Tsitaadid raamatust «Ведьмины байки»
Я решительно слезла с кровати. Не так велик Кощеев терем, чтобы не сыскала я его опочивальни. Да и луна в окошки слюдяные светит, подсобляет. Ткнулась в одну дверь – гостевая, прибрана чистенько, в другую – воевода на кровати спит, храпит с подвыванием: воров, видать, отпугивает, в третьей оружие по стенам развешено, на полу шкура волчья пасть раззявила. В четвертой комнате сам Кощей сыскался – не иначе, сон дурной ему видится: зубами поскрипывает, ворочается во сне, на самый краешек постели переметнулся. Ну, погоди ж ты у меня, супруг богоданный!Да как сдерну с него одеяло, как вспрыгну на кровать – только доски затрещали!– Вставай, – говорю, – пробил час расплаты!Кощей подорвался спросонья, да так на пол кубарем и покатился! Хотел вскочить, глаза толком не продравши – о низ кровати головой ударился, только гул пошел. Выбрался наконец, на меня глядит осовело:– Ты что, Василиса, очумела? Чего тебе посередь ночи от меня надобно?– А того, – отвечаю, – и надобно, за чем справные мужья сами приходят, а не под одеялами в исподнем хоронятся! Отдавай сей же час долг положенный, пока на него двойные проценты набежать не успели!– Вот еще, – начинает злиться Кощей, шишку на затылке потирая, – я тебя в третий раз вижу, а расписок долговых и вовсе не упомню! Иди-ка ты отсюда подобру-поздорову со своим липовым долгом, мне до него дела нет!И руку ко мне тянет – с кровати сдернуть. Я его подушкой:– А неча было жениться, коль чреслами слаб!Не стерпел Кощей такого поношения, осерчал вконец:– Да при виде такой ведьмы и каменный мост провиснет! Ишь, вынь да положь ей супружеский долг, а у самой-то, поди, давно закрома нараспашку: заходи, кто хочет, бери, что надо!Задохнулась я от обиды незаслуженной:– Тебе до моих закромов дела нет, не про тебя они опечатаны! Попробовал бы только отомкнуть – враз без ключа остался! Ничего мне от тебя не надобно, ни долгов, ни кредитов, поглядеть только хотела, как ты отбрехиваться будешь!– Нагляделась? – Спрашивает Кощей.– Нагляделась!– Тогда вон отсюда!!!
Молодцев хлебом не корми - выслушай только, какие они сильные, смелые, умные, да сделай вид, что поверила, - все твои будут!
Дети частенько запоминают кучу совершенно ненужных подробностей, игнорируя главное, но обыденное.
Староста не имел опыта общения с ведьмами. Но, выбирая между женой и ведьмой, постепенно склонялся в сторону последней.
Ведьма равнодушно крошила в тонких пальцах подгоревшую корку хлеба. Староста уже решил, что не дождется ответа, когда она подняла голову и впилась в него своим колючим взглядом.
– Что было вчера, вы точно не знаете, что будет завтра – тем более. А сегодняшний день не стал для нас последним лишь благодаря проклинаемому вами «некромансеру» – кстати, магистру белой магии. Думаете, ему легко было так поступить?
– Убить загрызня?
– Убить единственное преданное существо, когда против тебя – весь мир.
К нам рыцарь приехал! Он упыря убить пообещал!
– А я тогда при чем?
– Так не убил!
– Пожалел? – скептически фыркнула я.
– Да нет! Не сумел он упыря одолеть!
– Ага, поняла. И теперь вы хотите, чтобы я исцелила этого горе-упыребоя?
– Эге! И упыря тоже! – подтвердил паренек, начиная клацать зубами от холода.
Я заинтересованно откинулась на заднюю луку седла, скрестила руки на груди.
— Что-что, а упырей мне исцелять не доводилось!
Нянюшка огорченно вздохнула. Хорошая она у меня, добрая, ласковая, только вот никак в толк взять не может – лучше уж совсем без мужа, чем за абы каким всю жизнь маяться.
Голенастый, изрядно потрепанный петух звонко кукарекал на голове у статуи некой полуголой девицы с отбитым носом, призванной изображать не то богиню любви, не то жертву сифилиса.
На мои похороны собралось все село.
Перед величаво плывущим гробом с радостными воплями бежали мальчишки и заливались визгливым лаем дворовые собачонки. Маленькая серьезная девочка несла огромную корзину с полевыми цветами, горстями бросая их под ноги похоронной процессии. Вдоль улицы, хихикая и перемигиваясь, толпился народ. Бредущие за гробом плакальщицы безутешно лузгали семечки и шепотом обсуждали последние сплетни, изредка вспоминая о возложенной на них миссии и начиная фальшиво подвывать: "А на кого ж ты нас покинула..." на мотив застольной "Рябинки". Количество желающих проводить меня в последний путь увеличивалось прямо пропорционально длине этого пути, что, увы, не могло не сказаться на качестве.
- Жалостливей, жалостливей! - сквозь зубы шипела я. - Устроили тут свадебный кортеж!
А я и сама знаю, что хороша: коса ниже пояса, губки алые, очи зеленые, брови черные, стан тонкий, сзади – заглядишься, спереди – залюбуешься.
