Loe raamatut: «Мой любимый Полтергейст»
© Ольга Мишина, 2021
ISBN 978-5-0053-5658-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Щурясь от желтых солнечных лучей и допив последний глоток чая, я повернулась лицом к комнате и улыбнулась. Внутри все до сих пор ликовало при одном взгляде на эту квартиру, хоть приобрела я ее уже месяц назад. Даже не приобрела, а вырвала из цепких рук алчного риэлтора не без грубой силы. Думаю, что мой удар под дых и пару тумаков сумочкой он запомнит надолго. Но зато теперь у меня была квартира моей мечты – широкие окна выходят на запад, ловя каждый вечер лучи заходящего солнца, гостиная и кухня-столовая составляли одно целое пространство, разделяясь лишь V-образной стеной со стеклянной столешницей в выемке.
Глубоко вдохнув в себя остывающий воздух летних сумерек, врывающегося через открытые окна, я села на пол к коробкам с вещами и снова начала их разбирать. Кучи открыток, вырезок, старых фотографий… Давно пора бы уже было с этим всем без сожаления расстаться, но мое врожденное крохоборство разве это позволит? Перебрав все и забросив обратно в коробку, я отправила эту груду бумаг под диван – пусть еще постоит, пыль пособирает.
«Девчоночка, темные ночи, Я люблю тебя, девочка, очень…» – запел телефон. Я судорожно начала шарить руками под грудами вещей на диване, ища сие поющее средство связи.
– Алло! – зажимая телефон между ухом и плечом, и принимаясь за старое занятие, возвестила я в трубку.
– Ну чё, сеструха, с новосельем? – раздалось с той стороны.
– С новосельем, – улыбнулась я позвонившей сестре.
– Как ты там? Устроилась уже? Прости, что не приехала, пришлось остаться на работе в ночную смену – Лидка заболела опять.
– Да ничего страшного, Светик, я одна прекрасно справлюсь. Мне тут осталось то с десяток коробушек разобрать – пустяки…
– Нафиг ты с собой все это барахло потащила? Говорила ж, оставь у матери, нет… Все свое ношу с собой! Вот приеду, самолично повыбрасываю!
– Буду тебе примного благодарна!
– Ладно, меня тут вызывают, я убегаю. Завтра приеду обязательно. Так что до встречи!
– Увидимся! – сказала я на прощание и бросила телефон обратно на диван.
Светка – моя старшая сестра. Правда, разница у нас всего год, потому ее совершенно не чувствовалось. Она училась в медицинском и сейчас, проходя практику, устроилась на полставки в городскую больницу медсестрой. Она уже давно жила отдельно от родителей, съехав на квартиру к своему кавалеру Кольке, а я только недавно решилась на независимое существование.
Посидев еще час, перекладывая вещи с места на место, я решила, что лучше дождаться сестры и выбросить все это ее руками. В новую жизнь надо вступать без старого груза, а у меня его человек на десять хватило бы. Побросав все без разбора обратно в коробки, я оставила их на полу и отправилась спать. Утро, как известно, вечера мудренее. К тому же лень, которая, кстати, тоже была врожденной, взяла надо мной верх. Ура мягкой кровати и миру снов, до завтра насущным проблемам.
Несколько часов спустя я проснулась от того, что жутко замерзла. Странно, окно закрыто, да еще и одеяло довольно-таки теплое. Но меня трясло от холода так, что зуб на зуб не попадал. Я полежала несколько минут, свернувшись клубком, подобно котенку, но это не помогло. Пришлось вставать и брести на кухню заваривать себе горячий чай. Половина четвертого утра… Брррррр…
Едва я перешагнула порог комнаты, как тут же замерла на месте – за стеклянным обеденным столом кто-то сидел. Первой мыслью было броситься к стене и начать стучать в нее соседям с криками: «Помогите! Грабят!», потом, что нужно позвонить в милицию, но ведь они пока приедут, подозрительный тип непременно сбежит… Надо его обезвредить, пока у меня есть шанс подкрасться незамеченной, а потом уже вызывать милицию с соседями. На рядом стоящей тумбочке я нащупала вазу (эх, прощай, моя любимая) и тенью двинулась к сидящему за столом.
Надо же, сидит, не двигается… Разве вор не должен беспорядочно шарить по квартире в поисках наживы? И одет он как-то странно, костюмчик стародавних времен… Из театра что ли прямо? Один объект обчистил и на другой? Кстати, а театр-то тут рядом… Вот сволочуга, никакого воспитания и уважения к искусству.
С этими мыслями я уже подошла совсем близко к незваному гостю и намахнулась вазой над его головой, еще раз с теплотой простившись с любимым предметом. Зажмурив глаза и отвернув лицо от потенциальных осколков, мои руки резко опустили импровизированную дубину. Но не последовало ни характерного звука бьющегося стекла, ни резкой остановки движения при встрече с чем-то существенным. Я приоткрыла один глаз – моя излюбленная ваза наполовину торчала из головы вора где-то в области затылка. Руки слегка дернулись – стеклянная колба свободно двигалась. Вскрикнув, я уронила вазу и шарахнулась в сторону, зацепилась за стул и с грохотом полетела на пол.
– Ну, чего ты так шумишь? Ночь же на дворе… – услышала я приятный голос. – Как будто привидений никогда не видела…
– Ч-ч-что? – заикаясь от страха, спросила я. – К-к-к-какое приведение? Г-г-где?
– Какие ж вы, люди, забавные существа! – расхохотался парень, сидящий за столом. Он повернулся ко мне и теперь я могла разглядеть его лицо – приятное, даже можно сказать, чертовски привлекательное, с широкими, ярко очерченными скулами, линии которых подчеркивались двухдневной щетиной. Голубые глаза в обрамлении черных, как смоль, ресниц с интересом смотрели из-под небрежной челки темных волос. – Взахлеб смотрите передачи про сверхъестественное, мечтаете о супер способностях, а как встречаете милого беззлобного призрака – впадаете в панику… Ай-яй-яй… Слушай, а ты чего в такой час вскочила с кровати-то? Я думал, мы с тобой хотя бы неделю в загадочного Полтергейста поиграем… Я шучу, ты досадствуешь.
– Я… Зачем?.. А! Так это… Я встала, чтобы чая горячего выпить… У меня до сих пор коленки от холода друг о дружку стучат (и вовсе не от страха, как вы могли бы подумать…)
– Замерзла? Извини, – его глаза стали бесконечно грустными. – Это я виноват. Побочный эффект, так сказать, моей специфической природы. Я же, вроде, как мертв…
– Как ты можешь быть мертв, если сейчас сидишь передо мной? Мертвые не разговаривают…
– Еще раз повторяю – я ПРИ-ВИ-ДЕ-НИЕ. Уж что это такое, я думаю, объяснять тебе не надо??? Давай, Марина, включай мозги.
– Откуда ты знаешь мое имя? В документах рылся, зараза?!
Парень закатил глаза и страдальчески вздохнул.
– Ты до сих пор мне не веришь, да? – Я утвердительно кивнула головой в ответ. – Ладно, смотри…
И он поднялся в воздух прямо со стула, не сделав при этом ни одного движения. Повисев так несколько секунд, парень просочился сквозь потолок и исчез. Я раскрыла рот – домушников, использующих спецэффекты, мир еще не видел. Пользуясь минутой одиночества, я стала отползать к телефону. Но стоило сдвинуться с места всего сантиметров на пять, как из потолка тут же показалась голова моего нового знакомого.
– Куда это ты собралась?
– Так это я… за чаем, – испуганно улыбаясь, ответила я.
– Кухня в другой стороне…
Под его пристальным взглядом я поднялась на ставшие ватными ноги и подошла к столешнице кухонного гарнитура. Взяв с полки чашку, я щелкнула кнопкой электрочайника, затем повернулась и чуть эту самую чашку не выронила. Парень стоял прямо передо мной и пристально смотрел мне в глаза.
– Слушай, может, хватит надо мной издеваться? Я из-за тебя чуть еще одну посудину не разбила, а для меня смерть каждой такой мелочи – это очень сильное потрясение…
– Сама ж сестру ждешь, чтоб она половину этих мелочей выбросила…
Я часто хлопала ресницами, выпучив глаза на парня, и пыталась сообразить, откуда он это знает.
– Так ты тут что? Не первый день пасешься, выжидая момент?
– Я тут уже лет двести, как пасусь… – раздраженно ответил он. – Ну что мне еще нужно сделать, чтобы ты, наконец, поняла – кто я такой.
– Вот брехун! Как ты можешь здесь двести лет обитать, если дому и сотни из них нет? И ничего не надо делать, все и так ясно – ты театральный актер, который из-за мизерной зарплаты решил стать домушником. Вон, даже костюмчик не снял с последнего спектакля…
– Ооооох, Марина… Какая же ты… занудная. Не удивительно, что у тебя парня нет.
– С чего это ты взял? И вообще, лезть в мою личную жизнь ты не имеешь никакого права!
Щелкнул чайник, возвещая о том, что вода в нем закипела. Парень взял у меня из рук чашку, забросил туда пакетик и залил все это водой. В момент его прикосновения я совсем не почувствовала пальцев, хотя он совершенно точно задел ими мои. Только жгучий холод, от которого меня передернуло.
– Держи свой чай и топай за стол. Сейчас я тебе буду рассказывать долгую и страшную историю…
Я безразлично пожала плечами и, развернувшись, пошла к тому стулу, где впервые увидела ночного гостя. Устроившись поудобнее и сложив вокруг горячей чашки холодные пальцы, я подняла глаза на парня, всем своим видом показывая, что внимательнейшим образом его слушаю. Легко пройдя сквозь V-образную перегородку, он устроился напротив.
– Да, кстати, я ж до сих пор не представился… Меня Алексей зовут, но в мои времена на европейский манер это имя сокращали до Алекса. Мне, честно говоря, так даже привычнее… – начал парень. – Сама же помнишь, что тогда французский в благородных домах был вторым родным языком. Однако, все это осталось далеко позади, а я обязан скитаться здесь – в вашем безумном мире. И что самое обидное, за пределы этого дома выйти не могу – запрещено правилами. Кто только их придумывает? Раз умер на этом месте, будь добр дальше него носа не суй.
– Ты от основной мысли-то не уходи… – осекла я начавшего было бурно возмущаться призрака. – Расскажи все по порядку – почему, зачем и как? (Боже, неужели я начинаю ему верить?) Я, например, не понимаю, как ты мог жить в этом доме двести лет, если ему до этого возраста еще как до Луны, и вообще – почему ты умер так рано, да еще и привидением стал?
– Ну, я не говорил, что столько лет живу именно в этом доме. Эта многоэтажка выросла на месте моего родного поместья, которое в революцию сгорело до самого своего основания. Потом это место пустовало, а когда в России началось массовое строительство многоквартирных великанов, плодотворно использовалось. А застрял я именно тут потому, что убили меня в собственном доме…
– Убили?!
– Ага. Воткнули нож в спину. Вон, даже дыра в костюмчике осталась…
– Но за что? Что ты такого сделал?
– Нашел очень интересную и, видно, не только мне, вещицу. Это был старый потертый дневник, страницы которого от времени пожелтели. Я успел прочесть только несколько страниц, как случился этот досадный случай.
– А что же там было такого важного, что за эту груду бумаги убивали?
– Ооооо… – Алекс перешел на шепот. – Я его, конечно, изучить не успел, но знаю точно, что в нем описано, как найти путь к сокровищам.
– И ты думаешь, что это правда?
– Не знаю, но это одно из незавершенных дел, что держит меня между двух миров. Ты же в курсе, почему умершие становятся приведениями?
– Слышала что-то такое. А что значит – одно из?
– Это значит, что дневник – не единственная причина, которая не дает мне уйти из мира живых. Есть еще одна… Это письмо, которое я должен был получить от своей любимой Натали…
– А чего это оно тебя держит? В Великую Отечественную вон сколько писем недополучали, но это ж им не мешало…
– Для них тогда главная задача одна была – Отечество. А для меня написанное в этом письме было очень важно. Даже, наверное, не было, а все еще есть…
– Ууууууу… Как все запущено.
– Слушай, Марин, ведь ты поможешь мне? Ну, завершить все мои дела и перейти в другой мир? Найти письмо, дневник, сокровища…
Я чуть чаем не подавилась.
– Ты в своем уме? Ты думаешь, это реально? Найти то, чему уже с две сотни лет исполнилось? От твоих бумажек, наверняка, кучки тлена остались… И вообще, с чего ты решил, что я тебе захочу и буду помогать?
– Потому что иначе я от тебя не отстану! – обезоруживающе улыбнулся он. – Я рассказал тебе свою историю, ты в меня поверила, а значит – мы с тобой связаны. То есть я получил право выходить из дома, но только с тобой. И теперь я смогу круглосуточно быть рядом, где бы ты не находилась. И ты от меня не отделаешься, если не поможешь. Хочешь, угадаю, кто из нас первым не выдержит?
Я закрыла глаза и откинула голову назад. Ну и ночка…
– Ладно, я согласна тебе помочь.
– Вот и ладненько! – пропел Алекс.
– Только я все равно мало представляю, где ты хочешь найти через столько лет дневник и письмо…
– С письмом, конечно, придется трудно, а вот место нахождения дневника я тебе с удовольствием укажу.
– Это, естественно, потребует колоссальных усилий…
– Да нет. Все до гениальности просто. Тебе придется всего лишь вскрыть гроб, в котором меня с почестями похоронили, и забрать уложенный под подушку дневник.
– Что? – весь чай, глоток которого я только что сделала, изо рта разлетелся по всему столу тысячами капель. – Ты точно чокнулся за свои двести лет! Я не буду иметь дело ни с гробами, ни со скелетами, лежащими в них! Я еще не дожила до той степени сумасшествия, чтобы выкапывать могилы ради какой-то книжонки!
– Ой, так и скажи, что струсила…
– (Вот нахал!) Не дождешься, просто я ненавижу тяжелый физический труд!
– Ага, видел я, как ты его ненавидишь… Сама тащила все свои коробки, отогнав грузчиков на километр.
– И что же теперь? Давай, Марина, копай могилы! Ты же теперь атлет! И вообще, я иду спать!
– Конечно! – с ехидцей улыбнулся парень, говоря мне вдогонку. – Поговорим об этом утром. Спокойной ночи.
Развернувшись, я показала ему язык, а потом громко хлопнула дверью в комнату.
2
Утро для меня началось поздно. Я открыла глаза только к полудню и то с большим трудом, хоть и спала как убитая. А ведь скоро придет Светка…
– С добрым утром! – раздался звонкий голос.
– О, нет! Значит, это все же был не ужасный сон? Застрелите меня… – застонала я, уткнувшись лицом в подушку.
– Размечталась! Между прочим, я тебе такую популярность принести могу – девушка, которая говорит с призраком. Хочешь раскручу?
– Пошел вон!
– Ага, сейчас… Только шнурки поглажу. Ты не забыла, что заключила со мной устный договор? Так что мы с тобой одной судьбою связаныыыыы… – пропел последнюю фразу Алекс.
– Господи, где же ты только успел нахвататься таких фразочек? – садясь на кровати, спросила я.
– В вашем времени столько всего интересного: телевизор, телефон, Интернет…
– Да, так и представляю тебя, сидящим за монитором компьютера и активно нажимающим на кнопочки клавиатуры, чтобы отправить какое-нибудь заумное сообщение в чат… – хихикнула я. – Где ты успел все это высмотреть?
– У соседей. Это ж такая кладезь всякой всячины… Вот я по ним всем и шастал, чтоб от скуки с ума не сойти.
– По-моему, тебе это уже не грозит.
Наш разговор прервал звонок в дверь. Вот и сестренка пожаловала. Я испуганно вскочила с кровати и посмотрела на Алекса. Тот подмигнул мне, сказав:
– Не волнуйся, она меня не увидит. Днем я доступен только тем, кто со мной знаком. А так как это только ты…
Раздался еще один звонок, более настойчивый. Я поплелась к двери. Может рассказать Светке обо всем? Да разве она мне поверит, даже со всей своей любовью к мистике и паранормальному миру! Ни за что… Скажет просто, что я двинулась от счастья на почве покупки квартиры и начала отдельной от родителей жизни, и все. Главное теперь, чего-нибудь такого не ляпнуть.
– Привеееет! – протянула сестра, врываясь в прихожую. – Ты все дрыхнешь? Я так и думала, когда ты мне так долго не открывала. Слушай, я ненадолго, только хлам твой выброшу и домой, а то мой Колюнчик меня уже двое суток не видел. Таааааак, что тут у тебя?
Светка деловито прошла в гостиную и оглядела разбросанные коробки.
– Сейчас твоя сеструха оторвется по полной, – раздался над ухом голос Алекса.
– Уйди отсюда! – прорычала я сквозь зубы. – Не мозоль мне глаза.
– Ты что-то сказала? – Светка обернулась и теперь смотрела на меня с легким подозрением.
– Не переусердствуй, – с улыбкой мученика ответила я. – Все же это память…
Сестру это только подстегнуло к действиям. Она стала по одной подтаскивать коробки к входной двери, чтобы оттуда носить их к мусоропроводу. Тяжело вздохнув, с жалостью смотря на усердия Светки, я отошла к стене. Но когда она вытащила из-под дивана столь мне любимую коробку с бумажными мелочами, я не выдержала:
– Света, не трогай, оставь ее!
– Стой и не двигайся! Я обещала тебя избавить от хлама, а свои обещания я всегда выполняю.
Через двадцать минут все то, что так бережно собиралось мною многими годами (Пусть Светка сколь угодно зовет это хламом, хоть это и не так, конечно…), пополняло собой мусорные просторы. Я все еще прибывала в глубоком горе от этого, а сестра пыталась поить меня чаем. Алекс сидел напротив, совершенно не стесняясь того, что занимает тот же стул, что и сестра, с напускным сочувствием глядя на меня. Очень хотелось запустить в него чем-нибудь, да толку-то от этого? Все равно просвистит сквозь него, даже не пощекотав.
– Мар, ну не дуйся… Ты ж сама прекрасно понимаешь, что все это себя изжило и подлежало уничтожению. Это как аппендицит…
– Ой, Свет, вот только не надо мне тут твоих медицинских случаев…
«Уси-пуси, Муси-пуси, миленький мой…» – запел мобильный телефон сестры, прыгая по поверхности стола от собственной вибрации.
– Да, зайка?! Конечно, зайка! Уже бегу… – сладко прочирикала Светка в трубку. – Все, мне пора. Колюнечка прямо сюда подъехал. Целую тебя и за сим – удаляюсь. Я тебе еще позвоню.
– Ты правда так переживаешь из-за всей этой фигни, что была в коробках? – заговорил Алекс.
– Ну ты же переживаешь за двухсотлетние письмо и дневник…
– Извини… – его глаза тут же потускнели, от чего у меня сердце защемило.
– Это ты меня извини. Взъелась из-за ерунды, а ведь во всем надо искать положительные стороны. Тут она в том, что места теперь в гостиной значительно больше… Слушай, Алекс, а пойдем в кино?
– Чего? – лицо парня вытянулось от неожиданности.
– Ну, это то же телевизор, но только с большим-пребольшим экраном и сильным громким звуком. Надо же мне как-то стресс снять…
И уже через десять минут я сидела в троллейбусе в компании моего призрачного друга.
– Вот это да! Это же надо было такое придумать? Фантастика… – все еще продолжал восторгаться Алекс после того, как мы вернулись обратно в квартиру.
– Это действительно фантастика, что из-за твоей постоянной болтовни я и половины слов из фильма не услышала при таком мощном звуке.
– Я имею право выплескивать эмоции как хочу!
– Ага. А кидание попкорном в парня двумя рядами ниже – это выплеск каких эмоций?
– А что? Он ведь был очень симпатичным, пришел один… Может, я тебе личную жизнь хотел помочь устроить…
– Знаешь, со своей личной жизнью я сама как-нибудь разберусь. А краснеть из-за тебя я больше не намерена. Так что учти – будешь себя плохо вести, я тебе помогать откажусь.
– О’кей, понял – не дурак, – улыбнулся он.
За окнами почти полностью стемнело, а это значило, что ночь уже на пороге. В раскрытые створки теперь врывался лишь звук шелестящих в кронах деревьев листьев. Я не зажигала свет – его вполне хватало с улицы, чтобы рассмотреть очертания предметов и моего призрачного друга. Летний зной спал, и теперь дышалось легко, прохладный воздух приятно касался кожи, а близость Алекса щипала холодком кончики пальцев.
– Ты ведь возьмешь меня с собой еще раз туда, да? – после минутной паузы спросил он. – Мне очень понравилось с тобой гулять.
– Еще успеет надоесть. Потому что чует мое сердце – гулять на пару нам придется долго…
– О! Кстати… Мне кажется сегодня весьма неплохой день, чтобы наведаться за дневником…
Меня передернуло от мысли о том, что придется увидеть и с чем столкнуться. Но что делать? Обещала же…
– И куда идти? На кладбище? Лопаты у меня нет…
– Зачем на кладбище? У нас, как у всех приличных графских семей, был склеп – аккуратненький каменный домик со всеми предками под одной крышей. Правда, от него, наверное, сейчас остался лишь подвал с захоронениями. Вот тут и могут возникнуть трудности… Склеп находился недалеко от нашего дома – за перелеском у церкви. Во времена Великой Отечественной от бомбежки там все в кашу превратилось, а когда участок под строительство отвели, то что со всем этим случилось – я не знаю.
– Хм… Нам нужно найти старые фото, чтобы суметь определить, на каком участке был твой склеп. Где мой ноутбук? Вот черт! Из-за Светкиных разбирательств я теперь все вещи сутками искать буду…
– Если ты про прямоугольную тонкую железяку – то она прямо перед тобой на журнальном столике…
Щеки вспыхнули от стыда. Хорошо хоть в доме темно и этого никто не видит. Сев на диван, я положила компьютер себе на колени, открыла крышку и нажала на Power. Процессор внутри мерно загудел.
– Ну что ж… Приступим, – размяла я пальцы, перед тем, как ввести запрос в строку поиска. Сотни сайтов тут же запестрили в результатах синими заголовками. Полистав страницу вниз, я выбрала тот, который мне показался наиболее подходящим. История города, улиц, зданий… А вот и фото.
– Так, смотри внимательнее. Ты эту церковь знаешь, а я пропустить могу.
Лицо Алекса тут же возникло рядом, а холод, исходящий от него, сильнее защипал кожу. Множество черно-белых фото, отсканированных из каких-то книг рисунков, планы… Парень внимательно рассматривал каждое изображение, выискивая нужное нам. А я поймала себя на мысли, что невольно любуюсь им – этими длинными черными ресницами, широкими скулами, покрытыми небольшой щетиной… Ну все, приплыли…
– Вот! Вот она! – воскликнул Алекс.
Я перевела взгляд на экран. На старой фотографии красовалась кирпичная церковь с почерневшими от времени куполами, от ее кованого забора начиналось обширное кладбище. Рядом было фото новостроек времен страны Советов. Бывшее место нахождение церкви какой-то старатель отметил крестиком, за что я его сейчас мысленно благодарила.
– Я что-то ни одного склепа не вижу…
– Он был за задней стеной церкви – его с этого ракурса не видно.
– Ладно. Значит это у нас какая улица? Нынешняя Парковая… Это же наша!
– Я тебе с самого начала об этом и говорил.
– Подожди… Здесь отмечено, что церковь стояла на том месте, где сейчас трасса… Где мы там будем что искать? Хотя… Погоди.
Я вновь стала набирать запрос.
– Что ты опять ищешь?
– Информацию о кладбище. Возможно, что его куда-нибудь перенесли.
– Не думаю, – приподняв в задумчивости бровь, ответил Алекс. – После бомбежки от него ничего не осталось. Потом все наверняка просто закатали.
– Ну что ж… Тогда нужно идти к дороге. Ты по этим фото определишь примерное местонахождение склепа?
– Думаю, да.
– У меня нет фонаря… – вдруг ляпнула я.
– Что?
– Я говорю, что фонаря у меня нет. Мы же не собираемся искать твой гроб вслепую? На улице, как ты можешь заметить, уже ночь.
– Я сейчас, – парень рванул к стене.
– Ты куда?
– Я у соседей отличный фонарь видел! Убойная штука. Подожди минуточку.
И он исчез, пройдя сквозь стену. Я, опешив, хлопала ресницами, все еще глядя на ту часть стены, где он растворился. Вдруг за окном раздался тихий свист.
– Маринка, ау?! Где ты там?
– Алекс? Это ты?
– Да я! Я! Подойди ты уже к окну! Я не могу долго удерживать материальные вещи!
Вскочив с дивана, я рванула к окну и практически наполовину вывалилась наружу. Из открытого окна соседей торчал Алекс, держа в одной руке довольно внушительный фонарь. Размахнувшись, он кинул его в мою сторону.
– Оу! – поймав фонарь, я чуть не выпала из окна – весил он столь же внушительно, как и выглядел.
– Ну что? Можно идти в поход? – раздался сзади голос.
– Можно… – ставя фонарь на подоконник и взглянув в голубые глаза Алекса, ответила я.
