Loe raamatut: «Материалы для биографии А. С. Пушкина», lehekülg 30
Глава XXXVIII
Январь 1837 года. Дуэль Пушкина и кончина его: Наступление нового года. – Пушкин не выдерживает жала клеветы и злоречия. – Дуэль его с г. Гекерном и смертельная рана. – Некоторые подробности дуэли. – Смерть и похороны его. – Впечатление, произведенное явлением его посмертных стихотворений в «Современнике» 1837 года. – Заключение.
Так наступил 1837 год, в котором смерть неожиданно свела Пушкина с жизненного и литературного поприща. Причины и обстоятельства, породившие катастрофу, еще всем памятны. Легкомысленное понимание жизни и характеров, неосновательный, злоречивый говор молвы, какой часто бывает в городах и исчезает по собственному ничтожеству своему и по презрению, которое рано или поздно наказывает его, произвели здесь гибельные последствия. Они встретили пылкий характер, который придал им значение гораздо более того, какое они заслуживали, и сделал их орудием собственной преждевременной и мучительной смерти. Раздраженный упорством клеветы, Пушкин не сохранил рассудительности и хладнокровия, нужных для предоставления ее собственному позору. В праздной и неблагородной насмешке он видел мнение света, а мнение света было в его глазах делом первой важности. Энергия, неутомимость и сосредоточенный в себе гнев, с какими выступил он против первых легкомысленных проявлений злоречия, уже предвещали неминуемую катастрофу. С ходом всего дела Пушкин воспламенялся все более и, наконец, ослепленный гневом и негодованием, сделался жертвой столько же чужого легкомыслия, сколько и своего огненного, неукротимого характера714. Смертельно раненный на поединке с г. Дантесом (Георг Гекерн) 27-го января 1837 года, он скончался без малого через два дня – 29 января, в пятницу, в три четверти третьего часа пополудни.
Все попытки друзей отвратить этот удар остались тщетны. В самый день поединка они везли обоих противников чрез место публичного гулянья, несколько раз останавливались, роняли нарочно оружие, надеясь еще на благодетельной вмешательство общества, но все их усилия и намеки остались безуспешны715. Только по окончании гулянья на Каменном острове одна дама, знакомая Пушкину, получив известие, что видели его и г. Дантеса, торопившихся друг за другом и опоздавших на общее веселие, только она догадалась о событии и воскликнула с живым выражением страха: «Тут должно случиться несчастие. Поезжайте за ними»716. Но уже было поздно.
Пушкин был смертельно ранен выстрелом противника, упал и несколько мгновений лежал без чувств в снегу. Поднявшись, он переменил пистолет, потребовал, чтоб противник, подбежавший к нему, возвратился опять на свое место, и, собрав все силы, послал ему выстрел. Известно радостное восклицание Пушкина при виде упавшего соперника, легко пораженного им в руку. Мы упоминаем здесь об этом обстоятельстве, чтоб показать степень страсти, овладевшей всем существом его.
Радость была столько же напрасна, сколько и противна нравственному чувству. Покамест противник садился в сани Пушкина и отправлялся домой, самого Пушкина переносили в карету, заранее приготовленную семейством его соперника на случай несчастия. Пушкин еще поглядел вслед удаляющегося врага и прибавил: «Мы не все кончили с ним», на уже все было кончено, и другой ряд более возвышенных и более достойных мыслей ожидал умирающего в дому его.
Карета медленно подвигалась на Мойку, к Певческому мосту. Раненый чувствовал жгучую боль в левом боку, говорил прерывистыми фразами и, мучимый тошнотою, старался преодолеть страдания, возвещавшие близкую, неизбежную смерть. Несколько раз принуждены были останавливаться, потому что обмороки следовали довольно часто одни за другими и сотрясение пути ослабляло силы больного. По прибытии к дому Пушкин остался в карете, между тем как спутник его сошел для исполнения одной из самых тяжких обязанностей – предуведомления домашних о случившемся несчастии. Камердинер Пушкина вынес его на руках из кареты, и раненый ласково спросил его: «Грустно тебе нести меня?»
Супруга поэта, спокойно занимавшаяся в своей гостиной, при первом намеке о бедствии стремительно бросилась к кабинету мужа. Пушкин не допустил ее к себе в первое время, боясь неожиданности впечатления. Он уже лежал на диване, когда она вошла в кабинет, взял ее руки, поднес к губам своим и молвил: «Благодарю бога: я еще жив и ты возле меня».
Отсюда начинается трогательная драма его кончины, описание которой заключено в письме В.А. Жуковского к отцу поэта, Сергею Львовичу717. Крепость духа, борющаяся в продолжение 45 часов с нестерпимыми физическими страданиями и часто побеждающая их; мысль, сохраняющая всю свежесть в горькие минуты распадения организма; мягкость сердца и чувства, идущие рядом с изумительной энергией характера; наконец религиозное одушевление, разрешающееся полным внутренним примирением со всеми врагами своими и благодарственным воззванием к монарху, венценосному благодетелю своему, – все это делает кончину Пушкина поистине событием, исполненным драматической силы и глубокой нравственной идеи. Письмо В.А. Жуковского передает ее в поразительной картине: к нему и отсылаем читателей наших307
718 и в пользу семейства прежнего своего основателя. Тут впервые ознакомилась публика со многими произведениями поэта, несколько лет уже сберегавшимися в тетрадях его. Посмертный, загробный голос Пушкина, длившийся целый год в новом «Современнике», показал окончательно всю великость понесенной утраты и погибших с поэтом надежд. В «Современнике» 1837 года напечатаны были, кроме небольших стихотворений и прозаических отрывков, «Медный всадник», «Русалка», «Галуб», «Арап Петра Великого», «Летопись села Горохина», «Египетские ночи». Будем говорить только о произведениях стихотворной формы. Каждое из них, кроме своего художнического значения, имело еще и другой голос в то время. За мощными стихами их, достигшими некрушимой, будто сквозь огонь проведенной формы, за образами их, доведенными до отчетливости исполнения, перерождавшей их в совершенно живые явления, слышалось такое обилие творческой неистощимой силы, что они казались скорее начатками богатой деятельности, чем окончанием ее. Являясь как последнее слово поэта, как предел, за который он уже не перейдет, все эти создания опровергали собственными качествами характер, сообщенный им неожиданной и преждевременной смертью.
Но будем довольны и тем, что сделано Пушкиным.
Как дуб, предназначенный на долгое существование, Пушкин вначале развивался тихо, раскидывая ветви с каждым годом все шире и шире. В зачатках его уже можно было видеть все признаки медленного возрастания, какое бывает уделом мощных организаций. Эфемерное поэтическое существование, скоро выбегающее для изумленных глаз и скоро пропадающее от них, начинается и кончается несколькими произведениями одинакового значения и равного достоинства, но Пушкин начинал тяжело. Корни его поэзии постепенно, медленно и глубоко проникали в глубь жизни и души человеческой. Он и в последнее время еще далеко не достиг предела, какой положен был собственной его природой, и по оставшимся начаткам легко видеть обширные размеры, какие мог бы он принять впоследствии. Обозревая всю деятельность его вполне, невольно приходишь к заключению, что мы имеем только приготовление Пушкина к последнему фазису развития его, который должен был и определить все значение его, и довершить весь его образ, но повторяем слова наши: будем довольны и тем, что нам осталось от него.
Нам осталась вполне сущность его поэзии. Общий голос уже прежде нас определил ее значение, назвав ее исключительно художническим созерцанием природы и человека. Мысль, что Пушкин приступал ко всем явлениям физического и нравственного мира, как к предметам искусства, сделалась у нас общим местом. Будущим критикам предстоит, однако ж, труд вполне определить способ, каким выражалось это направление, потому что способ выражения в художнике и есть мерило настоящего его достоинства. Во многих из наших поэтов, предшественников Пушкина, видим мы первобытную поэтическую силу еще в грубом своем величии, которая иногда смягчается сердечным чувством, иногда особенною настроенностию души, иногда, как у Батюшкова, сочувствием к древним образцам, но весьма редко самим чувством изящного, пониманием красоты формы, требованиями умеренности и эстетической постройки в создании. Энергия, составляющая отличительную черту всего русского искусства, выступает и после Пушкина с особенной ясностию, господствуя над всеми другими условиями творчества. Из соединения внутренней силы с изяществом планов и всех очертаний родились поэтические создания его. Самый стих его, который по общему, не заготовленному наперед согласию, называется генерическим именем «пушкинского стиха», выходит из того же сочетания красоты и мощи: отсюда и право Пушкина на имя народного поэта, которое подтвердил он и еще другими качествами своими: ясностию всех своих представлений, прямым, бодрым взглядом на предметы и на жизнь. Многосторонность его поэзии еще более укрепляет за ним почетное название, присужденное ему общим голосом. Он не вращался в ограниченной сфере, которая бы завистливо держала его на одного рода представлениях и тем самым умалила призвание: национальная способность понимания чужих идей и образов и усвоения их не имела быв нем тогда своего представителя! Крупная черта, отличающая Пушкина от предшественников, есть его близость к действительной жизни, которая так превосходно соответствует практическому смыслу, лежащему в основе русского характера. Никогда не забывал он художнической идеализации, без которой нет изящных произведений, но он не имел понятия о той низшей идеализации, которая одной данной краской расписывает все предметы. Материалы для биографии Пушкина, представляемые теперь публике, передают только в слабом очерке внутреннюю и внешнюю жизнь поэта. Настоящая, полная жизнь его заключается в самых его произведениях, порожденных, так сказать, ходом ее. В них читатель может изучать и душу поэта, и обстоятельства его существования, переходя от одного художнического образа к другому: так писал Пушкин свою биографию. По распределению статей, принятому настоящим собранием его сочинений, читатель может иметь наслаждение проследить этот поэтический рассказ о самом себе, начиная с первых подражаний поэта нашего эротическим писателям Франции, до тех пор, пока после ряда могущественных созданий он мог воскликнуть в справедливой гордости:
Я памятник воздвиг себе нерукотворный:
К нему не зарастет народная тропа.
Примечания
«Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина» были впервые опубликованы в 1855 году (цензурное разрешение от 22 октября 1854 года) в качестве первого тома подготовленного П. В. Анненковым издания сочинений поэта. В 1857 году к седьмому, дополнительному тому «Сочинений Пушкина» был приложен «подробный указатель к «Материалам для биографии А. С. Пушкина», представляющий собой пересказ основного содержания этого труда. Новая публикация исследования была осуществлена в 1873 году под названием «А. С. Пушкин. Материалы для его биографии и оценки произведений» (СПб., изд. т-ва «Общественная польза», 1873), причем в этом издании, в отличие от предыдущего, текст был разделен на главы, и каждая из них предворена указателем ее содержания. В целом же второе издание практически повторяло редакцию 1855 года.
В настоящем, третьем издании текст исследования П. В. Анненкова приводится по его публикации 1873 года (с исправлением опечаток по первому изданию 1855 года). Пушкинские тексты, а также биографические и иллюстративные материалы, помещенные П. В. Анненковым в разделе «Приложения»308, не перепечатываются. Орфография и пунктуация приближены к современным нормам, за исключением случаев, когда отклонения имеют экспрезсивно-смысловой характер либо передают колорит эпохи. Приведенные в «Материалах» текст сочинений Пушкина, а также произведений других авторов даются в чтении, принятом П. В. Анненковым. Имена современников поэта, обозначенные начальными буквами либо замененные звездочками, раскрываются в ломаных скобках. Купюры, сделанные П. В. Анненковым в пушкинских текстах по цензурным или редакторским соображениям, восстанавливаются (также в ломаных скобках) лишь в тех случаях, когда выпуски ведут к неясностям или ложному истолкованию цитируемых произведений. При переводе части иноязычных текстов было использовано издание: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти т. 4-е изд. Л.: Наука, 1977–1979; переводы отрывков из «Гузлы» даны по кн.: Мериме Проспер. Собр. соч. в 6-ти т. Т. 1. М.: Правда, 1963 (перевод Н. Рыковой).
Указанные П. В. Анненковым даты создания пушкинских произведений уточнены в комментариях, главным образом, на основании «Летописи жизни и творчества А. С. Пушкина» М. А. Цявловского (т. 1. М., 1951) и десятитомного собрания сочинений издательства «Наука». Это собрание лежит также в основе комментария к цитированным П. В. Анненковым текстам пушкинских художественных произведений. При комментировании писем поэта были учтены материалы изданий: Пушкин. Письма. Т. І—II. 1815–1830. Под ред. и с прим. Б. Л. Модзалевского. М.—Л., 1926–1928; Пушкин. Письма. Т. III. 1831–1833. Под ред. и с прим. Л. Б. Модзалевского. М.—Л., 1935; Пушкин. Письма последних лет. 1834–1837. Л., 1969. Использованные П. В. Анненковым документальные источники в комментариях раскрываются выборочно. Не в полном объеме фиксируются и мелкие хронологические неточности, встречающиеся в тексте «Материалов».
К «Комментариям» приложен «Указатель произведений А. С. Пушкина», а также «Указатель имен», содержащий краткие биографические сведения об упоминаемых в тексте «Материалов» лицах (более подробно о современниках Пушкина см. в кн.: Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. Л.: Наука, 1975).
Список условных сокращений, принятых в комментариях
Анненков – Анненков П. Александр Сергеевич Пушкин в александровскую эпоху. 1799–1826. СПб., 1874.
BE – «Вестник Европы».
Временник – Временник Пушкинской комиссии. 1952–1979. М.—Л.: Наука, 1963–1982.
ЛГ – «Литературная газета».
Лернер – Лернер Н.О. Труды и дни Пушкина. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1910.
Летопись – Цявловский М. А. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. Т. 1. М., 1951.
ЛН – «Литературное наследство».
MB – «Московский вестник».
Модзалевский – Модзалевский Б. Л. Работы П. В. Анненкова о Пушкине. – В кн.: Модзалевский Б. Л. Пушкин. Л., 1929, с. 275–398.
Мс – «Москвитянин».
МТ – «Московский телеграф».
ОЗ – «Отечественные записки».
П. в восп. – А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2-х т. М., 1974.
ПЗ – «полярная звезда».
ПиС – Пушкин и его современники. Материалы и исследования. Вып. I–XXXIX. СПб., 1903–1930.
Рукописи П. – Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском доме.
Научное описание. Сост. Л. Б. Модзалевский и Б. В. Томашевский. М.—Л., 1937.
Рукою П. – Рукою Пушкина, Несобранные и неопубликованные тексты. М.—Л., 1935.
РЛ – «Русская литература».
PC – «Русская старина».
С – «Современник».
СО – «Сын отечества».
СПч – «Северная пчела».
СЦ – «Северные цветы».
Томашевский – Томашевский Б. Пушкин. Кн. I. (1813–1821). M. – Л., 1966.
Якушкин – Якушкин В. Е. Рукописи Александра Сергеевича Пушкина, хранящиеся в Румянцевском музее в Москве. – Русская старина, 1884, т. XLI–XLIV.
В «Приложениях» к «Материалам» Анненкова были помещены статья Жуковского «Последние минуты Пушкина» и выписка из статьи «Александр Пушкин», входящей в составленный Д.Н. Бантыш-Каменским «Словарь достопамятных людей русской земли» (СПб., 1847).
