Tsitaadid raamatust «Имя мне – Красный», lehekülg 2
Когда рушится всё вокруг, мы, не замечая того, что выглядим смешно и глупо, молим об одном: чтобы всё оставалось по-старому.
Постареть, подурнеть, даже остаться без мужа и впасть в нищету не самое плохое, что может случиться в жизни, подумала я. По-настоящему плохо, когда никто тебя не ревнует.
... как бы сильно ты ни любил, нельзя не забыть, как выглядит человек, если совсем его не видишь.
Вы, наверное, уже поняли: у таких людей, как я, способных что угодно — любовь и горе, счастье и печаль — рано или поздно обратить в предлог для бесконечного одиночества, в жизни не бывает ни больших радостей, ни больших огорчений.
...при встрече со смертью большинство мужчины, и самые отчаянные храбрецы в первую очередь, теряют власть над собой. Поэтому на полях сражений, которые вы столь часто рисуете, пахнет вовсе не порохом и раскалённым металлом, а дерьмом и гниющим мясом.
Что до меня, то я, бывает, говорю что-нибудь и в тот же самый миг понимаю, что действительно так думала, но вот сейчас уже убеждена в прямо противоположном.
Рисование - это тишина для ума и музыка для глаза.
Человек с грустью понимает, что он совсем один, но зачем-то открывает двери, шкафы, сундуки. Так поступил и я. Заглянул даже в кастрюли.
Когда людям, мнящим себя праведниками, за вас стыдно, они именно так себя и ведут — избегают смотреть вам в глаза.
Всем нам хочется, чтобы неприглядные поступки, к которым нас толкают жалкие побуждения, стремление утолить пылающую похоть или склеить разбитое сердце, можно было совершить во имя благородных целей.
