Tsitaadid raamatust «Цветок камалейника»
- Старший был умный, нашел сэбэ в соседний шиул богатый жэна, старый и страшный, как ты.
– Как я?!
– Ты мужик, тебе можно, а ты представь тетку с такой небритой опухшей рожей!
- Хэй, наконец-то! Мы уж думали, с тобой случилось что-нибудь ужасное!
...
- После того как со мной случился ты, что-либо более ужасное я даже вообразить не в силах!
– Ты же не веришь в Двуединого, – ехидно напомнил Джай.
– Да, не верю. Я им ругаюсь!
Девица с таким гордым и презрительным видом восседала на сложенном вчетверо одеяле, что, не будь за ее спиной привязанного к ней дуба, можно было бы подумать – это она всех похитила.
- Как же вы меня ....!
Последнее употребленное им слово редко использовалось в описании крепкой мужской дружбы, однако идеально подходило к ситуации.
Джай живо представил, как эта неугомонная зараза приподнимается из гроба на погребальном костре, дабы ревниво убедиться, что его поминки почтила вся родня, близкие друзья и лучшие враги
Для служителей Тёмного заповедь «возлюби ближнего своего» относилась по большей части к стоящему рядом зеркалу.
Пусть лучше будет идиотский план, чем вообще никакого.
– Не переусердствовал ли ты с благовониями, воскурив то, что следует заваривать?
«Ужас» — это когда немеют ноги, останавливается сердце и прерывается дыхание, зато оживают волосы.
