Tsitaadid raamatust «Гулящая»

Ты ли это? – сказал Колесник. – Слава Богу, еще держусь на ногах, батюшка. Все вас дожидаемся. Передавали из города, что вы вчера будете. Целый день ждали, а вас все нет. Думали, что уж не приедете. – А я вот взял да и приехал. И не один. Вот взгляни, какую кралю к тебе на поправку привез.

вами не поздоровался, – вдруг спохватился

приземистые и высокие, как дубы. А наряды? Красные платья, зеленые пелерины, разноцветные юбки, желтые безрукавки, блестящие ластиковые сюртуки, черные суконные кафтаны – в глазах рябит! Все гурьбой валят в дом, здороваются, шумят.

посреднику, – кричит Прыщенко. – И посредник тебе напоет!..» И пошли со двора. Грыцька.

сторониться. А Бог его знает, может, тут в самом деле нечисто – лучше держаться в стороне, а то и сам в беду попадешь. Приська и Христя ничего не знали

шем? – сказал пан. – Ваш покорный

Дальше попались ей навстречу молодые осинки. «Иудино дерево, на нем Иуда повесился», – вспомнились Христе чьи-то слова, когда она глядела на круглые листочки, которые все время трепетали и словно перешептывались, хотя было совсем тихо. Земля здесь густо заросла

Буйный, чудесный лес! Вокруг и над ним гуляет вольный ветер, пригревает солнце, а в глубине – всегда тишина, прохлада, зеленые сумерки. Там, в лесной чаще, водились стаи птиц: чижи, крапивницы рассыпают свои трели, грустно воркуют горлинки, перекликаются кукушки, неистово чирикают воробьи, а соловьи заливаются до зари. Издали слышен орлиный клекот, а вот долбит носом аист, жутко хохочет сова,

Федор увидел, как у нее блеснули глаза.

воздух пахнет гарью, сад и лес – немые свидетели людских бед. Даже щебетанье птиц ей наскучило. С безмолвной печалью встречает она утро, прячется от назойливых