Loe raamatut: «Сложный выбор»

Часть 1. С моста.

Говорят, ничто так не закаляет характер, как предательство. Предательство человека, на которого надеялся. Эта боль и пустота в сердце. И не знаешь, кому рассказать о своем горе. Ты ждал его помощи, как последнюю надежду, хватался за него, как за последний прутик в топком болоте. И всё, тебя нет. А он сидит и не двинется, чтоб помочь. А еще хуже, словно невзначай, пнет, скажет обидное слово.

Пустота, отчаяние. Ночь слез. Отчаяние вызывает болезни. Я болею. Болею от отчаяния.

Теперь я понимаю женщин, которые делают шаг из окна. Это то самое чувство. Водка не заглушит его.

– Правды нет. Справедливости нет. Люди видят только деньги и меряют людей по их количеству и степени полезности. Обещал мне помочь, но кинул… Эта фальшь. Я её ненавижу!

Майя сидела и думала об этом на краю скамейки в городском парке. Чужой, страшный город окружал и давил на нее своей массой. Вокруг гуляли люди. Осень. Яркая Пушкинская осень. Кроваво-красные листья летели с деревьев и медленно падали на землю.

Еще вчера она поняла, что случилось, когда мама сказала ей: «Вышла замуж – живи!».

Дрожа от холода, она решилась пройтись, чтобы хоть немного согреться. В ней билось два сердца. Они были вдвоем и идти им было некуда. Назад нет пути. Её мужчина кинул ей тысячу и сказал идти на все четыре стороны. Этих денег не хватит, чтоб доехать домой. Да и зачем?

Она брела по дорожке с мрачными мыслями.

– Я, наверное, буду долго идти, пока не умру – подумала она.

Подошла к реке. Оглянулась. Как назло шла парочка. Решила пойти дальше. Вдалеке виднелся мост.

– Надо подняться на него.

Смеркалось. На мосту было еще холоднее. Мимо проносились потоки машин. Аккуратно, чтоб никто не видел, перелезла через перила. Свежий ветер буквально заталкивал в легкие воздух. Страшная вода внизу ждала её.

– Ну иди же ко мне. Быстрее… – бурлила она на опорах моста.

Майя медлила. Руки затекли. Ноги закоченели. В груди все сдавило от страха. Все тело дрожало так, что казалось, что от вибрации руки больше не в силах удержаться за перила. Они стали совершенно занемевшими и потихоньку отпускались…