– Рус, нужно побазарить, – выдергивает из омута знакомый голос. – Это срочно.
Мне приходится оторваться и отступить на пару шагов назад. Матвей стоит чуть поодаль, слившись с толпой людей, и ждет, пока Щербаков подойдет к нему.
– Через десять минут можно уже идти. Не волнуйся, все пройдет хорошо, – его фраза звучит как обещание, я проглатываю его словно таблетку от головной боли и благодарно киваю головой. – Не вздумай юлить. Сиди на попе смирно, хотя бы ради родителей. Не стоит лишний раз тревожиться твоему отцу.
– Я ведь не умру? Кого хотя бы опасаться? Если я вдруг подозрительного типа увижу…
Судя по возникшей затяжной паузе, Руслан не собирается отвечать, к моему удивлению, он наклоняется ко мне и твердым голосом заявляет, взяв меня крепко за плечи:
– Успокойся и выбей всю дурь из своей головы. На улицах веди себя осторожно, Матвей будет поблизости, но будь бдительна. Я расстроюсь, если с тобой что-то случиться. И не реви, – просит он, опуская свои руки вдоль тела.
– И не думала, – хлюпая носом, возражаю я.
Мужчина снова оказывается близко ко мне, голова будто сама падает на его грудь, а руки вцепляются в края мужской куртки.
– Тебе как-то странно все равно. Говоришь одно, а сейчас стоишь и не уходишь.
– Я плохой человека, принцесса, – хмыкает Руслан и заставляет поднять голову. – И никогда не стану бросаться в омут с головой, не подумав дважды. Я такой, с этим ничего не поделаешь. Как и с твоей манией узнать все страшные секреты, забыв о собственной безопасности.
Его палец удерживает мой подборок, и тем самым наши губы практически разделяют считанные миллиметры. Хочется зажмуриться и преодолеть оставшееся расстояние. Ощутить его грубый, напористый язык во рту. В его темных зрачках я вижу собственное отражение. Не отрываясь от моих глаз, он наклоняется еще ближе, смешивая наше дыхание воедино, и припадает к губам в невесомом поцелуе. И сейчас все происходит так, как я именно хотела. Легкое касание губ превращается в напористое, сердце начинает биться учащенно, а тело пробивать мелкой дрожью.
Руслан отрывается от меня и, осторожно подвинув меня в сторону, поспешно подходит к Матвею, о присутствии которого я напрочь забыла.
Глава 21
Это были самые долгие два с половиной часа в моей жизни, однако полет прошел весьма сносно. Мы словно соблюдали безоговорочный нейтралитет. Матвей сидел рядом со мной и читал что-то в буклете. Лишь один раз я обратилась к нему с просьбой одолжить мне наушники, которые он неожиданно не зажал, а без едких слов и взглядов протянул. Все остальное время мы просто молчали.
Как и сказал Руслан, Матвей не оставлял меня ни на шаг. Даже когда мне приспичило в туалет, он поднялся следом и, не обращая внимания на мое фырканье, шел за мной прямо до двери. Как и недавно, пропустил мимо ушей все мои попытки разубедить, что около дома меня никто не поджидает и не треснет по голове, молча вышел из машины и, подняв брови вверх, принялся ждать около домофонной двери. Это был, пожалуй, уже сотый раз, когда я не могла сдержать своего раздражения и недовольно фыркала, проходя мимо него. Опека надоедает очень быстро, я вам скажу.
– Все, вопрос исчерпан? Проводил меня? Может, еще зайдешь в квартиру и познакомишься с моей мамой? – ехидно, но тихо спросила его я, как только мы оказались на нужном этаже.
– Ты сейчас договоришься, девочка. Не стоит меня злить, могут последовать и действия.
– Интересно какие?
Матвей не спешил подходить, как обычно, это делал Руслан, как только разговор набирал обороты. Просто стоял и свысока смотрел на меня. Отвечать он, кажется, и вовсе не собирался. Я почувствовала себя действительно глупой девкой, поэтому немного умерила свой пыл, когда он протянул мне свой телефон и потребовал:
– Номер свой оставь. Я сделаю дозвон, потом сохранишь мой номер. Будешь выходить из дома – обязательно звони. Где-нибудь за полчаса до выхода.
– Мне действительно грозит опасность?
– Вот это и узнаем. Будет весело, – равнодушно хмыкнул парень и головой кивнул на дверь. – Так и будешь стоять тут?
Я стучу в дверь, так как ключи остались в С. квартире. По ту сторону слышатся быстрые шаги, а затем распахивается дверь и появляется мама. Естественно Матвея она не видит, так как он прячется за дверью. Ему скорее всего нужно убедиться, что войдя в собственную квартиру, меня хорошенько не приложат. Я благополучно прохожу в прихожую и закрываю за собой дверь.
Мама сильно удивляется, увидев меня на пороге квартиры. Еще сильнее удивляется, когда замечает, что я приехала налегке, без чемодана. Свое пылкое стремление приехать, я объясняю переживанием об отце. По правде говоря, я действительно волнуюсь за него. К моему облегчению, родительница заявляет, что состояние отца сейчас стабильное и что скоро его выпишут.
Она принимается хлопотать на кухне, греметь посудой, а затем, заглянув в холодильник, сообщает, что необходимо сходить в магазин, который находится в соседнем доме. Я остаюсь одна в квартире, вхожу в свою комнату, куда теперь приезжаю только на каникулах и сажусь на диван. Хлопаю ладонями по мягкому покрывалу и пытаюсь собраться с мыслями, их так много, что начинает болеть голова. Точно, нужно поставить телефон на зарядку и позвонить Светке.
– Куда ты пропала? В соцсети заходила последний раз в пятницу. У тебя все нормально, Марин?
– Папа в больницу попал, пришлось сорваться и приехать. Зарядник дома оставила случайно. Передай преподам, что вернусь где-то через неделю. Я еще сама позвоню нашему куратору.
– То есть на мой день рождения ты не успеешь? – обиженно спросила подруга и замолчала.
– Мы потом с тобой наверстаем, не переживай. Видишь, как все совпало. От этого никто не застрахован.
– Да я понимаю, просто хотела тебя познакомить кое с кем, – загадочно протянула Светка довольным голосом, продолжая: – я тебе о нем вроде говорила. Так вот, мне кажется, у нас с ним все серьезно. Я даже несколько раз оставалась у него с ночевкой, а он не возражал.
– Ты уверена, что он считает под этим серьезные отношения? – прыснула я в трубку и зажала зубами нижнюю губу, чтобы заглушить следующую волну смеха. – Может быть, он пытается быть просто тактичным. От тебя все-таки сложно отбиться.
– Да ну тебя, все у нас хорошо. Вот увидишь, будешь еще на нашей свадьбе плясать.
– Вот это да, ты уже строишь планы. Помнится, ты не сильно рвалась замуж. А как же Степанов? Я думала, он тебе нравился, – решила я пооткровенничать.
Сразу вспомнился разговор около клиники, когда Руслан попросил быть поосторожней и не соваться на праздник подруги. В голове пронеслись тысячи мыслей, одна хуже другой, но главный вопрос так и норовился сорваться с языка: Света была заодно с Никитой?
– Было дело, вот только я ему никогда не была интересна. В отличие от тебя, – невесело подметила подруга и призадумалась: – конечно, я расстроилась, когда узнала о его гибели. Причем очень, всю ночь проревела в подушку, и не с кем было поделиться кроме тебя. Ты же куда-то уехала, а я осталась одна. Славу Богу Игорь был, разговор с ним пошел мне на пользу. Время-то прошло, мне захотелось чего-то нового. Моя же жизнь продолжается.
– Тогда я желаю тебе счастья с твоим молодым человеком. Он твой ровесник?
– Ему где-то за двадцать пять, но он очень симпатичный. Ладно, что мы все обо мне. Как твой Димасик?
– Я откуда знаю? – недовольно бурчу и закатываю глаза.
– То есть словом «твой» ты вполне согласна?
От него вроде сообщение пришло, когда я ставила телефон на зарядку. Перезванивать не хотелось. А вдруг это что-то серьезное и связанное с Русланом?
Я еще немного поболтала с подругой и, вооружившись чистым полотенцем из шкафа, потопала в ванную.
Мама уже готовила на кухне, когда я вышла из душа. Волосы были немного влажными, я решила не сушить их феном, все равно остаюсь дома, вечер хотелось провести в небольшом семейном кругу.
– Когда именно выпишут отца? – с набитым ртом спросила я родительницу.
– Должны через два дня, только… – она замешкалась и принялась смахивать пылинки со стола, которых попросту не было.
Я нахмурилась, отложила вилку в сторону и пробормотала:
– Только что? Мам, давай не будем ходить вокруг да около. Скажи четко, что случилось?
– Да ничего, – отмахнулась она и прямо посмотрела на меня. – Просто отца положили в платную клинику. Я через знакомого все оформила, а он в отпуск ушел. Сейчас же всему медперсоналу пофиг, нужно в карман положить. А что положить? У меня все деньги на него ушли, пока он все эти дни лежал. Нам только за отопление три тысячи принесли, а еще газ, вода и свет.
– Сколько нужно?
– Тысяч пять, займешь?
Я строго взглянула на родительницу, якобы что за чушь ты говоришь, для родителей ничего не жалко. Поблагодарив ее за ужин, я поспешно удалилась в свою комнату и взяла телефон в руки.
Так что делать? В кошельке я никогда не ношу крупную сумму, на карте особенно. Я откладывала на особенный случай, но золотая копилка у меня находится в С. Потревожить Руслана? Но он запретил звонить, думаю, если возникнет экстренный случай – он ничего не скажет, однако, сейчас это не такой и важный случай. Я прохожусь короткими шагами по комнате, пока не осмеливаюсь зайти в пропущенные вызовы и не нажать на номер Матвея.
– Я планировал, что отдохну сегодня, – слышится недовольный голос по ту сторону.
– Ты можешь перевести мне на карту немного денег? Просто я оставила все в квартире. Я все верну, обещаю. Как только мы вернемся в С., – тараторю я, боясь, что он откажет мне. – Матвей?
– Сколько? – сухо спрашивает он и сильно удивляется, когда я называю сумму. – Стоило меня тревожить из-за этого пустяка.
Я проглатываю его обидные слова и уже нажимаю кнопку сброса, как он соглашается. Приходится выдавить из себя жалобные звуки и проговорить спасибо. Господи, не дай Бог попросить его о чем-то значительном в следующий раз! Я лучше съем грязь, чем приду к нему за помощью.
Мама благодарно обнимает меня и обещает, что завтра мы вместе навестим отца. Впервые за несколько дней я счастлива, приятно знать, что кто-то любит и заботиться о тебе. Единственное, что всегда остается неизменным, это старомодная фраза родительницы, когда она желает спокойной ночи и заодно с загадочной улыбкой любопытствует:
– Жениха себе не нашла там?
– Ма-аам, – цокаю я, укрываясь одеялом.
– А что тут такого? Ты у меня красавица.
– Это не значит, все парни должны быть у моих ног.
– Какие парни? Настало время заглядываться на кого-то постарше, – наставляет мама и щелкает выключателем.
Я искренне удивляюсь.
– Почему?
– Всегда будешь в достатке и безопасности. Взрослый мужик всегда знает, чего хочет, и не будет заводить отношения, которые ему не нужны. Тебе тоже идет уже третий десяток.
– Мне всего лишь двадцать два.
– Это временно.
Вот вам и правда жизни. Я почему-то не смогла сдержать улыбки и откинулась на подушку, закрывая глаза и мечтая о чем-то далеком. Даже не заметила, как отдалась объятьям Морфея.
Глава 22
– Марина? Привет. Давно тебя не видела, – поприветствовала бывшая одноклассница Регина, только зашедшая в подъезд.
Я как раз спускалась с большим пакетом мусора на первый лестничный проем. Вся такая из себя: в домашних штанах с провисшими коленками, в тапках на скорые ноги, ну и в мешковатой зимней куртке отца, которую он надевает, когда с друзьями собирается на рыбалку.
За Региной стоит молодой парнишка, примерно моего возраста. Его ладони ложатся на ее плечи, а сам он что-то шепчет ей на ушко, отчего девушка не может сдержать раскатистого смеха и снисходительного взгляда на меня. Я переминаюсь с ноги на ногу, понимая, что выгляжу не лучшим образом, и от всей этой щекотливой встречи кончики моих ушей начинают гореть.
– Я приехала ненадолго. У родителей погостить. Я тебя тоже давно не видела, с нашего выпускного, – поддержала я разговор и уже собиралась уходить, как девушка загородила мне проход.
– Слушай, и правда давно не виделись. Четыре года же прошло. Может, как-нибудь встретимся, посидим где-нибудь? Ну, раз ты приехала, и я свободна как раз.
В школьные годы мы с Мельниковой были плохо дружны, она редко посещала уроки и всегда встречалась с популярными мальчишками, которые задирали каждого в школе. Иногда и мне что-то перепадало, но я быстро брала себя в руки и со жгучим презрением взирала на них.
Годы прошли, и те парни выросли из задиристого возраста. Один из них стоит сейчас позади Регины, по-хозяйски ее обнимает за талию. Максим Коршунов, он вроде даже одиннадцать классов не смог окончить, завалил какой-то один из профильных экзаменов. Пьяный тогда пришел к нам на выпускной и обматерил весь педагогический состав. Родители, конечно, были в шоке, покрутили пальцем около виска и сильно удивились, когда не поняли, почему он вообще с нами доучился с таким вздорным характером.
– Я сегодня могу вечером. Ты как? – я согласилась, подумав о том, что все равно мне будет нечем заняться. Так хоть развеюсь.
– Тогда давай встретимся в «Фараоне». Ты же помнишь, где мы праздновали выпускной? Вместо столовой там теперь ресторан. Часиков в четыре тебя устроит? Я еще позвоню Логузиной и Плетневой. Ты не против?
– Нет, конечно. С Аней я до сих пор общаюсь. Она частенько бывает проездом в С.
Мельникова еще проверещала и с притворной улыбкой удалилась вместе со своим молодым человеком на верхний этаж.
К отцу мы поехали около двенадцати, навещать слишком долго все равно нельзя, а с часу у них обед и постельный режим. В своем шкафу я нашла простенькое платьице с неглубоким вырезом, которое красиво подчеркнуло мою грудь. Доходило оно до середины бедра, приталенное немного, рукава три четверти. Я повертелась перед зеркалом, вроде ничего, сойдет! Я же не на свидание собираюсь.
Перед тем как надеть колготки, я написала Матвею, что скоро выйду из дома. Затем подумала и написала еще одно сообщение, в котором говорилось, чтоб не смел соваться ко мне, так как я буду не одна. Про планы на вечер тоже пришлось рассказать.
В саму больницу нас естественно не пустили, сказали сидеть и ждать, когда пациенту сообщат о визите, и он спуститься вниз, в приемный отдел, куда обычно таскают передачки. Впрочем, мы тоже не с пустыми руками, перед приездом мы с мамой зашли в магазин и купили все необходимое по минимуму, так как отца скоро все равно выпишут. В пакете были фрукты, сыр, апельсиновый сок и что-то еще по мелочевке.
Отец появился спустя десять минут, такой домашний и родной. Я не сдержала улыбку и понеслась к нему, обнимая его и чуть не сбив с ног. Он довольно рассмеялся и проговорил мне в макушку.
– Кого я вижу.
– Приехала тебя навестить, разве мама тебе не сказала? – я оглянулась на нее.
Она пожала плечами и подошла к нам, затем потрепала отца по плечу и поцеловала в щеку.
– Хотела сделать сюрприз. Удался, Вить?
– Удался-удался.
Мы еще немного посидели, поговорили о моей учебе, о планах на после, собираюсь ли идти в магистратуру. Мама успела сходить к лечащему врачу отца. Матвея как ни странно я вообще не заметила, либо он стал невидимым, либо наплевал на требования Руслана. Мне кажется, что последнее, все-таки он человек с гнильцой, вот чувствовалась она в нем. Особенно когда на него смотришь.
Выйдя на крыльцо здания, в лицо подул ледяной северный ветер. С мамой мы распрощались, и я пошла на другую остановку. До ставшего самым известным рестораном в городе, по словам родительницы, я добралась на автобусе. Следила взглядом за машинами за грязным окном и не заметила, как рядом со мной кто-то приземлился, а когда решила взглянуть на соседа, несильно удивилась, обнаружив Матвея, расслабленно откинувшегося спиной на кресло.
Ехали мы в полном молчании. Я чуть не уснула, а проснулась от легкого толчка локтем. Здание ресторана находилось буквально рядом с остановкой и располагалось рядом небольшим ухоженным озером в сквере.
– Я буду за соседним столиком от вас. Если что-то не так – зови, – изрек мой попутчик и мирно удалился.
На этом его внимание ко мне исчерпалось. Я отдала куртку гардеробщице и, расправив подол юбки, вошла в просторный зал. Свет был немного приглушен, в основном работали боковые светильники, пол из узорчатого кафеля, стены из декоративного кирпича. Зона фотографий очаровывала красочностью и притягательностью.
Увидев Регину, я двинулась к круглому столику и выдала обаятельную улыбку, поздоровавшись со всеми девчонками.
– Простите за опоздание, я была у отца в больнице. Вы уже сделали заказ?
– Маринка, привет. Сколько лет, сколько зим. Нет, ты тебя решили подождать. Ты сделала стрижку? Сколько тебя помню – всегда с длинными волосами, – проворковала Лика, рыжеволосая девушка, сидящая напротив меня.
Руки на автомате поднялись к прямым волосам, убрав их за шею.
– Два года хожу с каре. Мне так удобно, да и сама прическа нравится. Как сама поживаешь?
– Я вот скоро замуж выйду. Мне Игорь сделал предложение, – похвасталась она, решив, что после ее выступления мы кинемся к ней с завистливыми взглядами. – Мы с ним уже как три года вместе.
Я ограничилась вежливым поздравлением и раскрыла барную карту перед собой, не зная, куда деть глаза. Сзади послышался судорожный мужской кашель, явно Матвея.
– Думаю, не стоит. Я тебя пьяной не понесу.
Девчонки продолжали бурно обсуждать предстоящую свадьбу Лики и не заметили наставление Матвея за соседним столиком. Возможно, здесь все дело в том, что я единственная, кто мог услышать его, поскольку спинки наших кресел практически прикасались.
– А кто сказал, что я буду напиваться?
– Руслану это не понравится, – не оставлял попыток он.
– Пусть сам приедет и скажет мне об этом, – огрызнувшись, отвернулась я от молодого человека и принялась разглядывать коктейли.
Я взрослый человек и сама решаю, что мне делать, а что нет.
– Ты там с кем говоришь? Кто это? – губы Мельникова искривила улыбка, и она кивнула головой за мою спину.
Я вмиг похолодела и не смогла ничего умнее придумать, как поспешно проговорить:
– Да так, никто. Я говорила…
– Сама с собой? – насмешливо предположила Регина.
Сзади послышалась возня, а после скрежет ножек по кафелю. В следующую секунду надо мной нависла огромная тень. Не нужно догадываться, кто подошел к столику. Во рту появилась вязкая горечь, заставившая прирасти язык к небу, и продолжать сидеть спокойно, даже не шелохнувшись.
– Это твой парень? Хорошенький, – тягуче спросила Лика и выдала обворожительную улыбку.
Матвей даже вида не подал, что ему сделали комплимент. Наверное, когда знаешь, что выглядишь более чем хорошо, красивые слова кажутся обычным фоном.
Можно заметить, как равнодушие скользнуло по его лицу, однако он быстро спохватился, бросил взгляд в мою сторону, выражающий ничего кроме скуки, и открыл, было, рот заговорить, но почему-то передумал, предлагая мне полную свободу действий.
Девчонки не должны почувствовать, что я недолюбливаю этого человека, начнут задавать лишние вопросы. Я и так погрязла в собственном вранье дальше некуда.
– Это мой знакомый, – издалека начала я, заставляя детали в голове ускоренно работать. – Познакомьтесь, Матвей. Это Регина, Аня и Лика.
– Очень приятно, – надо же, Матвей умеет по-настоящему улыбаться. Развернувшись к моим бывшим одноклассницам, он кивнул каждой из них головой и заискивающе ухмыльнулся. – У тебя красивые подружки. Некоторые даже очень, – заметил он, глядя на Аню.
Та почему-то резко вспыхнула и отвернулась к окну.
О, Боже! Надеюсь, они незнакомы. Иначе придется сгореть со стыда за то, что я так бессовестно сочиняю на ходу, узнав, что Матвей плохой человек, и меня с ним связывают далеко не тесные отношения .
– Может быть, твой знакомый присоединится к нам? Заодно расскажите, где вы познакомились. Это твой парень? – все не унималась Лика.
Регина же, в свою очередь, сидела, положив изящную кисть на тонкий подлокотник кресла, и с невозмутимым выражением лица наблюдала за данной ситуацией.
– Нет, – одновременно с Матвеем проговорили мы, а спустя секунду я поспешила разъяснить: – Матвей привык в одиночестве ужинать. Не будем его тревожить. У нас же будут девчачьи разговоры, не думаю, что ему будет интересно слушать их.
Я снова посмотрела на парня, ожидая, что он сейчас назло мне согласиться сесть за стол, но Матвей всего лишь пожал плечами и сказал:
– В следующий раз как-нибудь, у меня был насыщенный день. Сейчас я бы хотел поесть один. Прошу меня извинить.
Он еще раз окинул меня нечитаемым взглядом, затем мимолетно посмотрел на Аню и вернулся на свое место.
Ужин прошел неплохо, мы немного поболтали о школьных временах, как в старших классах Регина начала пропадать и не ходить в школу. Как за мной начал ухаживать мальчишка, младше меня на год, которого я впоследствии бросила, поскольку, когда в середине мая мне исполнилось восемнадцать, я своим недалеким умом осознала, что не могу встречаться с человеком, которому семнадцать. Аня и Лика рассказывали забавные и до ужаса смешные истории про учебу и личную жизнь.
Выпила я за вечер много, три коктейля, которые ударили сильно по мозгам и заставили смеяться громко на весь зал. Меня не тошнило, но голова под конец кружилась, а перед глазами то и дело мелькал носок черного начищенного ботинка.
– Упс, пардон. Ты меня держишь? – заплетающимся языком спросила я и вцепилась пальцами в руку парня, ощущая, как снова теряю равновесие. – Кто придумал ступеньки? Раз, два, три, четыре-е. Ой, – икнула и тут же засмеялась. – Девять всего ступенек. Надо же! Я не знала.
– Бля, я на это не подписывался. Русу позвоню, пусть приезжает и слушает твои пьяные бредни. Я даже не понимаю, чего ты мелишь, – послышался писец какой недовольный голос над моих ухом.
– Как тебя Аня?
Матвей молчал. Я остановилась на лестничном пролете, прислонилась спиной к холодной стене подъезда и протерла глаза, сонно зевнув.
– Блевать собралась?
Парень отошел подальше, но продолжал придерживать меня. Если честно, без его помощи, я бы просто упала и разбила себе лицо. Ноги были ватные, голова не держалась, хотелось сломать шею и свесить ее на грудь.
Фыркнув, я отрицательно покачала головой и ухмыльнулась, как по мне, очень лукаво.
– Понравилась, да? Ответь, иначе я с места не дви-сь, не двинсь… не уйду в общем.
– Нормально, – буркнул он и потащил меня с силой наверх.
И вот я уже около своей родной двери. А стоп, это соседская. Моя черная. Порывшись к сумке, я нащупала на дне ключи, но вытянуть их наружу сил не осталось. Тогда Матвей пришел мне на помощь.
– Марина, – я уже коснулась ручки двери, как меня остановил его голос. – У тебя есть номер Ани?
– Зачем? – протянула я и снова икнула, прижав руку к сердцу.
Закатив глаза, он шагнул ко мне и загадочно произнес. Видно, просить кого-то об одолжении непривычно для него.
– Да мало ли, зачем. Тебе сложно? Я ее не обижу, не волнуйся.
– Я подумаю.