Глава 13. Четыре года спустя
Воскресное утро встречало меня ярким солнышком и запахом выпечки. Наша экономка Марго любила баловать своих хозяев вкусными булочками по выходным. Это была женщина средних лет, полненькая, но очень добрая. Она с первого дня прижилась в моем сердце, как и я в её. Женщина вызывалась работать даже в выходные, чтобы ни я, ни мой муж не оставались голодными.
Стефано получил свой пакет акций компании на следующий день, после того, как мы приехали в Нью-Йорк. В довесок к этому ему достался филиал компании моего отца, располагавшийся в этом же городе. Мой муж чувствовал себя с каждым днем сильнее и могущественнее. Он часто ездил на заседания совета директоров, и теперь его слово имело вес. Все были вынуждены слушать его и во многих вопросах Стефано выигрывал.
Он был умен, хитер и изворотлив. Несмотря на свою жеманность и женственные повадки, он имел твердый характер своего отца. Он был жесток, временами даже ко мне, но его голод и злобу всегда утолял его друг-любовник Александро. Казалось, что они даже вышли на новый уровень отношений – его возлюбленный поселился в пару домах от нас.
Я закончила учиться в институте, получив специальность юриста, и Луиджи радушно пригласил меня работать у него в компании. Точнее, в их с братом общей компании, но в офисе Россини старшего. Я все так же испытывала странный трепет и страх перед Капо Парижа, но со всей своей проницательностью, Луи будто бы этого не замечал.
В тот же вечер после свадьбы, вернувшись домой, я раскрыла конверт, подаренный мне Россини. Читая свидетельство о дарении, я смеялась и плакала. Луи подарил мне то, что хотела отнять у меня его жена – мою теплокровную. Мою Хрум-Хрум. За документами последовало небольшое письмо, написанное аккуратным почерком. «Руки хирурга», – подумала тогда я, вчитываясь в содержимое.
«Андреа!
С Днем Рождения, куколка, и добро пожаловать в нашу семью. После твоего нервного срыва в конюшне, я понял, как сильно дорога тебе эта лошадь.
Прочитав документы, думаю, ты поняла, какой подарок я приготовил для тебя. Поезжай по знакомому тебе адресу. Твоя Хрум-Хрум тебя заждалась».
Утром следующего дня я уже стояла около стойла Хрум-Хрум и гладила свою красавицу. В тот день поздравили меня только четыре человека, и я могла ожидать поздравлений от друзей или Стефано, но подарок Луи стал для меня сюрпризом. Самым приятным сюрпризом за весь вечер. С тех самых пор я больше не покидала свою девочку. Каждые выходные я вдоволь наслаждалась своим подарком.
Вот и сегодня выдался свободный день, когда я могла снова к ней приехать, но по пути на кухню из своей спальни вышел сонный Стефано и остановил меня.
– Милая, нас сегодня ждет брат.
– Хочешь сказать, что мы полетим в Париж?
Он тяжело вздохнул и усмехнулся.
– Столько лет живем под одной крышей, и ты не можешь запомнить? В Париже руководит наш отец, а Луиджи – в Милане.
– Черт, – я потерла лоб. – Извини. Вечно путаюсь, кто где работает. Вы так часто меняете свои локации, что я теряюсь.
– Ничего. Скоро запомнишь. – Он бросил свое полотенце вглубь комнаты и направился на кухню вместе со мной. Там нас уже ждала наша радушная Марго.
– Волшебница, а для меня случаем ничего менее жирного не найдется?
– Ох, – женщина повесила кухонное полотенце на ручку от духовки и вытерла руки о фартук. – Как ты с ним живешь? Он же ничего не ест! Мужчина должен есть что пожирнее и побольше!
– Сама удивляюсь, – я повела бровями и рассмеялась, увидев хмурое выражение лица мужа.
– Думаю, тебе пора собираться. Булочки Марго тебе припасет.
– Ну уж нет. В доме Луи нет ничего жирного, Элизабет на порог меня не пустит с булочками.
– Луи любит стряпню Марго. – Возражал Стефано, отпивая кофе из чашки, что поставила ему на стол наша экономка. – Он скорее пустит её, а не нас.
– Так может мы её отправим? – Я прищурилась и, улыбаясь, уставилась на взволнованную нашим разговором женщин,– Хотя нет. Свою пышечку я никому не отдам. Элизабет ещё не утомила его?
После подарка Луи я стала более спокойно относится к его жене, хотя никогда не упускала возможности пустить какую-нибудь колкость или шутку в её сторону. Всех это устраивало, кроме еще более надутой от многочисленных пластических операций и ботокса Элизабет.
– Я все жду, когда она лопнет. – Ухмыльнулся Стефано, а я рассмеялась, случайно выплевывая изо рта только что откушенную булочку. – Господи, Андреа! Не сделай так только при моих родителях. Отец на тебе живого места не оставит.
Я поежилась от воспоминаний об отце мужчин. Спустя четыре года нашей совместной жизни со Стефано от многочисленных проблем с моим отцом и бизнесом Ромеро стал в разы злее. Теперь я вовсе старалась не попадаться ему на глаза.
Мой отец два года назад сильно прогорел на рынке, от чего его посредник для поставок стал невыгодным Россини, но из-за уговора, данного им пять лет назад, они не могли отказать папе. Многочисленные угрозы моей семье и мне самой приводили меня в ужас. А потом с каждым промахом отца к угрозам добавлялись ещё и побои. Стефано об этом знал и старался защищать меня. Правда, если для Луи слова брата были весомым аргументом, то для их отца казался простым детским лепетом. И моего мужа это изрядно злило.
– После последнего визита синяки на руках заживали еще неделю. – Глаза женщины наполнились печалью, вспомнив те злосчастные дни. Она ухаживала за мной, ведь рубцы – следы от его прутьев долго кровоточили.
– Его не будет, милая. – Равнодушно произнес Стефано. – В прочем, даже то, что я тебе друг, не отнимает того факта, что ты не должна думать, когда говоришь.
– Я всего лишь защищала своего отца!
– Иди собирайся, Андреа.
Мы прибыли в Милан к вечеру. Солнце уже село, и только уличные фонари освещали нам дорогу из аэропорта. У входа в терминал нас уже ждала машина, внутри которой терпеливо восседал старший брат Россини. Луиджи, увидев наши силуэты, вышел из авто и поприветствовал брата рукопожатием. Мне же достался вежливый кивок.
– Рад вас видеть, брат. Дома все приготовлено для вас. Элизабет испекла пирог.
Я усмехнулась, тем самым привлекла внимание мужчин. Стефано легонько ущипнул меня за предплечье, а Луи вопросительно изогнул бровь.
– Чувствую, нам будет весело. – Вынес свой вердикт глава парижской мафии и сел на переднее сидение машины.
Стоило нам только опуститься на кожаные сидения, как водитель нажал на педаль газа, и мы отправились в поместье Россини. Это было одно из многих домов четы Россини. Один в Париже, ведь там находилась цитадель мафии и жил сам Ромеро, второй в Милане, где располагался его старший сын, третий на Сицилии, куда часто приезжал Ромеро со своей женой на отдых, а четвертый – пентхаус в Нью-Йорке, подаренный отцом мужчин на нашу со Стефано свадьбу.
Складывалось впечатление, что половина мира принадлежала этим мужчинам.
– Ваша спальня на втором этаже. Уго проводит вас, – выходя из машины, произнес Луи и приказал статному широкоплечему мужчине с черными, как крыло ворона, волосами и шрамом на правой скуле проводить нас. – Как устроитесь, спускайтесь в столовую. Мы будем ждать вас.
Мы разошлись. Стефано неспешно брел по длинным коридорам, следуя за Уго. Остановившись к двери из красного дерева, мужчина повернулся к нам.
– Ваша комната.
– Спасибо. – Ответила я и подарила ему вежливую улыбку, на которую мне мужчина не ответил. Он лишь кивнул моему мужу и поспешил уйти. – Какие все вежливые.
– Хочешь, чтобы ему отрезали язык за то, что он улыбнулся моей жене?
– Это банальная вежливость!
– У тебя что, память как у рыбки?! – Вспылил мужчина, бросив чемодан на пол. – Я на тебя потратил пять лет, Андреа! И ты продолжаешь испытывать судьбу.
– Я помню, все помню, Стефано.
– И да, – он потер шею подушечками пальцев точно так же, как это делала я. – Называй меня «любимый», «милый», «родной». Не нужно всегда звать меня по имени.
– Я помню. На людях мы пара.
Я насупилась и плюхнулась на пышную кровать, заправленную шелковыми простынями. Стефано тут же улегся рядом, продолжая читать мне нотации.
– Ты хранишь мой секрет, Андреа. Завтра у тебя первый день в компании Луи.
– Завтра?! – Я резко вскочила, стукаясь лбом о лоб мужчины. Мы оба зашипели.
– Ты – катастрофа, – потирая ушибленное место ворчал мужчина, а я почемуто рассмеялась. – Завтра тебя представят. Я буду с тобой.
– Значит, наш план начинает воплощаться?
– Именно, милая. И теперь все зависит от тебя. А теперь, пойдем к брату. Нехорошо заставлять ждать их.
Мы спускались по длинной изогнутой лестнице в холл дома, повернули направо и столкнулись с массивной дверью из красного дерева. Я не упустила возможности обойти взглядом пространство и отметила для себя, что все, к чему прикасалась рука Россини становилось помпезным и пафосным. Сердце заныло. Я бы не отказалась от простого дома, в котором был бы слышен детский смех и шаги любимого человека.
Я могла бы все это иметь, разделив чувства Хосе. Я бы осчастливила мужчину, ставшего для меня другом. Возможно, что через года я смогла бы сама отдать ему свое сердце.
Стефано слегка ущипнул меня за запястье. Вырвавшись из своих несбыточных мечтаний, я встретилась с черными, как смола, глазами мужа. Его скучающее выражение лица сменилось на озадаченное.
– Где ты витаешь?
– Нельзя помечтать? – Прошипела в ответ на его раздраженный шепот я.
– Вот сделаешь все, что от тебя требуется и витай в своих розовых облаках. А пока… – он коснулся пряди моих волос и поцеловал в висок, словно был моим настоящим мужем. – А пока мне нужна трезвая голова Андреа.
Я тяжело вздохнула и хотела было открыть дверь, как рука моего мужа легка мне на запястье, позволяя себе самому открыть эту массивную дверь и впустить меня внутрь.
– Надеюсь, мы не заставили вас ждать, – улыбнулся Стефано и поцеловал Элизабет в щеку. Я прищурилась. Терпеть не могла их хорошие отношения. Несмотря на колкие шуточки моего мужа в её сторону, при виде нее он становился пай-мальчиком.
– Здравствуй, Элизабет. – Пробормотала я и, не дав возможность мужу отодвинуть мне стул, плюхнулась напротив девушки. Черные густые брови Стефано сошлись на переносице. Правда, он промолчал.
– Столько лет, брат, ты учишь свою жену манерам, а она продолжает делать все наоборот.
– Она приревновала, – усмехнулся Стефано, присаживаясь рядом со мной. —
К моей жене? – Удивился Луиджи.
– К твоей красивой жене. – Продолжал подливать масло в огонь младший Россини.
Луиджи бросил на меня вопросительный взгляд, на который я ответила смущенной улыбкой. Луиджи поднялся со своего стула и подошел ко мне, кладя свои ладони мне на плечи. Его взгляд бы устремлен на свою жену, а губы тянулись к моей щеке. В какой-то момент, мне показалось, что он вдыхает запах моих волос, ниспадающих на спину, но это суждение тут же развеялось, когда глава парижской мафии подал голос.
– Она и вправду очень красивая.
Стефано и Элизабет залились смехом, а Луи, оставив влажный след на моей щеке от поцелуя, сел на свое место и вдруг произнес.
– Твоя жена, Стефано, тоже похорошела за последние несколько месяцев. Когда мы последний раз собирались вместе? На Рождество?
– Любимый, – Элизабет положила свою ладонь с ярко-красным маникюром на плечо мужа и улыбнулась, – ты забыл? Мы два с половиной месяца назад приезжали в Нью-Йорк.
– Ах, да! Точно.
Мне жутко хотелось испортить это разглаженное лицо девушки. Хотелось взять мясной пирог Марго и размазать по ее самодовольной физиономии.
– Совсем забыла! – Спохватилась я, чем вызвала озадаченные выражения лиц спутников. – Луиджи, тебе Марго приготовила подарок. Думаю, тебе он понравится.
– Изабелла! – Крикнул горничную Луи, но я остановила его.
– Я сама принесу.
Не дав мужчине возразить, я вскочила со своего места и выбежала из столовой, предвкушая выражение лица Элизабет, когда её муж напрочь забудет про пирог жены, и будет за обе щеки уплетать вкусности Марго. Эта женщина пекла умопомрачительно-вкусные пироги. Супер-жирные и сытные! То, что надо для нашей тощей воблы!
Вернувшись в столовую со свертком в руках, я широко улыбнулась и поставила угощение на стол. Элизабет, скрепя зубами, выдавила из себя улыбку и повернулась к мужу.
– Но я же приготовила пирог на десерт, милый! Может, оставим этот на завтра?
Стефано, смеясь над моей выходкой и понимая причины моего чрезвычайноважного подарка для Луи (хотя скорее он был не для Луиджи, а для его ненавидящей все жирное и мучное жены), вдруг решил поддержать Элизабет.
– Лиз, милая, я обязательно отведаю твой пирог. Этот пирог пекла Марго специально для Луи, не думаю, что от него что-то останется.
– Ты прав, брат. Стряпню вашей экономки я люблю. Соскучился по её пирогам. А он с чем? – Потянувшись за ножиком, спросил мужчина.
– Я сама порежу, – улыбнулась я, и принялась разрезать пирог на одинаковые треугольники. Вопрос мужчины отпал сам собой, когда я положила большой кусок пирога ему на тарелку.
– Я когда-нибудь украду эту женщину у вас. – Мурлыкал старший Россини, запихивая кусок себе в рот.
Элизабет же была рассержена и обижена. Она надула и без того, исколотые вдоль и поперек ботоксом, свои губы. Повернул свою голову к моему мужу, она любезно спросила: – Хочешь кусочек?
Стефано взял из её рук кусок песочного пирога, который приготовила сама девушка, предварительно поблагодарив её за заботу.
– Это один рецептов правильного питания. Мы с Луи придерживаемся его. Правда, – она смерила меня недовольным взглядом, – до того момента, как ты приезжаешь со своей женой. После пирогов вашей Марко, – она специально исказила имя женщины, – моему мужу приходится снова скидывать вес.
– Элизабет, – холодный тон Луи заставил меня съежиться, хоть обращался он не ко мне. – Мой брат и его жена – наши гости. Они любезно привезли в подарок, как знак признательности, угощение. Ты ведешь себя неуважительно.
– Но…
– Ты меня услышала? – Устрашающий шепот мужчины заставил девушку умолкнуть. Она бросила лишь очередной недовольный взгляд на меня, а после уткнулась лицом в тарелку. До конца трапезы она больше не притронулась к еде.
А вот её муж напротив, съел порцию второго и приговорил почти весь пирог. Оставшийся кусочек, я все-ж-таки отбила у него. Наши ребяческие препирательства происходили так непринужденно и просто, что на мгновение я забыла, что тыкаю пальцем в плечо главы парижской мафии, убийцы. Я даже не замечала презрительных взглядом Элизабет и рассерженного пыхтения своего мужа. Мы с Луи поймали одну смешинку на двоих, и мы не могли остановиться.
Когда же я все-таки положила этот кусок в свою тарелку, я почувствовала на себе тяжелый взгляд мужчины, одновременно с возникшим обиженным голосом Элизабет.
– Мы вам тут не мешаем?
Очнувшись от дурмана, Луи повернул свою голову на жену и улыбнулся, целуя её в щеку.
– Прости, впал в детство. Раньше мы со Стефано часто делили пироги. Правда, брат?
– Да. Пока нам не стукнуло двенадцать.
– А что потом? Резко подросли? – Поинтересовалась недогадливая жена Луи, а мужчина в этот момент посмотрел на меня, словно он знал, что я такой глупости не сморожу и что я пойму его. И я поняла. Их обоих. Потому что знала, что как только мальчиков стал брать на задания отец, их жизнь кардинально изменилась.
Мужчина оставил её вопрос без ответа. Стефано же положил свою руку мне на плечо и притянул на мгновение к себе, чтобы вдохнуть аромат моих волос, и поцеловать. Незаметно, он подвинул мой стул ближе к себе, тем самым отдаляя меня от брата.
– Любовь моя, – губы мужа коснулись моего виска, – ты устала с дороги. Думаю, тебе нужно отдохнуть.
– Да, ты прав. Спасибо за вкусный обед. – Я притворно улыбнулась Элизабет и кивнула Луи, чем заслужила кивок и улыбку мужчины в ответ.
До самого позднего вечера я просидела в комнате, которую нам со Стефано выделил старший Россини. Я слышала смех мужчин в гостиной, и даже успела позавидовать им. Они что-то бурно обсуждали и наслаждались компанией друг друга, а я в гордом одиночестве хвалила себя за свою выходку.
Мое спокойствие нарушил шумный приход мужа. Он буквально ввалился в комнату, скидывая с себя, наброшенный на плечи, пиджак. Заметив меня, стоящей у окна, он подошел ко мне и, навалившись боком, тем самым вжимая меня в стену, улыбнулся. Запах спиртного окутал меня, от чего моя голова загудела, и рука непроизвольно потянулась к носу, но я вовремя себя отдернула.
Эта улыбка мужчины не предвещала ничего хорошего.
– Когда ты успел так напиться?
– Мы разговаривали с Луи. Говорили…говорили…говорили…
– И договорились. – Усмехнулась я. – Тебе нужно поспать.
Он грубо схватил меня за руку, разворачивая к себе. Его глаза пристально наблюдали за мной.
– Твои выходки с Элизабет мне дорого обходятся. – Процедил сквозь зубы Стефано.
– Не я первая начала.
– Ты и вправду меня ревнуешь, Андреа?
Ревную ли я? Нет. Хочу ли, чтобы ей уделял внимание мой муж? Нет.
– Мне неприятно, что мой друг выделяет из толпы её, а не свою жену. И делает ей комплименты.
– Определись. Друг или муж?
– Ты сам все прекрасно знаешь. – Я скинула его руку. – Я не могу быть твоей женой, потому что…
– Почему? – Взревел он и снова припечатал меня к стене. Боль пронзила спину и мое лицо скривилось в гримасе. – Почему? Ну же…скажи это…громко!
– Ты с ума сошел?
Его дыхание обожгло мое ухо.
– Если ты ещё раз скажешь об этом, я не оставлю тебя в покое. Я буду хуже, чем отец, слышишь?
– Что с тобой такое? И что тебе сделает Луи за мои выходки?
– Мой брат расположен к тебе. И ему нравятся твои забавы. На это мне плевать. Ты не проболтаешься, надеюсь. – Услышанное звучало как угроза. Но я привыкла к его нападкам еще до брака, и теперь не боялась. – Но вот Лиз это не нравится от слова совсем.
Он замолчал. Коснулся в привычной манере губами моего виска и упал на кровать. Я сняла с него ботинки и рубашку. Стефано что-то бормотал во сне, но, когда дело дошло до брюк, он резко открыл глаза и вцепился мне в горло.
– Не смей меня трогать, дрянь! – Он смотрел в упор на меня, но не видел. Глаза были выпучены и налиты кровью, дикий животный страх вместе с инстинктом самосохранения проснулся в мужчине. Меня это не на шутку напугало. Он никогда таким не был после нашей свадьбы.
Я резко отпустила его одежду. Я не в первый раз раздеваю его – временами он возвращался пьяный с работы или от Александро. И в те дни он был совсем не против. Он даже бывало благодарил меня за это и по привычке целовал либо в щечку, либо в висок. Это было проявление нежности. Невинный дружеский поцелуй. Сейчас же я была дико напугана.
– Стефано, – сдавленно прошипела я, пытаясь высвободиться из его мертвой хватки. – Стефано, это я.
Услышав мой голос, он закрыл глаза и прикоснулся губами к щеке. Его дыхание было сбивчивое. А сердце мужчины было готово вот-вот вырваться наружу.
– Андреа, – на выдохе произнес он и упал на мягкие подушки. – Прости.
– Ничего. Что тебя беспокоит?
– Это не твоя забота, милая. Сегодня я буду спать одетым.
– Я уже поняла.
Я посмотрела на комнату. В ней, кроме большой двуспальной кровати больше не было мебели. Да и спать после такого уже не хотелось. Я укрыла одеялом уже крепко спящего мужа и вышла из комнаты, в поисках кухни. Вместо кухни я наткнулась на гостиную, в которой все еще горел камин, а около него на декоративном столике стояли недопитая бутылка виски и два стакана, в которых уже растаял лед.
Подойдя ближе, я увидела еще пару пустых бутылок виски той же марки. Усмехнувшись, я хотела поднять их, как услышала мягкий баритон из теневой зоны гостиной. На кожаном диване сидел Луи. Он уже не пил, а смотрел на огонь.
– Прости, я, наверное, помешала.
– Нет. Мне как раз нужна компания. Стефано быстро напился.
– Это все диетические пирожки, – усмехнулась я и увидела полуулыбку Луи. – Марго любит готовить для тебя.
– Для меня? – Он позвал меня рукой сесть рядом. Я села. От него так же пахло алкоголем, но сейчас мне это не казалось отвратительным.
– Да. Я столько, сколько любит готовить Марго, не могу съесть. А Стефано, сам знаешь, не есть жирное.
– Да, – протянул мужчина, потирая подбородок. На его лице была небольшая щетина, и мне, почему-то захотелось прикоснуться к его лицу. – Ты правда приревновала сегодня Стефано?
Почему мне они задают этот вопрос?
– Он – мой муж, Луи.
– Это не ответ. – Его глаза пристально наблюдали за мной. На губах появился намек на улыбку. – Ты приревновала его?
– А ты приревновал Элизабет?
– Нет. – Честно ответил он. – Я уверен в себе. Он – мой брат. Она – моя жена.
– Это тоже не объяснение.
Мою реплику мужчина оставил без ответа. Он молча поднялся с дивана и вышел из комнаты, оставляя меня наедине с собой. Мысли душили меня. Задавая мне конкретный вопрос, Луи требовал конкретного ответа, но так и не услышал его.
А что он мог услышать? Что я не ревную его, потому что не люблю? Или потому что знаю, что нет оснований? Ведь мой муж – гей. Я не могу так подставить Стефано.
Не прошло и пары минут, как вернулся Луи с коробкой в руках. Он улыбнулся мне и протянул ложку. Усевшись рядом со мной, он зачерпнул ложкой мороженое и запихнул к себе в рот.
– Мое любимое. – Зачем-то произнес он. Я неуверенно попробовала мороженое. Кислые нотки блаженно растекались по моему горлу, когда осознание настигло меня. Вишня – любимая ягода Луи. Как и моя. От этой мысли на моем лице появилась лучезарная улыбка. Я ложку за ложкой уплетала угощение, пока не услышала голос мужчины. Он был тише, чем обычно. Словно Луи не хотел, чтобы кроме нас двоих кто-то ещё услышал.
– Ты стала ещё красивее, Андреа.
– Что? – Вырвалось у меня. Мужчина словно не слышал меня. Он, как под гипнозом, наблюдал за моими движениями, перестав есть.
– Года меняют внешность и поведение человека. Редко, когда детская радость от обычных вещей остается все той же радостью с возрастом. Люди ломаются. Люди закаляются. – Он коснулся моей руки, той, где месяцами ранее, оставил свой след от удара отец Стефано. Нежно погладив фалангами пальцев уже затянувшуюся рану, он посмотрел на меня. – Как сквозь боль и несправедливость можно все еще оставаться такой… – он пытался подобрать слова, но они никак не приходили в голову.
– Простой?
– Настоящей. Такой, какой ты была в первую нашу встречу.
– В первую нашу встречу ты не хотел продавать мне алкоголь.
– Ты была и так изрядно пьяна. – Усмехнулся он.
– Неправда!
– Так раскованно танцую лишь пьяные.
Наши тела были плотно прижаты друг к другу. Я чувствовала исходящее от Луи тепло. Чувствовала его горячее плечо, прижатое к моему плечу. Наши лица с каждым словом приближались друг к другу и в какой-то момент мне стало страшно за последствия моих распутных мыслей.
– Как Хрум-Хрум? – Тихо спросил он, бросая горячие взгляды на мои губы. Я отвернулась от него и улыбнулась.
– Моя девочка… – при упоминании о моей теплокровной, мой голос стал нежнее, а губы изогнулись в теплой улыбке. – Я навещаю её так часто, как могу.
Его пальцы коснулись моего подбородка, призывая посмотреть ему в глаза. Его карие глаза, затуманенные пьяным дурманом, смотрели, не отрываясь, на меня. Казалось, вот-вот и он поцелует. И меня даже тянуло закрыть глаза в ожидании нечто прекрасного.
Я посмотрела на него и улыбнулась.
– Спасибо тебе.
Миг. И его лицо оказалось в миллиметрах от моего. Он обнял ладонями мою голову, и не отрываясь, наблюдал за моими губами. От смущения я прикусила нижнюю губу, слыша, как дыхание мужчины становилось сбивчивым. Один миг. Пару миллиметров. И наши губы слились бы в поцелуе, но этого не произошло.
Опомнившись, мы одновременно разбежались по разные стороны дивана. Боясь посмотреть друг другу в глаза, мы поднялись. Я вышла из гостиной, а Луи, погасив огонь, улегся на диване. Видимо, сил подниматься наверх у него не было. Остановившись в дверях, я наблюдала за свернувшимся в клубок мужчиной. Беззащитный, маленький мальчик – таким он казался мне сейчас. Взяв с кресла плед, я укрыла мужчину и вышла из комнаты, направляясь к себе.
Тихонько пробравшись в спальню, я разделась и легла рядом с мужем. Одеяло я взяла второе, потому что Стефано все одеяло свернул в трубочку и обнял его, как игрушку.
– Где ты была? – Послышался пьяный голос мужа. Я повернулась лицом к нему. Он не спал. Его глаза смотрели на меня и не было ни намека на ревность, испуг или беспокойство. Он спрашивал чисто из праздного любопытства.
– В гостиной. Поела мороженого и пошла спать.
– Брата видела?
– Да. Он кое-как добрался до дивана и уснул там. Накрыла его одеялом.
– Хорошо. – Только и произнес он. Поцеловав меня в висок, он развернулся на другой бок и засопел.