Loe raamatut: «Не делайте мне больно, господа»

                        * * *

Олеся скучно водила мышкой по экрану… «Надо почту глянуть…» -подумала она вдруг. «Денис Семенов прислал новое личное сообщение», – прочитала девушка в списке сообщений из «Моего Мира». «Интересно…» «привет», – увидела Олеся в окошке сообщения. «Ну и…? А что, заглавные буквы отменили что ли? Кто это такой вообще?» Кликнув мышкой на имени пользователя, с отвращением фыркнула: на нее смотрела наголо бритая голова (почти на всю фотку) в темных очках. Разочарованно нажав на крестик в правом верхнем углу, Олеся выключила компьютер и удобно устроилась перед телевизором, щелкая пультом в поисках интересной программы. На следующее утро, по привычке налив чашечку горячего ароматного кофе, набрала на клавиатуре пароль для входа в почту, собственно ничего интересного не ожидая. «Денис Семенов прислал новое личное сообщение», – прочитала она снова. «Чё ему надо?…» Отвращение боролось с любопытством, второе быстро одержало верх, как обычно, и она открыла сообщение. «Думаешь, не стоит начинать?», – девушка удивленно подняла брови, отпив горячий напиток из любимой чашки. «Чего начинать-то?», – не выдержала Олеся и отправила ответ. По дороге на работу из головы не выходила эта дурацкая переписка. Вроде яйца выеденного не стоит, таких полно уже было, но что-то все равно не давало покоя. Олеся старалась не думать об этом, надеясь, что тип уголовной наружности из «Моего Мира» догадается, что она не собирается общаться с ним. Ей-то все понятно как будто, что, мол, «не для тебя роза расцвела». Ага! Щас! Как только девушка вошла в почтовый ящик и снова увидела «Денис Семенов прислал новое личное сообщение», то совсем перестала понимать что-либо, на экране было написано: «Как что? Наше знакомство». «Какая тупость и наглость! Ну уж нет! Не удастся тебе меня ни на что развести!». Олеся яростно застучала по клавишам, набирая текст ответного послания: «Какое знакомство? Считаю верхом тупости знакомиться в Интернете для одноразового секса!», – и «захлопнула» страницу, словно опасаясь, что он тотчас же вылезет из экрана, и придется в грубой форме объяснять, что к чему, чего Олеся очень не любила, просто терпеть не могла. «Вот тебе! Получи!», – с гордостью подумала девушка и встала из-за стола. Каково же было ее изумление, когда вечером, войдя в очередной раз в почтовый ящик, она увидела до боли знакомую запись во входящих, и тогда ярость затмила ее взор. Она решила написать этому бритоголовому все, что она о нем думает и отправить его в черный список, потому что игнорирование не сработало в первый раз. Олеся зашла в сообщения и открыла от удивления рот: «А как нам инвалидам еще знакомиться? Я вообще не выхожу из дома. У тебя ведь тоже не все в порядке со здоровьем, раз ты оказалась в этой группе?» девушка перечитывала эту фразу вновь и вновь и не могла понять: неужели она ошиблась в этом пользователе, и он никакой не уголовник, который «откинулся» пару дней назад, и ему срочно нужна баба?

С трудом осознавая прочитанное, Олеся обратила особое внимание на последние три слова, и тут ее осенило: «Черт! Я же присоединилась к группе «Знакомства людей с ограниченными возможностями». Теперь ясно, где он меня нашел. Но что я делаю в этой группе? Неужели у меня и правда ограниченные возможности здоровья? Видимо, это был не сон, а самая настоящая реальность, самой настоящей убогой девушки…..

* * *

Олеся была единственным ребенком в семье, родители ее самые обычные граждане многонаселенного города. Мама Тамара, уроженка Западной Украины, после окончания медицинского училища, в которое она попала за компанию с подружкой после 8-го класса, по распределению уехала из родного областного центра в поселок, где устроилась работать медицинской сестрой в районной больнице. Это было во времена БАМов и прочей романтики… Девушки считали себя достаточно взрослыми (в 18-то лет!) для того, чтобы жить далеко от мамы и самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, вести свое хозяйство и т.д. К тому же была свобода! Когда захотели, тогда и пришли домой после танцев, что захотели, то и поели, ну и прочие прелести «взрослой» жизни. Но обо всем по порядку…

Тамара была последним ребенком в многодетной и дружной семье, где все ютились в маленькой двушке. С ними жили еще две дочери отца от первого брака. Когда они были маленькими, их мать была зверски убита бандеровцами, причем на глазах ее несчастных чад. С тех пор отец воспитывал их один. А когда повстречал будущую жену и мать еще его пятерых детей, без разговоров, взял обеих девочек в новую семью. Так и зажили все вместе. Впоследствии, даже никто и не вспоминал, что у них когда-то была другая мама. Все считались родными братьями и сестрами, и мама с папой были общими для всех. А однажды Мария Семеновна на вокзале в туалете нашла маленькую девочку, которая была совсем одна. Она все время плакала и боялась подпускать к себе кого-либо. Но женщина была очень настойчивой и доброй, в конце концов, девочка согласилась пойти с тетей. Потом долго искали ее родителей или других родственников, но, увы, напрасно. Решение пришло само собой: новоиспеченная дочка осталась в дружной семье. Таким образом, к концу 50-х годов в семье Яновских было уже 8 детей, хотя старшие уже замуж вышли и оставили родительское гнездышко. И места хватало не только всем членам семейства, но и многочисленным друзьям, которые толпились в малюсеньких комнатках и кухоньке почти круглосуточно. Яновские были известны всей округе, почти все соседи приходили к хозяйке то перешить что-нибудь, то за детьми присмотреть, да мало ли что…. Добрая женщина никогда никому не отказывала. Это еще если не считать того, что своих было 8 детей и маленький огородик перед домом. Но все ребятишки помогали родителям, так что всем было хорошо и весело! Единственное, что было не совсем как в других семьях, так это отсутствие бабушек и дедушек у детей. Ну, с дедушками могло быть все понятно: недавно закончилась страшная война, с которой вернулись далеко не все мужчины, которые могли быть потенциальными дедами, а бабушка со стороны мамы умерла, когда Тамара еще не появилась на свет, поэтому девочка даже не видела ее никогда. С родственниками по отцовской линии вообще было все очень таинственно. Тамара вспоминала, что отец получал иногда письма на польском языке, якобы от родной сестры, которая жила в Польше, сама она приезжала нечасто, а то и вовсе только один раз, и то, никто из родни ничего не понял из разговора отца и этой тетки, потому, что говорили они по-польски. И подарков для детей тоже никто не видел. А про бабушку или дедушку вообще не вспоминали и ничего не рассказывали. Ходили разные легенды о его прошлом. Была и такая…. Жили Яновские в Польше, были богатыми людьми, чуть ли не графских кровей, говорят, даже какой-то замок есть на территории современной Польши, оставшийся от них. Сколько детей в семье было, никто не считал, естественно. Петр был рожден еще до революции 1917 года, в 1911-м. В юном возрасте, как подобает всем пылким натурам, он влюбился. Только угораздило его воспылать страстью к простой крестьянской девушке, но очень красивой. Когда родители будущего графа узнали об этом, то само собой были недовольны выбором отпрыска. Но молодой человек был непреклонен. Тогда разгневанный отец выдвинул ультиматум: «Бросай свою голодранку, или я лишу тебя всего!» Пылкий юноша собрал свои пожитки, взял подругу, с которой тайно обвенчался, и бежал с ней вместе подальше от гнева родителей и других родственников в Советскую республику Белоруссию. А оттуда подался в Украину, на запад. Много позже, уже после гибели супруги, Петр вернулся на родину, чтобы отыскать родителей, но они уже умерли к тому времени, и он так и не узнал, простили ли они его или унесли обиду с собой в могилу. С сестрой отношения тоже не наладились, потому что он отказался жить там с ней, а стремился вернуться к своим детям. К тому же вторая супруга Петра тоже не была «принцессой». Глава семейства не хотел, чтобы дети знали о его истинном происхождении, поэтому и тщательно скрывал информацию о своих родителях.

А еще была такая…. Когда-то очень давно, когда Петр был еще молод, мимо их дома, где они жили, проходила одна старушка, у которой на голове был завязан платочек так, как будто рожки. Мальчик Петя, увидев ее, стал смеяться и называть ее чертиком с рогами. Старушка злобно посмотрела на него и произнесла: «У тебя самого будут расти рога». Прошло много времени, мальчик вырос, и на его голове действительно появилась шишка. Его показывали разным врачам, но никто не знал, что это такое, даже к ведьме водили, которая сказала, что это проклятье, причем родовое. С тех пор его шишка стала расти с огромной силой, его стали звать «чертом рогатым», родственники отреклись от него, так как боялись новых проклятий и выгнали из дома. Так он очутился в Советском Союзе, где повстречал свою первую жену. После гибели супруги, Петр женился снова, на свет появилось еще пятеро, трое из которых родились со странными шишками на теле (вернее, они появились не сразу, а немного позже). И Тамара, последыш, в том числе….. Никто не знал, что это за болезнь, на какие-то операции не решались из-за боязни, да и не обследовался никто, если честно…

У нее не осталось никаких детских воспоминаний об этом, никто никогда не акцентировал внимания на этом недостатке. Тамара училась в интернате, который находился недалеко от их дома, в классе ее любили, но иногда дразнили и обзывали, как и водится у мальчишек и девчонок. Однако, девочка Тома не давала себя в обиду, «угощала» своих обидчиков такими тумаками, что те на время забывали свои имена. Несмотря на все распри, между ними были дружеские отношения. А однажды они даже спасли ее от строгой математички на уроке. В серый дождливый день дети сидели за партами в теплом и сухом классе, а под окном душераздирающим воплем доносился голос жалкого существа. Дождавшись окончания урока, Тома выскочила на улицу и бросилась к тому месту, откуда доносился звук, который не давал покоя весь урок. Она увидела под стеной маленького котенка, вид его был ужасающим: мокрый, грязный, худющий… Девичье сердце не выдержало, она сунула под кофту животину и принесла в теплый класс. Естественно, его надо было спрятать, чтобы математичка «не спалила». Тома запихала его в парту, закрыла книжками. Но бедное животное не оценило стараний приверженца «Green piece» и стало мяукать, причем так громко, что на это обратили внимание все, включая строгую училку. Она повернулась к классу и обвела взглядом всех хулиганов. Повернулась к доске и услышала снова громкое: «Мяу!». Ученики прыснули, а Галина Степановна крикнула: «Руденко, прекрати свои шуточки!». Бедный мальчик, ничего не понимая, оглянулся и увидел умоляющий взгляд Томки Яновской. Он все понял и решил подыграть: «Мяу!». Так они соревновались в громкости с животным, пока Руденко не был выгнан из класса. Но когда нерадивый школьник был уже за дверью, все снова услышали громкое мяуканье. Недоуменно глядя на класс, Галина Степановна гаркнула: «Шульман, теперь ты?! Вон из класса!». Таким образом, Яновская со своим котом была спасена, но за это поплатились негодованием математички два ее одноклассника. Никто из ребят даже не подумал выдать девчонку.

Вообще, Тома была прилежной девочкой, хорошо училась, принимала участие во всех классных и общешкольных мероприятиях, даже играла спектакли в школьном театре. Девочку любили педагоги, даже спустя много годы, помнили ее и спрашивали о ней у сестры, встречая на улице. Когда Тамара уходила в училище после восьмого класса, половина из них плакали, так жалко было расставаться с хорошей ученицей. Учительница русского языка и литературы вообще видела Яновскую своей коллегой, пророчила поступление в педагогический институт: «С твоими-то гениальными способностями!», – говорила она Тамаре часто в приватной беседе после уроков. Порой девушка задумывалась: «А, может, и вправду податься в педагоги?..» Но подружка уговорила ее идти в медицинское училище. Тогда они обе подали документы, только подружка не набрала нужное количество баллов, а Томка блестяще сдала вступительные экзамены и была зачислена на 1 курс факультета сестринского дела, который состоял исключительно из представительниц прекрасного пола. У Томы появилась подруга. Звали ее Ольга. Она приехала из какой-то деревни, поэтому жила в общежитии. Иногда девушки приезжали вдвоем ночевать к Яновским, а потом Оля и вовсе перебралась к ним жить: было удобно вместе ездить на занятия, да и готовиться к ним вдвоем куда веселее!

После окончания училища обе девушки изъявили желание по распределению уехать как можно дальше. Таким образом, они попали в районную больницу поселка Близнюки, что в украинской провинции. Рядом с ней девчата снимали комнату у одной бабули на двоих. Каждый день после смены решено было ходить на танцы (чего в родном городе не бывало), устали, нет ли, все равно. Почти каждый вечер (когда не было ночных дежурств) девушки проводили на танцплощадке, отбоя от кавалеров не было, все подходили пригласить на танец, а если повезет, то и до дома проводить. Вскоре девушки узнали, что в этом же поселке есть воинская летная часть, и желание появляться на танцах как можно чаще перекрывало любую усталость после тяжелой смены. А медсестричкам порой приходилось несладко: были такие тяжелые больные, которые не могли самостоятельно передвигаться, и их приходилось таскать на себе! Представьте, восемнадцатилетняя девчушка тащит на себе тушу килограмм под сто! Каково оно? Но как только смена заканчивалась, девчонки бежали домой, чтобы переодеться, накраситься и обуть туфли на высоких каблуках! Ведь надо было соответствовать! Летчики, да еще и офицеры, это вам не просто так! Почти каждый вечер Томку провожал новый кавалер. А один долговязый худой блондин просто по пятам ходил. Бедная девушка не знала, куда прятаться от него, а девчонки говорили ей: «Ты дура! Он любит тебя. На руках будет носить!». Тома только морщила носик: «Фу! Он же рядовой, да и не красавец вовсе» «Да ты подумай, – спорила Ольга, – все офицеры-красавчики клеят девчонок для потехи, а этот серьезный, по нему сразу же видно!». «Ну не знаю…», – отвечала Тамара. Если честно, то у нее был молодой человек на тот момент, которого она любила. Да и он, вроде бы тоже… Но что-то не сложилось у них…

В общем, когда Алексей уехал после службы домой в родные степи, Тома вздохнула свободно. Она продолжала работать, ходить на танцы с подружкой, в кино с кавалерами. Но в один прекрасный день, а точнее ночь, на пороге больницы девушка увидела того самого блондина (добрая бабуля, у которой жили подружки Тома и Оля, рассказала в какую смену дежурят девчонки и как добраться до больницы). Он без труда отыскал в ординаторской возлюбленную и «украл ее». Алексею не пришлось долго уговаривать девушку поехать с ним и стать его женой. Тома согласилась почти сразу. В тот период она переживала сердечную драму, да и увещевания подруг тоже сыграли свою роль в ее решении выйти замуж за нелюбимого.

Тамара думала почему-то, что со своей проблемой, которая начала развивать комплекс неполноценности, она никому не нужна будет. Ведь все, что происходило с ней раньше, все те ухаживания, внимание, комплименты (все-таки она была красавица!) были лишь платоническими. До настоящей близости дело не доходило ни с одним ухажером. Поэтому девушку это страшило до ужаса просто, она боялась доверить свое тело кому-либо. А поскольку она не любила свое тело из-за ужасных шишек, которые были повсюду, то и была абсолютно уверена в том, что его (то есть тело) не сможет полюбить ни один человек, тем более мужчина! Да еще если он хорош собой и у него хороший вкус. А значит надо брать то, что само «плывет» в руки. Как выяснилось много лет позже, «плывет» – самое подходящее слово для этого товарища. Где уж нам ждать благородных рыцарей, которые закроют глаза на все «неприятности» и не будут задавать вопросы: «А что это? Это заразно? А давно это у тебя? А это лечится? и т. д.» Слепая вера в то, что долговязый блондин любит ее такой, какая она есть и будет любить всегда, давало еще один повод для того, чтобы связать с ним свою жизнь. «Стерпится – слюбится», – думала Тамара, когда ехала в поезде в чужие края, в степную неизвестность, в новую жизнь…..А все-таки было бы здорово, если б машина времени существовала на самом деле! Так бы взять и отправиться лет эдак на 10 хотя бы в будущее! Тогда бы Тома сошла бы на первой станции и вернулась обратно.....

* * *

После дембеля, молодой солдатик вернулся домой, где его ждала семья: мама, папа, младший брат. Ну не совсем ждал, конечно, ему не до этого было, он собирался жениться как раз и был занят только своей возлюбленной. Старшему стало завидно: «Как это? Этот молокосос нашел жену, а я чем хуже?». Тут же вспомнил девушку, которая запала в душу во время службы. На самом деле, он и не забывал про нее ни на минуту. Его еще и тяготил тот факт, что они не попрощались, как хотелось бы, и он даже не знает, как Тома к нему относится. Алексей объявил, что хочет жениться на самой прекрасной девушке в мире. На семейном совете мама сказала: «Езжай, Алеша, привози ее сюда, будете жить у нас» Вообще, в этой семье всегда все решала мама. Она была педагогом, и авторитарное поведение и дома накладывало отпечаток на всех членов семьи. Муж пил почти все время, домашними делами практически не интересовался. Все его интересы сводились к вопросу: «Есть чё пожрать?», когда он с работы возвращался домой. Анна Ивановна пропадала в школе целыми днями, стараясь выслужиться перед начальством и перед родителями своих учеников, мол, посмотрите, какая я хорошая! А на воспитание собственных детей времени не было совсем. Сыновья сами собирались в школу, потому что мама уходила намного раньше, возвращались с занятий, «делали» уроки и на улицу! Мама приходила поздно вечером, готовила ужин, всех кормила, убиралась и спать. А утром все то же самое. Теперь мальчики выросли, а отпускать-то уже жалко! Сколько упущено времени! Не хватило детства у мамочки, чтобы проводить много времени с сыновьями, тем более, что младшенький ушел во взрослую жизнь уже, вот Анна Ивановна и решила, что Алешенька, «звездочка» (как его называли мамины коллеги и соседи, видимо из-за светлых волос, поскольку ребенок ничего из себя не представлял) будет жить с ними. А что не один, а с женой, так это не страшно. В тесноте, да не в обиде!. Мало ли, что младшенькому квартирку купили для семейного гнездышка. Старший обойдется!

Алексей, окрыленный тем, что мама разрешила жениться на самой прекрасной девушке, взял билет на поезд и рванул навстречу своему счастью! По дороге к местам армейской службы, юноша рисовал себе радужные картинки семейной жизни, хотя смутно представлял себе, что на самом деле это такое. Его познания в семейной жизни ограничивались только одной стороной: что любимая будет рядом всегда, в любое время суток. А все остальное вряд ли интересовало юношу на тот момент. Ему не важно было даже то, что жить им придется вместе с его родителями, и что это на самом деле значит для молодой новообразовавшейся семейной пары, не говоря уж о том, что подумает об этом его избранница. Времени на предложение руки и сердца потребовалось немного, поэтому вскоре после их встречи, они уже вдвоем под стук колес мечтали о новой неизведанной жизни под названием «семейная»….

* * *

«Дядя Федор, а это больно?», – спрашивала девчушка лет 9, лежа на больничной койке хирургического отделения онкологического диспансера. «Ну, если только чуть-чуть», – улыбнулся доктор, который разрешил себя так называть, осматривая огромную шишку на маленьком хрупком тельце. «Сегодня в тихий час, когда все будут спать, за тобой придет тетя Лена и отведет тебя в процедурный кабинет, где у тебя возьмут анализ из твоей шишки. Но ты же смелая девочка, ты же не будешь плакать, верно? Зато тебе спать не надо будет!», – подмигнул дядя Федор и вышел из палаты. Тогда маленькая Олеся еще не знала, что с сегодняшнего дня на ее жизни можно будет поставить огромный крест, она думала только о том, как ей будут завидовать товарищи по палате, что ей не придется спать в тихий час. Процедура оказалась не очень болезненной, но очень долгой. Девчонка справилась прекрасно и была отпущена в палату. На следующий день дядя Федор объявил, на какое число назначена операция. В назначенный день, мама Олеси приехала, чтобы поддержать дочурку, быть с ней рядом. После окончания операции, хирург, анестезиолог и медсестра вывезли каталку со спящей девочкой из операционной и направились в палату. Как вдруг из места, где был аккуратный шовчик, хлынула кровь, хирург зажал это место рукой, каталка резко крутанулась и пронеслась мимо ошалелой Тамары. Позже доктор пояснил, что швы неожиданно разошлись и пришлось шить заново. Так маленькая Олеся очутилась в реанимации аж на 8-м этаже корпуса. Первым, кого она увидела, когда проснулась, был дядя Федор. Он принес лимон, сахар и чай, которые передала мама. Ее не пустили в реанимацию, и поэтому доктор взял на себя миссию по ухаживанию за маленькой пациенткой. «Что ж ты такая худенькая?», – причитала подошедшая медсестричка. «Не худая она, а изящная», – шутил дядя Федор, и это Олесе очень понравилось, после этого она всем говорила, что она не худая, а изящная.

* * *

Поездка показалась Тамаре такой долгой, что она решила, что ее везут на край света. Добравшись до места назначения, девушка с интересом разглядывала достопримечательности многонаселенного города, которые до этого видела только на картинках. Также, после маленьких городков, где она жила все время, этот шумный мегаполис показался ей чересчур суетным и очень жарким. Когда шли дожди, для нее были дни счастья, так как не было жары и духоты, вечного спутника степных краев. Девушка, как лягушка в дождь, только могла дышать нормально. С ее заболеванием сердца было неимоверно трудно переносить температуру в плюс сорок. Но даже тот факт, что она так и не смогла привыкнуть к новому климату, не стал помехой в робкой надежде на семейное счастье. Но если бы это было единственной проблемой......

Будущая свекровь встретила сына и его новоявленную невесту «с хлебом, солью», как водится на Руси, поцелуи, объятия и прочая мишура… Спустя многие годы, Тамара поняла, что это было лишь для того, чтобы показать на людях, какая прекрасная свекровь досталась несчастной девушке. Но, несмотря на все радушие, ей было не по душе, что невестка с таких малых лет живет на таблетках (помимо проблем с внешностью, девушка страдала пороком сердца). Порой она даже говорила: «Лучше в могилу сразу, чем с 20-ти лет на таблетках». Человеку было не понять, что на свете есть и больные люди, которые ни внешне, ни по характеру, ни еще по каким-нибудь признакам не отличаются от других. Только безнадежное отравляющее изнутри чувство собственной никчемности и мерзкого одиночества среди толпы вокруг… Анна Ивановна считала всю жизнь, что малахольная сноха не в состоянии ни зарабатывать хорошие деньги, ни заниматься домашним хозяйством. Поэтому каждый раз, когда приходили какие-нибудь гости (что случалось крайне редко), она показывала квартиру, в которой жили вместе с ними и молодые, и приговаривала: «Все в одни руки! Все в одни руки!», как будто она одна на белом свете умеет мыть полы или вытирать пыль. Слушая это, у девушки от обиды подкашивались ноги, и сжималось без этого больное сердце, но возразить она не смела, и лишь потом, лежа в постели, дождавшись, когда супруг заснет, имела возможность наплакаться вволю. А утром, как ни в чем не бывало, шла на работу в больницу, после работы, пока не пришла свекровь со школы, убиралась, готовила обед, кормила мужа и свекра, который был тоже вечно недоволен всем, и улыбалась, хотя на душе постоянно скреблись кошки. Как и положено в нормальных семьях, вскоре молодые узнали, что у них будет ребенок, Тома с самого начала была уверена, что родится девочка. Беременность протекала нормально, но врачи пугали, что с таким диагнозом, женщина не сможет родить полноценного малыша, и даже если с ребенком будет все хорошо, то при родах молодая мамочка может отдать Богу душу, и дочка останется полусиротой. Вот с такой перспективой Тома произвела на свет прекрасную девочку. Малышку решили назвать Олесей, инициаторами выступили папа и бабушка, мама полностью положилась на их выбор, поскольку решила, что вряд ли ей придется испытать радость материнства и во время родов прощалась со своей жизнью. Однако, Всевышний не собирался отпускать рабу свою так рано и уготовил ей немыслимое количество испытаний…

* * *

«Господи, откуда берутся эти шишки? Как же обувь-то носить? Давить же все будет… Мама, а давай я ее удалю. Ты можешь договориться в своей больнице, чтобы мне ее вырезали?», «А ты точно хочешь избавиться от нее? Не боишься?». «А чего бояться? Я же одну операцию уже перенесла! А тут ерунда!. Давай, поговори там с хирургами, а, мам?» На следующий день девочка уже сидела в процедурном кабинете больницы и рассматривала всякие инструменты. Зашла медсестра и стала готовить пациентку к операции. Олеся совсем не боялась, наоборот, хотела как можно скорее распрощаться с этой ненавистной шишкой, которая портила все! Но если бы она была одна. Они появлялись с такой скоростью, что становилось страшно, что же будет лет в 30? Она будет похожа на жабу, только с комплекцией Дюймовочки. Она же была изящной! «О, Господи! За что это? Почему? Неужели всю жизнь мне так мучиться?» С такими мыслями Олеся сидела на кушетке, а хирург уже приступил к основной части операции. Смотреть девочке на все это запретили, поэтому сказали лечь, и пациентка повиновалась. Спустя несколько минут она уже ковыляла по коридору в поисках мамы, передохнула в ординаторской, и они вместе двинулись домой, благо недалеко было. По дороге Олеся мечтала о том, что теперь она сможет носить самые красивые туфли и босоножки, и ничего мешать не будет! Когда она добралась до своего дивана (если честно, своим он был только по ночам, это было спальное место девочки, так как своей комнаты никогда не было, да и не могло быть, просто по умолчанию, не положено в трехкомнатной квартире на 2 семьи еще и ребенку отдельную комнату иметь), удобно устроилась, чтобы ноге было комфортно, включила цветной (!) телевизор, где шел ее любимый фильм «Гостья из будущего» и с наслаждением взяла в руки мороженое, которое принесла мама вместе с куском мяса из морозилки, бережно замотанное в тряпочку для того, чтобы держать холод на ноге, как велел доктор после операции. Олесе нравился такой расклад: мороженое, «Гостья из будущего», обеды, ужины в зале (нельзя же ходить много). Красота! Правда, и неудобства некоторые были, приходилось ходить в больницу на перевязки. Лишь когда сняли швы, маме разрешили самой перевязывать дочь.

С радужными мыслями после каникул девочка собиралась в школу. Перед учебным годом они с мамой ходили на рынок покупать новые туфли, однако эйфория после операции улетучилась после первой же примерки, так как проблема не ушла, и шишка мешалась, как и раньше. Оказалось, что она продолжала расти, и все ей было нипочем. Олеся не показала вида, но трагедия поселилась в ней настолько прочно, что кроме мыслей о своих неприятностях во внешности, ее ничего не волновало. И как назло период начался подростковый, когда вроде бы должны появиться интересы к противоположному полу, интимные переживания и тому подобное. И это самое-то и наступило… Однако, переживания усугубились тем, что на такую уродину никто и не посмотрит, а тем более никто не будет целовать ее и обнимать. А как же Олесе хотелось, чтобы мальчик из ее подъезда обратил внимание на нее не как на соседку с первого этажа, а как на девушку своей мечты! Но у него была другая пассия, которую во дворе звали за глаза «Крокодилом». Между прочим, это Сережа сам так ее назвал, когда она отказала ему в очередной раз. Олесе это было на руку, конечно, но все равно надежды, что он будет с ней, было мало. Самой навязываться (как это делали некоторые ее подружки) ей было не под силу. Мысль о том, что ее возлюбленный поднимет на смех ее при всех со словами: «Куда ты лезешь, жаба пупырястая!», приводила Олесю в ужас. «Лучше любить безответно, чем услышать в свой адрес жуткую правду о своей трагедии», – решила для себя девушка. И она любила молча, даже мама узнала о чувствах своей дочери-подростка гораздо позже. Были в их отношениях и радостные моменты, когда они бесились на улице, гоняясь друг за дружкой веселой ватагой девчонок и мальчишек. А по наступлению темноты для Олеси вообще начиналась сказка. Когда все расходились по домам, Сережа один или со своим другом, оставались на улице, Олеся «ложилась» спать в зале (вот когда она была, наконец, счастлива, что у нее нет своей комнаты и она спит в зале, из которого есть выход на балкон), закрывала дверь, чтоб ей никто из домашних не мешал, и шла на лоджию. Высовываясь в окно, она ждала, пока ее заметят приятели, стараясь как можно тише, болтала с ними. А однажды возлюбленный предложил выйти подышать свежим воздухом. Но Олеся огорченно заявила, что ей нельзя выходить, уже поздно. Тогда Сереже пришла в голову гениальная мысль, что можно выйти не через дверь, а через окно! Ведь первый этаж! Решение пришло само собой, девушка вылезла в открытую раму и спрыгнула прямо в объятия кавалера! В тот момент она пережила настоящее счастье, ей было наплевать, что будет, если родители обнаружат ее отсутствие. Она была целую секунду(!) в объятиях любимого, и все остальное было неважно. Время они проводили весело, болтали, смеялись, правда, недолго, так как было действительно поздно, но ей и этого было достаточно, ей было важно просто находиться рядом с ним. Кавалер ни разу не намекнул даже на какую-то романтику, на то, что между ними могут быть не только дружеские отношения, но Олеся и не ждала от него этого, она знала твердо, что никто и никогда не сможет ее полюбить как женщину, потому, что она уродина, не имеющая право на любовь… Обратно в квартиру девушка попала тем же путем: Сережа подсадил ее, цепляясь за раму, она перепрыгивала на балкон и ложилась спать, млея от счастья… Так было почти каждый вечер, пока каникулы не закончились, и Олеся не вернулась в свой интернат для детей больных сколиозом. Там была отдельная жизнь, девушка приезжала домой только на выходные, и не видела любимого целыми неделями. Но это ей не мешало плакать по ночам о том, что ее любовь несчастна, и так будет всю жизнь…