«Да не взыдет кому помышление лукавое: “Легко получается прощение при покаянии: удобность в получении прощения позволяет быть нестрогим к себе, позволяет предаваться греховным наслаждениям. Более того: она смотрит с снисхождением на возобновление тяжких грехопадений”. Нет! не на таком условии даруется прощение грехов при покаянии. Оно даруется, с тем чтоб впавший в смертные грехи оставил их. Это явствует из самых слов Спасителя: простив блуднице, приведенной на суд пред Него фарисеями, Он сказал ей: «Иди, и отселе ктому не согрешай» (Ин.8:11). Тоже самое заповедал Господь исцеленному Им в притворах Вифезды, заповедал с угрозою большего наказания за нарушение заповеданного: «Се здрав еси, – сказал Он, – ктому не согрешай, да не горше ти что будет» (Ин.5:14).

Сохранивший себя от грехов смертных не должен думать, что он нуждается в покаянии немного. Твои согрешения легки пред твоими глазами, но ты не знаешь, какова тяжесть их на весах правосудия Божия. «Ин суд человеческий и ин суд Божий», – сказал некоторый преподобный пустынножитель, рассуждая пред кончиною своею о своей иноческой и подвижнической деятельности^[275].

Сколько согрешаем от неведения! сколько согрешаем от немощи! сколько согрешаем, увлекаясь развлечением, примером других, снисходительностию к другим! сколько попускается нам преткновений за осуждение ближнего, за жестокосердие к нему! Мы пребываем в беспечности, а рукописания согрешений наших умножаются…

Когда отстраним ослепляющее нас развлечение, когда углубимся в себя и начнем рассматривание себя, сличая состояние душ наших с тем, каково оно должно быть по учению Священного Писания: тогда сами признаем малые грехи уже не малыми, но тяжкими и страшными, достойными непрестанных слез и покаяния. Раскроем Священное Писание, посмотрим, чем мы должны быть. Говорит святой апостол Павел: «Первый человек от земли, перстен: второй человек, Господь с небесе. Якоже облекохомся во образ перстнаго, да облечемся и во образ небеснаго» (1Кор.15:47,49).

«Глас вопиющаго в пустыни: уготовайте путь Господень, правы сотворите стези Бога нашего. Всяка дебрь наполнится, и всяка гора и холм смирится, и будут вся стропотная в право, и острая в пути гладки, и явится Слава Господня, и узрит всяка плоть спасение Божие. Се Бог ваш, се Господь: Господь с крепостию идет, и мышца Его со властию» (Ис.40:3,4,5,10).

…Путем Господа и стезями Его в души человеческие Священное Писание называет соответствующие тому образ мыслей и сердечные чувствования. Чтоб стяжать их, надо наполнить все дебри, то есть по всем низменным, непроходимым местам надо сделать насыпи для удобного шествия Господу: надо оставить пьянство, объядение, любодеяние, плотские наслаждения, так называемые невинные игры и увеселения, – словом, все, составляющее собою плотскую и греховную жизнь, низводящее человека к достоинству несмысленных скотов и зверей. Надо заменить их противоположными добродетелями: воздержанием, трезвением, целомудрием. Греховная и плотская жизнь заграждает Господу путь в человеческое сердце. Далее: надо смирить или уровнять всякую гору и холм, то есть изгладить из души самомнение и гордость во всех их видах, и в мнимозначительных и в самых мелочных. Наконец, надо отвергнуть все неправильные и своевольные понятия о вере, вполне подчинившись учению Божию, хранимому в непорочности единою Святою Православною Восточною Церковию. Тогда все кривизны выпрямятся, все неровности сгладятся: путь для Господа соделается совершенно свободным; всякий человек удобно получит спасение. Спасение входит в душу вместе с вошедшим в нее Господом. Аминь».

(По творениям свт. Игнатия (Брянанинова))

Вместо послесловия

Это были мои школьные годы. Наверное, никто не может точно объяснить, когда, как и почему приходят к человеку его занятия. Как бы то ни было, но факт остается фактом: однажды, разбирая свои забытые, откуда-то оттуда, из детства бумаги и записные книжки, я обнаружила стопку аккуратно исписанных тонких ученических тетрадок и вспомнила: это я когда-то придумывала книгу.

Эта книга задумывалась как повествование в стиле Фенимора Купера или Лизелотты Вельскопф-Генрих с ее «Сыновьями Большой Медведицы». Еще я вспомнила, что она так и осталась неоконченной. Первым моим душевным движением было желание немедленно выкинуть и уничтожить все эти свои такие ведь ненужные и глупые сочинения.

Однако горящего очага в городской квартире не оказалось, поэтому и немедленного осуществления этого порыва все-таки не получилось. Тогда я открыла этот увесистый фолиант и начала читать. Наверное, это было просто впечатление от потрепанных временем страниц, впитавших в себя запахи дома моего детства, дома с жаром в печи и ближним лесом за околицей, наверное, это просто нахлынули воспоминания, но с этих забытых, пожелтевших страниц словно бы потянуло дальними далями, зелеными типчаками прерий и палящим ветром…

Вот так и возникла мысль оставить все так, как есть, просто добавить, переписать, или заменить какие-то главы. Такая вот книга. Откуда-то оттуда, из детства. С таким вот названием. «В бизоновых травах прерий». И именем Натаниэля Лэйса.