Слова

Я ушла в свою комнату, а мама продолжает говорить сама с собой:

– Ишь ты! Гадюка! Хочет отнять у меня дочь! Как настроила ее против меня. Так и рвется туда! Мама ей не нужна, тетушка у нее кумир! У меня не было мамы, я без мамы росла. Вот бы у меня мама была, как бы я радовалась. Папа – это не мама, он все время на работе, вообще нас не воспитывал, мы как сорняки росли. «К тете Наташе в сад» говорит. Во! Это не ее сад, это папа сажал, и дом этот не её. Этот дом нам с папой дали за работу. Я ему помогала все время, по участкам с ним таскалась по жаре. Наташа ему вообще не помогала, шлялась с мужиками, на гулянках вино пила. Я ни разу ни на какие гулянки не ходила, все свои ночи на учебу потратила. Пока все сестры с мужьями детей делали, я училась. У меня три диплома, я самая умная из всех, самая хорошая из всех, самая честная, добрая, работящая, порядочная! Эта гадина папу вообще за человека не считала, позорила его, напивалась, все время пропадала куда-то с мужиками. И почему-то вот он ее любил больше чем меня, жалел ее, все время: «Ой, Наташечка! Наташечка!» Я никаких удовольствий в жизни не видела, день и ночь вкалывала как проклятая. Я должна была с папой жить в этом доме! И на старости лет Я приехала его досматривать, Я ему ногти стригла, она вообще за ним не ухаживала. Это мой дом! Мне он должен был достаться! Я себя берегла не пила, не гуляла, отца не позорила. Во! Какую голубоглазую белую девочку родила! У меня есть кому стакан воды подать в старости, а у нее нет! Пусть она теперь от зависти сдохнет!

Мама говорила и говорила, часами без умолку. Я сказала ей:

– Мне надоело тебя слушать! Хватит всех обзывать! Ничего мне тетя про тебя плохого не говорила. Она вообще редко разговаривает, молчит все время.

– Во! Защищает ее как! Ты к ней ходишь тайком от меня! Признавайся!

– Нет, не хожу.

– Ты маленькая, ничего не понимаешь. Я тебе правду говорю. Её пьяную притаскивали мужики, на ногах не держалась. Ты мне не веришь, ей веришь. Она злющая. Она меня убить хочет! Тебя уже против меня настроила. Ко мне ты должна повернуться. Я единственная с кого ты должна брать пример. Тетушки чужие, они тебя сначала шоколадками заманят, а потом рабыню из тебя сделают! Тетушка – это не мама, она не будет тебя кормить, учить. Заставит тебя всю самую грязную работу делать, туалет ей будешь мыть. Про папку тоже забудь. Мужчины жестокие, это я одна такая добрая, жалею тебя, он тебя ремнем лупить будет по голой жопе, если не будешь его слушаться. Он здоровущий, сильный, кулаком как даст, убить может! – она обняла меня и гладит по голове – Дурочка! Нигде ты не найдешь человека добрее чем я, никому ты не нужна кроме мамы.

Я была очень голодная. Элвиру на каникулах родители куда-то увезли. Пошла к Нозе:

– Пойдём яблоки воровать?

– Ну пойдём!

Мы залезли в чей-то сад, набрали яблок, принесли к Нозе домой. Её мама похвалила за это. А потом мы побежали далеко-далеко в абрикосовый сад на окраине города, насобирали полные сумки абрикосов и ещё принесли. Я домой ничего не несла, а то мама подумает еще, что я к тете ходила, в бешенство придет. Никто нас ни разу не ловил и не ругал. Киргизы всё-таки добрые люди. Жалели нас, наверное, две голодные девочки в старой одежде яблоки воруют и кукурузу… Все почти так же как мы жили, бедно… Нас не ругали… Но впоследствии это затянуло нас в более опасные приключения.

Как-то во дворе бегали с Нозой, смотрим дверь открытая, никого нет, квартира на последнем этаже. Мы оттуда косметику взяли, нижнее белье, деньги, перетащили под крышу. Там был узкий чердак, вентиляционные отверстия, птицы там жили. Мы еле заползли туда. Ноза сказала:

– Вещи потом заберём.

Через несколько дней к нам домой пришла милиция. Сказали, что ворованные вещи у Нозы дома нашли и меня тоже возле той квартиры видели.

– Моей дочки там не было – сказала мама – она дома сидит, никуда не ходит. Хотите ищите, тут ворованных вещей нет.

Кажется, нас с Нозой в детскую комнату милиции на учет поставили… После этого с Нозой-Занозой мне мама запретила дружить, и вообще дверь на ключ закрыла, а ключ спрятала, чтобы я из дома не могла выйти.

8. Звезда

Позже мы с Элвирой снова сдружились. Она сама пришла ко мне домой и шокировала меня. Ее не узнать! Она зашла и повалилась в кресло широко раздвинув ноги в обтягивающих джинсах.

– Я в театре выступаю! Танцую там на сцене, типа такая, в мини юбке, колготки ногтями рву. У меня поклонников куча, все мой номер спрашивают. Мы на гастроли ездим по разным городам. Тусим там на дискотеках, типа. Я звезда! Я такая крутая! Знаешь у меня сколько поклонников? Смотри у меня контактов почти пятьсот в телефоне, прикинь! У меня типа парень есть, так по приколу типа. Он мне смс пишет каждый день.

– Ты танцуешь?? Ого! у тебя есть сотовый телефон! Нокиа! А как по нему звонить?

– Да легко! Типа так, набираешь номер, потом на зеленую кнопку нажимаешь. Поняла?

Ничего не поняла…

– А когда ты танцевать научилась?

– Слышала pussycat dolls? А 50cent слышала? Это сейчас типа самые крутые треки.

– Нуу… нет, не слышала.

Она вставила кассету в мой магнитофон, взяла стул и вышла на середину комнаты.

– Вот смотри, типа так, на стул боком садишься, чтобы трусики не видно было и ногу перекидываешь, потом встаешь, вот так круг… – наблюдаю за её телом: высокая выросла, почти как я теперь, фигура пышная, чистая белая кожа, глаза карие, стрижечка короткая, взъерошенные коричневые волосы – Прикинь я такая знаменитая! Я танцую, а все кричат: «Ни фига се!» Поклонники за мной толпами бегают после концертов, автограф просят. Круто, да?

– Дааа…

– Называй меня Пуська! Меня так теперь все называют. Смотри у меня сиськи какие! – она сняла футболку, и я увидела две пышные белые груди – классно да?

– Вааааууу! Когда это они выросли? Ты такая красивая стала!

Она ко мне стала приходить и рассказывать, хвалиться своей новой жизнью. Каждый раз новые шмотки и новые приключения. Она стала совсем другая, как будто что-то в ней щёлкнуло и характер вышел на волю. Теперь она делает всё, что хочет!

– Я неделю дома не была, прикинь, ездила на гастроли! На дискотеке вчера была, там была нереально крутая тусовка! Инна малышка напилась, целых четыре бутылки пива выпила, прикинь! Все сказали она звезда тусовки. Я тоже выпила, меня Сергей на руках домой принёс, прикинь!

– Ни фига се! Круто! – я тоже учусь модным словам – А кто такой Сергей?

– А ты че не знаешь? Он же вон там в конце улицы живёт, все его знают. Он тоже типа звезда тусовок. Он мой новый парень. Все говорят он красавчик. Он реально классный пацан! У меня ваще полно поклонников! Ну ты ващееее – засмеялась она – никого не знаешь. Пойдем ты тоже с нами затусишь сегодня?

– Меня мама не отпустит.

– Ты че мамочку до сих пор боишься? – смеется Элвира – У всех клевых девчонок уже есть парни. Таких как ты называют «молокосос».

Идём по улице. Она нарядная, в джинсах клёш и с голым пупком. Мне говорит:

– А че это на тебе ваащеее за страшное пальтооо? Фигово выглядишь. На тя ваще ни один пацан не посмотрит. Пойдем я те одежду нормальную дам. Тут подожди, ща выйду.

– А почему мне нельзя с тобой зайти?

– Меня мама если поймает не выпустит больше. Я тихо зайду, одежду возьму и выйду. Жди.

Она что-то долго не выходит. Я дверь приоткрыла, в щель смотрю, а там мама с неё джинсы стянула и лупит по голой жопе.

– Шлюха! Почему ты с голым животом зимой ходишь?! Колготки под джинсы почему не одела?! Шлюха! Шлюха! Шлюха!

Так она и не вынесла мне одежду. Я вернулась домой. Лежу, слушаю музыку, мечтаю танцевать на сцене и ездить на гастроли.

Элвира не переставала меня удивлять. Я к ней пришла, а она говорит:

– Я президент класса! Прикинь!

– Ты президент класса? Ни фига се! Реально?

– Да! Я теперь в классе типа самая крутая! – дневник показывает – Смотри у меня реально пятёрки!

Через пару дней Элвира опять ко мне пришла. Вся красная, задыхается:

– Можно я у тебя сегодня посплю? Меня мама бьет, прикинь! Она гонится за мной, орет на меня, реально ногами пинает, прикинь. Я ненавижу её! Ненавижу свою маму! – слезы из глаз катятся, дыхание сбивается – Она всегда говорила, что я дура, теперь я хорошо учусь, а она меня шлюхой называет!

– Ну ладно, спи здесь. Меня мама тоже все время обзывает, я тебя понимаю.

– У тебя хорошая мама, ничего не говорит тебе. Ты реально не знаешь, как моя на меня орет! Она реально бьет меня! Вот ты тут спишь одна, типа, что хочешь делаешь. А моя мама за мной ходит везде, позорит меня. Прикинь, она меня с дискотеки за руку утащила. Все теперь надо мной смеются, блииин, реально, все думают я молокосос!

Она часто стала у меня спать, сбегая от своей разгневанной матери. Но её мама ни разу Элвиру здесь не нашла. Возможно она эту квартиру не знала. Она шла к моей маме, наверно, а моя мама говорила, что Элвиры у нас нет. Кровать у меня была маленькая, так что мы в обнимку спали. Один раз глаза накрасили и так заснули:

– Прикинь твоя мама зашла бы, а мы тут такие с черными глазами вместе спим! – смеётся Элвира.

Крепко обнявшись, мы спали прямо в одежде и нам было тепло.

– А почему ты колготки под джинсы не надеваешь – спросила я её – тебе не холодно?

– Холодно. Но я реально толстая, в колготках типа еще толще. Тебе хорошо ты худенькая.

Она днём в театре репетировала, вечером гуляла где-то, а ночью спала у меня. Я за репетициями в театре только наблюдала.

– Ты реально крутая! Ты актриса! Ты такая смелая! Как ты не боишься на большую сцену выходить? Уезжать на гастроли в другой город? – говорила я Элвире.

Когда ее родители были на работе мы залазили через форточку к ней домой, брали продукты, одежду. После полуночи её брат закрывал их компьютерный клуб, а мы открывали и там до утра смотрели фильмы и клипы. Однажды она какой-то фильм поставила, а там девушка и парень голые в постели, он сверху лежит.

– Смотри – сказала Элвира – Что это? Зачем они это делают?

– Это они чтобы дети были делают. Я видела кошки так делают, а потом кошка беременеет и рожает. У неё из письки котята вылезают. А ты что разве ничего не знала?

– Я думала дети из пупка выходят.

– Ну ты и дура! Ты никогда не видела, как животные рожают?

– Не, реально не видела. А почему она кричит?

– Наверно ей больно.

– У меня между ног пульсирует.

– У меня тоже. Отмотай обратно, давай ещё раз посмотрим.

В пять утра домой идём, а там машина какая-то так медленно едет, мы за углом ждём, когда проедет, чтобы нас не заметила, а она вокруг круга катается. Нам по переулкам в обход пришлось домой идти.

Однажды вечером Элвира принесла сигареты, сказала папины украла. Мы курить пытались, пускали дым кольцами, у кого кольцо красивее.

– Смотри! Я дракон! – Элвира пустила струи дыма из носа.

Я тоже попробовала.

– Слышала новую песню группы «отпетые мошенники»? Прикинь ты к папе придёшь, и такая:

Дай дай мне на пиво

Дай дай на сигареты…

– А ты слышала эту: Быть может зря я сочинял те этот ганста-рэп …

– Да на фига ты сочинял мне этот ганста-рэп – смеюсь я

Элвира рассказывала про танцы, дискотеки, парней. А я думала «это так круто!»

– Я с одним пацаном из девятого класса типа встречалась, просто по приколу. Он типа классный пацан. Мы в гостинице вместе спали, смотрели фильмы, а он мне говорит: «давай займёмся сексом», а я сказала: «пошёл на фиг!». Теперь у меня новый парень. Он целоваться хочет, а я не умею, давай с тобой попробую.

И так мой первый поцелуй был с подругой… Это было странное ощущение, я оторвала губы, но Элвира сказала:

– Давай ещё! Я хочу французский поцелуй, это когда, языками касаются. Давай научимся.

Мы тогда в шестом классе учились. В городе телевидение открылось, Элвира туда пошла, стала ведущей. Писала сценарии к детской передаче, научилась видео монтировать. Её давно весь город знает. Она звезда!

– Давай ты тоже пойдёшь – сказала она мне – будем вместе телеведущими. Ты тоже будешь типа крутая, типа звезда. Хочешь свою передачу придумай. Реально если им твой сценарий понравиться, будешь ведущей. Мы будем вааащеее нереально крутые!

Я пришла с ней на телевидение. Там ещё две девочки были с нами. Элвира мне хвостики сделала и губы накрасила. Я так волновалась, что чуть не заплакала. Мне дали всего одну фразу в приветствии, потом там мультик вставили, а потом мы хором попрощались. Теперь вся школа видела меня по телеку! Я тоже звезда! Чтобы такое придумать? Какую передачу?

– Мааам, я хочу на телевидении ведущей быть. Нужно передачу придумать, а я не знаю, что придумать.

– Давай на английском спектакли будем показывать, как я занимаюсь с учениками, игры там, по вот этой книжке. Я учениц соберу подходящих.

В школе все заговорили про «Себат», турецкий лицей. Говорили, что учиться там реально круто. Тестирование было, я прошла. Мама меня повезла на второй тур. Наконец-то вывезла в другой город. Долго ехали на автобусе. Пошли с мамой гулять по городу, она мне даже две маечки в секонд-хенде купила. Остались ночевать в гостинице в первый день, а на второй мама с какой-то узбечкой познакомилась, и мы у нее переночевали. Я второй тур тоже прошла и поступила. Там был тест на IQ, логические задачки и тест по английскому. Я заняла второе место среди трех областей! Мама к директору зашла, турок улыбается ей и говорит:

– Она одна из лучших у нас, в конкурсе победила! Вам можно за пол цены, 250 долларов в год, вас устраивает? У нас первый год только языки изучают, а дальше обучение на английском идёт. Она знает уже, мы её сразу в восьмой класс возьмём!

– Нет, это дорого, мы не сможем – говорит мама.

Мы вернулись домой.

– Ишь, как ты туркам понравилась! – сказала мама – Продать они тебя хотят в Турцию, в публичный дом. Ты белая девочка.

Я все еще надеялась уговорить маму, чтобы она попросила денег у американских родственников и отдала меня в этот лицей. Но мама от кого-то услышала, что художественная школа открывается в селе Б. Там обучение бесплатное, и даже кормят бесплатно четыре раза в день, и мы там прямо жить будем, и все бесплатно. Мама меня туда повезла.

– О! Русские в нашу деревню пришли! – кричали дети на улице.

– Эй, русские, зачем вы пришли?

В худ. школе наши рисунки посмотрели, кувшинчик поставили и посадили всех рисовать. Я и туда прошла.

– Она рисовать любит, особенно что-нибудь лепить и строить из картона – улыбается мама – возьмите её.

9. Художественная школа

В сентябре я собрала вещи и поехала в село в школу-интернат. Там нас рисовать посадили на четыре часа. А потом ещё домашнее задание дали: тридцать набросков сделать.

– Вы может меня ненавидеть будете – сказал учитель – но потом спасибо скажете, когда научитесь.

Никто из девочек русского не знает, они все из разных деревень, из города одна я. Уроки были на киргизском языке, я почти ничего не поняла. В первый же день мне стало ужасно скучно, я захотела домой, села вечером на маршрутку и уехала.

– Мама, почему не турецкий лицей? Почему эта тупая художественная школа?!! Я не хочу там учиться!!! Я лучше здесь останусь! Я хочу быть телеведущей вместе с Элвирой!

– Ты вот английским не занималась с девочками хорошими, со мной не сидела. Шлялась с этой Нозой, у которой мать алкашка, с этой Элвирой, мать её всё время ищет. Шлюха она! Я тебя хочу оторвать от этой дурной компании.

– Не поеду я в село к кишлачным детям! Там уроки на киргизском, я ничего не понимаю! Зачем ты заставляла меня учить этот английский, если я все равно не буду учиться в хорошем месте? Он мне в кишлачной школе вообще не нужен! Зачем я столько училась…

– Ты училась?! Ни черта ты не училась! Ты безмозглая совсем! Я никак правила английские тебе в голову вдолбить не могла! Думаешь из-за знаний ты второе место заняла?! Турки тебя продать хотели в бордель! Дура! Не смей мне перечить! Я знаю как лучше! Я твоя мама, я тебе жизнь подарила. Ты меня вообще должна боготворить! Поняла? Читай книги, которые Я тебе дала. Сама учись, не слушай там этих обезьян узкоглазых!

Я всю ночь плакала. Но утром мама посадила меня на маршрутку и отправила обратно в село.

У школы нашей своего здания не было, мы заняли половину гимназии. Спальных комнат было только две, а нас двадцать пять учеников. Семь девочек в одной комнате, между кроватками узенький проход, где-то тридцать сантиметров всего, наступить негде. У мальчиков комната большая, но они там все восемнадцать в одной. А я привыкла всё время одна, у меня своя комната, целая квартира пустая. Здесь в комнате всегда шумно, невозможно ничего делать, поставить даже некуда вещи. Вечерами девочки друг с другом болтают на киргизском, а я почти ничего не понимаю. Дети здесь прямо в одежде спят, ночью не раздеваются. Оденут и носят всю неделю, даже нижнее белье, наверное, не меняют. Меня мама приучила переодеваться на ночь в пижаму, после школы в домашнюю одежду. На окнах штор нет, только короткая прозрачная тюль, захочешь переодеться, а нельзя, с улицы видно. Мальчики в соседней комнате спят, к нам заходят постоянно. Нас утром рано будят, ведут на завтрак строем, после утренняя пробежка. Утром все вместе, и мальчики, и девочки прямо на дороге в арыке умываемся. Мальчики вверху по течению, а девочки внизу. Так стыдно зубы чистить на улице, машины мимо проезжают, смотрят. До обеда уроки рисования, после обеда общеобразовательные предметы. Здесь одно хорошо, я всегда сыта. Но мясо и фрукты нам не дают. Ничего вкусного, каждый день одна и та же еда: утром молочная каша с перловкой, в обед плов из риса, макарон или гречки, на полдник булочка, вечером рисовый или гороховый суп. Начертила таблицу, стала дни закрашивать черным, которые в художественной школе, скучные дни. На выходные домой ездила, это были красные дни. Прихожу к Элвире, она про театр рассказывает, про телевидение. Мы с ней теперь местами поменялись. Она классная, выступает, снимается, а я в кишлаке в киргизской школе.

– Послушай мы в студии театра рэп записываем – сказала она.

– Даа…

– Послушай, вот этот парень как быстро читает, прикинь! Он ваще реально клевый пацан! А вот это мой голос!

– Реально твой голос. Круто.

На выходных мы с мамой готовили, убирали дом, я что-нибудь рисовала. Петь вообще не хотелось, только плакать. В понедельник я садилась на маршрутку и ехала в село. У нас одна девочка была, Айша, отличница, училась лучше всех и рисовала лучше всех. Маленького роста, полная, конопатая, с длинными кудрявыми чёрными волосами. Она над всеми командовала, а меня не любила.

– Ты не мусульманка, нехорошая – говорила она.

Хочу накричать на нее хорошенько, сказать: «Отвали, колобок узкоглазый!» Но она не понимает по-русски, а я на киргизском могу только сказать:

– Не твое дело, дура!

В середине года к нам ещё одна девочка новая пришла, моя одноклассница Айзирек, отличница тоже. Красивенькая, высокая и стройная, кожа чистая, белая, все вещи новые, модные и аккуратные. Айша собрала нас всех в комнате и говорит:

– Давайте с этой Айзирек не будем разговаривать. Она не мусульманка, нехорошая!

– Да, точно. Она на меня посмотрела сегодня как-то нехорошо.

– А меня она толкнула. Не спросила: «можно пройти?» Грубая такая.

– Она похожа на китаянку!

– Точно! Не наша, не киргизка, чужая.

– Позовет ночью выйти с ней в туалет, я не пойду.

– Да, правильно. Не разговаривайте с ней – говорит Айша – даже не здоровайтесь.

Все девочки с Айзирек перестали разговаривать. Я Айшу не послушала, болтаю с одноклассницей, она единственная знает русский. Но она в общежитии жить отказалась, стала на маршрутке приезжать и уезжать на уроки, а через месяц совсем ушла. Ненавижу Айшу!

Мама мне книжки купила, учебники российские, чтобы я училась сама. Художественную литературу давала читать, биографии известных людей. Вечером я в пустой класс заходила и одна сидела читала, пока воспитательница спать не позовёт. А одноклассники по вечерам дискотеки стали устраивать. Большие усилители принесли, ставят свои киргизские, узбекские песни и танцуют в темноте. Я сижу уши затыкаю, а всё равно слышно. Невозможно читать, рисую сижу. Научилась акварельными красками цвета смешивать, рисунки штрихами закрашивать. Один раз часы на подоконнике нарисовала, золото так похоже получилось и тюль белая на заднем плане. Девочки с дискотеки вернулись увидели рисунок и сказали:

– Так похоже!

– Копия!

Побежали мальчиков позвали, посмотреть на это чудо. Все прибежали:

– Копия!

– А как ты золото нарисовала?

Я от гордости заулыбалась, побежала учителю показывать, а он говорит:

– Ты думаешь это законченная работа? Это только тебе так кажется. Здесь можно еще много поработать – он взял кисть и начал работать сверху акварелью. Я молча наблюдаю как он прорабатывает детали, предметы становятся живыми и яркими – Вот теперь на мой взгляд законченная. Но это только на мой взгляд. У совершенства нет предела. У искусства нет конца. Надо работать, работать бесконечно, постоянно работать.

Как-то я решила развлечься. За школой есть абрикосовый сад. Девочки вечером выходят туда в туалет. По одной боятся идти. Эти дуры кроме Аллаха, еще во всяких призраков верят. А я ничего не боюсь! Я хулиганка! На улице туман. Красота! Пока все на дискотеке, я простынь белую взяла и пошла далеко в сад. Замоталась и стою, жду, когда в туалет выйдут девочки. Вот бы Айша вышла! Я её до смерти напугаю! Пара девочек идут в сад. Я тихо кричать начала, как будто младенец вдали плачет. Из тумана появилось белое приведение. Девочки кричат, убегают, привидение за ними гонится. В окно заглядываю.

– Учительница! Там привидение в саду! – задыхаются перепуганные девочки.

Я в окно рукой бам! И скребу по стеклу.

– У приведения волосы жёлтые! – смеются мальчики.

На уроках на русском стала отвечать, но все равно мне в четверти четверок и даже троек понаставили. Бесполезно учиться, все равно никто не понимает, что я рассказываю на уроках. Сижу одна в темноте в пустом классе и плачу. Маме я мешаю, она сдала меня в интернат, чтобы не кормить. Здесь я тоже никому не нравлюсь. Я стала троечница… Эта толстая, конопатая, злобная исламистка Айша отличница, а я троечница! Лучше бы я сдохла! Если я не буду пить воду трое суток, я умру.

Голодовка длилась не долго. Через сутки воспитательница принесла еду мне в комнату и уговорила поесть.

– Ты боишься потолстеть да?

Она никогда не сможет понять, как мне плохо. Здесь никто не сможет меня понять! Как я им что-то объясню? Они же по-русски не понимают! Каждый вечер сижу в пустом классе и думаю: как сдохнуть? Ко мне мальчик зашёл, говорит:

– Выходи! Пойдём на дискотеку!

– Не пойду я! Не нравятся мне ваши узбекские песни!

– Мне тоже не нравятся. Я пел в Мээриме, помнишь меня?

– Нет!

– Я в русской школе с тобой учился. Мы сначала рэп читали, чтобы дикцию тренировать, а потом уже петь начали. Знаешь Серёгу?

Я те покажу кто тут number one

Niger я пришёл в игру будто Тамерлан

– Это про меня песня! Меня Тамерлан зовут. Пойдём! Ты ди-джеем будешь! Поставишь сама музыку которая тебе нравится – за руку потащил на дискотеку – Ты что стесняешься танцевать? Трусиха! Ха-ха-ха! Трусиха!

Мы включили на полную громкость:

I take you to the candy shop

I let you lick the lollipop

А потом:

Shake that ass for me…

А потом мы поставили «Черный бумер» и «Люблю дабуди-дабудай». Тамерлан вышел в центр класса танцевать брейк-данс. Мальчики за ним повторяют движения, а девочки встали в стороне, не знают, как двигаться под такую музыку. Потом они опять узбекскую песню поставили и начали руками крутить. Я никогда не дружила с мальчиками, но в этой школе девочки чокнутые исламистки, которые ни слова по-русски не знают, а мальчикам нравится рэп и современная музыка. Дискотека каждую пятницу обязательно, после ужина начинаем, и до 12 ночи. Еще если у кого-нибудь день рождения – дискотека, праздник – дискотека, после сдачи экзаменов дискотека, после выставки дискотека.

Дружу с мальчиками. Мы читаем рэп, я учусь танцевать хип-хоп, фристайл и драться. Айша подошла ко мне и сказала:

– Это грех дружить с мальчиками.

– Не твое дело, сучка! С кем хочу с тем и буду дружить! Я не собираюсь тебя слушать. Пошла на фиг, обезьяна вонючая!

– Я просто хочу, чтобы ты стала хорошей девочкой, мусульманкой.

Я со всего размаху врезала ей в челюсть. Она упала, начала плакать. Меня вызвали к директору, все учителя собрались, ругали меня и заставили написать объяснительную. Но мальчики сказали:

– Это было супер круто!

– Один удар и нокаут!

– Ву-хууу!

Гимназисты возмущаются, жалуются, чтобы убрали нас, беспризорников несчастных из их здания. В один день они все вместе с родителями собрались и нашу половину камнями закидали, все окна разбили.

В конце года большой просмотр: все что мы за год нарисовали на стены развесили, каждый ученик на своей части стены. Все учителя художники собрались смотреть наши работы и оценки за год выставлять. Тут сразу видно стало у кого больше работ, у кого меньше и кто лучше рисует. Лучшие работы у Айши. Ненавижу ее! У многих мальчиков тоже хорошие. Мои работы как-то средне. По общеобразовательным предметам мне опять четверок и троек наставили. Начались летние каникулы. Я к Элвире в гости пошла, давно её не видела. Мы поменялись местами, теперь она отличница, а я троечница, думала я. Но у неё всё оказалось не так хорошо, как я себе представляла. Я зашла к ней в комнату, а она на полу сидит, за голову держится и плачет.

– Меня так достали эти пацаны! Они меня реально достали! Бегают за мной, а все говорят, что я шлюха! – сидит с красным лицом и шмыгает носом – Прикинь, мама мне танцевать не разрешает, в театр не пускает меня.

Я ничего не поняла. Сказала ей:

– Зато у меня ни одного компьютера нет, а у тебя целый компьютерный клуб.

– Это не мой, это брата. Никто меня не любит, даже мама меня не любит. Мне так плохо.

– Ты красивая и богатая, ты всем нравишься, парни любят тебя.

– Да ты не понимаешь, это все не парни! Они меня не любят! Одни проблемы от них!

Летом мама решила, что я взрослая и мне пора самой деньги зарабатывать. В кафешку отвела официанткой работать. Работа с девяти утра до двенадцати ночи. Мне тринадцать лет, но я уже на голову выше своей мамы, выше своих учителей, выше всех. В кафешке ко мне парни приставать стали. Я в кабину с подносом захожу, а они говорят:

– Пойдём с нами на вечеринку.

– Я не могу, я работаю.

– После работы давай.

– Я до двенадцати часов ночи работаю.

Один раз мужик взрослый, немного поддатый, вытащил пачку долларов из кармана и говорит:

– Ты не подумай ничего, я вижу ты чистая девушка, у тебя душа добрая. Я просто тебе от души подарок хочу сделать. Я вижу ты сильно нуждаешься в деньгах, раз ты работаешь на такой работе. Вот это видишь – он отделил от пачки две купюры, остальное сунул обратно в карман – двести долларов. Я отдам их тебе, если пойдешь со мной. Я не хочу, чтобы такая хорошая девушка работала в этом грязном месте. Для твоей красоты не подходит дешевое кафе, грязная работа. Твое место во дворце! Ты королева! Пойдем со мной! Пойдем!

Он долго говорил, и я чуть с ним не ушла. Меня хозяйка кафешки не выпустила. На кухню посадила картошку и лук чистить, посуду мыть. Вечером мама пришла, а хозяйка ей говорит:

– Заберите свою дочку. Не может она работать, медленно всё делает, а иногда вообще сядет и сидит о чём-то думает.

Мама меня забрала и в другое место повела, в мороженный цех. Там огромные куски шоколада клали в большую металлическую ёмкость, где они плавились. Я окунала мороженное в шоколад и сушила под вентилятором. Сзади парень подошёл, обнял меня, говорит:

– Не так надо, не по два, а сразу много – между пальцами мне засунул палочки по три штуки, сразу шесть – Ты открой, я засуну.

Все смеются, а мне неприятно. Потом мы местами поменялись, я пошла обертки нарезать и заворачивать мороженное, а этот парень опять рядом сел и меня обнимает. Меня бесит этот грязный вонючий чмошник, но я молча терплю. В девять утра на работу вышла, а в девять вечера домой пришла, сильно устала и сразу заснула. Проснулась, опять на работу. На склад зашла за шоколадом, а тот парень за мной. Развернул меня лицом к стене и трётся об меня сзади. Я пытаюсь вырваться, а он не отпускает.

– Милая, хочешь я тебя потрахаю?

Тут женщины на склад зашли, видимо заждались меня с шоколадом. Парень от меня отскочил сразу. Я потом боялась, думала я беременная, кошки же рожают после этого. Пару дней поработала в мороженном цеху. Хозяйка говорит:

– Не можешь ты работать. Иди домой. Слиплось мороженное которое ты делала. Два холодильника товара мне испортила!

Выгнала. Так и не получилось у меня нигде работать. Мама вздыхает целыми днями:

– Ооох, ох ох, ох ох. Ни на чччто негодная девка выросла. Думала мне помощница будет, думала она с десяти лет уже зарабатывать будет, сама себя кормить и всю домашнюю работу делать. А от нее одни убытки! Одни убытки! Ой, ой ой. Господи, господи, за что мне такое наказание?

Помогаю маме по дому, пытаюсь хоть как-то быть полезной. Мама говорит:

– Ох, разбаловала я тебя. В поле тебя надо отправить, на каторгу. Я с десяти лет уже сама зарабатывала. Какие хорошие дети у всех. Вон одноклассницы твои родителям помогают, на базаре сидят, торгуют. Соседка вон на два года всего старше тебя, вон как маме помогает, в кафешке шашлыки жарит, продает. А ты шляешься все время неизвестно где!

Половину лета я никуда не выходила. Только в библиотеку. Лежу одна в тетиной квартире, читаю. Наконец-то тишина, нет толпы деревенских исламисток вокруг. Так хорошо быть одной.

– Мам, а о чём Анна Каренина?

– Анну Каренину не читай. Она была падшая, нехорошая женщина.

Я книгу потихоньку взяла и в тетину квартиру отнесла, положила под подушку на тахте на балконе. Толстенькая книжка, две недели читала, интересная, как российский сериал. Хорошо жить одной, в тишине, но я хочу вкусной еды, хочу джинсы как у Элвиры.

– Маам, а давай сдадим в аренду тёте Любину квартиру.

– Ишь ты! Работать как не хочет а! Хочет, чтоб с неба ей все падало! От этих обезьян узкоглазых научилась! Это моя квартира! Не Любина! Не твоя! Я ей распоряжаться буду! Я её каторжным трудом заработала! За тетушкой Я ухаживала, пока Люба по Москве шлялась, мужа себе искала. Я её больную мать досмотрела. Она должна была МНЕ эту квартиру подарить. И папин дом должен был МНЕ достаться. Деда тоже Я приехала досматривать, когда он старый немощный стал. Наташа за ним вообще не ухаживала, как к собаке к нему относилась.

– Но нам ведь нужны деньги…

– Не хочу я чтоб чужие люди в моем доме толклись. Я брезгую чужими людьми. Вообще не хочу, чтобы кто-то знал про эту квартиру. Ты про неё никому не рассказывай.

Все-таки все лето я дома пролежать не смогла. В театр пошла, смотреть как они репетируют. Все меня здесь знают, учителя и дети из Мээрима. Девочки на сцене танцуют и Ноза среди них. У нее такое гибкое тело. Красиво танцует. Но она не разговаривает со мной после скандала с ограблением квартиры. Моя мама её тогда до смерти напугала.