Loe raamatut: «Угол зрения»

Меня воспитывала бабушка. Все детство она любила меня, холила, лелеяла. Но когда я вырос, все изменилось. Бабушка стала раздражительной, постоянно ворчала, срывалась на пустом месте. Стала рассеянной, могла «потерять» очки, находившиеся у нее на переносице. Спала днем, а всю ночь колобродила. И ворчала, ворчала, ворчала на меня. Я не должен был оставлять ее одну, но находиться с ней в одной квартире становилось все тяжелее. Я оформил ипотеку и купил домик загородом. Так дешевле, чистый воздух и бабушке хорошо будет жить там летом. Но я не успел переехать – бабушка вдруг перестала ходить. Она вставала, топталась на месте, но не могла сделать шаг вперед. Мы бросились к специалистам, но было уже поздно. Водянка головного мозга. Ее можно было диагностировать раньше. Если бы самый близкий к бабушке человек обратил внимание на изменения в ее поведении, проявил заботу. А я просто пытался сбежать…

Я виновата. Незапланированный ребенок. Мама, всю жизнь проработавшая воспитательницей в детском саду, не могла содержать меня одна. Из-за меня ей пришлось продолжать жить с моим отцом, пьяницей и дебоширом. Но у него была своя квартира и хорошие заработки сварщика, даже та часть, которую он не успевал пропить, была выше маминой зарплаты. Мама была красивой и статной женщиной, но не могла развестись с ним из-за меня. И я же помешала бы ей создать новую семью. Как тяжелый камень я двадцать лет висела на ее шее. Я виновата. Я познакомилась с хорошим человеком и испортила ему жизнь. Я виновата. Я родила больного ребенка. Я не смогла закончить учебу. Отец моей дочери, порядочный и талантливый человек, вынужден жить со мной ради больного ребенка. Теперь я стала мертвым грузом для него. У меня маленький заработок и нелюбимая работа. Я не смогу вернуться к учебе, теперь это стоит больших денег, а возможность учиться на бюджете я навсегда упустила. Моя пятилетняя дочка только год назад научилась разговаривать. Но теперь снова перестала. Меня нельзя жалеть. Ведь я сама во всем виновата.

Меня зовут Зина. Мне пять лет. Когда я вырасту, то буду работать продавцом в киоске. Я буду продавать игрушки, мороженное, батончики «Буратино» и журналы про животных. И красную рыбку иногда. Мою маму зовут Аня. Она самая красивая мама в нашей группе. Ну, еще нянечка Лариса тоже красивая, она носит красные бусики. Мама умеет делать мне хвостики с разноцветными резиночками, косички и еще прикреплять заколки с бабочками. Мама очень добрая. Папу зовут Максим. Он работает рисовальщиком. Папа рисует на бумаге полосочки и квадратики, потом отдает дядям-строителям, они его рисунки срисовывают себе, и получается домик. Папа может поднять меня на ручки и долго держать, потому что он сильный. Я вечером иногда сажусь в кресло и закрываю глаза. Тогда папа думает, что я сплю, и переносит меня на ручках в кровать. Моего друга зовут Кенни, он зеленый и с бантиком на голове. Он меньше, чем Маруськин медведь Вася, но это потому, что он еще не вырос. А когда вырастет, то станет самым большим. Папа говорит, он будет жить в океане, и все его будут бояться. Мы с Кенни очень дружим, у нас даже есть секрет, который мы никому не расскажем. Кенни добросердный, потому что он добрый. Он меня жалеет, когда мама с папой ссорятся. Они часто ругаются из-за меня. Мне кажется, что мама с папой меня больше не любят…

1

Максим важно разложил на столе документы.

– Будем устраивать ритуальное сожжение? – поинтересовалась Аня.

– Что за сожжение?

– Ну, когда люди выплачивают, наконец, ипотеку, положено сжигать все документы с воплями: «Да гори ты синим пламенем! Наконец! Наконец!».

– Не слишком разумно сжигать документы на собственный дом. – Максим любовно разгладил листок. – Наконец-то свой…

Аня слегка помрачнела, она машинально развернула к себе один из чертежей.

– А это что?

– План местности. Как здесь все выглядело до постройки коттеджного поселка.

– А где теперь стоит наш дом?

– Вооооот… тут. – Максим ткнул пальцем в место на карте, где был изображена дорога.

– На перекрестке? – удивилась Аня. – Странно…

– Да это не дороги были, а одно название – тропинки протоптанные, только широкие.

– Перекресток трех дорог… – девушка повернулась к окну. – А наш тополь, значит там рос…

– Ну да, дерево старое. – рассеянно согласился Максим.

– Это плохая примета. – заметила Аня. – На перекрестках вешали преступников, чтобы их дух не смог вернуться…

Максим поднял на нее глаза:

– Аня, не обижайся, но ни одному нормальному человеку, посмотревшему на три тропинки и дерево, не придет в голову мысль о повешенных преступниках.

Девушка резко поднялась:

– Что ты хочешь этим сказать?

– У тебя после похорон Зинаиды Павловны постоянно проскальзывают странные мысли…

– А ты теперь практикуешь раннюю диагностику на дому? – резко спросила Анна, – Занимайся своими чертежами, Максим, это у тебя получается лучше.

Она развернулась и быстро вышла.

– Я переживаю за тебя… – произнес мужчина, но его слова повисли в воздухе, не достигнув слуха той, к кому были обращены.

* * *

– Дочь, ты встала? – громко спросила Аня, подходя к комнате дочери.

За дверью стояла тишина.

– Зина, что ты там делаешь? – девушка осторожно отворила дверь. – Спускайся, а то мы в садик опоздаем…Зина!!!

Первое, что увидела Аня, войдя в комнату – свою дочь, сидящую на подоконнике. Окно было широко открыто, а девочка наполовину высунулась наружу. Анна бросилась к ней и втянула обратно.

– Зина, я запретила открывать окно!!!

Девочка молча ткнула пальчиком на стекло. Оказалось, что ветка тополя, о котором совсем недавно вспоминала Аня, почти уткнулась в окно детской. Зина приложила свой пальчик к стеклу, если бы не тонкая преграда, она бы коснулась ветки.

– Что у вас тут? – в комнату вошел Максим, услышавший снизу крик жены.

– Зина в окно высунулась.

– Как? Тут же защита от детей!

– Это от маленьких детей, Максим, пятилетка вполне может с ней справиться. – сказала Аня. – Посмотри, ветка тополя почти упирается в стекло. Зина пыталась на нее залезть.

Мужчина посмотрел на дерево и поморщился. Домик загородом означал огромное количество хлопот, в том числе во дворе, а у Максима и так хватало забот. То, что ребенок чуть не вывалился, он принял за упрек себе, как хозяину.

Максим посмотрел на дочь и в сердцах сказал:

– Зина, ну ты же уже большая! Что ты, дерева никогда не видела? Вот стоило из-за него в окно лезть?

Девочка понурилась и прижалась к маме. Папа снова ее ругает…

* * *

– Максим, смотри на дорогу.

– Аня, не говори под руку. – огрызнулся мужчина, не отрываясь от телефона.

Зина сидела на заднем сидении машины. Внезапно, покрывало, сложенное рядом, зашевелилось, и из-под него вылез довольный Кенни. Он подмигнул своей хозяйке и потерся об ее колени. Зина улыбнулась, сейчас они будут играть в ее любимую игру. Девочка смотрела в окошко и представляла, как они с Кенни бегут рядом с машиной, но не по асфальтированной дороге, а по полям и лесам, пробегающим мимо. Вот они бегут по лугу, мимо ромашек, потом весело прыгают по кочкам, а вот здесь целое озеро, которое называется канава…

– Смотри, козел! – удивилась Аня.

– Тут их целая полоса. – ответил Максим, не отрываясь от дороги и телефона.

– Настоящий козел. Черный. Вон там пробежал. Интересно, чей это?

– Чей-то муж, наверное.

– Ха-ха, как смешно.

Зина и Кенни кувыркаясь скатились с пригорка. Это было совсем нестрашно, ведь он был покрыт мягкими пушистыми одуванчиками.

– Мама звонила. Спрашивала, читаем ли мы Зине книжку, которую она подарила. – сказал Максим.

– Выборочно.

– А что за книжка, хоть?

– «Мифы и легенды Древней Греции».

– А, приобщаем ребенка к великой культуре.

– Там далеко не все можно читать детям. Даже в изложении Куна.

– Да? А что там такое?

– Это пособие как можно… – Аня запнулась, бросив взгляд на дочку-…добиться внимания чужой жены, изменив свой вид, структуру…

– Например? – заинтересовался Максим.

– У тебя все равно так не выйдет. – фыркнула девушка. – Превратиться в лебедя, быка или золотой дождь.

– Ну, с помощью последнего каждый дурак может… добиться внимания.

– Ты о чем? – с подозрением спросила Аня. – Кто это может превратиться в дождь?

– Аня, золотой дождь – это бабки. Большие бабки.

– Дождь – это вода! Как, по-твоему, с помощью денег можно забеременеть?

– Да уж скорее, чем от воды…

Зина и Кенни остановились на краю леса, в ожидании, попрыгали по мягкой земле, да так высоко, что допрыгнули до еловой ветки и даже сорвали шишку. Им не терпелось тронуться в путь, ведь дальше будет большая река, которую папа называет пруд для комаров. А рядом часто гуляют настоящие коровы.

– Максим, оторвись от телефона.

– Мы стоим!

– Вот именно! А давно должны были проехать…

Макс поднял голову и увидел, что они действительно только что могли проскочить переезд, а теперь должны ждать пока проедет целая вереница машин.

– Черт…

Его жена промолчала, но весьма выразительно. Мужчина посмотрел на часы и еще больше рассердился. Он бросил взгляд назад и сердито проговорил:

– Зин, отлипни, пожалуйста, от окна. Ты мне своей головой весь обзор загородила. Стоим теперь…

Девочка послушно отодвинулась на середину сидения и опустила головку.

– Отлично, – сказала Аня. – Сколько денег теперь сэкономим. Вот собьет тебе опять кто-нибудь зеркало, а оно тебе и не нужно. Зачем? Ты же, оказывается, через окно задней двери все прекрасно видишь…Если не загораживать.

– Не знаешь, как детали машины называются – не позорься. – огрызнулся Максим.

Наконец, они тронулись. За окном пронеслось поле, в центре которого был большой пруд. По полю меланхолично прогуливалась рыжая корова с большими белыми пятнами.

Кенни радостно ткнул Зину в бок, но девочка не отреагировала. Тот не сдавался и снова потыкался в хозяйку головой с бантиком: «Давай же! Наше любимое место!». Зина подняла головку и посмотрела в сторону окошка. Потом перевела взгляд на папу, грустно опустила плечики и осталась сидеть на месте. Кенни положил голову хозяйке на колени и загрустил вместе с ней.

* * *

– Дочь, давай быстренько. – поторопила девочку Аня.

Но было поздно. Воспитательница детского сада уже поджидала ее у двери группы.

– Здравствуйте, Анна Вадимовна. Опаздываете.

– Извините, на переезде долго стояли. – попыталась оправдаться Аня и тут же себя выдала.

– Ах, так вы на машине…

Девушка досадливо поморщилась, потом наклонилась к дочке и чмокнула ее в щечку:

– Ну, давай, зайчик. Веди себя хорошо. Тебя сегодня папа заберет, ладно?

К сожалению, на ее слова больше отреагировала воспитательница:

– Какой у вас папа хороший. Привозит, забирает…Проходи, Зиночка, в группу, мне с твоей мамой поговорить надо.