Loe raamatut: «О дивный старый мир»
Глава I
In the midst of life we are in death, earth to earth, ashes to ashes, dust to dust, in sure and certain hope of the Resurrection.
Thomas Cranmer
– Ребята, сюда!
В ночной тьме сверкнул одинокий фонарик, осветив небольшое каменное строение с резным портиком и массивной старой дверью. Вокруг стояла мертвая тишина, прерываемая только шуршанием ветра в старых липах. Трое молодых людей осторожно приблизились к склепу и осмотрели его. Мох пышным ковром покрыл стертые временем ступени и спрятал глубокие трещины. От богатой лепнины, когда-то украшавшей стены, остались только сколы и несколько бесформенных отколотых камней вокруг склепа.
– Ник, тут замок, – молодая девушка в джинсовой куртке указала на дверь.
– Где? Мой ключ должен подойти, – откликнулся Ник и подошел ближе, – Райан, посвети.
Втроем они склонились над засовом. Ржавый, тяжелый ключ с трудом провернулся в замке. Что-то громко щелкнуло, и засов упал на влажную от тумана землю. Ник осторожно приоткрыл дверь и первым протиснулся внутрь:
– Дана, держись рядом.
– Хорошо.
Они огляделись по сторонам. На стенах склепа красовались старинные надписи на латыни, каменная лепнина причудливо огибала свод и терялась в темных углах. В центре высилась статуя скорбящего ангела с серыми крыльями, на его печальном лице пролегла глубокая трещина. Пахло сыростью и плесенью.
– Ищите подсказку, – сказал Райан и осторожно сделал пару шагов вперед. – У нас почти не осталось времени.
Дана и Ник переглянулись, но не успели ничего сказать друг другу, как вдруг из-за статуи раздалось сдавленное рычание. Все трое замерли на месте.
– Вы слышали?! – шепотом спросила Дана, прижав руки к груди.
Рычание повторилось, на этот раз громче. Райан взвизгнул и отпрыгнул назад к двери. Ник, опасливо покосившись на статую, загородил собой Дану. Вдруг из-за спины ангела показалась страшная, черная рука в оборванных одеждах. Рычание превратилось в нечленораздельные звуки, отдаленно напоминавшие речь. Медленно из укрытия показалась сгорбленная фигура с растрепанными волосами. Когда Райан осветил ее фонариком, на ребят злобно уставились огромные, желтые глаза.
– Бежим! – завизжал Ник и, схватив Дану за руку, рванул из склепа.
Они бросились бежать, но монстр оказался проворным. Он ринулся следом и громко закричал. Ребята перепугались еще больше. Они перепрыгивали покосившиеся надгробные камни, обегали каменные изваяния ангелов, но мертвец не отставал. Ледяной страх заглушил остальные чувства, а жуткий крик монстра слышался, казалось, со всех сторон.
Вдруг Ник споткнулся о старую могильную ограду и неловко повалился на землю, утянув за собой Дану. Райан обернулся и увидел, как над ними зависла безобразная фигура мертвеца. Тот занес руку и истошно заорал. От ужаса Райан не мог пошевелиться, чтобы помочь друзьям. Дана громко закричала и закрыла лицо руками. Ник зажмурился. Это конец.
Внезапно в складках старой одежды мертвеца что-то завибрировало. Он на секунду замер, потом спохватился и ловко вытащил из внутреннего кармана мобильник.
– Все, ребята, время вышло! – Вполне по-человечески крикнул он и протянул руку, чтобы помочь Нику и Дане встать.
Райан вздохнул с явным облегчением и подошел ближе, хотя его ноги еще подрагивали от волнения:
– О Боже, это был самый незабываемый квест в моей жизни! Спасибо, мистер Коффин! Мы обязательно вернемся, чтобы пройти до конца. Сердце до сих пор колотится, надо же!
Ник и Дана закивали и стали наперебой расхваливать актеров и изобретательные загадки. Мертвец дружелюбно помахал рукой в ответ:
– Когда будете уходить, скажите оборотню, что я жду его и призрака у себя в домике!
Мистер Коффин принял деньги, пожал ребятам руки и заковылял к своему домик на границе кладбища Уилбери. Костюм неудобно стеснял движения, промозглый осенний ветер легко забирался под свободные рукава. Дасти Коффин снял тряпье и бросил на сундук в прихожей, наскоро вытер с лица грим и заварил крепкий кофе. Вскоре пришли двое других «монстров», он рассчитался с ними и, пожелав доброго утра, распрощался.
На рассвете мистер Коффин разогнал с кладбища тех редких бездомных, которые не пугались ночевать здесь, и обошел свои владения. Он одиноко гулял между старыми усыпальницами семнадцатого века, проходил мимо помпезных надгробных камней восемнадцатого столетия, заботливо поправлял венки и срывал с некоторых крестов мох. В лучах утреннего солнца пурбекский мрамор казался розовато-оранжевым, и даже темно-серый гранит выглядел насыщеннее.
Раньше вымощенные широкие дорожки теперь сузились в два раза и превратились в грязные тропинки. На некоторых участках кладбища совсем не осталось свободных мест, и однотипные современные могилы жались друг к дружке, совсем как пассажиры лондонского метро. Глядя на их столпотворение, мистер Коффин неизменно представлял, как здорово здесь было раньше.
До открытия ботанических садов и парков люди проводили свое время на кладбищах, устраивали пикники и приходили погулять под сенью пышных деревьев, полюбоваться цветами и изысканными памятниками. Теперь кладбища опустели, перестали заглядывать даже туристы. Мистера Коффина сильно расстраивало, что люди забыли про Уилбери, поэтому он по примеру соседнего кладбища решил организовать интерактивное представление с экскурсией. Квест привлекал много молодежи, но на бесплатную экскурсию почему-то никто не оставался. Люди перестали посещать могилы своих родственников, похороны случались все реже и реже.
«Не кладбища навевают траур, а то, как люди перестают о них заботиться».
Уилбери разрослось до огромных размеров, так что мистер Коффин не всегда успевал следить за порядком. Да и кому это было нужно? Смотритель с досадой оглядел ряды серых, безжизненных камней, там, среди них время навсегда застыло. Все эти люди, и их истории превратились теперь в короткие эпитафии на памятниках. Время беспощадно ко всем. Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, Дасти вспоминал былые годы, когда на кладбище работал его дед, прадед и совсем далекие предки. Те времена казались ему безупречными, в них он находил успокоение и жалел, что родился так поздно: в мире, где уже никому не нужны кладбища.
У одного из склепов мистер Коффин остановился. Элегантное строение с четырьмя небольшими изящными колоннами возвышалось на три метра и поражало искусной отделкой. Четырехугольный герб над дверью изображал древние символы рода Коффин: птичку малиновку, сидящую на ветке боярышника. Дасти поддался порыву ностальгии и зашел внутрь. Знакомые имена замелькали перед глазами, внутри было прохладно и тихо. Мисттер Коффин мечтательно закрыл глаза и улыбнулся, представив, как за много лет до его рождения по этой земле ходили его предки. Уж им-то не приходилось завлекать людей, изображая из себя зомби.
«Раньше было лучше».
Посреди жизни мы пришли к концу. Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху: в надежде на воскресение к жизни вечной.
Томас Кранмер
