К обеду, Нима была уже в седле. Приняв душ у Эмбер, она надела чистый мундир и запросила лошадь. Проверив свой гарнизон, она как ни в чем ни бывало вернулась на доклад к своему командиру.

Хансон встретил эльфийку угрюмо, но прежде, чем она что-то сказала, капитан крепко обнял ее и заулыбался.

– Ну вот! – обрадовался он. – Совсем другое дело! А прыгать со скал это, уж прости, не твое!

Нима насупилась и опустила взор.

– Ладно, ладно… – он хлопнул ее по плечу. – Что было – то было. Рассказывай.

– Да что рассказывать… Лина еще не пришла в себя. Гарнизон в унынии. Все гадают, что будет дальше.

– А ничего не будет! – заявил Хансон. – Мы решили не поднимать ил со дна.

– То есть как…?

– Мы столько лет сражались плечом к плечу, что позабыли, зачем все это. С кузнецом вы поступили мерзко, не отрицаю. Но в итоге все сложилось лучшим образом. Арон жив, мирный договор подписан, ваши мужчины вернулись, хоть и не все. Это ведь замечательно!

– Толку то… – вздохнула Нима.

– Не скажи! Люций Амадей, конечно, изверг, но он обещал, что память скоро вернется. Не вся, но что такое тридцать лет для эльфа? Тем более проведенные в плену.

– Как скоро? – волнуясь спросила она.

– Просто верьте и все случится, – улыбнулся он.

Нима еще никогда не видела Хансона таким светлым. Кажется, ему удалось выспаться.

– Через три дня все кончится. Господин Ольгерд огласит свое решение, и мы покинем разлом раз и навсегда. Куда подашься?

– Да… я как-то не думала. Мы привыкли уже здесь.

– Может вернетесь домой?

– Нет. Мы не вернемся туда, де нас презирают. Немного гордости в нас еще осталось.

– Я так и думал, – вздохнул Хансон. – Что ж, в любом случае готовьтесь к отъезду. У нас будет к вам ряд предложений. Поверь, там есть из чего выбрать.

– Спасибо… ваше величество, – Нима склонила голову.

– Да брось… Я понимаю, что ты намного старше меня, но и я не молод. К старости становишься сентиментальным. Если бы у меня была дочь, я хотел бы, чтобы она была похожа на тебя.

– У вас вырос отличный сын…

– Твоя правда, – вздохнул Хансон. – Но ему больше нравится быть Ярсеном, нежели Бальтазаром. Но в том есть и моя вина. Я привык быть Хансоном, жить в гуще событий, а не во дворце. Впрочем «Эсхил» справляется великолепно. Ты посмотри, как расцветает наше королевство! Есть, конечно, беда с феодалами, но я наведу порядок. Теперь на это хватит и времени, и сил, и золота. Церковь милосердия хорошо нажилась на наших бедах, и теперь ее добро станет нашим. Вот так, милая…

– А как быть с крылатыми? – осторожно спросила она.

– Арон просил забыть о случившемся, ради общего блага. Вам пришлось настрадаться за эти тридцать лет, и он это хорошо понимает. Умный парень, справедливый. Мать его, конечно вспылила, как иначе? Но все же решила не спорить с сыном. Ладно хоть спесь свою уняла. Досталось только Лине и то под горячую руку попала.

– Я… знала ее раньше.

– Вот и я о том. Так что считай, что вопрос решен. Скоро вам все вернут. И броню, и оружие… и доброе имя, – пообещал Хансон.

Нима, не найдя слов, преклонила пред королем колено.

– Я никогда не говорила этого, но каждая из нас готова присягнуть вам на верность. Будь вы капитаном или королем.

– Звучит как призыв к бунту, – улыбнулся Хансон. – Встань! Негоже гордой принцессе стоять на коленях. Я знаю об этом и очень ценю. Коли встанет такой выбор, я почту это за честь. Но не сейчас.

– Разрешите идти?

– Иди с богом. Найди кузнеца, он справлялся о тебе.

Выйдя из шатра, Нима буквально врезалась в крылатую деву. Она ожидала удара в ответ, но ничего не случилось. Сольвейг отступила на шаг и заглянула в ее глаза. Ниме хватило сил, чтобы выдержать ее взгляд. Но не было в нем ни злобы, ни ненависти. Только немой укор.

– Кукла ты без мозгов…

– Знаю, – вздохнула Нима. – Хансон приказал найти твоего сына.

– Так уж и приказал? – усмехнулась рыжеволосая бестия. – Иди на обрыв. Он ждет тебя там. Надеюсь, тебе хватит смелости…

– Хватит, не в первый раз.

– Да я не об этом…

Взглянув на эльфийку, как-то уж совсем странно, Сольвейг, поджав крылья, нырнула под полог шатра. К чему это было, Нима не поняла, но решила быть наготове. Солдаты и часовые, встречавшиеся на пути, не отводили глаза и не сыпали упреками. Но и чести не отдавали. Пришлось это проглотить. Обойдя частокол, она миновала ворота и по знакомой тропинке направилась к обрыву, с которого Хансон во время битвы отдавал приказы. Кузнец действительно был там. Подперев подбородок рукой, он задумчиво созерцал море. Остановившись на миг, Эльфийка сделала над собой усилие и двинулась дальше.

– Ты хотел видеть меня? – громко и четко спросила она.

– Тебе уже лучше? – спросил Арон, отводя взор от морских просторов.

– Чего ты хочешь? – тон ее был нарочито прохладным.

– Я смотрю гордая Нима вернулась, – улыбнулся он, и от улыбки этой бросило в дрожь.

Она рефлекторно взялась за эфес. Но вспомнив кто перед ней, опустила глаза.

– Прости… я все еще не в себе.

– Плохо. Но откладывать смысла не вижу. У меня есть к тебе важный вопрос. Но прежде, чем ты ответишь, я хочу кое что показать.

– Валяй, если это так важно…

Отвесив поклон, Арон с какой то грустью посмотрел вниз. Виток за витком, он размотал свой алый шелковый пояс и аккуратно свернув, положил на землю. Затем, сняв тунику, он так же аккуратно сложил и ее.

– Что ты делаешь? – почуяв недоброе просила Нима.

– Смотри молча, пожалуйста.

Арон снял новенькие алые сапоги и избавившись от штанов, остался лишь в той одежде, которой его одарила природа.

– Я уже видела тебя голышом… – хотела съязвить Нима, но не успела.

Кузнец сделал шаг, развернулся спиной и оттолкнулся от скалы. Из груди Нимы вырвался крик. Она бросилась следом за ним, но в следующее мгновение отшатнулась от края обрыва. Арон, вопреки ее страхам не упал вниз… Он воспарил. Раскинув свои лучезарные крылья, он обдал ее жаром. В левой его руке вспыхнуло синее пламя, а в правой воспылало зеленое. Вскоре и все его тело обнял огонь. Все, что было доступно взору озарилось ярким неестественным светом…

Продлилось это не долго. Вспыхнув напоследок, свет вдруг пропал. Арон ступил на траву босыми ногами и пламень его погас, рассеявшись паром и дымом. Свежий морской ветер своим порывом унес все без следа. Он не стал показывать всю свою силу, потому как тело его могло раскалиться. Арон лишь наглядно продемонстрировал то, кем он стал…

Нима смотрела на него, не скрывая своих чувств, ибо сил на это просто не осталось.

– Каков твой вопрос? – Лимнис с трудом проглотила ком, подступивший к горлу.

Арон шагнул на встречу и медленно развел руки, словно показывая пустые ладони.

– Примешь ли ты меня таким, Нима?

– Что значит… приму? – растерялась она в конец. – Ведь я предала тебя!

– Какая ты трудная… – горько вздохнул Арон. – Просто ответь на вопрос. Так «да», или «нет»?

– А третьего не дано…?

Он покачал головой.

– Это больно для нас двоих. Если ты скажешь «нет», мы останемся добрыми друзьями. Скоро… совсем скоро все здесь закончится, и мы разъедемся кто куда. Сделай выбор сейчас. Я больше никогда не попрошу об этом.

Сейчас он был так близок и так далек. Сердце гордой принцессы буквально рвалось на части. Да, он был прав. Лучше сделать больно сейчас, чтобы потом жить без боли. Хотя кого она хочет обмануть… разве бывает жизнь без боли?! Боль… ненависть… лишения и снова боль! Когда же все это кончится? Когда уже будет счастье… и есть ли оно вообще? Если не с ним, то с кем?!

Нима, шагнула вперед и рухнула на колени. Крепко обняв его ноги, она горько зарыдала.

– Это значит «да»? – спросил кузнец, едва не упав от таких объятий.

– Да… – всхлипнув сказала она. – Хватит мне в одиночку хлебать все это дерьмо. Будем хлебать вместе. Слаще оно не станет, но будет не так обидно.

Арон вздохнул облегченно и втянул воздух полной грудью. Ушла боль, ушли обиды. Даже голова перестала болеть. Смахнув скупую мужскую слезу, он опустил голову и покраснел.

– Тебе лучше не оборачиваться… – тихо сказал кузнец.

– Плевать, что бы там ни было…

– Ты не подашь мне одежду? – смущенно спросил он.

Нима утерла слезы и обернулась… Добрая половина гарнизона висела на кольях. Солдаты глазели на них ошалело. Должно быть Арон немного перестарался, и яркий свет привлек к себе больше внимания, чем он рассчитывал. Распихав своих вояк, на заборе повис сам Хансон. Шмыгнув носом, он оценил обстановку и громко заржал. Вскоре весь гарнизон закатился раскатистым хохотом. Арон и сам поддался этой волне, широко улыбнувшись. Ведь со стороны все смотрелось действительно нелепо. Нима, сверля кузнеца взглядом, бросила ему рясу, и принялась натягивать штаны.

– Мужика голого не видали? – пробубнила она под нос.

– Пускай смеются. Смех лучше, чем слезы…

– Все-таки ты не изменился, – вздохнула она, вставая на ноги. – Давай хоть обнимемся, что ли?

Арон обнял ее крепко-крепко. Смех перерос в свист, посыпались выкрики. Были среди них пошлые, но в массе своей одобрительные. Он взял ее на руки и слегка подкинул.

– Держись милая… я покажу тебе небо.

Сказав это, Арон раскинул крылья и плавно взмыл ввысь. Земля ушла из под ног, а вместе с ней и скала, и оба гарнизона с их бедами и проблемами. Мгновение спустя, они уже парили над облаками, щурясь от яркого, но ласкового солнца. Нима смотрела в его глаза, отринув страх. Арон был счастлив, и не скрывал этого. Не уж то причиной этому стала она? Не уж-то ради нее все это. Однажды, в далекой молодости, она слышала, как влюбленный мужчина обещал своей даме подарить небо. Но она и подумать не могла, что это бывает так… Его крепкие руки удерживали ее без труда. Арон скрывал свою истинную силу, чтобы не сделать ей больно. На ее глазах вновь навернулись слезы. Ведь когда то очень давно, так же смотрел на нее отец, и так же нежно держал в своих руках. Но это было единственное светлое воспоминание. И она отпустила его, словно красивую шелковую ленту, развивающуюся на ветру. А вместе с ней все то зло, что он свершил при жизни…

Глава 56. Семейный совет

Поговорить с отцом Арону пока так и не удалось. Ольгерд сказал всем, чтобы готовились к отбытию, но, когда и куда – не уточнил. К мысли о своих новых обязательствах, кузнец привыкал постепенно. Лина еще не пришла в себя и это давало возможность отложить сложный разговор на какое-то время. Если обсудить ситуацию с отцом не получится, то Арон решил привлечь его непосредственно во время оного. Потому, как Арон старший имел опыт в подобных делах. Ведь именно он стал отцом его братьев и сестер от других дочерей крылатого короля. При этом, лишь одной из женщин, он дарил истинную любовь. Как его матушка сносила это, Арон не задумывался прежде, но сейчас вопрос стал ребром. После того, как Арон и Нима помирились на глазах всего войска, отношения между людьми и эльфами резко смягчились. Большую роль в этом сыграл Хансон, не скрывая своего отношения к ситуации. Он неустанно подчеркивал тот факт, что именно эльфы приняли на себя первый удар и, именно они пострадали больше всех.

Хотя Рорик и не распространялся никому о сути Эмбер, весть о том, что она кровосос, быстро разнеслась по гарнизону. Оказалось, что эта страшная тайна была таковой лишь номинально. Каждый второй знал, а каждый первый – догадывался. Несмотря на то, что бои закончились, солдаты исправно сдавали свою кровь, отлично понимая для каких целей это нужно. Ведь каждый из них, без исключения, был обязан Эмбер своим здоровьем, а часто и жизнью. Отношения между ней и Нимой тоже изменились. Теперь они худо – бедно могли говорить друг с другом. Сути их тихой вражды Арон не знал и вдаваться в нее не хотел.

Сольвейг, чувствуя за собой вину, или же просто не желая лишний раз волновать сына, избегала попадаться ему на глаза. Арон это понимал, и тоже чувствовал вину за свою резкость, но пока решил оставить все, как есть. Завтра, или после завтра, он хотел собрать всех вместе и поговорить, скажем, за ужином. С кухней он уже договорился. Ками, под благовидным предлогом, он все же сумел просканировать в медотсеке. Опасения подтвердились, жизнь зародилась и в ее чреве.

Узнав, что Арон больше не умрет, Нима рыдала битый час, не веря своему счастью. Теперь, когда в обороне рубежа не было нужды, они всюду ходили вместе. Зола, вернувшись с охоты, долго не желала признавать Арона, но стоило проглотить пару таблеток его лекарства, избавиться от белых одежд и, все встало на свои места. Однако, задумываясь об этом каждый раз, кузнец все больше приходил к мысли о том, что волчьим всадником ему больше не быть.

К обеду второго дня, Ольгерд созвал всех причастных на разговор. На столе, возле шатра Хансона, развернули оттиск спутниковой карты, на которой кругами и стрелками уже были нанесены обозначения.

– Итак, господа, перед вами план отхода, – огласил Ольгерд.

Изучив детальное изображение местности, люди военные сразу поняли, что к чему.

– Сегодня, к вечеру, я получу ответ на свой запрос. Другими словами, будет мне озарение в ответ на молитвы. Но предварительное решение мне известно, ибо я же его и предложил. Ваша задача вывести войска, материальные ценности, и всю живность из района, обведенного красным цветом.

– По сути… это же вся долина? – уточнил Хансон.

– Верно. И это не случайность. По центру круга, на большой глубине залегает ядро реактора. Боюсь, ваше величество, этими землями придется поступиться.

– Об этой жертве вы говорили?

– Да, – кивнул Ольгерд. – Но будет еще один неприятный нюанс. Но о нем позже, когда я получу ответ свыше.

– А куда мы отходим? – спросила Нима.

– К скальной гряде, – Ольгерд ткнул указкой в малый круг, очерченный зеленым цветом. – Здесь расположен большой кратер метеоритного происхождения. Это самое близкое и безопасное место. Всего день пути. Мы используем его в качестве укрытия. Раньше, когда-то очень давно, там был оплот ХАБа. Укрепления, жилые помещения и пресная вода там точно есть. Так же необходимо известить и вывезти всех жителей окрестных селений. Думаю, их осталось немного, в связи с недавними событиями. Жизненно важно, чтобы в долине и окрестностях никого не осталось.

– Волчьи всадники и солдаты «Эсхила» уже шерстят леса, – сказал Арон старший.

– Крылатая гвардия тоже займется этим, – пообещала Сольвейг.

– Теперь, юридическая часть вопроса… – Ольгерд выложил на стол несколько копий карты и соглашения сторон. – Серьезные изменения затронут часть двух королевств, и я не хотел бы, чтобы у вас в будущем возникли разногласия. Здесь все указано и прописано.

Изучив документы и недолго посовещавшись, Хансон, Нима и Рорик поставили свои росписи, закрепив их печатями. Исходя из текста, ответственность за территорию брал на себя король Патрик Бальтазар, в лице Хансона, а Рорик и Нима Сандару, отказывались от претензий на часть территории, попавшей в красный круг. Союзное соглашение между двумя государствами, с очень хитрой формулировкой, продлялось на неопределенный срок.

– Хансон упоминал о предложениях для моего гарнизона, – напомнила капитан Лимнис.

– Я озвучу их по прибытии на место, когда задуманное свершится, – пообещал Ольгерд.

– Хорошо, я подожду.

– Все готовы к отбытию?

– Да, посланник, – ответил Хансон.

– Времени совсем мало, и вывести все не получится, – уточнил Ольгерд. – Разве что самое ценное. Поэтому, начинать лучше прямо сейчас. Предлагаю оставить здесь небольшие отряды для охраны и сопровождения, и несколько грузовых кораблей для их быстрой эвакуации.

– Сделаем, – кивнул Арон старший. – А что с моим вопросом?

– Я сделаю все, что обещал, – подтвердил Ольгерд, не спеша ставить присутствующих в курс дела. – Надеюсь, разногласий по вопросу эльфийского гарнизона больше нет?

Вопрос адресовался всем сторонам конфликта, но взгляды были прикованы только к Сольвейг.

– Я понимаю причины, и мотивы содеянного и могу поставить себя на их место… – Сольвейг взвесила каждое сказанное слово. – Я готова принести извинения за излишнюю резкость… Но и вы поймите меня. Если мой сын и госпожа Сандару посчитали нужным забыть этот инцидент, то претензий с моей стороны нет, и не будет.

– Вот видите, как чудесно все разрешилось, – заключил Хансон. – А я говорил, что за этим столом соберутся исключительно адекватные… э… личности!

– Вы как всегда тактичны, – улыбнулась Сольвейг.

– На этом все! – поклонился Ольгерд. – К вечеру я сообщу остальные подробности.

Когда все ушли, за столом, не сговариваясь, остались только Нима, отец Арона, Сольвейг, сам Арон и Ками, сопровождавшая его повсюду.

– Семейный совет? – улыбнулся отец.

– Да… – вздохнул Арон, почесывая нос. С недавних пор эта привычка Хансона прилипла и к нему.

– Мы слушаем, – улыбнулась Сольвейг, радуясь, что сын решил таки поговорить.

– Дело тут такое… не сказать, чтобы простое. Кроме Нимы и Ками, оно касается Лины, и Эмбер. Лина, по понятным причинам пока присутствовать не может, а Эмбер и вовсе устранилась от разговора, сославшись на то, что ее все устраивает.

– Уже интересно, – кивнул отец. – Продолжай.

– Причина не в моей безответственности… разве что отчасти, – Арон грустно улыбнулся. – Ведь жить долго я не планировал… В общем, суть в том, что Эмбер, Нима, Лина и Ками, носят под сердцем детей. Так случилось, что все они от меня.

– Ты… в этом уверен? – первой спросила Сольвейг.

– А я все думал, когда ты отважишься… – Признался отец. – Прости, но «Эсхил» уже доложил об этом. Но Эмбер?! Вот это для меня новость.

– Скажем так… – Арон остался спокоен. – Эмбер была ко мне добра. Укусов на мне нет, если ты об этом.

– А как же черное вино…? – растерянно проговорила Нима.

– Боюсь, в нашем случае, оно не работает, – пояснил Арон старший. – Похоже, в нашем роду у всех сильное семя. Сольвейг с ее сестрами тоже оценили этот эффект. Правда, дорогая?

– Ты наш герой, милый, – усмехнулась она дрожащими губами. – Когда ты узнал?

– Вчера, когда принес Лину в лазарет. Первой, Эмбер заподозрила Ниму, потом проверила себя. Ну а Ками я проверил сам… Такие дела, матушка. Все они дороги мне, но Нима ближе всех к сердцу. Скажи, как теперь быть? Ведь ты… твои сестры… отец… У вас общие дети.

– Ну… ты же знаешь, тут все обусловлено выживанием. Так случилось, что только твой отец и смог зачать нам детей. Я натворила много дел, которыми гордиться трудно. Да, Нима знает… Я сама подала отцу с матушкой эту идею. Можешь считать, что это мое искупление. Хоть и поздно, но я поняла, кто мне по-настоящему дорог. Твой отец открыл мне глаза. От того, что он подарил моим сестрам детей, а родителям внуков, любить меньше я их не стала. Моя старшая сестра, твоя любимая тетушка, иногда приходит разделить с нами ложе. Что поделать, если она, так же, как и я, без памяти влюбилась в твоего отца. У нас и у людей несколько другие понятия о верности. Мы одна большая семья, не зависимо от того есть у тебя крылья или нет, и делить нам в общем то нечего.

– Ольгерд дал мне одно обещание… – проговорил отец. – Возможно, в моей жизни скоро что-то изменится. Но наследник «Эсхила» – это ты и только ты. Я думаю, ты уже осознал меру ответственности?

– Да отец… осознал.

– Я дал тебе свое имя не из тщеславия или гордыни. А из страха, что внезапно уйду из жизни. Ты знаешь, мою беду. Я хотел, чтобы матушка твоя не грустила обо мне, глядя в твои глаза. Ведь мы так похожи. Так же я взял на себя ответственность за судьбы многих людей. Имя мое для них символ надежды и новой жизни. В твоем лице это продолжится, я полагаю. В любом случае, дети твои, как и твои возлюбленные, не будут ни в чем нуждаться. И крылатые, и не крылатые, и даже с острыми ушками. Дети… это прекрасно сын. Как и внуки.

– Ты решил, где вы будете жить? – спросила Сольвейг.

– До этого еще не дошло, – признался Арон. – Ками останется со мной?

– Да, Арон, – ответила жрица. – Ведь я поклялась тебе в верности. Как только Ольгерд снимет печать.

– Эмбер сказала, чтобы я не волновался на ее счет. Как поведет себя Лина я вообще не представляю…

– А я не ревнивая, – заявила Нима, смахнув слезу. – Лине мозги вправим, если что. Идти то нам все равно некуда. Только Омнис придется взять с собой, они всегда вместе. Если окажется, что и она беременна, то я не против.

– Я не был с ней.

– Я знаю, – подмигнула Нима. – Пусть это станет уже моим искуплением.

– Это не праздный вопрос, Арон, – отец стал серьезнее. – Прежде чем решить, послушайте что предложит Ольгерд. Не то, что бы мы подумали за вас… В общем дождитесь. Пара дней ничего не решит. Я рад, что мы смогли поговорить наконец. Ты смог раскрыть себя, нашел любовь… и даже не одну. Все к лучшему сын. Поверь мне. Порой приходится умереть чтобы начать жить.

– Ты снова уйдешь?

– Не раньше, чем все закончится. Я проснулся не в свой срок и «Эсхил» хочет снова засунуть меня в капсулу.

– Ясно…

– Что ж, нам пора бы идти. Нужно выдвигаться, переносить модули…

– А с Линой, я объяснюсь сама, – пообещала Сольвейг. – Ты прости, я ведь могла догадаться. Должна была.

– Что сделано, то сделано, – развел Арон руками. – Ведь все обошлось?

– Да, сын… я стараюсь сдерживаться, но мне еще учиться и учиться…

Обняв сына, гордую Ниму и растерянную Ками, родители попрощались.

– Вот и поговорили… – вздохнул Арон. – Простите, я сам еще не до конца верю.

– Я умею принимать роды, но совсем не знаю как быть матерью… – призналась Ками.

– А я даже брата воспитать не смогла, – усмехнулась Нима. – Хотя принц из него хороший получился. А вот из меня принцесса, как из говна пуля… Откажусь я, наверное, от престола в его пользу, и дело с концом. Как думаешь, милый?

– Я думаю торопиться не стоит. Подождем пару дней.