Loe raamatut: «Идеально неидеальная любовь»

Глава 1

– Олия, риса… – шепот служанки раздался над ухом. Слишком громкий. Слишком! – Риса, ваша маменька просит спуститься на обед. Времечко-то уже поджимает, собраться бы успеть!

Кира что-то еще шептала, а я лежала не в силах открыть глаза, зато с особым удовольствием мысленно сыпала проклятия на одну упрямую темноволосую голову. Гад! Ну какой же гад! Опять он посмел вливать в себя нечто крепкое, вредное, однозначно мерзкое, как жабья слюна, и такое же забористое!

Не то чтобы я пробовала жабью слюну, но слухами мир полнится…

Да и какая разница, правда это или нет – главное, что сейчас мне было плохо! Жутко плохо. Во рту пересохло, в голове пульсировала боль, даже перед закрытыми глазами все кружилось, и еще в животе свернулся мерзкий ком. Он давил, беспокоил, и из-за него меня тошнило.

– Риса, ну правда, вам пора вставать, – Кира требовательно потрясла мое плечо.

– Ммм, – застонала я, пытаясь спрятаться под подушкой.

– Ох, – шуршание ткани, суетливое движение рядом, – риса, неужели опять?

– Кира-а, – выстонала я имя верной служанки. – Спаси-и-и!

Матрас рядом со мной тут же просел, плеч коснулись чуть прохладные ладони, помогая перевернуться на спину, а затем они переместились. Одна легла на лоб, принося мимолетное облегчение, а вторая на живот, чуть ниже груди.

Несколько слов шепотом, и от рук верной Киралии полилась исцеляющая магия.

Конечно, полностью убрать последствия вчерашних чужих излияний у Киры не вышло, магом она хоть и была универсальным, но весьма слабеньким. Пять частиц силы, это даже не единица. Зато в быту Кира была просто незаменима! А уж какие она умела делать прически – все модницы нашего небольшого городка, что стоял близ озера Звезд, завистливо вздыхали, видя меня на улицах.

Так что да, было в моем положении и кое-что хорошее, если бы не прокля… кхм… дар богов в виде идеального, безупречного, восхитительного, изумительного, бесподобного, привлекательного гада по имени Максимиан Кейд, то такое сокровище, как Киралия, ни за что не появилась бы в нашем доме. Ведь как бы папенька не любил свою дочь, оплачивать служанку с магическим даром было все же дороговато, даже для почтенного риса Айка Баше, одного из самых успешных предпринимателей по эту сторону Темного моря.

Папенька часто вздыхал по поводу излишних трат его любимых женщин. Потому как любил повторять, что лишь бережливость и толика везения помогли ему сколотить состояние. Под везением он, конечно же, подразумевал удачную женитьбу на моей маменьке. Она, представительница аристократии соседнего королевства, вопреки желаниям своего деда уплыла вместе с папой в наш славный Варликон. Папенька был счастлив. Маменька тоже. Но никто из них не ожидал, что всего через пару лет к ним присоединится моя обожаемая бабуля. Тосс Паулина. Счастья в жизни папы неожиданно прибавилось, но он не сетовал на судьбу, а быстренько подбил ба на участие в авантюрных вложениях ее личных средств в весьма сомнительные предприятия. Повезло, что пять из семи вложений окупились с лихвой! С того момента нашей семье не приходилось думать о деньгах. Ну, разве что папенька иногда ворчал по поводу трат. Но это мелочи. Кира мне была необходима как воздух, потому что с даром богов, как выяснилось, шутки плохи!

– Риса Олия, ну поторопитесь же! – застучала служанка в двери ванной комнаты, где я с огромным сожалением рассматривала свое отражение.

Да уж, скрыть следы увеселений Максимиана Кейда с моего лица не получилось.

Показав своему отражению язык, еще разочек мысленно пожелала моему избранному приотвратнейшего дня и, развернувшись, направилась к выходу.

Светлое, по-погоде легкое платье уже ждало меня на кровати. Как и неширокий верхний корсет, призванный подчеркивать талию. Как и легкие туфельки.

Сама Кира ждала меня у туалетного столика, сжимая в руке ленты в тон к платью.

– Риса Олия, вы же понимаете, что за ваше опоздание гнев Айка Буше обрушится на мою голову?

Служанка нетерпеливо постукивала своим ботиночком по полу и хмурила темно-рыжие брови.

Характер у нее был взрывной. И только то, что мы с ней практически росли вместе, позволяло нам общаться, не обращая внимание на мелкие огрехи в ее поведении.

Да, молодую Киру взяли в наш дом в возрасте пятнадцати кругов. Тогда как мне в то время было лишь двенадцать. Поэтому мы с ней были больше подружками, чем госпожа и прислуга. И это прекрасно, потому как, кроме Киры, подруг, да и друзей, к слову сказать, у меня больше и не было. А все из-за проклятого Максимиана!

– Не злись, – упав на низкий пуфик, отдалась в опытные руки служанки.

– Все еще плохо? – недовольно поджав губы, уточнила Кира, ловко перебирая руками мои светлые волосы.

– С каждым разом все хуже и хуже, как будто Максимиан, как последний гад, задался целью уйти в ледяные объятия небесного Отца!

– Ну почему же? – тихонько и крайне неуместно хихикнула Кира. – Может быть, он решил сгореть в огне небесной Матери?

– Да мне плевать! Если этот богами одаренный решил прогуляться за грань, но меня-то с собой зачем тащить? – вспыхнув, я тут же успокоилась. Толку-то сотрясать воздух? Толку говорить об одном и том же из раза в раз? Он сделал свой выбор и моего мнения не спросил. – Прости, я устала. Если бы ты только знала, как я от всего этого устала.

Кира встретила мой взгляд в зеркале и на мгновение крепко обняла за плечи.

– И ты меня прости, Олия, зря я это все.

Дальше мы в четыре руки собирали меня к семейному обеду. Слава Богам, дар Киры позволял ей справиться с моими непослушными волосами в считанные минуты, так что дело оставалось за малым – натянуть нижнюю юбку, сверху надеть платье, затянуть корсет, расправить все складочки, коих не должно было быть, и, шмыгнув ножками в туфли, быстро спуститься в столовую.

В просторной светлой комнате меня уже ждали как накрытый стол, так и любимые родители. Папенька был хмур и, когда я появилась на пороге столовой как раз с раздражением перевернул газетную страницу.

Маменька, свежая как цветок во время эвая, встретила меня легкой улыбкой и обеспокоенным взглядом.

– Олия? – изящные ладони рисы Буше чуть дрогнули. – С тобой все в порядке?

Я улыбнулась. Хотя на самом деле хотелось стонать. Зачем, ну вот зачем маме нужно было акцентировать внимание на моем не самом свежем внешнем виде?

Смиренно склонив голову, я со вздохом направилась к своему месту за столом. Стул, что стоял ровно посередине между риссом Айком и рисой Нивисаей Баше, тихонько скрипнул ножками по полу.

Отец, не глядя на меня, медленно сложил газету. Настолько медленно, что я невольно вжала голову в плечи. Он явно себе давал время успокоиться, но, зная характер папеньки, беды не миновать. Знать бы еще, что в этот раз столь сильно разозлило его.

– Олия, опять?!

Голос отца загремел в столовой. Отозвался перезвоном посуды на подносе у служанки. Тихим вздохом матери и моим мысленным стоном.

– Что «опять»? – спокойствие, с которым я встретила гневный взгляд папеньки, мне далось непросто.

– Ты опять выглядишь так, будто полкруга провела в компании завсегдатаев питейных домов!

– Да, отец, я опять, – вилку в кулаке я сжала совершенно случайно, честное слово! – Опять так выгляжу, потому что мой предназначенный, судя по всему, как раз-таки и не вылезает из тех самых питейных заведений!

– Олия! – громыхнул рисс Айк. – Тосс Кейд уважаемый мужчина. Да за ним столько юбок охотится! И только ты столько циклов строишь из себя жертву!

– Строю? – вот теперь я и в самом деле разозлилась. Характер у меня всего был взрывной, слишком много эмоций обуревало. И с родителями обычно я стараюсь держать себя в руках. Но не в это раз. – Строю, отец? По-твоему я десять циклов терплю все его попойки, драки, травмы и прочие физические проявления только ради того, чтобы показать себя в образе жертвы? Он! Он, не я, отказался от дара Богов! Он, а не я, все это время живет в свое удовольствие. Он! Не ты ли, папенька, все детство твердил мне «потерпи, Олия, Максимиан одумается». «Не стоит донимать тосса Кейда, ему нужно время». И я ждала. И терпела! И до сих пор терплю, потому что не могла повлиять на ситуацию. А когда почти год назад у меня появилась такая возможность, ты мне что сказал? Не стоит покидать отчего дома! А все почему? Ах да, наверное, потому что молодой рисе будет непросто нести груз испорченной репутации в одиночку! Так что же случилось сегодня, отец?! Надоело терпеть в доме неудобную дочь?

К концу своей речи я уже стояла на ногах и кричала. Сохранить хладнокровие и говорить спокойно у меня никак не получалось. Потому что я не строю из себя ничего. Я десять циклов только и делаю, что слушаю насмешки за своей спиной. Досужие сплетни горожан. Ворчание отца. Я – та, кого в детстве отметила Богиня, боюсь выйти на улицы города, потому что там люди! Люди, которые как только меня не называли. Я и падшая, и пьющая, и преступница… За что? Ну за что мне все это? И одно дело, когда глупости говорят посторонние, но папа? Почему?!

– Один из партнеров отказался продлевать договор о найме моих судов, потому что твоя репутация может плохо сказаться на бизнесе, – признался отец.

И все. И это стало последней каплей! Бизнес для папеньки был, конечно, не важнее семьи, но значил очень многое. И такой удар… Но я-то здесь причем? В чем я виновата перед родителями? Разве я носила младенца в объединенный храм, ища благословение Богов? Разве я отказалась от их дара? Разве я не была послушна во всем воле родителей? Ладно, во всем не была, но в главном определенно слушалась!

Обернувшись к матери в поисках поддержки, я лишь увидела ее взгляд, направленный на папеньку. Взгляд, полный сочувствия и сопереживания.

Небесная мать, да сколько можно?! Фыркнув, я отбросила вилку и, развернувшись на пятках, выбежала из столовой. Пусть обедают в одиночестве! Пусть обсудят партнера-предателя, шепотом вспомнят дочь и все, что со мной приключилось за десять циклов. Я в этом участвовать не намерена! Мне нужно успокоиться. Подумать. И принять решение.

Нет, одно я уже успела принять. Я теперь точно-точно знаю, что от всей своей души ненавижу тосса Максимиана Кейда – идеально подходящего мне мужчину, предназначенного самими Богами. Но это никак не могло мне помочь в сложившейся ситуации. А её нужно было менять, и уже давно. И если родители предпочитают виноватой считать меня, так тому и быть!

Взбежав по лестнице на второй этаж, я буквально ворвалась в свою комнату. Бедная Кира аж подпрыгнула с кресла, в котором предавалась любимому занятию – чтению дамского любовного романа.

– Олия, что случилось?

– Ничего! – огрызнулась в ответ. – Мне срочно нужно в храм. Я на миг, не отвлекайся!

– В храм? Олия, что происходит? – служанка выглядела взволнованной.

– Хочу обратиться к небесной Матери!

Кира только с недоумением проследила за тем, как я выхватила из ящика комода тонкие кружевные белые перчатки и подхватила легкую сумочку, в которой и умещались-то несколько монет, небольшой флакончик духов и пара носовых платочков.

Не обращая внимания на верную подругу, я так же быстро, как вошла, выбежала из комнаты. И только поэтому не услышала тяжелый вздох Киры и ее задумчиво брошенную фразу:

– Как бы беды не случилось. Небесная Мать тоже не отличается легким нравом, прямо как и сама Олия. _________________________________________________________

Риса – обращение к женщинам

Рисс – обращение к мужчинам

Тосс – принадлежность человека к аристократии

Глава 2

Из дома я вышла и даже смогла не хлопнуть дверью. Не то чтобы не хотелось этого сделать. Хотелось, и еще как! Но привлекать внимание родителей… Нет уж, увольте. Так и представляю, как в спину мне раздался бы возмущенный вопль отца:

– Олия, сейчас же вернись домой!

А матушка стояла бы рядом с ним и, неодобрительно поджав губы, качала головой. И все это потому, что дочь риса Баше не должна себе позволять никаких выходок! Тем более, из-за глупости одного заносчивого, высокомерного, наглого Максимиана тосс Кейда их и так было много!

Да–да, иногда я даже вспоминаю, что предназначенный мне идеальный, – по мнению Богов, – мужчина относится к аристократии нашего королевства.

Не то чтобы это очень многое значило в наши времена, но снобизма выходцам из семей некогда приближенных к королевскому роду прибавляло.

Стремительно преодолев двор, я, игнорируя ворота, перебежала через небольшой мостик с кованной ажурной оградой на нем и, только выйдя на улицу городка, смогла выдохнуть.

Если бы из дома мне предстояло выезжать на самоходном магобиле, то, конечно бы, я воспользовалась бы и воротами, и медленно объехала бы по длинной дороге ручей, чтобы добраться до широкого моста, и, сделав крюк, вернуться в город. Но к чему такие сложности, если можно было просто перейти мостик и оказаться сразу же на одной из артерий городка, ведущий, как и все прочие улицы, к центральной площади, на которой стояли три храма? Храм Небесного отца – по правую руку, храм Небесной Матери – по левую и в центре – объединенный, величественный храм Богов.

Медленно свернув на пешеходную тропу, я подняла голову и улыбнулась светилам. Они оба равнодушно взирали на меня с неба. С той лишь разницей, что Огненная звезда сверкала чуть ярче, но это и не удивительно – сейчас ее время. Поэтому и Ледяная звезда была еле заметна, освещала, но не грела. Да и как может согревать то, что заковано небесными льдами?

Улыбка стала шире, а буря эмоций наконец-то стала утихать. Нет, обида и злость оставались, но они уже более спокойно булькали где-то глубоко внутри. Не отпуская, но и не способные управлять моими порывами. А в храм я все же схожу. Давненько не была там. Не общалась с покровительницей. Не оставляла у ее статуи подношения.

Вздохнув, расправила плечи и, не обращая внимания на других горожан, пошла к своей цели. Огненная звезда припекала. Погода радовала. Окна домов сверкали в лучах света, на деревьях вовсю притягивало взгляд буйство зелени, цветы на клумбах у домов горожан тоже всеми своими стебельками-лепестками тянулись к небесному светилу. Флос. Не удивительно. Тем более, сейчас самое начало меры, так что хорошая погода простоит еще несколько кругов.

Усмехнувшись, я вспомнила, что по забытым легендам, раньше все на Тауме было иначе. И звезда была одна. И на небе, – по легендам! – вспыхивали иные звезды далеких миров. Да и само небо бывало бархатно-черное. Как это – я даже не могу себе представить! Как жить в мире, где светило прячется от людей? А как же Боги? Как они тогда могут наблюдать за своими детьми и помогать при необходимости?

Еще в старых легендах рассказано, что когда-то флос сменял нуа, затем – ксай, а следом и касай – не так, как сейчас. Да и назывались они иначе. Лето, осень, зима и весна. Названия красивые, не спорю. Да и легенды прекрасны. Но все равно представить себе, что мир был совсем иным, не получается. А если у кого и получается, то поверить в это сложно! Неужели из-за ссоры древних богов единая звезда могла расколоться на две, и наша планетка зависла между ними, лишившись не только старых устоев, но и привычной смены погоды? Да много чего!

Фыркнув в ответ на свои же мысли, повела плечом. Может быть, и права была маменька, говоря, что девица, которая много читает всяких сказок, только и способна, что маяться от головной боли да доставлять проблемы своему мужчине.

Я шла по улице и наслаждалась теплыми мгновениями. Хотя более внимательный взгляд обратил бы внимание, что на ушах шайлу, что сидела на одном из заборов и, выгнув спину, прогревала свои косточки, смешно прищурив огромные глаза, уже проступал мех. Как и на ее длинном гибком хвосте.

Да и многие ндеге, поющие свои песни благодарности флосу, тоже начинали покрываться более плотными перьями. Еще не совсем окрепшими, не согревающими, но обозначающими – нуа близится. И всего через несколько махов на улице станет холоднее, да и ксай не за горами.

Хотя чему удивляться? Если за одну меру у нас погода меняется дважды!

Сегодня идет второй мах круга флоса, значит через пять кругов наступит следующая мера, а с ней придет и ксай. Эх! Ледяная звезда будет властвовать на небе, освещая все немного холодным светом. Оттого и холод.

Проходя мимо горожан, я вежливо улыбалась всем мало-мальски знакомым. И не важно, что их ответные улыбки были сплошь и рядом фальшивыми. Не важно, что все встречные мной горожане сегодня же непременно обсудят Олию Баше и ее «вопиющее поведение» со своими знакомыми, хотя на самом деле свидетелями того поведения они никогда и не были.

А все почему? Потому что я никогда не нарушала правил общества! Да, из-за связи установленной с Максимианом в мои двенадцать циклов мне многое пришлось пережить, а главное – испытать, но сама я этого не делала!

Никогда не ввязывалась в драки, чтобы с утра проснуться с припухшим лицом. Не употребляла крепкие напитки, хотя легкие вина и пробовала, но мой организм, как выяснилось, очень дурно реагирует на продукты брожения, так что обвинения в том, что я, дочь Айка Баше – пьяница, весьма и весьма голословно! Но не докажешь ведь жителям небольшого городка, что моя редкая покачивающаяся походка и громкий смех в середине круга были несколько раз вызваны не моим злоупотреблением винами, а тем, что Максимиан где-то там, у себя дома, решил, что нет ничего умнее, чем накачиваться очередной гадостью!

И я, тем более, не пыталась соблазнить уважаемого владельца шляпной лавки своими красными щеками, расфокусированным взглядом и тихими стонами! Нет и еще раз нет! Просто мне в предназначенные достался какой-то ненасытный мужчина, готовый удовлетворять свои низменные физические потребности в любое время, не думая о приличиях! Откуда я могла знать, что меня может охватить томление от чужих любовных игрищ посреди прогулки по магазинам?!

Почему, Боги, ну почему это все должно происходить со мной? Почему я так остро чувствую все, что происходит на физическом уровне с тоссом Кейдом? За что мне это? Дар? Да уж скорее проклятие!

Когда впереди стали видны шпили объединенного храма я прибавила скорости. Ну и пусть благовоспитанные рисы не должны слишком быстро ходить. У меня, может быть, не так много времени. И тем более, я никогда не знала, что может выкинуть Максимиан в тот или иной момент, чтобы не воспользоваться затишьем!

***

В объединенном храме Богов, как всегда, было прохладно. Гулкое эхо шагов отражалось от величественных стен, свода потолка и, казалось, каждой ниши, что располагались по бокам центрального прохода. Правая половина храма была выложена серым камнем со льдисто-голубыми прожилками, а левая – таким же камнем с огненно-красными разводами. На потолке две этих противоположности сталкивались, образуя удивительной красоты цветок, раскинувший свои лепестки на всю площадь, а центром его являлся стеклянный купол с цветными стеклами все тех же цветов. Именно благодаря куполу по полу и стенам храма разбегались разноцветные лучи, что делали это место по-настоящему волшебным. Завораживающим. Жители города редко ходили в объединенный храм просто так. Обычно для этого нужна была весомая причина. Заключение брака, заказать пения после смерти кого-то из близких. Благословение детей. И, конечно, в начале цикла сюда приходят все, кто хочет попросить о помощи на ближайшее время. Праздничный обычай загадывать желания, просить Богов об их благосклонности и помощи в начинаниях – то, что заставляет эти стены гудеть от голосов многих людей, а на пьедестале у статуй Богов лежать многочисленные дары.

Усмехнувшись, я представила себе, что было бы, если бы я сегодня отправилась не в этот храм, а в дом Небесной матери. Как бы отреагировали те из горожан, которые оказались бы со мной в одно время в храме? Вот пересудов-то было, что дочь Айка Буша пришла молить о прощении за свои постыдные поступки!

Именно ввиду отсутствия толпы, я предпочитала посещать центральный храм на площади. И обращалась всегда не к скромной статуе покровительницы, скрытой в алькове у стены, а к самой правильной. К статуе Богов, к которой я сейчас и подошла.

Они стояли спиной друг к другу. Небесный Отец и Небесная Мать. Вместе, но так далеко друг от друга. Прикасаясь спинами, но не видя лиц друг друга. Мне всегда казалось это странным. Неправильным. Но кого интересуют мысли одной никчемной девчонки? Он стоял, возвышаясь над Ней на целую голову. Оба закутанные в плащи. Лица скрывают глубокие капюшоны. Оба величественные и такие спокойные. У нее в ладонях хранится звезда, выполненная с помощью магии, удерживающая в себе жидкий огонь. У него такая же, но с живым льдом. Подойдя к статуе со стороны Небесного отца, низко поклонилась ему и оставила золотую монетку у одной из толстых свечей на пьедестале. А затем, обойдя статью, села на колени перед ликом небесной Матери.

– Здравствуй, – шепнула, после того как рядом с жертвенной свечой легла такая же золотая монетка. – Давно мы не общались. Кили, к тебе взываю. Мне нужна помощь. Я растеряна и запуталась. И не знаю, как мне быть дальше. Помоги. Направь. Подскажи.

Звезда в руках богини ярко полыхнула белым светом, ослепляя на мгновение. А когда зрение восстановилось, то я обнаружила себя сидящей в хорошо знакомой светлой комнате, в удобном кресле напротив камина. В этот раз огонь не плясал на драгоценных камнях, тепла в комнате хватало и так.

– Приветствую тебя, дочь, отмеченная моим даром.

– Небесная Мать, – по губам скользнула легкая улыбка. – И я рада нашей встрече.

Шорох одежды за моей спиной, мягкие шаги по белоснежному ковру. На плечо легко ложится чужая ладонь.

– Девочка, мы с тобой договаривалась.

Я не пыталась повернуться и посмотреть в лицо богини. Об этом мы тоже договаривались. Ведь никто не знает, как Боги выглядят на самом деле. Да, у них были имена, и они были известны всем, кто интересовался об этом. Но внешность? Нет. Нарушив обещание не пытаться заглянуть в лицо Богини, я навсегда потеряю не только возможность общаться с ней, но и разум. По-моему, достаточная причина, чтобы не пытаться нарушить уговор.

– Кили, – я прикрыла глаза, кивнув, давая понять что помню о нашем уговоре. – Я больше не буду.

Звонкий смех прокатился по комнате с камином. Снова зашуршала одежда и в поле моего зрения попала часть подола женского платья, выполненного из сверкающей белой ткани. Такой искристой, какой бывает снег в лучах светил в морозное утро. Только если снег вспыхивал на свету белыми искорками, то на платье богини те искры были огненными. Невероятная красота. Так и хотелось попросить Кили замереть, чтобы подольше полюбоваться тканью. Но я пришла не за этим. Поэтому, подавив вздох сожаления, спросила:

– Как ты?

– Тепло, светло, сухо, одиноко. Как обычно. В гости вот никто не торопится заглядывать. Приходится коротать время за всякими глупостями. Но вряд ли ты пришла слушать о моих печалях, дитя. Расскажи, что случилось. Я вижу твою тревогу и обиду. А еще угасающие угли злости. Кто посмел обидеть отмеченную Богами?!

Чуть было не начала перечислять всех-всех, кто меня хоть раз обидел за последний цикл. Все эти глупые сплетни. Досужие разговоры. Максимиан, невыносимый-дар-Богов, опять же. Но, быстро прикусив язык, одумалась. Не хочу злоупотреблять расположением небесной Матери. И не буду. Я пришла за советом. А не для того, чтобы жаловаться на тяжелую судьбу!

– Отец, – мотнула головой, прогоняя из нее лишние мысли, и наконец-то ответила. – Только он не обидел. Скорее разозлил.

– Что у вас случилось, Оли?

– Один из партнеров отца отказался с ним работать, потому как у меня дурная репутация в городе, – мрачно призналась, не пытаясь как-то смягчить слов. – А папенька, в порыве злости, сказал, что я строю из себя жертву и…

– Максимиан, глупый мальчишка, – прервала мою речь Богиня своим недовольным ворчанием.

Честное слово, Кили именно ворчала, как бывало делала моя ба. И это вызывало улыбку на губах.

– Разве он мальчишка? – усмехнулась я. – Ему уже двадцать восемь, двадцать девять циклов, если я не ошибаюсь. Достаточно взрослый, чтобы понимать, что он творит!

– Конечно, мальчишка, – легко отмахнулась от моих слов Кили. – Гордый, обиженный мальчишка, который не видит дальше своего носа. Самоуверенный паршивец. Но обаятельный – этого у твоего предназначенного не отнять!

– Да что мне с того? Он живет, как ему нравится, а я расплачиваюсь за все его похождения, – тут же вспылила. – Кили, я прошу, снова и снова, избавь меня от этого проклятия! Я больше не могу! Не могу просыпаться по утрам и чувствовать чужое похмелье. Не хочу чувствовать его желание. Его боль! Он отказался от меня и…

– И ты тоже отказалась от него, Оли, – прервала меня Богиня. – Да, в отличие от Макса, ты не сказала этого вслух, но и не борешься за свое. Не делаешь ничего, чтобы доказать и ему, и своим родителям, что для тебя дар Богов – это не пустой звук. Спряталась в своем доме, закрылась за правилами приличия и все ждешь, что кто-то решит твои проблемы. Ты снова и снова приходишь ко мне и называешь наш с Белусом дар – проклятием. Просишь, чтобы я убрала с тебя печать своего благословения, не понимая, как обижаешь тем самым. Вы с Максом думаете, что ваши Боги глупы? Что мы не понимаем, кого выбирали? Что вы сделали для того, чтобы показать нам – мы ошиблись? Я тебе отвечу, Оли, ни-че-го. Только храните и множите свои обиды. Ты – на предназначенного тебе мужчину. Он – на нас. А шевельнуть хоть пальцем, постараться изменить ситуацию – не-ет, только не двое самых упрямых из всех наших детей. Наш дар, Оли, это не проклятие. Это то, что сможет сделать тебя счастливой. Настолько, насколько вообще возможно быть счастливым смертному человеку. Нужно лишь прекратить прятаться от всего. Тебе уже двадцать два. У тебя есть средства и возможности, чтобы изменить свою жизнь. Ты давно стало самостоятельной и спокойно можешь жить без родителей. Так что в чем-то твой отец прав, дорогая моя. Тебе нравится быть жертвой обстоятельств и обвинять Макса во всех своих бедах. Ну так иди и скажи ему это в лицо, в конце концов, если ты считаешь, что именно он – то зло, что мешает тебе построить счастливую жизнь – борись с ним! – хмыкнув, богиня тихонько добавила: – Может, и прозреете оба.

Но это уже было не важно.

Во время речи богини я сидела как пришибленная. Как, ну как я сама не подумала об этом? Почему для того, чтобы посмотреть на ситуацию с другой стороны мне понадобился словесный подзатыльник от Богини? Как стыдно! Так горько! Действительно, я имела возможность повлиять на ситуацию и не стала делать этого, прячась за спиной родителей. Выбирая привычную жизнь! Права Кили. Во всем права. И отец прав, а я… А я просто глупышка, отнимаю время богини на свои маленькие незначительные проблемы, которые сама даже не пыталась решить!

– Извини меня, Небесная Мать! Прости, прошу. Ты права, – рассыпалась я в извинениях, – во всем права. Больше я тебе не потревожу по таким пустякам! Не переживай, твоя дочь знает свое место и тратить время богов на свое нытье более не посмеет. Ты направила меня, показала другой путь, и я очень-очень постараюсь, чтобы все исправить, я…

– Ох, беда ты моя! Успокойся уже! Исправит она, – на плечи легли узкие ладони и неожиданно сильно надавили, не давая встать со стула. – Давай так, девочка моя. Ты не будешь действовать сгоряча. Хорошо? Все обдумай несколько раз, прежде чем принимать решение. Максимиан не менее слеп, чем ты. Если ты решишься на прямое противостояние с ним, будь готова к тому, что этот путь будет нелегким. Но ты женщина. Пусть молода и порывиста, но достаточно мудра, чтобы понимать – мужчине можно противостоять десятком разных способов. Тебе просто нужно найти самый верный. А если будешь сомневаться или тебе понадобиться помощь, ты придешь ко мне. И я отвечу. Как и всегда. Поверь, моего времени хватит на наши встречи. Хорошо?

Я согласно склонила голову. Мне было о чем подумать. Яркая вспышка света, цветные пятна перед глазами, и вот я уже снова в храме, рядом со статуей Богов. Вернулась. А в руке, согревая ладонь, лежит небольшой медальон, в центре которого прозрачная звезда с жидким огнем внутри. Подарок Богини? Мне? Руки задрожали. О том, что Боги могут делать настоящие подарки я только читала. Никто за последний век не удостаивался такой чести. О, небесная Мать! Кили… Что же это могло значить? _______________________ Временные обозначения в мире Таум: 1 цикл (год) = 51 меры (недели) 1 мера = семь кругов (суток) 1 круг = 25 махов (часов) 1 мах = 50 мигов (минут) 1 миг = 100 йот ( секунд)