Tsitaadid raamatust «Яд в его крови»
- Порой разочарование может быть очень болезненным. Настолько, что любая физическая боль меркнет перед муками душевными.
вниз. Вдох, выдох. Протяжный стон. Хриплый шепот. Бешеный стук сердца. И я чувствую, как он приподнимает свои бедра, желая быть как можно ближе, войти глубже. И наши тела сливаются, двигаются навстречу друг другу в этом завораживающем, древнем, как сама жизнь, танце. Быстрее, резче, жестче. До сведенных судорогой мышц и охрипшего горла. До разноцветных кругов перед глазами и сладкого, пьяного головокружения.
лихорадочно, так, будто только и думал
спиной к своей груди. Он по-прежнему был одет, и рубины, украшавшие шервани, царапнули
Все же как приятно возвращаться, когда тебя ждут! И, кажется, только ради этого Лаар был готов день изо дня отправляться вглубь леса. Да какой там леса! Он бы шагнул в жерло кипящего вулкана, и вышел бы оттуда, лишь бы вновь увидеть этот взгляд.
Смирение. Исконно женская черта.
Тар Сириш сравнивал человеческую жизнь с ходом солнца. Начало ее, словно рассвет на востоке, сначала совсем робкий, но постепенно наливающийся красками и окрашивающий все вокруг игривым румянцем. Расцвет, словно зенит в ясном небе, жаркий, искрящий. И завершение пути, как закат. Неизбежный, и в то же время приносящий покой. Забвение. Сон. И лишь вечерние сумерки служат коротким напоминанием о минувшем солнечном дне.
