Янтарный меч

– Голову ровно держи, – велел Гор и принялся за дело.

Повязка давила, но зато ожерелье перестало царапать шею. После того, как Ярина выдрала из него камешек, оно словно озлобилось и все норовило уколоть побольнее.

– Теперь руку. – Гор тщательно затянул повязку вокруг ладони и поджал губы. – Хоть что-то. Но больше так не делай, барьер здесь фокусами с кровопусканием не пробить.

– Но вышло же. – Не сотвори Гор иллюзию, лежать бы им рядом с теми костями.

– Это и странно. Есть над чем подумать. Я готов поклясться, вышло потому что мы смешали кровь с янтарем, но такие свойства… Ладно. Разберемся. Устала? – Голос его неуловимо смягчился.

Ярина не хотела жаловаться, но лучше смотреть правде в глаза: сейчас она много не пройдет. После сумасшедшей гонки, при одной мысли о которой перехватывало в груди, хотелось одного – прилечь. И чтобы тепло было.

Она кивнула, виновато потупившись.

– Это ничего. – Гор неловко погладил ее по волосам, но Ярина так смутилась, что сильнее втянула голову в плечи, и прикосновение сразу исчезло.

– Здесь спокойно. Отдохнем, а потом поищем выход.

Он уселся у стены, вытянув ноги, Ярина притулилась рядом. В голове звенело от усталости, но сон не шел.

Она рассматривала роспись, пытаясь представить по выцветшим картинам, каким был дивий народ на самом деле.

Один обнимает пегими крыльями кругленькую девушку со смешным белым хохолком на голове. Чуть дальше танцуют пары в летящих одеждах. Под сводом другой вручает огненный цветок великану в маске с клювом, такой же, как на статуе в коридоре. Существо почтительно склонилось, протянув ладони, в которых можно утонуть. По центру, над аркой раскинула крылья женщина, словно желая защитить ход от непрошенных гостей. Лицо ее осыпалось, сохранились одни волосы-перышки, огненно-рыжая краска выцвела за века, но все еще оставалась яркой.

Ярине стало отчаянно жаль эту ушедшую красоту. Дивь жили, любили, смеялись, радовались и печалились, а от них не осталось ничего, ни памяти, ни костей. Одни страшные сказки и Пустошь.

– Это нечестно, – пробормотала она себе под нос.

– Что? – Гор встрепенулся и тоже перевел взгляд на роспись, но Ярина не стала выдавать свои мысли. Они были глупыми. Ничего не вернешь, а жалеть о том, что нельзя исправить, бесполезно. Только сердце рвать. Так говорила матушка, но сейчас соглашаться с ней больше не хотелось.

– Отчего случилась война с дивью? – спросила она.

– А сама как думаешь?

Что за привычка отвечать вопросом на вопрос, да еще так снисходительно? Ярина вскинулась и сердито уставилась на Гора. Тот усмехнулся в ответ, но пояснил:

– Чья-то кровь – чье-то золото. И дело тут не в диви. Некоторые войны всегда были выгодны магам. Но сейчас Круг придерживается мнения, что бойня не решает проблемы, а приумножает их. «Если мы начнем участвовать в дрязгах правителей, магия вымрет», – говорят магистры. – Если ввяжемся в кровопролитие, то растеряем те ничтожные крупицы знаний, которые сохранились».

Сказано это было с такой горечью, что Ярина растерялась.

– Ты так не думаешь? – спросила она, пытаясь понять: как может Гор быть против. Война – это ужас и боль, это потухший взгляд матушки и рыдающая сестрица. Сколько таких было, кто не дождался своих мужчин с затеянной Парельем войны? Их было бы еще больше, участвуй в ней чародеи.

– Нет, – отмахнулся Гор, – я не об этом. Войны никогда ничего не решают. Но порой я думаю, что дед был прав: нельзя вечно трястись над знаниями, не пытаясь их преумножить. Иначе мы рискуем исчезнуть сами, а нави и нечисти наша магия ни к чему.

– Разве в старину чародеев было больше?

– Гораздо. Ты знаешь, например, что до войны Вестарией правили маги? И бывшие вольные города Малахитовых гор тоже они основали.

– А за морем?

– На юге? Там свои беды. Но магии в мире стало не в пример меньше. Даже навьи, пусть вредили, приносили ее частицы с собой с той стороны. А теперь из них свободно бродит по миру только Переправщица. Более-менее неплохо на Ледяных Островах. Но ты же слышала нашего северного друга. Там магов видят стариками. Если у тебя нет седых волос или горба с бородавками, то ты злой колдун, который не способен держать в руках меч. Или волчья ведьма.

А ведь Ивар так ее и называл. Ох, Ивар…

– Думаешь, его околдовали? – с тревогой спросила Ярина.

– Не знаю. След терялся у Пустоши. Амулеты сработали там. И обратно он не уходил. Но тебе лучше помнить, что наш северный друг думает прежде всего о себе. Ручаться за него я бы не стал.

– Что же ты за него меня сватал? – возмутилась она.

– Тогда это казалось наилучшим выходом, но, если тебе так хочется, готов признать ошибку и принести извинения.

– Приноси. – Ярина окончательно расхрабрилась. Еще седмицу назад ей бы и в голову не пришло вести себя так вольно.

– Ну и нахальная же ты стала. – Несмотря на слова в голосе Гора не слышалось и тени насмешки, и Ярина робко улыбнулась.

А раньше бы промолчала, глотая обиду. Она не была нахальной. Просто не могла. Нахальной была Нежка. Красивой, яркой, живой. Не лезла за словом в карман, не боялась осуждения, бесстрашно спорила и творила, что в голову взбредет. Никогда она не станет похожей на сестру. С этим Ярина давно смирилась, но сейчас вдруг подумала – не так уж это и плохо.

Гор улыбнулся в ответ. Не своим мыслям, а именно ей. Без насмешки, тепло и мягко, лицо у него разгладилась, больше не казалось страшным, даже шрам не портил.

Долго смотреть ему в глаза Ярина не могла, поэтому устроилась головой на костлявом плече, лишь потом позволила себе покраснеть, когда Гор привлек ее ближе, заключая в объятия.

– А если Ивар вернулся с подмогой, как грозился, пока нас нет? – с тревогой спросила она. Как ни крути, а сможет ли дедушка отстоять избушку, если ее снова попытаются подпалить?

– Твой вредный домовик все равно не отдаст младенца, – напомнил Гор. – Я бы беспокоился не за дом, а за ту подмогу. Черепа очень агрессивно настроены. А с северянином ничего не случится, пока тому, с кем он связался, нужен ребенок.

– Думаешь, он сам?!

– Я допускаю все. Мы его не знаем. До сына Дары он добраться не смог, возможно, решил пожертвовать своим.

– Нет! – Ярина дернулась, собираясь отстраниться, но Гор не дал, прижав ее крепче. – Он не мог, он не стал бы…

– Ты его не знаешь. Кем он был у себя на родине? Почему воин не из последних, с серебряными привесками на поясе, вдруг заделался купцом, хотя островитяне торгашей и за людей не считают, скорее, за мелкую нечисть? Где он был, когда его жену чарами выманили из дома? Возможно, он сообщник тех, кто обосновался у Пустоши.

– Нет! – Она отчаянно замотала головой. – Я не верю.

Чтобы Ивар сам решил избавиться от семьи? Гор не видел, как он баюкал тело погибшей жены, как держал на руках маленького Орма. Разве подделаешь такое горе?

– Не кипятись, я не утверждал, что так и было. Я сказал, что твой северянин не так прост, как кажется. Вероятнее всего его околдовали, но нельзя исключать и такой вариант. В любом случае убийце нужны дети.

– Они их?..

– Приносят в жертву. Точно не могу сказать, останков не нашел. Уверен, де… местный волхв тоже проследил связь и что-то увидел, потому его и убрали.

– Дедушка говорил, здесь еще и чародеи пропадали, – вспомнила Ярина, поежившись.

Гор кивнул, невозмутимо укутывая ее посильнее.

– За ближайшие полтора года – я знаю о троих погибших. Точнее, четверых, если считать твою предшественницу, но ее тела я так и не нашел. Слишком много для совпадений. Нет, здесь всегда пропадали идиоты, которые думали, что они самые умные и лезли на Пустошь, мечтая, что она даст могущество. Но такого никогда не было.

Ярина сразу вспомнила о маге, который приглянулся Ивушке, о пропавшем ухажере Рябинки, и поспешила поделиться. Гор выслушал ее с хмурой решимостью.

– Все равно это ничего не даст, – вздохнул он. – Я знаю, что маги здесь исчезают с завидной регулярностью. Знаю, что рядом с Пустошью кто-то есть, что они совершают какие-то ритуалы, судя по ранам на телах, но лежбище найти не могу, сколько ни искал. Тот, кто прячется, делает это слишком умело. Зато теперь, когда отыщу северянина, смогу выйти на убийцу. Так или иначе.

– И что будет?

– Посмотрим, – мрачно ответил Гор и тут же спохватился. – Это не должно тебя тревожить. Не твое это дело. Давай-ка спать.

– Но…

– Когда проснемся, нужно будет выбираться отсюда. Побереги силы.

Нажима в словах колдуна не заметил бы и глухой. Ярина хотела поспорить, что раз так вышло, то молчать нечестно, ведь она тоже увязла в паутине сплетенных нитей, которую развесила по лесу чужая враждебная рука, но… они оба устали. А спор будет долгим. Потому оставалось лишь разочарованно вздохнуть и прикрыть глаза.

Воцарившуюся в зале тишину прерывал мягкий шелест воды о бортик бассейна.

– Когда мы выберемся и все закончится, поедешь со мной? – внезапно спросил Гор.

– Что? – сперва Ярина решила, будто ослышалась. Потом, что он шутит. Не мог же вот так просто…

– В Арсею, в Реним. Поедешь? – повторил колдун. – Я постараюсь закончить все дела побыстрее, ты будешь в безопасности. Тебя это не затронет.

– И что… я там буду делать?

Гор удивленно хмыкнул:

– Ты меня спрашиваешь? Что бы ты хотела?

Ярина растерялась. Кто и когда спрашивал, чего хочет она сама? Да и какой прок думать об этом? Нужно разыскать Нежку, потом отправиться за матушкой. В Арсею.

– Я бы поехала, – неуверенно протянула она, комкая подранный рукав туники. – Но мне все равно нужно в Ольховник.

Стоило договорить, как уютное тепло, окутывающее их, словно пошло трещинами. Лица Гора она не видела, но он застыл, напоминая черную тучу, готовую вот-вот разразиться молниями.

– Ольховник… да, как это я забыл, – хмыкнул колдун. Нехорошо так, ядовито. Ярина даже голову подняла.

Он смотрел в одну точку невидящим взглядом и был похож на себя прежнего, каким она увидела его в первый раз, на поляне: злым, холодным.

Словно она виновата.

– Я… – до смерти хотелось убедить, оправдаться, объяснить про Нежку, про помощь, но как наяву послышался голос матушки.

«Никто и никогда не должен узнать, с кем уехала Нежана и где она теперь. Никто. Слышишь, дочка? Обещай мне».

– Я не могу сказать, – выдавила Ярина, жмурясь от горькой обиды. – Но это очень важно. Мне нужно в Ольховник, а потом…

Когда она решилась приоткрыть глаза, злости на лице Гора уже не было. Смотрел он на нее с усталым сожалением.

– Нужно так нужно, – вздохнул он, вновь делая объятия крепче, и Ярина послушалась этой молчаливой просьбы, устраивая голову у него на плече. – Не силой же тебя волочь. Неизвестно, как оно все повернется, может, ехать и не понадобится. Но учти, я от своих слов не отказываюсь. Все. Спи. Иначе мы тут надолго завязнем.

Легко сказать, спи. Мысли, что тараканы, расползались в разные стороны. Ярине хотелось спросить, потребовать, вытрясти правду. Зачем Гор позвал с собой? Неужели ему нравится возиться с ней? И почему?..

Столько вопросов! Хорошо, что усталость взяла верх, но сон тоже не принес отдыха.

Он был безотрадным. Грозным.

***

Пламя.

Пылает в ладонях, пляшет в ясных глазах ее спутника, жжет сердце ненавистью. Хочется кричать, звать, требовать, но никто не ответит на зов, нет здесь живых.

Только твари. Что с кровью янтарной, что с огнем горнил в жилах – все они зло. 

Хуже нави.

Спутник ее устал. Тяжесть лежит на его плечах, бороздит тоской и решимостью родное лицо. 

Ее вина, ее боль.

Ради нее он пошел на верную смерть. 

Упросила помочь. Вымолила. Не поверила, что они мертвы. 

Эхо грохочет в пустых переходах. Плывут в глазах высокие своды. От слез? Нет, морок! 

Из темноты молнией падают крылатые твари. Текут с ладоней потоки белого пламени, а меч ее спутника со свистом отсекает пернатые головы. 

Горит огнем янтарь, брызжет на мраморные плиты, пачкает одежду, но лютая злоба в груди не желает стихать. 

Ах, как же она их всех ненавидит!

Поворот, шаг, еще поворот. 

Ноги заплетаются от смертельной гонки, но спутник поддерживает, тянет вперед. Быстрее, пока не подоспели каменные стражи, против которых сила не поможет. 

Кто-то тихо стонет в темноте. Совсем близко. 

В горле кипит крик, она бросается вперед, но руки ее спутника оковами стискивают поперек груди. 

Слова – отрывистые, резкие, эхо уносит их, остается шум в ушах, она может лишь смотреть, как двигаются покрытые коркой губы. 

Наконец он выпускает ее и идет первым, перехватив меч поудобнее.

Узилище огромно, в нем нет стражи. Никого нет, кроме недвижимых тел. В углах клубится мрак. Отблески факелов пляшут по стенам, и лица пленников кажутся посмертными масками. Они все похожи: рослые, русоволосые, зеленые глаза широко распахнуты, подернуты колдовской поволокой. 

Пламя срывается с пальцев, тяжелая решетка плавится под его натиском.

Она падает на колени рядом с самым младшим. Мальчишка совсем. В животе его зияет глубокая рана, а грудь едва вздымается.

Как же так? Зачем пошел? Почему дома не остался?

Губы шепчут заклинание, но слов не разобрать, их пожирает жадное эхо. 

Серебряная пелена расползается под ладонями, накрывает неподвижных пленников. Они оживают: кто-то захлебывается кашлем, кто-то с трудом шевелится, но она замечает это лишь краем глаза. Все внимание устремлено на мальчика, что лежит головой у нее на коленях. 

Он стонет, зеленые глаза заволакивает смертная мука. Она пытается спасти, стянуть рану, но знает – брат уже шагнул на Мост, и Переправщица спешит взять его за руку. 

Грохот горного камнепада все ближе, громче. Спутник ее перехватывает меч и заслоняет их, будто бы король диви испугается и отступит. 

Перья его белые как кипень, они ложатся венцом вокруг головы. Взгляд темен и мертв, не горит больше янтарем. Кольчуга из плоти подгорных тварей, не выкован меч, что проломит ее. Он бьет копьем об пол, огонь змеится по полу, отсекает ее спутника, оставляет один на один.

Поединок. 

Хлещет меч, свистит копье. Какой глупец посмел сравнить битву с песней? Нет, это плач на тризне, и звук его страшен.

Король диви победит.

Тот, кто окружил проклятый замок нерушимой стеной. 

Кто сжигал ее города. 

Кто пленил и мучил ее братьев. 

А теперь убьет того, кто ей дороже жизни. 

Не бывает честных поединков с тем, кто заведомо сильнее. Сможет ли она ради ложной чести остаться в стороне? Ждать, пока ее спутник, обливаясь кровью, падет, и король диви примется за братьев?

Пальцы сами ложатся на кинжал. Круг надежно защищает поединщиков, никто не пройдет черту огня, разве что, ценой своей жизни. 

А своей ли? 

Скольких тварей она убила сегодня? На руках их кровь смешивается с кровью брата. Он уже во власти Темной Дороги, но сила еще не ушла, она тянет ее: жадно, быстро. 

Успеть бы. 

Нити сплетаются в узор, ни одна кружевница не повторит, но силы не хватает, и она добавляет свою, черпая горстями, выжимая себя досуха. 

Что ей сила? 

С последним вздохом брата она выпускает сплетенное заклятие: черной болотной водой хлещет оно. Разрывается круг поединка, падает на спину король диви, сбитый смрадным потоком. 

Меч ее спутника безжалостен, но не успевает лишь на миг. Этой ничтожной капли хватает, чтобы с бескровных губ клекотом сорвалось одно слово. 

«Предатель». 

Смертное проклятие расходится кругами, отражается от сводов, а голова короля диви катится по полу. 

Хлещет янтарная кровь. Столько силы, а не напиться. Она пуста. 

Разве важно это? Спутник ее жив! Одно желание бьется в груди сейчас – подойти, обнять. Но тот, кто раньше был жарче пламени, остается холоден. Он отстраняет ее и опускается на колени перед распростертым телом. 

Взмах меча, и пылает в его руке янтарное сердце. Такое яркое, что глазам больно.

«Я сделал это для тебя. Ты довольна?» – спрашивает ее муж. И голос у него мертвый. 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Сон исчез резко, будто сдернули с нее тяжелое душное одеяло. Ярина вскинулась, поднесла руки к глазам. Обычные, с обломанными ногтями, все в царапинах, они ничем не походили на ухоженные пальцы из видения, но горячая липкость дивьей крови с ладоней не исчезла.

Охранители, ее будто в грязи изваляли!

Словно сама нарушила ход поединка, предала и убила.

Рядом заспанно вздохнул Гор, сжимая объятия крепче, но Ярина вырвалась и бросилась к бассейну, со всего маха окуная голову в ледяную воду. Холод ломанулся в виски и утащил остатки кошмара за собой. Жаль, руки чище не стали.

Ярина, закусив губу, растирала ладони. Повязка тут же размокла, растревоженные раны засаднили, но она терла и терла, пока ее не оттащили от воды.

– Ярина! – Гор с неподдельной тревогой заглянул в глаза, а она, не в силах выдержать этот взгляд, зажмурилась. – Да что с тобой! Ну?!

Он встряхнул ее: раз, другой. Горячие губы коснулись лба, и Ярину внезапно отпустило.

Тошнота и стыд схлынули, остался лишь жар, совсем с кошмаром не связанный.

– Пусти… – смущенно дернулась она, но Гор отстраниться не дал.

– Нет уж, ну-ка, посмотри на меня!

Открыть глаза, когда он так близко? Да она потом со стыда сгорит!

Желая убедиться в своей правоте, Ярина приоткрыла один глаз и покосилась на Гора. Тот смотрел на нее, не скрывая беспокойства.

– Кошмар приснился. – Она виновато вздохнула, все-таки выпутываясь из объятий.

Колдун устало растер лицо.

– Я решил, что ты умом повредилась из-за этой удавки на шее. Что бы я с тобой, безумной, делал?

– Прости…

Он не ответил: откинулся на спину и прикрыл глаза.

– Гор? – Засыпать снова Ярина боялась. Вдруг еще какая жуть наснится. И молчать не хотелось: тишина давила, пробуждала только что убаюканную память.

– Что?

– А ты знаешь сказание про Оружейника и Деву?

– Ее все знают. Жил-был талантливый мастер, влюбился в красавицу, совершил ради нее подвиг, а красавица возьми и убей его. История не нова. Мораль тоже.

– Ты думаешь, это вымысел?

– Да нет. Личности такого масштаба всегда оставляют след в истории. Так что Оружейник существовал наверняка. А вот красавица с мечом – вряд ли. Скорее всего, он погиб в битве с дивью, как и сотни магов. Герои побеждают чудовищ в честном бою один на один только в сказках. Просто нужен был символ.

Гор прикрыл глаза рукой, и сердце сжалось: не дала ему отдохнуть своими криками.

– Почему ты об этом вспомнила? – спросил он устало. – Диви давно нет, если и придется драться, то не с ними.

– Мне тут приснилось… – Ярина принялась торопливо объяснять, путаясь и запинаясь.

Она не удивилась бы, прерви ее Гор снисходительной насмешкой. Мало ли, поблазнилось от страха и усталости. Она сама посмеялась бы, не будь видение столь ярким.

Но он этого не сделал.

– И давно это с тобой? – Не поймешь, то ли поверил, то ли нет, но спрашивал спокойно.

– Как ожерелье надела. Мне во сне Пустошь виделась и дворец над ней. Но первый раз так ярко.

Гор сел. Лицо его осунулось, а чернота вокруг глаз проступила ярче, но во взгляде больше не было ни капли усталости.

– Попробуй снять эту дрянь еще раз, – велел он.

Ярина сама была бы рада избавиться от ожерелья, но стоило только руки поднять, веточки тут же ощетинились, чувствуя угрозу.

– Не выходит.

– Дай я.

Ярина старалась сидеть спокойно, даже когда от нечаянного прикосновения к шее по коже побежали мурашки, а щеки обожгло.

Стыдно-то как! Заметит ведь. И не скроешься никуда.

Гор ее румянец проигнорировал. То ли пожалел, то ли просто не заметил. Он зашипел и сунул распоротый ожерельем палец в бассейн, смывая кровь.

– Попробуем позже. Если тебе что-то привидится, лучше расскажи сразу. Какие еще тайны ты хранишь, девочка из леса?

Ирония в его голосе вернула Ярину на землю. Она и правда не все рассказала. И если о ее делах в Ольховнике Гору знать не нужно, то о находках в избушке молчать больше нельзя.

– Я видела янтарный меч, – слабо улыбнулась она.

Гор застыл, даже дышать перестал, замерев с поднесенной к горлу ладонью.

– Еще… мой дом, вернее, дом дедушки… кикиморы и Дара звали его домом Предателя, а во сне так назвал того воина король диви.

Как ей раньше в голову не пришло, что это может быть дом самого Оружейника. Разве таким должно быть жилище великого мастера? Хотя… восемь столетий прошло, мало ли, как тогда жили чародеи.

– И там в подвале скелет, а еще мы нашли дневники…

– Стой.

Ладони Гора тяжело опустились ей на плечи. Ярина послушно застыла, а колдун прикрыл глаза, с трудом перевел дыхание и кивнул самому себе.

– Не части. По порядку. Ты видела меч. Где?

Он был удивительно спокоен, только глаза горели. Видно, зацепили все же ее откровения.

– В книге, которую я нашла в подвале дома. Там были картинки разных сокровищ и среди них, почти в конце, рисунок меча. Совсем как в сказаниях: янтарное лезвие и сердце в навершии.

Гор фыркнул и зашелся смехом, сгибаясь пополам и придерживая ладонью ребра.

– Я говорю правду! – немедленно обиделась Ярина. Как знала, что не поверит. Не нужно было говорить.

– Да я не над тобой смеюсь, глупая, – Гор по-мальчишески улыбнулся и снова фыркнул. – Подумать только. Распрекрасная госпожа Илея сидела в глуши десять лет, так и не смогла разгадать ни единой тайны дома, иначе давно бы мир содрогнулся, и тут появляешься ты. Луны не прошло, а посмотри на себя.

Он снова рассмеялся, и Ярина неуверенно улыбнулась в ответ.

– Я случайно, – пробормотала она.

– А я о чем?

Гор убрал упавшие на лоб волосы и подбодрил, предлагая говорить дальше:

– Что ты еще нашла?

– Дневник. Там была картинка с ожерельем, но ни слова не разобрать, шифром написано. В подвале все стены в каких-то потеках, и скелет лежит на столе, в него меч воткнут.

Гор снова мотнул головой, улыбаясь.

– Что ж, удивила. Меч ты проверяла?

– Нет. – Ярина растерялась. А ведь правда. Она-то не подумала, что меч мог оказаться тем самым. Она и в подвал больше не спускалась, постаравшись забыть про скелет. Хорошо, что не удалось. – Но вроде не похож.

– Ты его трогала?

Она покачала головой.

– Разберемся. Дело поправимое, вдруг на нем морок. Теперь бы выбраться, и меня из избы ни твой вредный дед, ни черепа выставить не смогут.

Будто она против была!

– А черепа могут быть отсюда? Из тех залов.

– Не думаю. – Гор одернул разорванные рукава и с трудом поднялся. – Я не знаток, но форма у них разная. Это тебе к лекарям надо. Тем, которые мертвецов изучают.

Ярину передернуло. Ужас какой! И такое, оказывается, бывает.

– Спасибо, я тебе верю.

– Всегда бы так! – Гор весело хмыкнул и добавил серьезнее: – Ладно. Отдохнула? Пойдем, поищем выход. Надо выбираться. Выше голову, скоро будем наверху.

Он подал ей руку, помогая подняться, Ярина с готовностью ухватилась за нее. Голова гудела, но это полбеды. Больше всего хотелось есть. Сколько они блуждают по подземным переходам? Сколько проспали? Поди угадай, когда над тобой только тысячелетние своды. Гор прав, нужно выбираться, до того, как голод собьет с ног.

Тем же путем вернуться не выйдет, даже разбери они завал, по ту сторону поджидает незримое существо, с которым лучше не встречаться. Проход через арку если раньше и был, то теперь намертво запечатан. Просто гладкий камень, будто из куска скалы.

Единственный вариант – пройти мимо каменного стража.

– Держись рядом. – Гор вытащил меч и пошел вперед.

Между исполинскими сапогами и соседней стеной оставался узенький ход, в который они протиснулись с трудом, но перелезать через ноги воина-чуди, если это он, было неразумно. Кто знает, какие чары стерегут его сон.

Стены рассекали трещины, раньше они хранили изображения, то время их не пощадило.

– Здесь был бой, – сказал Гор.

– Откуда ты знаешь?

– Смотри.

Впереди темнел завал. Огромные валуны почти разрушили свод, кое-где он обвалился, а на полу до сих пор оставались черные кляксы, словно мрамор плавился. Чуть поодаль, заваленный камнями, лежал скелет. Остатки истлевшей одежды свисали на пожелтевших от времени костях. Череп зиял пустой глазницей.

Ярина охнула и мгновенно спряталась за спину Гора, который непроизвольно сделал шаг назад, но сразу очнулся.

– Чего испугалась? Он тут восемьсот лет пролежал, уже не встанет.

– Это человек?

– Похож.

Гор присел на корточки.

– Пленник, – сообщил он. – Смотри, босой и ткань… как будто в одних подштанниках бежал.

Ярина приблизиться не решилась. Взгляд, брошенный в темноту, заставил сердце пуститься вскачь и сразу рухнуть.

Стоило Гору посмотреть в ту же сторону, он спал с лица.

Дальше хода не было – путь преграждала та же гладкая стена.

***

Они испробовали все. Ярина прощупывала и простукивала стены, где дотягивалась, Гор облазил то, что повыше. Он безуспешно разбирал завалы, ободрал руки, пытаясь открыть запечатанные ходы, но тут даже с колдовством одному не управиться.

Без толку. Выхода не было.

Они не могли уйти тем путем, которым пришли, а дивьи переходы оказались закрыты намертво.

Теперь Гор лежал на спине, хмуро уставившись на расписной свод, словно хотел взглядом раздвинуть каменные плиты. Ярина пристроилась возле него, не справляясь с накатившим безразличием.

– Будь у меня силы, я бы мог пробить новый ход, – наконец отозвался он. На здоровой щеке спеклась кровь пополам с грязью, которую Гор растер по лицу, когда в очередной раз сверзился с колонны. Ярине очень хотелось стереть их, но даже думать о таком было неприлично, поэтому она старательно отводила взгляд. Смущаться сил не хватало.

– Ты же не сможешь колдовать из-за раны, – напомнила она.

– Я мог бы попробовать. Хотя бы понять, как запечатаны двери, чтобы обойти защиту.

– Но чары здесь не работают.

– Верно.

Тишина была тягостной. Спастись от теней, из жаровни, найти место, куда не ступала нога человека и оказаться запертым в нем.

«Не хочу как тот скелет», – подумала Ярина, жмурясь от отчаяния.

Она нащупала теплую ладонь и стиснула, не зная, чего желает больше: унять страшные мысли или показать Гору, что рядом. Ведь плохо не ей одной.

Пальцы его дернулись и сжались в ответ. Смешно, но от этого стало немного легче.

– Почему тогда ты смог вызвать тот всполох-иллюзию? – Ярина мало смыслила в чарах, но ведь получилось у них отвлечь стража древней гробницы.

– Предлагаешь выдернуть из твоего ожерелья еще янтаря и попытать счастья? – безучастно спросил он.

– Нужно же попробовать.

– Мне не нравится эта идея.

Гор сбросил оцепенение и сел, подбрасывая мелкий камешек на ладони.

– Допустим, у нас хватит сил, чтобы снять печать с арки. С этой или той, дальней, разницы никакой. Нет гарантий, что за ними остались ходы. И даже если остались… там вполне может оказаться новая арка. А за ней – еще одна.

– И что делать?

Ярина очень старалась, чтобы голос не дрожал, но наверное, не вышло, потому что Гор глянул на нее внимательней.

– Думать. Пока мне в голову приходит только один вариант, но тебе он не понравится.

– Какой?

Колдун приподнял брови, как будто она спрашивала очевидные вещи, и до Ярины внезапно дошло. Жертва! Он ведь говорил об этом: чтобы пробить барьер, нужно забрать чью-то жизнь. То же сделала женщина из кошмара. А когда они оказались в ловушке, Гор уже пытался умереть, чтобы дать ей шанс.

– Нет! – яростно замотала головой она. – Ни за что!

– Я же говорил, тебе не понравится, – он только плечами пожал, словно не понимал, что о смерти не рассуждают так запросто.

Ярина хотелось прокричать ему это в лицо.

– Ты не будешь приносить себя в жертву, – задыхаясь, сказала она.

Гор в ответ усмехнулся: слабо и грустно.

– У меня и не выйдет. Тут нужна чужая жизнь. Лучше добровольно отданная, конечно, но как повезет. А тебя я к убийству не допущу.

– Я бы ни за что! – Ярину трясло от страха и… злости. Такой яркой, что ее невозможно было сдержать. Еще немного, и она бросилась бы на Гора с кулаками, но он мягко привлек ее к себе.

– Перестань. Это лишь один из вариантов. Весьма недальновидный, как потолок пробить. Нас тут же засыплет. Так и с жертвоприношением: ты не умеешь управляться с силой. Не бойся. Мы придумаем что-нибудь получше.

– Не надо меня успокаивать! – Голос срывался, но теперь бросаться на этого ненормального дурака было не с руки, и Ярина просто уткнулась носом ему в плечо. – Я не маленькая.

– Да уж.

Гор тяжело вздохнул и откинулся на бортик бассейна, поглаживая ее по спине. Странное дело, Ярина нисколечко не смутилась. Она даже привыкла к этим легким прикосновениям. Неуютно будет без них потом, когда они выберутся.

– Можно использовать янтарь, чтобы обнаружить тайный лаз, – предложил Гор чуть позже, – на это хватит пару капель крови. А там посмотрим.

Он отстранился, и Ярина подавила порыв обхватить себя руками – до того холодно вдруг стало.

Гор вытащил из потрепанных ножен кинжал. Какой-то он был… неправильный. Не его. Слишком вычурный, рукоять с лалом щедро усыпана серебряной зернью. И на лезвии резьба просто так, для красоты.

– Красивый? – заметив ее внимание, спросил колдун.

Ярина покачала головой.

– Что, не нравится?

– А тебе? – Она видела комнатку, в которой жил Гор, видела его одежду, меч. Все простое, добротное. И пусть ткани дорогие, но не было в них вычурности. А такое оружие не в простых ножнах носят и берут с собой богатством похвалиться.

– Я его украл, – буднично сообщил Гор, подбрасывая кинжал на ладони, но, прежде чем Ярина ужаснулась, добавил: – Когда сбегал из дома. Из оружейной. Чтобы желания вернуться не возникало.

– Зачем?!

– Тебе же кинжал не понравился.

– Да, он красивый, но… бесполезный.

– Вот и мне не хотелось стать таким же, как эта штука. – Гор удивленно хмыкнул и закончил: – Что-то я от голода болтать много стал. Первый признак, что задерживаться здесь не стоит. Давай-ка я… – Он посмотрел на ожерелье и качнул головой: – Нет, лучше сама. Видел, как оно защищается. Не хочу, чтобы нож соскочил. Я подержу, а ты режь.

Обмотав руки, Гор ухватился за веточки и тут же зашипел. Пусть чары здесь не работали, но ожерелье слегка нагрелось, и Ярина поспешно отсекла еще один плоский камешек, дернувшись, когда шипы в отместку больно впились в шею, даже тряпица не помогла.

– Ну и дрянь! – Гор сжал янтарь окровавленными ладонями. – До кости пропорола!

Как в ловушке пробудилась сила, помнилось смутно. Тогда словно всадили длинную иглу под ребра и сразу выдернули, лишив вместе с ней чего-то важного.

Она помнила, как жгло и ломило в груди, как переполняли ужас и отчаяние, пылало на шее ожерелье. А сейчас было… пусто. Судя по напряженному лицу Гора, у него тоже ничего не выходило. Магия не отзывалась, хотя янтарь он полил кровью щедро. Но, если подумать, сейчас это была только его кровь.

Ярина дотронулась до уже набрякшей тряпицы на шее и накрыла ладонь Гора своей, изо всех сил желая, чтобы сработало.

И чудо случилось. Сквозь пальцы пробился медовый лучик, слабый, призрачный, он мигнул, ярче, ярче, и тут захрипел Гор. Ярина дернулась, но отстраниться ей не дали, стиснув руку до хруста.

Солнечные отблески плясали по залу, янтарь становился горячим и жег, а когда боль стала нестерпимой, колдун отпихнул ее от себя и кинул камешек в воздух.