Сегодня мой спутник выглядел просто великолепно. Строгий костюм, сшитый из какой-то золотой ткани, поблескивал в ярком свете лампочек. Зеленая (скорее изумрудная) рубашка с великолепным черным галстуком, начищенные до блеска светлые туфли. Волнистые, до плеч, светлые волосы были аккуратно уложены. Над небольшой верхней губой, у Гены была тоненькая ниточка черных усиков. На смуглом, узком лице, блестели черные глаза, обрамленные длинными темными ресницами. Он был похож на восточного принца, и гордо, высоко держал свою голову… Женщины обожали Гену, и трепетали под его шелковым взглядом.

– Я отвечу на твой вопрос, малышка, когда мы подойдем поближе.

– А вот и Джулия! – представил он меня темноволосой женщине и блондинистому мужчине, – дорогая, познакомься с моими родителями! По-моему, сегодня самый подходящий момент.

– Очень приятно, – ответила женщина, – Маргарита Дмитриевна, – протянула мне руку для рукопожатия, – надеюсь, что скоро вы назовете меня мамой.

– Давно мечтал увидеть вас, – произнес мужчина, целуя мне руку, – Андрей Петрович. Рад знакомству.

– И мне приятно познакомиться с вами, – ответила я как можно любезнее и улыбнулась, – Гена не предупредил меня, – пробормотала я, – оттого приятней вдвойне. – Я метнула взглядом в своего спутника молнию. Гроза была впереди. Неожиданно мое тело почувствовало "приступ трясучки". Сердце подпрыгнуло вверх, потом опустилось вниз, колени ослабли, и нижняя губа неестественно задергалась. – Снова! – с ужасом подумала я, и трясущейся рукой взяла стакан сока с подноса, проходившего мимо официанта. Не успела я сделать и двух глотков, как Гена радостно объявил:

– А вот и Бэн! Мой старый верный друг. Пойдем, Джулия, скорее, я вас познакомлю, – и он повел меня куда-то через зал. В его радости сквозила фальшь.

Я шла следом за своим другом, старательно передвигая ноги, чтобы не упасть, но, когда увидела, к кому мы приближаемся, невольно остановилась и.… мой стакан с соком выпал у меня из рук разбившись вдребезги. Оранжевые капли сока расплылись по полу, образовали лужицы. Все обернулись на меня, и тот, к кому мы шли, к величайшему моему ужасу, тоже.

– Ах, Джулия, ты такая неловкая! Но не переживай. Сейчас все уберут. Идем же!

Я улыбнулась всем, как можно оригинальнее, и взяв Гену под руку, решительно шагнула вперед.

Бэн стоял в центре зала, окруженный толпой девушек, щебетавших около него, словно стайка пташек. А он был спокоен, самоуверен и улыбался этой своей кривой улыбочкой.

– Какой же он самовлюбленный! До тошноты просто! – подумала я. – Смотрит своими ехидными глазками, как ни в чем не бывало. – Я вспомнила, как только что разбила стакан. – Должно быть смеется надо мной про себя. Надо же было оказаться этому нахалу именно здесь и сейчас?! Для более привычной обстановки, мне осталось только упасть! Боже, дай мне силы устоять на этих трясущихся, как в припадке ногах, – подумала я, и губа тут же нервно дернулась пару раз подряд. – К доктору все же сходить надо, – мелькнуло в голове.

– Бэн! Как же я рад! Ты все же пришел. Отложил все свои встречи, дела, и пришел! – обнял, и похлопал друга по плечу Гена.

– Переигрывает как-то! – подумала я.

– Как я мог пропустить такой вечер? – поглядывая на меня, ответил Бэн. – К тому же сегодня твой День Рождения. – Бэн без стеснения разглядывал мое декольте.

– Ты, я вижу, очарован моей спутницей, да? Эта красотка – моя невеста, Бэн! Познакомься, Джулия, с моим старым приятелем.

– Я совсем не стар еще, – улыбнулся одними глазами Бэн.

Я вопросительно посмотрела на Бэна, и протянула ему руку:

– Джулия. Ужасно рада нашему знакомству! – я выделила слово "ужасно", и Бэн, заметив это, усмехнулся краешком губ.

– Бэн Лоурс. Взаимно приятно. Можете ко мне обращаться в любых непредвиденных ситуациях. Буду рад поддержать, – почти шепотом ответил он, целуя руку. Его горячее дыхание, казалось, обожгло кожу, а поцелуй несколько затянулся. От прикосновения его мягких, нежных губ к руке, у меня перехватило дыхание, и ее пришлось выдернуть из его огромной ладони. Удивительно, но Гена никак на это замешательство не отреагировал. Он стоял и глупо улыбался. Рука же моя горела так, словно побывала в печи.