Loe raamatut: «Мэри Поппинс и дом по соседству»

Font:

Пересказ Игоря Родина

Глава 1. Заклятые враги

Солнце ярко светило в вышине. Листья вишневых деревьев ослепительно сияли тысячами капелек, оставшихся после дождя, прошедшего ночью. Птицы весело щебетали в ветвях, радуясь новому дню, а пара воробьев плескалась в луже, выражая восторг громкими криками.

«Как хорошо!» – подумал Солнечный Луч и, перепрыгнув с одного листка на другой, рассыпался целой радугой разноцветных блесток. Затем скользнул вниз, пробежал по блестящей, будто зеркало, поверхности лужи и стремительно взлетел вверх, к облакам.

Внизу расстилался Парк с Главной Аллеей, Розовым Цветником, Извилистой Тропинкой и Озером. Все сияло и переливалось, словно свежевымытая спелая слива. За Парковой оградой виднелась Вишневая улица, утопающая в зелени деревьев. Отсюда, с вышины, Солнечному Лучу казалось, что у домов совсем нет стен и крыши лежат прямо на земле. Как шалаши туземцев где-нибудь в Южных морях.

«Даже не верится, что мир так велик! – подумал Солнечный Луч. – Всюду сразу не поспеть! Джунгли, пустыни, океаны, коралловые рифы! Где-то ночь, где-то день!»

От восторга Солнечный Луч перекувырнулся и опустился на крышу дома № 21 по Вишневой улице, где жил Адмирал Бум. Облетев три раза вокруг флюгера в форме подзорной трубы, Луч, будто с горки, скатился с крыши и перескочил на кровлю соседнего дома. Двор дома № 20 был окружен высокой оградой из тиса, а в саду деревья были пострижены в форме шахматных фигур. Здесь были и пешки, и ладьи, и слоны, и даже кони. С удивлением осмотрев это сказочное царство, Солнечный Луч перескочил через тисовую ограду и попал в сад дома № 19. Небольшой пруд, стенки которого были выложены розовым кирпичом, сиял между фруктовыми деревьями и играл на стенах дома сотнями солнечных зайчиков. В центре пруда из воды поднимался Средневековый Замок, который был совсем как настоящий, но только во много раз меньше. Золотые и серебряные рыбки плавали вокруг замка, сверкая своими боками и медленно помахивая длинными, будто королевские мантии, хвостами.

Некоторое время Солнечный Луч наблюдал за ними, потом тихонечко прокрался по саду и заглянул через ограду – туда, где стоял следующий дом, № 18.

«Пустой как всегда», – пробормотал Луч без особого интереса и, оттолкнувшись от земли, устремился к следующему дому, но немного не рассчитал и проскочил его: ведь дом № 17 был самым маленьким на всей Вишневой улице. Пришлось приземляться на крышу дома № 16, широкую, как аэродром. Дом мисс Ларк (а именно она жила в доме № 16) был, напротив, самым большим на всей Вишневой улице. В нем было даже два входа: парадные ворота для гостей и калитка для мясника, булочника, почтальона и трубочиста.

– Лопни моя селезенка! И зачем ей одной все это! – говорил каждый раз Адмирал Бум, проходя мимо дома мисс Ларк, при этом совершенно забывая, что живет она в доме не одна, а со своими собаками – Эндрю и Варфоломеем. Они в это время как раз спали на специальных подушках в гостиной. Эндрю во сне к чему-то принюхивался (наверное, ему снилось, что он гуляет по Парку), а Варфоломей тихо рычал (ему снилось, что он затеял драку с французским бульдогом и уже почти одержал победу).

Луч тихо засмеялся и перепрыгнул на крышу дома № 17.

«Какая-то тут сегодня странная тишина», – подумал Луч, но как раз в этот момент из Детской донеслось:

– Пора вставать!

И тотчас от тишины не осталось и следа. Послышались топот, хлопанье дверей, скрип кроватей. Зашумела вода в ванной, зашуршали по полу тапочки, засвистел на плите чайник. Луч ворвался в окно и запрыгал по Детской, словно мячик.

«Радуйтесь! Радуйтесь! Новый день-день-день!» – звенел он. Но никто не обращал на него внимания.

Джейн закончила умываться первой и теперь выходила из ванной. Близнецам предстояло умыться, и они решали, кому это придется сделать вначале. Аннабелла, одетая в розовое платьице, ползала по ковру, держа в руках плюшевого медведя. Мэри Поппинс, будто средних размеров тайфун, перемещалась по Детской, раскладывая по местам вещи, заправляя постели, готовя завтрак и одновременно успевая приглядывать за тем, что происходит в ванной. Одним словом, все были заняты своими обычными утренними делами. Все, кроме Майкла, который, стоя посреди комнаты, изо всех сил размахивал руками. Вначале он махал ими в стороны, потом вверх-вниз. Джейн, проходя мимо, удивленно покосилась на него, но ничего не сказала.

Майкл тем временем, улегшись на ковер, стал отжиматься от пола. Получалось у него это плохо, но он очень старался. Майкл покраснел от натуги, но в результате остался очень доволен собой.

– Смотрите не лопните, сэр! – фыркнула Мэри Поппинс, проходя мимо.

Наконец Майкл поднялся и важно прошествовал в ванную. На пороге он обернулся:

– Зато я буду сильнее всех вас! А потом, когда вырасту, стану самым главным чемпионом!

Мэри Поппинс ничего не ответила, только как-то странно посмотрела вслед Майклу.

За завтраком Майкл быстро управился со своей порцией и стал коситься на тарелки Близнецов, которые капризничали и не хотели есть.

– Мэри Поппинс, – предложил он наконец, – давайте я съем за них. Тогда мы гораздо быстрее отправимся в Парк.

– Ты и так сегодня съел больше положенного, – отрезала Мэри Поппинс и наградила Близнецов таким взглядом, что те сразу принялись работать ложками.

Майкл отвернулся и стал барабанить пальцами по столу.

– Будь добр, прекрати стучать, – повернулась к нему Мэри Поппинс.

– Это не я, – отозвался Майкл. – Это барабанная дробь. Сейчас на ковер выйдет самый главный силач, ужасный Гога-Магога, и я буду с ним драться!

– А какой он, этот Гога-Магога? – спросила Джейн, явно заинтересованная.

– Он огромный, как гора, у него нет одного глаза и волос на голове. Половины зубов у него тоже нет, потому что он потерял их во время схваток. А еще у него огромные руки, которыми он раздирает противника на части!

Близнецы слушали открыв рот. Заметив это, Майкл продолжил с еще большим воодушевлением:

– Несмотря на свой рост, он ходит совсем бесшумно. Он подкрадывается к противнику сзади… Вот так…

Майкл вскочил и, скорчив свирепую гримасу, стал подкрадываться к Близнецам.

– А потом как схватит! – внезапно крикнул он и схватил Близнецов за руки. Близнецы громко завопили и опрокинули чашку с молоком.

– Майкл Бэнкс! – Взгляд Мэри Поппинс не предвещал ничего хорошего. – А ну, марш из-за стола! И постарайтесь до прогулки больше не попадаться мне на глаза!

Майкл надулся и ушел в дальний угол Детской, затем достал свой альбом для рисования, взял карандаши и принялся рисовать. В самом центре листа он изобразил себя, а вокруг – целую гору поверженных противников. Их оружие – мечи, ножи, палицы и кинжалы – Майкл поместил в виде огромной кучи у своих собственных ног: это были военные трофеи. Майкл так увлекся работой, что не заметил, как к нему подошла Джейн и заглянула через плечо.

– Ой, Майкл, как хорошо у тебя получилось! Особенно вот эта обезьяна в центре.

– Какая еще обезьяна? – не понял Майкл.

– Да вот же! – показала Джейн. – И страшная такая!

– Сама ты страшная! – огрызнулся Майкл. – Никакая это не обезьяна! И вообще, отойди, ты мне свет загораживаешь!

– Но кто же это тогда?

– Кто надо.

– Кто?

– Не скажу.

Майкл прикрыл рисунок ладонью – так, чтобы Джейн не было видно, и стал рисовать одноглазого лысого великана. На этот раз Майкл очень старался, и великан вышел действительно очень страшным. Он стоял чуть поодаль, руки у него были связаны, а на лице застыло выражение бессильной злобы. Майкл окинул взглядом рисунок и торжествующе улыбнулся. Затем вырвал его из альбома и прилепил кусочком пластилина у себя над кроватью.

– Вот так. Пусть висит, – сказал он удовлетворенно и пошел одеваться для прогулки в Парк.

Солнце ярко светило, листья деревьев чуть слышно шелестели, когда дети во главе с Мэри Поппинс шли по Парку. Смотритель Парка подозрительно покосился им вслед, пробормотав свое традиционное напутствие о том, что следует соблюдать Правила, а мусор бросать только в урны. Откуда-то издали донесся звон колокольчика – это по улице ехал мороженщик. Майкл засунул руку в карман и достал два пенса – все, что у него осталось после покупки плитки шоколада.

– Джейн, – позвал он, – у тебя осталось хоть немного денег?

Джейн обернулась.

– Только пенни, – со вздохом ответила она. Вчерашние леденцы, конечно же, были очень вкусные, только они почему-то так быстро кончились…

– Если бы у нас было хотя бы еще два пенса, мы могли бы купить одно мороженое на двоих, – заметил Майкл. – Мы могли бы есть его по очереди.

– Да, – снова вздохнула Джейн. – А еще мы могли бы…

Но она не договорила.

– Смотри! – дернула она Майкла за рукав и показала в сторону Главных ворот.

Майкл вгляделся и даже присвистнул от удивления.

Дело в том, что по Главной Аллее бежал человек. И это был не просто человек, а мистер Уайт, живший в доме № 20 по Вишневой улице, по соседству с домом Адмирала Бума. Для того чтобы было ясно, чему так удивились Джейн и Майкл, расскажем немного о мистере Уайте.

Мистер Уайт был невысоким толстеньким человеком с пышной копной рыжих волос и веснушками по всему лицу. Веснушками было покрыто не только лицо мистера Уайта, но и шея, уши и даже руки. Поселившись в доме № 20 по Вишневой улице, мистер Уайт тут же перезнакомился со всеми ее обитателями и на следующий день здоровался с соседями, называя их по именам. Он любил, улучив минутку, перекинуться парой слов с каждым встречным и поперечным, пошутить и всласть посмеяться. Смех у мистера Уайта был заливистым и таким заразительным, что скоро и его собеседник, вне зависимости от того, какое у него было до этого настроение, начинал смеяться или, по крайней мере, улыбаться. Однако, несмотря на свой веселый и непоседливый нрав, мистер Уайт занимался очень важным делом: он был шахматист. Вся его жизнь состояла из состязаний и турниров, а также из каждодневной подготовки к ним. Все шкафы, серванты, полки в доме мистера Уайта были сплошь заставлены кубками, статуэтками, призами и прочими трофеями, выигранными в шахматных состязаниях. По стенам были развешаны медали и почетные дипломы. В каждой комнате располагался специальный столик с шахматной доской и расставленными на ней фигурами. Это было сделано для того, чтобы мистер Уайт, занимаясь своими каждодневными делами, мог в любое время подойти к доске и сделать очередной ход в партиях, которые он разыгрывал с воображаемыми противниками на каждой из этих досок. Потом он делал ход за противника, затем снова за себя – и так до тех пор, пока партия не приходила к своему логическому завершению. При этом в половине партий мистер Уайт проигрывал (чему всегда очень расстраивался), но зато в другой половине одерживал победу.

Человеком он был всегда рассудительным и спокойным. Даже мистер Бэнкс как-то сказал, что мистер Уайт – это образец истинного джентльмена (несмотря на несколько излишнюю смешливость и непоседливость).

Память у мистера Уайта была просто удивительной. Он мог безо всякого труда запоминать длиннейшие ряды цифр, событий, номера счетов и телефонов, памятные даты, дни рождения и имена знакомых и малознакомых людей, всех их родственников и домочадцев, содержание разговоров и даже сведения, почерпнутые из утренних газет. Очень часто можно было слышать, как соседи, увидев из окон, что мистер Уайт проходит мимо, спрашивали его:

– Мистер Уайт, вы, случайно, не помните, по каким дням из магазина привозят уголь?

Или:

– Мистер Уайт, не подскажете, как мне лучше добраться до Хай-стрит?

Или:

– Мистер Уайт, вы не припомните, какого числа у моей тетушки Люсии день рождения, я вам как-то говорил об этом.

Или:

– Мистер Уайт, кто у нас сейчас Премьер-министр?

И на все эти трудные вопросы мистер Уайт давал точный и быстрый ответ. Все обитатели улицы с удовольствием выслушивали их и в разговорах со своими знакомыми с других улиц даже хвастались, какой с ними по соседству живет феномен.

– Папа, а что такое фе-но-мен? – спросил как-то Майкл у мистера Бэнкса (он услышал это слово накануне, когда Мэри Поппинс разговаривала в Парке с мисс Ларк).

– Гм… феномен – это такой человек, у которого что-то не так, как у остальных людей… Это… м-м-м… своего рода уникум.

Майкл понимающе кивнул, хотя не понял ни что такое уникум, ни что у мистера Уайта не так, как у всех остальных людей. Напротив, сосед всегда казался Майклу очень симпатичным человеком, тем более, иногда он угощал их с Джейн леденцами. «Хорошо бы все остальные тоже были феноменами», – думал он, надеясь, что по дороге в Парк или из Парка мистер Уайт встретится им.

Однако в последнее время с мистером Уайтом действительно происходило что-то не то. Он стал реже появляться на улице, вид у него стал озабоченный, измученный, даже смеяться и улыбаться он стал куда реже, чем раньше. Все обитатели Вишневой улицы гадали о причинах подобных перемен, а Адмирал Бум даже высказал предположение, что мистер Уайт решил наконец отправиться в море и теперь усиленно собирается в дорогу.

Именно его Джейн с Майклом увидели теперь бегущим по Главной Аллее. Мистер Уайт был одет в яркий спортивный костюм, теннисные туфли, а на его голове красовалась маленькая кепочка белого цвета.

– Здравствуйте, мистер Уайт! – хором закричали дети и бросились навстречу фигуре.

– Это еще что такое?! – услышали они тут же сзади строгий голос Мэри Поппинс. – Вернитесь немедленно! Вы не гориллы, чтобы сломя голову носиться по аллеям!

Дети нехотя вернулись.

Скоро мистер Уайт сам поравнялся с детьми и замедлил бег.

– А, это вы, Джейн и Майкл! Добрый день, Мэри Поппинс! – поздоровался он с прямой, строгой фигурой их няни.

Мэри Поппинс чинно кивнула в ответ.

– А я-то думаю, кто это мне сигналит с Главной Аллеи! Ну, Джейн, нашла кукушкино гнездо? А ты, Майкл, дочитал книжку про пиратов?

– Нет, гнездо я не нашла, – ответила Джейн, удивляясь, как мистер Уайт помнит то, что было три дня назад. – А Майкл…

– Я сам отвечу, Джейн! – возмутился Майкл. Потом, повернувшись к мистеру Уайту, важно подтвердил: – А книжку про пиратов я прочитал!.. Мистер Уайт, – не выдержал он, – скажите, что с вами случилось? Почему вы в спортивном костюме… и в кепочке… бежите по аллее…

Мистер Уайт побежал еще медленнее, чтобы быть вровень с движущейся вдоль Главной Аллеи кавалькадой (при этом он продолжал высоко, по-спортивному вскидывать колени).

– Ах, Майкл, – вздохнул мистер Уайт, – это очень печальная история. Дело в том, что я должен поддерживать себя в хорошей физической форме. Неужели ты ничего не слышал о Турнире?

– Нет, – признался Майкл и вопросительно покосился на Джейн. Та покачала головой, отвечая на его немой вопрос.

– Ах, это было моей ошибкой, – признался мистер Уайт. – Я не должен был ввязываться… Но теперь уже поздно. Мистер Блэк так просто не отступит.

– А кто это? – спросила Джейн.

– О, это мой соперник. Мы давно не можем выяснить, кто из нас сильнее. Все время то он выигрывает, то я… А в этот раз мы решили играть до конца. Тот, кто первым выиграет подряд три партии, будет объявлен Победителем.

– И сколько вы уже выиграли? – поинтересовался Майкл.

– В том-то вся и беда, что сыграли мы уже шестьдесят партий, но никому не удалось выиграть подряд сразу три! Я измотан, я устал, я все время хочу спать… Я похудел на целых четыре килограмма! После пятьдесят девятой партии я пришел к выводу, что это никогда не кончится: ведь силы равны, и впал в совершеннейшее отчаяние… – Внезапно мистер Уайт подмигнул детям. – Но сегодня я придумал, как мне победить Блэка! Я буду укреплять свой организм бегом! Я возьму Блэка измором. Когда он окончательно вымотается и устанет, он наверняка начнет делать больше ошибок. В то время как я… – Мистер Уайт не смог сдержать торжествующего смеха. – Теперь понятно?

– Понятно, – задумчиво произнес Майкл и покосился на упорно молчавшую все это время Мэри Поппинс.

Та по-прежнему шла вперед, прямая и строгая. Губы ее были плотно сжаты, но глаза… В них было что-то странное. Синие искорки так и вспыхивали в них.

– Ну, счастливой прогулки! – крикнул напоследок мистер Уайт и помахал рукой. – Надо бежать! – И он припустил вперед по аллее.

– Эх, наверное, здорово быть чемпионом… – вздохнул Майкл.

– Чего лучше! – фыркнула Мэри Поппинс и остановила коляску возле лавочки. Достав из сумки вязанье, она принялась работать спицами.

– Мэри Поппинс, – удивленно сказала Джейн, – мы что, сегодня дальше не пойдем?

Ни звука в ответ.

– Мы что, не пойдем сегодня к Озеру? – снова спросила Джейн.

– Вполне возможно!

Взгляд Мэри Поппинс был таким, что Джейн сразу расхотелось задавать вопросы.

Прошло десять минут. Ветерок тихо шелестел в листьях, пестрые тени, лежащие на всем вокруг, двигались и оттого казались живыми. Майкл и Джейн играли в слова, Близнецы катали по земле машинку на веревочке, Аннабелла в коляске тихо посасывала из бутылки молоко.

Внезапно со стороны Главных ворот донесся громкий лай.

– Смотри, Джейн, – сказал Майкл. – Мисс Ларк вывела погулять Эндрю и Варфоломея.

Джейн оглянулась и увидела двух собак, изо всех сил тянущих вперед грузную фигуру, которая из-за обилия колец, серег, бус и браслетов, красовавшихся на ней, гремела и бренчала, словно полковой оркестр.

– Добрый день! Сегодня чудесная погода… – едва успела сказать мисс Ларк, проносясь мимо.

– Да, погода замечательная! – подтвердил Майкл, наклоняясь к Джейн. – Все спокойно, а ее точно ветром сдуло!

– Пора идти! – раздался голос Мэри Поппинс. Сунув вязанье в сумку, она поднялась и стремительно покатила коляску по аллее.

Дети едва поспевали за ней.

– Мэри Поппинс, куда мы так спешим?

– Вперед, – последовал ответ.

Свернув с Главной Аллеи, Мэри Поппинс направилась к Озеру. Из-за деревьев уже показалась сверкающая на солнце гладь воды, как вдруг до ребят донеслись какие-то крики.

– По… помогите! Спа… спасите! – вопил кто-то что было силы.

Мэри Поппинс покатила коляску так быстро, что ветер засвистел в спицах колес. Через минуту дети вместе со своей няней уже были на берегу. Их глазам предстала совершенно невообразимая картина. По берегу металась мисс Ларк и ее две собаки – Эндрю и Варфоломей, – а в пруду, недалеко от берега, кто-то барахтался в воде и громко взывал о помощи. Увидев Мэри Поппинс, мисс Ларк бросилась к ней.

– Ах, это ужасно! Помогите скорее ему! Это все Варфоломей… Но он нечаянно… Скорее… Что же делать?.. Помогите хоть кто-нибудь! Надо позвать Смотрителя Парка! Вызвать полицию!

Мисс Ларк, заламывая руки, взглянула на Мэри Поппинс, после чего во весь дух помчалась по дорожке в сторону Главной Аллеи, громко взывая о помощи.

Мэри Поппинс подошла к берегу. Джейн и Майкл последовали за ней.

– Помогите! Пом… буль-буль… – начал пускать пузыри человек, – я не умею плавать!

Однако, хотя от берега до человека было не так далеко, дотянуться до него не смог бы никто из присутствующих, даже Мэри Поппинс.

– Ой! – вскричала вдруг Джейн. – Да ведь это мистер Уайт!

– Точно! – подтвердил Майкл.

– Мэри Поппинс! Нужно что-то сделать! Ведь он утонет! – вскричали в один голос дети.

В следующий момент, словно повинуясь их словам, Мэри Поппинс решительно наклонилась вперед и… протянула барахтающемуся в воде человеку зонтик с ручкой в форме головы попугая. Тот моментально уцепился за него. Джейн и Майкл бросились помогать своей няне, и скоро мистер Уайт благополучно выбрался на берег. Вода текла с него ручьями, костюм, до этого такой красивый, потемнел и обвис, теннисные туфли хлюпали, а кепочку мистер Уайт потерял.

– Спа… спа… спасибо, – поблагодарил он всех, стуча зубами от холода.

– Гм! – фыркнула Мэри Поппинс. – Пожалуй, вам было бы не лишне выжать одежду. Тогда, возможно, вы наконец перестанете стучать зубами, а заодно не подхватите простуду.

– Верно, – согласился мистер Уайт и тут же скрылся в кустах.

– А что же с вами произошло, мистер Уайт? – спросил наконец Майкл, которого так и распирало от любопытства.

– Да, как вы оказались в воде? – поддержала Джейн.

Голова мистера Уайта вынырнула из куста.

– Всему виной собака мисс Ларк. Кажется, ее зовут Варфоломей, – охотно объяснил он. – Я уже добежал до конца Парка и стал возвращаться обратно. Как вдруг из-за кустов выскочил этот самый Варфоломей, я испугался, ну и свалился в воду… А плавать я не умею, так как решил начать свои тренировки с бега, а плавание освоить позже… Возможно, я был не прав… А-а-апчхи!

– Как придете домой, – заметила Мэри Поппинс, – не забудьте выпить горячего чаю с медом или малиной. А еще лучше – глинтвейна…

– Что это?! – испуганно спросил мистер Уайт.

– Хм! Глинтвейн – это…

– Да нет! Что движется вон там? – И он указал глазами в сторону Главной Аллеи.

Дети обернулись, и в тот же момент их глаза округлились. Со стороны Главной Аллеи к Озеру неслась огромная толпа народу. Впереди всех, звеня своими украшениями, бежала мисс Ларк, за ней, высоко вскидывая ноги, поспевал Смотритель Парка, рядом, изо всех сил дуя в свисток, громыхал сапогами Полисмен, следом, оглушительно вопя «Разойдись!» и «Лопни моя селезенка!», будто военный корабль на полном ходу, стремительно несся Адмирал Бум. На заднем плане виднелись два человека в черных мантиях, сопровождающие третьего, в костюме и с портфелем под мышкой.

– Ой! – вскрикнул мистер Уайт и, поняв, что причиной переполоха является не кто иной, как он сам, поспешно скрылся в кустах.

– Где он? Где? – задыхаясь, прокричала мисс Ларк, подбегая к берегу и окидывая взглядом поверхность воды. – Ай! – взвизгнула она. – Его нет! Он утонул! Спасайте же его! Спасайте! Ныряйте в воду! Что вы стоите как истукан? – набросилась она на Смотрителя Парка, растерянно озирающегося по сторонам. – Быстрее, иначе он утонет совсем!

– В чем дело, Смит? Выполняйте то, что вам говорит эта леди! – выговорил человек с портфелем, еле волоча ноги и опираясь на плечи двух сопровождающих его людей в черных мантиях.

– Да, господин Лорд-мэр… – промямлил Смотритель Парка, – но осмелюсь доложить: я не умею плавать…

– Что за глупости, Смит! Поговорим об этом потом! А сейчас исполняйте то, что вам велено!

– Исполняйте, что велено! – зашипели советники в черных мантиях.

– Вперед, Смит! – взревел Адмирал Бум. – Покажите этим сухопутным крысам, на что вы способны! Отдать концы!

– Я… я… – заикаясь, пролепетал Смотритель Парка, обреченно подходя к воде. – Я только сниму фуражку… и френч…

– Можете не трудиться! – произнесла Мэри Поппинс и фыркнула.

Все обернулись к ней.

– В каком смысле? – строго поинтересовался Лорд-мэр.

– Ах! Неужели я опоздала? – ужаснулась мисс Ларк и заломила руки.

– Да, – развел руками Адмирал Бум, – кому суждено пойти на корм акулам, на рее болтаться не будет…

– Это правда? – с надеждой в голосе проговорил Смотритель.

– Что именно? – надменно поинтересовалась Мэри Поппинс.