Loe raamatut: «Кукольный дом»

Глава 1

–– Ну вот это тот самый дом тёти Фаи, о котором я тебе говорил. – Мы с женой стояли у симпатичного деревенского домика с голубой верандой и крашеным штакетником. Он уже с трудом сдерживал буйную зелень, разросшуюся в палисаднике. Тётя Фая, моя двоюродная бабушка и мамина тётя, недавно умерла в почтенном возрасте 95 лет, пережив всех своих мужей (а их было трое). Единственный сын тёти Фаи умер ещё ребёнком. Больше ничего я о ней не знал. В детстве я несколько раз проводил каникулы в Калиничах у тёти, а потом как-то времени не было съездить и навестить старушку, звонил, обещал приехать вместе с семьёй. Но к своему стыду, попал в посёлок только на её похороны.

Дом тётя завещала своей племяннице Вале, то есть моей маме. Мама вначале мечтала, что переедет в Калиничи и будет жить там в единении с природой. Но прошёл уже третий год, а мама всё не торопилась переезжать. В конце концов она позвонила мне и сказала:

«Мишенька, сынок, я нашла покупателя на дом, мы уже договорились о цене. Прошу тебя съезди в Калиничи и приведи там всё в порядок. Выкинь старую рухлядь и подправь немного крыльцо. И не возражай: деньги разделим пополам. Так что бери отпуск за свой счет и вперед».

Я, собственно, и не возражал. Супруга как раз ушла в очередной отпуске, и если первую неделю она блаженствовала одна дома, пока я был на работе, а дочка в садике. То на исходе второй недели она заскучала и начала недвусмысленно намекать, что она, конечно, всё понимает и не грезит Мальдивами и Гоа, но хотя бы на пару дней я мог бы вывести их с Настюхой на природу, шашлыки и рыбалку. Я уже обдумывал предстоящие выходные, и потому звонок мамы и просьба поехать прибраться в доме тёти Фаи было как нельзя кстати.

Насколько мне помнилось, дом в Калиничах был большим и уютным, с фруктовым садом и озерцом поблизости. Лучшего места для отдыха и не придумать.

Я тут же предложил поехать в деревню на недельку жене и дочке, и они с восторгом согласились.

Пока Стася собирала необходимые вещи, а я проверял и укладывал удочки для себя и своих девчонок, Настя спросила:

–– Папа, а там дети есть? Мне будет с кем играть?

Этого я не знал и честно ответил дочери:

–– Не знаю, Настён, будем надеяться, что к местным бабушкам привезли кучу внуков и внучек твоего возраста

–– Пап, ну вот зачем мне куча? Хоть бы один единственный шестилетний ребёнок был.

–– Будет, – успокоил я дочь, – непременно будет.

***

Единогласно решили оставить машину в гараже и поехали как настоящие путешественники: сначала на электричке, а потом на рейсовом автобусе. Для дочки, истинно городского ребёнка, всё вокруг было новым и интересным. Она крутила головой во все стороны и задавала тысячу вопросов.

Каких то четыре часа – и вот мы уже в Калиничах рассматриваем тётифаин дом. Я вставил ключ в слегка заржавевший замок, и он на удивление легко и бесшумно открылся. Несмотря на пыль, покрывавшая все вокруг, внутри было очень даже уютно.

Мы бродили по дому, разглядывая с интересом остатки чужой жизни.

Стася потянула за шишку-противовес на часах с кукушкой, и они тут же затикали. Я посмотрел на экран смартфона и перевел стрелки на циферблате на 11.55.

–– Хватит пыль поднимать, надо привести здесь всё в божеский вид, Мишка, бери вёдра и иди за водой. – супруга уже переодевалась.

Я помнил, что в саду у тёти Фаи раньше был колодец и, подхватив в сенях два железных ведра, отправился на его поиски.

Колодец нашёлся там, где я и помнил: возле старой яблони в глубине сада. Сам сад обветшал, на деревьях кое-где виднелись засохшие ветви, на стволах были трещины и местами лишайник

Домик колодца тоже требовал ремонта, а из проржавевшего ведра в нескольких местах били тонкие струйки. Вода была чистой, но слегка отдавала прелой листвой. Колодцем давно не пользовались. Придётся вычерпать всю воду, надеюсь, что колодец не очень глубокий. Наполнил вёдра, для отмывания дома вода сойдёт, а для питья наберу из колонки на улице.

Уборка шла полным ходом , Стася и Настя складывали в мусорные мешки ненужный хлам.

Жена тут же поставила воду греться и заявила:

–– Миш, я тут кое-что отложу для себя, думаю тётя Фая была бы только рада, если бы часть её вещей мы взяли на добрую память о ней, а не сожгли за ненадобностью или оставили совершенно незнакомому человеку.

Стася неплохо разбиралась в раритетах: её лучшая подруга Лиза реставрировала и продавала в интернете купленные на блошином рынке по бросовой цене старинные вещи.

Получалось у неё это здорово. Что-то потом находило место в её в квартире, но большинство отреставрированных предметов продавалось, и очень успешно, на специальных сайтах, добавляя на карту Лизы приятную сумму.

Как говорила Стася: «На булавки».

Общими усилиями к вечеру мы вычистили дом. Ненужный хлам я сжёг в огороде, расчистив мусор и выкопав неглубокую яму.

Небольшой круглый столик красного дерева и старинную вышитую льняную скатерть жена отложила в кучу «для себя», туда же отправилась кое-какая посуда, фарфоровые ангелы, часы с кукушкой и другие безделушки.

Мы вынесли столик во двор, и в перерывах между уборкой устраивались за ним и пили чай, ели бутерброды, дышали свежим воздухом.

Ближе к вечеру к нам пришли гости: пожилая женщина и мальчик Настиных лет, видимо – внук.

Женщина оказалась соседкой Лидией, я её совсем не помнил, но она сразу догадалась, что я Фаин внучатый племянник, назвала по имени и даже вспомнила, как в одни из моих каникул в Калиничах мы с её сыном Сашкой ободрали сливу у старика Ильина и вытоптали арбузные плети под ней.

Надо же, а я почти и забыл и про Саньку, и про грозного старика, обещающего отпороть нас ивовой жичиной по мягкому месту.

–– Вот, – кивнула она на мальчишку, – на всё лето бабке подкинули. Сладу с ним нет, дома одного оставить не могу, чего-нибудь да вытворит. Приходится за собой таскать.

Настя по деловому протянула мальчишке руку и сказала:

–– Мальчик, в 6 лет надо уже быть самостоятельной личностью, а не с бабушкой за ручку ходить. Меня, кстати, Анастасией зовут.

–– Сашка, Александр, то есть.– парень явно обалдел от Настиной харизмы.

–– Ну вот, Настюша, а ты волновалась, что тебе не с кем будет играть.

Настя окинула бедного Сашку критическим взглядом и вздохнула.

–– Ну хоть кто-то здесь есть.

Взяла оробевшего мальчика за руку и увела во двор.

Тетя Лида только удивлённо покачала головой:

–– Ну надо же, как она ловко его в оборот взяла!

Потом она расспросила нас о дальнейших планах на дом. Слегка огорчилась, что он уже продан, но тут же обрадовалась тому, что вскоре появятся соседи, и дом не будет пустовать.

Пообещав сводить нас на кладбище и показать, где тётина могила, женщина ушла.

А мы поужинали и завалились спать. День был очень нелёгким.

С утра мы закончили разбирать хлам в комнатах и принялись обследовать веранду и пристройку, оборудованную, как кладовую. В пристрое обнаружилась запертая дверь, ключ к ней пришлось поискать. Наконец он нашёлся на верхней полке, и дверь была открыта. Выключатель на стене зажёг неяркую лампочку, и мы все втроём спустились по кирпичным ступеням в подвал. Он был обширным и занимал, вероятно, всё пространство под домом.

Помещение было практически пустым, только на полках стояли пустые стеклянные банки и разный хлам, покрытый толстым слоем пыли. Банки мы решили не трогать. Пусть новые хозяева сами решают, нужны им они или нет.

Я осматривал подвал на предмет каких-нибудь инструментов. Хотелось всё же поправить подгнившие доски у колодца. А Стася залезла на скрипучую табуретку и уже тянула с верхнего стеллажа довольно большой синий сундучок, обшитый полосками меди.

Я бросился к жене, подозревая, что это добром не кончится, и успел вовремя: Стася свалилась вместе с сундуком, я едва успел её поймать.

–– Что там?

Жена пожала плечами.

–– Не знаю, но думаю, что-то очень интересное. Сундук был закрыт, но ключ нашёлся сразу: он висел на цепочке на одной из его ручек.

Я смахнул с находки пыль, вокруг замочной скважины вилась вязь буков, похожих на старославянские. Я не стал их разбирать и открыл сундучок.

Под крышкой оказался большой игрушечный дом. Было решено поднять его наверх и уж там хорошенько рассмотреть.

На той же полке обнаружился, к моей радости, и ящик с инструментами

Его мы тоже забрали с собой.

Стася и Настя занялись рассматриванием найденного домика, а я отправился к колодцу. В ящике с инструментами было всё, что нужно для работы.

Я провозился в саду часа два, а когда вернулся – мои девчонки к сидели возле домика, тщательно протертого от пыли.

Было видно, что Стася совершенно очарована им. Её глаза светились неподдельным восторгом.

–– Мишка, этот дом просто прелесть. Очень похожий я однажды увидела за стеклянной витриной комиссионного магазина. Ты не представляешь, как я упрашивала родителей купить мне его! Но мама пришла в ужас едва взглянув на цену. И вопрос с покупкой кукольного домика был закрыт навсегда.

Больше года я при любом удобном случае стремилась оказаться возле того магазина и простаивала часами, рассматривая домик и представляя, что в нём живут люди, разыгрывала про себя сценки из их жизни. Пока однажды не увидела, что на месте моей мечты стоят какие-то часы с дурацким маятником. Ещё теплилась надежда, что домик просто занесли внутрь, и я, сдерживая подступающие слезы, решительно шагнула в магазин. Звякнул колокольчик у входной двери, и несколько покупателей удивлённо уставились на меня.

–– Чего тебе, девочка? Ты кого-то ищешь? – оторвавшись от рассматривания толстого альбома строго спросил меня дядька за стеклянным прилавком.

–– Домик. Здесь был кукольный домик. – Я показала на витрину, и по моим щекам потекли слёзы

–– Он продан, – мужчина смягчился. Видимо он понял причину моих слёз.

Я разревелась уже в полный голос. Мне было девять лет, и горе моё было неподдельным.

–– Ну, перестань реветь, вот, держи! – дядька протянул мне большую шоколадную конфету. В другое время я бы запищала от радости, но сегодня я едва на неё взглянула. Я продолжала стоять посредине магазина и реветь во весь голос.

Раздались возмущённые голоса посетителей. Мужчина нервно сунул мне конфету в руку, крепко схватил за другую и потащил к двери. Несильно, но настойчиво он вытолкнул меня на улицу.

–– Иди домой. И не приходи больше.

Еще долго я выплакивала своё горе, забившись в узкую щель между домами. Потом слёзы кончились, я вытерла глаза, высморкала нос и поплелась домой. Конфета в руке растаяла и превратилась в отвратительную бурую массу, и я выбросила её в ближайшую урну. С мечтой было покончено.

Но еще долго кукольный дом снился мне во сне. Я то танцевала в просторных комнатах, то принимала гостей у наряженной ёлки, и всегда была счастлива. Постепенно сны перестали сниться, я выросла и позабыла о домике.

И вот спустя двадцать с лишним лет я нахожу почти такой же домик в каком то пыльном подвале. Мишка, это просто чудо! Он даже еще чудеснее, чем тот. Ми-и‐ишка!!! – супруга расцеловала меня.

Слегка опешив от такого бурного проявления эмоций, я возразил:

–– Стаська, не думаю, что это тот самый домик, но я рад, что тебе он понравился.

Домик в очень хорошем состоянии, немного обработать его антисептиком – и можно будет вмести с другими вещами отдать его Лизе на продажу.

–– На продажу? Ну уж нет. Свою мечту я не буду продавать ни за что!

Поставлю его на тумбочку в Настиной комнате, где раньше кваквариум стоял, и будем с дочкой на него любоваться. Настёне эта идея тоже нравится.

Про «кваквариум» отдельная история. Стасина подруга Лиза кроме антиквариата страстно любила всякую живность, и однажды решила, что раз наша дочь по гороскопу Рак, то ей просто необходим в комнате аквариум с рыбками. Против аквариума я не возражал, но пустого.

Ухаживать за рыбками, кормить их, чистить и мыть саму стеклянную ёмкость – ну уж нет, увольте. А ещё рыбки имеют привычку дохнуть, из детства помню, как девчонки в садике рыдали над каждым мальком, всплывшим вверх пузом.

Лиза, выслушав меня, поступила по-своему: подарила Настьке аквариум с двумя полупрозрачными лягушатами. Ребёнок тут же окрестил аквариум «кваквариумом» и назвал лягушат Чипом и Дейлом. Лягушки целый год вели себя примерно: ели, лазили по лесенкам, плавали, и росли. Хлопот они не доставляли особых, кормить их можно было два-три раза в неделю, и главное – дохнуть они не собирались, мусор со дна я убирал большой резиновой грушей с длинным наконечником, ну и пару раз за год сделал в «кваквариуме» генеральную уборку.

Как говорится, ничто не предвещало. Но однажды, примерно через год Настька разбудила нас ночью. «Идемте! – и она потащила нас, не вполне ещё проснувшихся и слегка напуганных, к себе в комнату. – Слушайте!!»

Лягушки пели на два голоса как какие-нибудь заправские канарейки. Мы послушали, по удивлялись, предложили Насте унести аквариум на кухню, но дочь не разрешила.

«Пусть поют, – сказала она, – мне нравится.»

Земноводные пели несколько дней. А потом выметали с десяток лент голубоватой икры.

Настька захлопала в ладоши от радости и тут же, переименовав лягушек в Чипу и Дейлу, приготовилась стать «матерью» десятков маленьких лягушат.

Следующей ночью Чипа и Дейла икру сожрали. Оказалось, что это нормально в лягушачьем мире если икра неоплодотворенная: не пропадать же добру.

Но ребёнок этого понять и принять не захотел. Настя, назвав лягушек людоедками и велела мне унести их с глаз долой, ибо она их больше не любит. Предложил отдать их в садик. Дочь безразлично пожала плечами, и «кваквариум» был подарен детскому саду «Белочка».

С тех самых пор тумбочка пустовала. Станислава накрыла её льняной салфеткой и изредка ставила вазочку с цветами.

Ну что ж, если супруге вздумалось оставить домик себе – да на здоровье, тем более, что было видно: дочке он тоже понравился.

Глава 2

Весь следующий день я посвятил хозяйственным работам. Заменил доски на крыльце, поправил домик у колодца, вычерпав вёдер пятьдесят воды и вылив в сад. Пусть теперь набирается свежая. Настя играла во дворе с соседским Сашкой, оттачивая на нём свои задатки лидера. Я приглядывал за ними одним глазом, но, пожалуй, и это было излишним. Дети вели себя вполне ответственно и самостоятельно.

Солнце поднялось уже высоко. Я проголодался, Стася вроде собиралась с самого утра что-то приготовить. Я позвал детей, и мы пошли в дом. К моему большому удивлению: в доме и не пахло едой. Стася в ночной рубашке сидела на полу возле кукольного домика и как будто спала с открытыми глазами.

Я бросился к жене.

–– Стася, что с тобой?

Она с удивлением взглянула сначала на меня, потом вокруг.

–– Сколько времени? – жена перевела взгляд на часы на стене. – Мишка, я что – спала? Как такое могло произойти? Мне казалось, что присела возле домика только на минутку. – Стася была встревожена.

–– Мамочка, ты не заболела? – впечатлительный ребёнок испуганно смотрел на неё.

Я поспешил успокоить дочь:

–– Мама не выспалась, потому и заснула посередине комнаты. Идёмте вместе наделаем бутербродов к чаю.

Сашка нарезал хлеб и колбасу, ловко управляясь с ножом.

–– Бабка пичкает меня супом, да кашей. А я колбасу люблю, я ж мужик. Вот и научился отрезать колбасу быстро и незаметно. Бабушка потом удивляется: «Ой, у нас, наверное, домовой балует. Опять колбаса уменьшилась». – Сашка, уморительно копируя бабушку, весело хохотал.

Что-то мне подсказывало, что тетя Лида прекрасно знала, куда девается колбаска. Но потакала внуку, поддерживая его игру.

Вскоре к нам присоединилась супруга. Она привела себя в порядок, переоделась, но взгляд её оставался задумчивым.

Скрипнула и открылась входная дверь: за внуком пришла соседка.

–– Чаёвничаете? И мой сорванец с вами? Не надоел ещё?

Мы заверили, что не надоел. Но Лида, выпив с нами чашку чая, всё же увела внука к великому неудовольствию Насти.

Стася стала готовить обед, а я занялся снастями. Завтра можно будет сходить на озеро, искупаться и на пробу забросить удочки.

Настя же принялась рассматривать кукольный дом. Она заглядывала то в одно окошко, то в другое. Наконец подбежала ко мне и потянула за руку.

–– Папа, ну посмотри же, какой это замечательный домик!

Я отложил удочки, дочери я не привык отказывать, и мы вместе стали рассматривать найденную игрушку.

Надо отдать должное мастеру, сделан домик был великолепно.

Настоящая двухэтажная вилла с входом, увитым плющом, словно кирпичными стенами и черепичной крышей над мансардой. Я заглянул в одно из окон и поразился: внутреннее убранство комнат было выполнено очень тщательно. Столы, стулья, диваны, шкафы – вся мебель была словно уменьшенной копией мебели в стиле позднего рококо: изящной и дорогой. И, кроме того, в домике были «жильцы». В кабинете, на втором этаже, «жил» сам хозяин. Он сидел в кресле в бархатном халате и читал газету.

На первом этаже в зале стоял белый рояль, а за ним сидела красотка в алом длинном платье с глубоким декольте. Похоже.было, что она поёт и аккомпанирует себе. А вокруг восторженно слушают несколько богато одетых мужчин, в костюмах знати конца 19 века.

В окне мансарды корчили рожицы мальчик и девочка. Настоящие бесенята. Были и другие жильцы, но не столь интересные.

Куклы были выполнены настолько реалистично, что на лицах просматривались даже морщинки и родинки.

Казалось, они замерли на мгновение под моим взглядом, но стоит отвести от них взор, и они задвигаются, задышат, заживут своей жизнью.

Я спросил у дочери:

–– Нравится?

–– Очень, – восхищённо ответила Настя. – Он совсем как настоящий. И куколки – как живые.

Стася позвала нас есть. Она приготовила картошку с тушёнкой и нарезала салат из принесённых тетей Лидой огурцов.

–– Хозяюшка наша, – похвалил я её.

Мы с дочкой уминали картошку за обе щеки, наперегонки хрустя огурцами.

–– Лизка звонила, – сообщила супруга. – Как только услышала, что мы тут разбираем старинные вещи, сразу загорелась. Завтра приедет. Я для неё уже кое-что отложила, она будет в восторге.

Лиза – это хорошо, с уборкой она вряд ли поможет, а вот кое-какой хлам на продажу заберёт с собой точно. Да и дочка её любит, будет рада.

После еды глаза Насти посоловели, и почти закрылись. Я подхватил её на руки и отнёс в постель. Обычно она редко ложилась днём спать, но тут игры на свежем воздухе сделали своё дело: ребёнок утомился и сам уснул.

Я принялся помогать Стасе убирать со стола и мыть посуду.

Жена была непривычно задумчива. Я вытер руки полотенцам и обнял её?

–– О чём грустишь, заяц?

Стася повернулась лицом ко мне.

–– Миш, я всё думаю, как так получилось, что я просидела возле домика полдня? Мне казалось, что я только на минутку задержалась, чтоб хорошенько рассмотреть его, а оказалось, что прошло почти 5 часов.

Я пожал плечами.

–– Да ты просто уснула, глядя на игрушку. Вот тебе самое простое и верное объяснение.

Супруга задумалась.

–– Пожалуй, ты прав. Мне даже снился удивительный сон. Будто все куклы в домике были живые и приглашали меня к ним войти. И мне так хотелось принять их предложение!! Когда ты разбудил меня, я сначала даже не могла понять, где сон, а где явь.

–– Тебе надо больше бывать на свежем воздухе, давай завтра с утра на озеро, на рыбалку рванем все вместе. Костерок разведём, пойманную рыбу запечем. Лепота!

Стася улыбнулась.

–– Мы с собой ни решётку не взяли, ни шампура.

–– В глине запечём Ты ела хоть раз окуней, запечённых в глине? Нет? Ну так вот попробуешь.

–– А если никого не поймаем? – Она явно меня дразнила.

–– Мы, да не поймаем? Не может такого быть!! – Я подхватил супругу на руки и закружил.

Но Стася не сдавалась:

–– Я все же минтай замариную и потушу, не хочется голодной остаться.

Я сделал страшное лицо и зарычал.

–– Тихо, ребенка разбудишь, – она закрыла мне рот ладонями, но сама тихонько захихикала.

Минтай она действительно замариновала и вечером потушила с луком и морковкой. Про кукольный дом мы как-то забыли, и он сиротливо простоял в углу на сдвинутых вместе табуретках.

Ранним утром я разбудил своих девчонок, причём Настю поднять оказалось гораздо проще, чем Станиславу. Жена бурчала что-то и пыталась засунуть голову под подушку.

Пришлось её пощекотать. Щекотки она боялась смертельно, тут же заверещала и вскочила на ноги. Мы решили не завтракать, чтоб не упустить лучшее время для клёва. Уложили с собой бутерброды с сыром и термос с кофе, оставили для Лизы записку в двери, и отправились на озеро.

Настька у нас заядлая рыбачка, в свои шесть лет иной раз карася зацепит грамм на 600, и выведет на берег сама, помощи не попросит. Губу закусит – и всё сама. Настоящий боец.

Стася покидала немного удочку и полезла в озеро, купаться она любила, и сегодня тоже уплыла далеко и улеглась на воду, я даже немного начал волноваться. Напрасно, конечно, плавала она как дельфин и, порезвившись в теплой водичке, наконец вылезла на берег. Вытерлась полотенцем, подсохла на ещё ласковом утреннем солнце и сказала.

–– Ну её эту рыбалку. Пойду ка я домой, чем-нибудь поинтереснее займусь. Да и Лиза должна уже скоро подъехать. Дочь, ты не обидишься?

Настя скорчила уморительную рожицу и разрешающе махнула рукой.

Меня даже и не спросила. Да пусть идёт. Если честно, то я даже был рад, обожаю время, когда мы с дочерью оставаёмся вдвоём. У нас были свои секретики, шуточки и условные жесты, которыми мы обменивались на рыбалке.

До полудня ловили, потом купались. Я учил Настю плавать, она уже умела немного «по-собачьи», но одна побаивалась отплывать от берега. Усевшись на покрывало, мы ели бутерброды. Я пил кофе, а дочка сок из коробочки через трубочку. Она вообще всё любила пить через трубочку, так ей казалось вкуснее. Слегка поджарив спины на солнышке, решили пойти домой. Окунулись напоследок, забрали садок с рыбой и направились в посёлок.