Какое-то время кузнец дремал, завернутый в королевскую накидку, источавшую тонкий изысканный аромат. Потом долго сидел, покачиваясь на заборе. Утро веяло прохладой, солнце ласкало кожу, но слишком слабо для того, чтобы согреть. Стараясь не думать о пережитом, он прикрыл глаза. Но минут через тридцать – сорок его зыбкий покой потревожили. Странные резкие звуки, где-то совсем близко, его насторожили. Арон открыл глаза и прислушался.

Он вдруг вспомнил про черный подсумок, висевший все это время здесь же, и про его содержимое. Маленькое мяукающее существо выспалось и теперь отчаянно пыталось выбраться наружу. Кузнец освободил котенка и осторожно усадил на уцелевший островок травы средь выжженной земли. Хвостатое чудовище принялось орать на него благим матом, отчаянно требуя чего-то.

– Он голоден…

Арон вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос. Рядом стояла Кили. Та самая Кили, чьи братья убили отца, а потом пали от его собственной руки. Арон испытывал к ней смешанные чувства. Но самым сильным чувством была вина. Кили ходила мягкой поступью, и в шуме листвы усталый кузнец просто не услышал ее. Да и шлем он снял, лишив Эсхила возможности предупреждать его. Кили смотрела с сочувствием и слегка улыбалась. Маленький орущий зверек, спотыкаясь о траву тотчас ринулся к ее ногам и повис на длинной юбке.

– Жалкое зрелище, – она кивнула в сторону пепелища.

– Не беда, – улыбнулся кузнец. – Давно хотел побродить по свету…

– Уже есть мысли?

– Просто рассуждаю вслух… Раньше, я покидал это место лишь ненадолго. Но теперь ухожу навсегда. Выбора мне не оставили, как видишь.

Кузнец сразу обратил внимание, что девушка собралась в путь. Фляжка с водой, рюкзак, нехитрая утварь на поясе.

– Прости, а у тебя поесть, случайно ничего нет? – смущенно поинтересовался он.

– Вода, хлеб, лук, вяленное мясо…

– Отлично! Поделишься?

Скинув с себя рюкзак, Кили достала из него сверток и протянула Арону. Он вдруг понял, как проголодался.

Наблюдая за тем, как кузнец жадно ест, Кили кормила котенка. Он смешно урчал и пытался сбежать с мясом, но спотыкался и снова падал.

– Собралась куда-то? – спросил Арон, слегка утолив голод.

– Ты ведь знаешь. Куда ты, туда и я – она слегка погрустнела.

Кузнец перестал жевать и стал серьезней.

– Я думал это уже в прошлом. Разве нет?

– Прости, но как бы я не хотела, уговор был следовать за тобой до смерти.

– Да… но ты, вроде, неплохо обжилась тут. Жилище есть, ремеслом владеешь.

– Не важно. Вместе пойдем. – заявила Кили.

– А не боишься? Небось, слыхала что ночью тут было?

– Да я была здесь… разве такое пропустишь. Страшно, аж жуть пробирает. Вот только смерть под пытками святых отцов, еще страшнее.

–Ну да… это верно. – Арон вдруг осознал, что ее не оставят в покое только лишь за связь с ним. Бросить Кили здесь – значит обречь на мучительную погибель. Об этом в своих планах он как-то не подумал. Все, что касалось его былой жизни, резко ушло в тень других событий.

– Домой я не могу вернуться, ты знаешь. Приведут обратно силой. Или чего похуже.

– Да, – кивнул Арон. – Я помню. Выбор у тебя и правда не велик.

Несколько минут кузнец, молча, пережевывал нехитрый завтрак. Кили присела рядом, играя с котенком.

– Будь здесь! – он вдруг соскочил, сунул ей в руки остатки еды и флягу с водой. Переступая через еще дымящиеся лаги, он пробрался к колодцу. Камни, из которых он был сложен немного осыпались, но в остальном все казалось целым. Очистив жерло колодца от мусора, он, перемазавшись сажей, начал выгребать песок ладонями. Кили с интересом наблюдала издали. Наконец, докопавшись до крышки, он выдернул наружу ее и дотянулся до вещей, которые успел спрятать. Среди всего скарба отдельно лежали увесистые кошели с монетами. Зацепив один пальцем, он отсыпал горсть монет, и вынырнул обратно.

– Вот! – протянул он Кили. – Держи.

– И что мне с этим счастьем делать? – возмутилась она.

Кузнец подобрал кота и, посадив обратно в подсумок, протянул ей.

– Сейчас пойдешь в трактир, принесешь еды на пару дней. Трактирщику скажешь – для меня. Хорошо?

– Да, конечно.

– Там же переночуешь сегодня. Завтра же, с утра, иди в лавку, пусть приготовят провизии, да побольше. Пусть грузят на мою лошадь. Она у них в стойле. Купи себе все, что нужно в дорогу, путь не близкий… Да, и продай им мою телегу. Она больше не нужна, можешь не торговаться. Денег должно хватить с запасом. Если не хватит – придешь еще.

– Да, я сделаю, – оживилась Кили, начав понимать к чему он клонит.

– На рассвете второго дня мы уходим. Дольше оставаться опасно.

Меньше, чем чрез час, Кили вернулась с большой корзиной. Трактирщик щедро набил ее колбасами, мясом, вином и свежевыпеченным хлебом. Овощей и зелени он тоже не пожалел. Затем, не теряя времени, девушка вернулась в поселение. Нужно было многое сделать. И как раз вовремя, чтобы не задавать вопросов.

В небе, из ближайшего облака, вынырнул быстро летящий объект. Капсула, по форме повторявшая куриное яйцо, устремилась к земле и, слегка замедлилась. Двигалась она почти беззвучно и максимально быстро. Но при посадке все же наделала шума и подняла много пыли. Яйцо из стали и композитов благополучно приземлилось в овраге, заросшем кустарником. Метрах в пятидесяти от сгоревшего дома. Радуясь тому, что мучения кончились, Арон вприпрыжку добежал до оврага. Матовое, серебристо черное яйцо, высотой в полтора человеческих роста, на треть корпуса ушло в землю. Когда кузнец подошел ближе, яйцо нехотя приняло вертикальное положение. Над головой мелькнула быстрая тень и за спиной кузнеца приземлился Хаук. Он был встревожен и держал оружие наготове. Кузнец совсем позабыл, что все это время старик нарезал круги где-то над головой. И это было его, Арона, упущением.

– Это что? – спросил он.

– Да так, – буднично отмахнулся Арон. – С неба упало.

Глядя, как по-хозяйски спокойно кузнец подходит к непонятной штуке, Хаук немного остыл. Чудес сегодня он уже насмотрелся, поэтому старался ничему не удивляться. Сменив тревогу на любопытство, он подошел ближе. Капсула открылась сама, без постороннего вмешательства. Таких механизмов Арон раньше не видел. Это обстоятельство порождало восхищение и некую нереальность происходящего. Внутри, как и ожидалось, было смонтировано ложе в человеческий рост. По сторонам разные приборы, назначение которых было не вполне понятно.

Кузнец быстро нашел все, что было ему нужно. Небольшой чехол на коротком широком ремне, а внутри диск ключа, до боли знакомый. Хоть это и была крайне болезненная процедура, но вживить компоненты ключа следовало сразу. Да и срамом светить напоказ не гоже. От Хаука нужно было избавиться на некоторое время. И решение пришло само собой.

– Дружище, – начал он издалека. – А ты случаем не голоден?

– Хм… если честно, мысль о еде меня давно не оставляет… – признался старик смущенно.

– Там, у обломков забора, стоит корзинка. Не стесняйся. Только не светись сильно, люди пугаются. А я тут пока одежку примерю.

Любопытство сильное чувство, но голод сильнее. Плотно сложив крылья, Хаук тут же пропал из виду. А через минуту послышался торжествующий возглас. Он ее нашел. Пользуясь моментом, Арон переломил диск ключа пополам, выдохнул и решительно прислонил половинки сначала к руке, а потом и к лицу. Второй раз такой резкой боли в голове уже не было. Но, на землю присесть все же пришлось ненадолго. Когда шок прошел, и зрение восстановилось Арон негромко выругался.

– Слышу тебя отчетливо, – отозвался в голове голос Эсхила. – Калибровка закончена.

Скинув с плеч подарок королевы, кузнец с удовольствием примерил нижнее белье, проворно натянул на себя непонятного цвета комбинезон, увесистую куртку, усиленную гибкими пластинами, и, весьма удобные, легкие ботинки. Ну и шлем. Тоже на удивление легкий. К одежде прилагалась инструкция, которую он в запарке не прочел. А от того и дернулся, когда костюм вдруг начал стягивать его руки и ноги.

– Я думал, будут доспехи… – посетовал он не громко.

– Это тактический комплект. Он легче и удобнее. Нагрузку по телу сам распределяет.

– Я уже заметил, – Арон поднял лист с инструкцией, пробежался по ней глазами и убрал в карман куртки. Кстати, карманов тут было много. И почти в каждом что-то лежало.

Слева от ложемента капсулы, в ножнах такого же цвета что и костюм, лежал меч. Удобный, легкий с матовым бесцветным лезвием и тонкой режущей кромкой. Так же, имелся продолговатый объемный чехол из жесткой ткани, на длинном ремне. Определенно там лежало оружие. Внутрь он не полез, но предпочел держать поближе к телу. Шлем пока что казался лишним. Костюм был чистым, новым, а вот сажу с лица и рук удалось стереть только частично.

Тем временем Хаук довольный и умиротворенный, откупорив бутыль вина, наслаждался трапезой. Когда кузнец к нему присоединился, старик деловито потрогал ткань костюма и достал странный меч из ножен. Кивнул одобрительно, но ничего лишнего не стал спрашивать.

– Ну как? – кузнец имел в виду новоприобретенные крылья.

– Все равно, что воскреснуть! До сих пор не верю…– старик смахнул скупую слезу.

– Рад за тебя. Правда.

– Да что я… сам-то ты как? На душе, небось, поганенько?

– В точку. А во рту, словно кошки нагадили.

– Хлебни! – старик протянул бутылку с вином. – Точно не помешает.

Кузнец сделал пару приличных глотков и вернул бутыль.

– Лучше?

Кузнец неопределенно отмахнулся.

– Что делать будешь? – спроси старик.

– Спать! С ног валюсь, просто сил нет. Устроюсь там, в овраге. Завтра надо встать пораньше.

– Вот, это дело, – одобрил Хаук. – Я буду тут, поблизости. Корзинку оставишь?

– Конечно, – улыбнулся Арон. – Только с вином не усердствуй, а то уронишь кому-нибудь голову…

Старик в ответ криво улыбнулся. Изнывая от напавшей зевоты, усталый кузнец побрел к оврагу. Капсула гостеприимно распахнулась, и он забрался внутрь.

– Домой? – тихо предложил Эсхил.

– Нет, здесь заночую. Снаружи прохладно, да и не хочу, чтобы в спину чего воткнули. Завтра надо забрать вещи.

Капсула плавно захлопнулась и приняла горизонтальное положение. Так было намного удобнее. Внутри было тихо, тепло, и относительно безопасно. Арон закрыл глаза и быстро забылся глубоким сном.

Проснулся кузнец далеко за полдень. Солнце уже стояло в зените. Кабина капсулы распахнулась, и снаружи повеяло зноем. Денек выдался что надо. Подняв голову к небу, Арон отыскал крылатую фигуру, парящую в вышине. Потом, позавтракав не спеша, приступил к работе. Вещей было относительно немного, но доставать их на поверхность, оказалось занятием затруднительным. Сначала он пытался соорудить крюк, или некое подобие подъемника, но скоро отказался от этой затеи. Проще было нырять каждый раз головой вниз и дотягиваться пальцами. При чем, делать это нужно осторожно, иначе все могло провалиться вниз и попасть в воду. Кузнец заботился не только о сохранности вещей, но и о том, чтобы они не попали не в те руки. Если братья милосердия найдут на пепелище нечто странное – вопросов к селянам будет много. Старосту подставлять не хотелось, да и трактирщик был к нему добр.

Наконец, когда в колодце ничего не осталось, Арон перетащил весь ценный скарб в овраг, и аккуратно утрамбовал в капсулу. Все что прислал Эсхил, он предусмотрительно извлек заранее. К счастью, никто из селян у пепелища и носу не показывал. День прошел спокойно. Пожалуй, Эсхил был прав, нырять в тяжелой броне в колодец было бы трудно. А костюм, совсем не сковывал движений и, к тому же дарил приятную прохладу.

– Арон? – проснулся Эсхил, стоило его вспомнить.

– Что?

– Если ты закончил с вещами, собери обломки в радиусе ста метров. Особенно внимательно осмотри вон те два валуна. Там крупный фрагмент артефакта. Очень интересный.

– И всего то? – съязвил кузнец, только что закончив.

– Так же, нужны пробы грунта вокруг обломков, и с места, где тебя подстрелили. Я сделаю анализ. Думаю, результаты будут тебе интересны. Да, и оставлять следы присутствия крайне нежелательно.

– Ты прав… – Удрученно вздохнув, кузнец согласился. Благо солнце еще не село.

Сбор хлама заняла примерно час. Он впихнул все, что было собрано в спасательную капсулу. Мелкие осколки пришлось завернуть в одеяло. Последним лег обломок того самого оружия, из которого в нем, Ароне, совсем недавно сделали дырку. Как раз эта штука и лежал у двух валунов. Пробы грунта, кузнец завернул в кусочки ткани, оторванные от подпорченной пламенем простыни. Захлопнув кабину капсулы с третьей попытки, Арон испытал облегчение. Конечно, собрать удалось не все, но, самое ценное на его взгляд – поместилось.

– Я закончил, – он постучал по обшивке капсулы. – Убедись, что вокруг никого нет, и забирай.

– Небожитель все еще кружит над твоим домом. А в остальном все спокойно.

– Да, Хаук… не сбей его, и не дай отследить направление.

– Принято!

Эсхил отключился. Капсула ожила и мягко поднялась в небо. Арона обдало жаром и пылью. Он зажмурился. Когда проморгался, капсулы уже не было. Теперь, можно было наконец поесть и подумать. И снова дом сослужил кузнецу хорошую службу. Из остовов обгоревших бревен, он развел приличный костер и запася дровами. Ждать предстояло на улице. А ночью становилось прохладно.

– Эсхил, ты слышишь?

– Конечно.

– Скажи, а браслет на руке Сольвейг уцелел?

– Да, Арон.

– Видишь ее?

– Да, я проследил. К вечеру вчерашнего дня, ее благополучно доставили на место.

– Хорошо, Эсхил.

– Прислать транспорт?

– Нет. Есть еще заботы…

– Арон, – перебил Эсхил. – Есть просьба.

– Говори.

– Информируй о своих планах заранее. Это потребует от меня меньше ресурсов и обеспечит твою безопасность.

– Да… да, конечно. Думаю, про утро ты уже в курсе? Я буду не один. Так вот, мы пойдем дорогой через лес. Она прямая. Где свернем – я скажу заранее.

– Держи шлем на голове, пожалуйста.

– Хорошо, обещаю, – согласился Арон.

Глава 19. Отголоски прошлого

Все что планировал, кузнец в принципе сделал вчера. Осталось только одно – обрушить фундамент. Вода из колодца заполнит зал под землей и, как говорится, концы в воду. Однако он медлил. Уничтожив остов родного дома, он, как бы, поставит крест на всей своей жизни. Ведь прошла она именно здесь. Другой он не знал. И, в общем-то, был счастлив, если кое какие вещи не брать в расчет. Сегодня все это должно было кончиться. Комфортной жизни конец, реальность изменилась. Он чувствовал перемены. В себе, в окружающем мире. Даже в погоде. Бесцельно бродя вокруг пепелища, Арон предался воспоминаниям о детстве, об отце. О годах спокойной, размеренной, плодотворной жизни. Он занимался любимым делом. Приносил пользу людям, а они платили ему добром и золотом. Ну чем не счастье?

Так незаметно прошел последний день. Солнце близилось к закату. Через несколько часов здесь должна была появиться Кили. Обратно он больше не вернется… Нужно успокоить воспаленное сознание, прежде чем отправляться в путь. Дорога не близкая, будет время о многом подумать. И он обязательно подумает, только позже….

На связь вышел Эсхил:

– Арон, к тебе гости с белых гор. Двое. Дистанция пятьсот метров. Высота двести. Снижаются.

– Кто?

– Король, и с ним один воин. Не считая того, что уже в небе.

Теперь он и сам видел две крылатые точки, поблескивающие в закатном небе. Они быстро теряли высоту. Метрах в ста от костра, уже четко различимые фигуры расправили крылья, ловя встречный поток восходящего воздуха, и плавно приземлились. На лбу короля снова поблескивал золотой обруч, а новенькие доспехи переливались в лучах заката. Следом за королем шла женщина воин. Чуть погодя Арон узнал в ней Уну, подругу Сольвейг.

Оба небожителя выглядели отдохнувшими. Оба при оружии. Но женщина без доспехов.

– Рад, что ты еще здесь! – с ходу начал Ангус.

Вспомнив, что передним король, Арон почтительно склонил голову. Но это не значило что недавняя перебранка была забыта.

– Чем обязан? – не выдавая волнения, поинтересовался Арон.

– Есть разговор. Мне нужно прояснить кое-какие обстоятельства.

– Спешить не куда, – пожал Арон плечами.

– Хорошо, – король потер ладони. – Тогда тянуть не будем.

Он повернулся к Уне. Во взгляде его читался вопрос.

Женщина с самого начала внимательно рассматривала Арона. Сначала, он принял это за настороженность, ввиду вчерашних событий. Но тут было и что-то другое. Она осторожно, но без особых церемоний взяла Арона за подбородок и повернула лицо к свету. Пристально взглянула в глаза, и отстранилась.

– Да, мой король, черты те же. – сухо заключила она.

– Арон. – начал король вкрадчиво. – Скажи, ты болел в детстве?

– Сам я, конечно, не помню… но отец говорил, что младенцем я был присмерти. А к чему это?

Король снова уперся взглядом в свою спутницу.

– Все дети болеют… – возразила она. – Многие умирают.

– Ну, расспроси его хотя бы! – эмоционально потребовал король.

Она пожала плечами и обратилась к Арону:

– Твоего отца звали Бойд? Твой возраст около тридцати? Ты всю жизнь прожил в этом доме?

Арон покосился на короля, не до конца понимая, чего от него добиваются. И так же четко ответил:

– Мне скоро тридцать. Я всегда жил здесь. Моего отца звали Олаф. Бойдом его прозвали люди, из-за белых волос.

– Что ты знаешь о своей матери? – вдруг спросила она.

– Я ее никогда не видел, – насторожился Арон.

– Хоть что-то?

– Мы редко о ней вспоминали. Но отец однажды сказал, что мама была умной, сильной, и прекрасной в своей дикости.

Больше Уна ничего не спросила. Но продолжала внимательно изучать лицо Арона. Ее взгляд был жестким и цепким, как у хорошего воина. В последнем сомнений не было. Впрочем, лицо, хоть и выглядело мужественно, но было весьма красивым. Мелкие следы от старых шрамов совсем не портили ее внешность.

– Так… в чем суть вашего визита? – Арон обращался к королю, не отрывая взгляда от Уны.

– Что ж.… начну с самой сути! – Ангус почему-то отвел взгляд в сторону. – Много лет назад, я принес в этот дом умирающего младенца. Что с ним стало, мы не знаем. Но, думаем, что это ты.

Арон внимательно посмотрел на одного собеседника, а потом на другого. Оба были серьезны и сосредоточены.

– У меня… были плотские отношения с твоим отцом, – призналась вдруг Уна. – Так уж случилось.

Арон вздрогнул. К чему она клонит стало предельно ясно.

– В это же время, – продолжила она. – У меня родился ребенок, который, по словам моего короля – умер.

– Так и было. До вчерашнего дня, я был твердо уверен, что Бойд похоронил дитя и оплакал, – подтвердил Король хмуро.

– Интересная версия, – констатировал Арон. – Учитывая мои отношения с Сольвейг… я мог бы даже поверить. Жаль нет отца, чтобы подтвердить сказанное. Да и крыльев у себя за спиной я от чего-то не вижу.

– Я здесь не за этим. Доказывать не мое дело! – резко ответила валькирия.

– Так зачем же?

– Король настоял. Хочет проверить, чтобы спокойно спать по ночам.

Уна ткнула пальцем на еле заметную ранку, что красовалась на шее Арона. Он знал, с кем имеет, дело и понял, чего она хочет. А хотела она крови. Он вспомнил собственный опыт общения с валькириями.

– И как мы это сделаем?

Уна коротко и неожиданно резко ударила его кулаком в лицо. Король с укоризной посмотрел на свою подчиненную и покачал головой.

– Потерпит! – отчеканила она тоном, не терпящим возражений.

Было больно, но не критично. Она лишь разбила ему губу. Из уголка рта просочилась струйка алой крови. Она смотрела на него в упор не мигающими взглядом.

– Валяй, чего уж там… – бросил Арон.

Валькирия вцепилась в его лицо и прильнула к ранке губами. Долго это не продолжалось. Распробовав кровь на вкус она так же резко отстранилась.

– Для размножения подойдет, – заявила она холодно.

– И все? – переспросил король.

– Я могу врезать еще раз? – На ее лице ничто не дрогнуло.

– Не стоит… ты видела, чем это кончается, – заметил Король.

Он, какое-то время, по старой привычке, теребя воображаемую бороду, созерцал пламя костра. Затем поклонился и протянул руку Арону на прощание:

– Не держи зла – и мы не будем. Коли выпал такой шанс… начнем жизнь заново.

Арон, молча посмотрел в лицо короля и, чуток поразмыслив, принял протянутую руку. Как -никак это был отец его возлюбленной, и рано или поздно придется строить какие-то отношения. В общем, он тоже хотел мира.

Гости ушли так же внезапно, как и появились. Арон коснулся подпухшей губы. Крови не было. Наверное, он действительно заслужил это. Раскидывая крылатое воинство в разные стороны, он проявил завидное усердие. Чем это могло кончиться, не прояви Сольвейг сострадание – Уна отчетливо понимала. А от того и была зла. Арон и сам с трудом давил в себе неприятный осадочек.

– Который час? – спросил он негромко.

– Рассвет наступит в четыре часа тридцать пять минут. На отвороте правого рукава есть часы.

– Еще почти шесть часов… – Арон сразу нашел светящийся циферблат под широкой магнитной застежкой.

– Эсхил? Я все не возьму в толк.... Что это вообще было?

– Арон?

– Слушаю.

– Я вижу, ключ еще при тебе?

– Да, в кармане.

– Не выбрасывай. Его сенсор в рабочем состоянии. При случае я смогу определить родство по крови.

– Ты считаешь, такое возможно?

– Я считаю, что тебя это беспокоит, – лаконично ответил Эсхил.

Если бы Эсхил сказал это раньше, то можно было избежать драматических моментов. Маленький незаметный укол, немного слюны или соскоб кожи, и сомнений бы не осталось.

– Они все улетели?

– Старик еще здесь, в небе. Думаю, он будет сопровождать тебя и дальше.

– Хм… а он вынослив для своего возраста. Пусть делает что хочет, а я вздремну, пожалуй.

Подкинув в костер несколько принесенных с пепелища головешек, он нашел подгоревшие обрывки ткани, когда-то служившие плотной шторой. Теперь, они послужили мягкой подстилкой. Арону устроился по удобнее. В его распоряжении было почти шесть часов тревожного, но, все- таки, сна....

Кили пришла на рассвете, как и было оговорено. Эсхил, конечно, предупредил его заранее. Под уздцы она вела мощного коня, груженного дорожными сумками. Черный подсумок с мерно спящим зверьком, болтался там же. Арон потянулся всем телом, широко зевнул, и слегка попрыгал на месте, дабы окончательно проснуться. Костер догорел, стало зябко. Трава покрылась росой. Рассвет еще только брезжил над горизонтом. Кузнец пристегнул меч к седлу, чтобы тот не натирал при ходьбе ногу, а чехол с оружием перекинул за спину. Он удобно фиксировался в любом положении. В последний раз, окинув взором остов отчего дома, Арон взял коня за поводья и двинулся в путь.

Поселок путники обошли стороной. Заходить туда совсем не хотелось. Стараясь не привлекать внимания, они удалялись прочь, оставляя прошлую жизнь за спиной. Арон всматривался в полумрак, а Кили понуро брела следом. Отойдя на приличное расстояние, Арон еле слышно прошептал:

– Эсхил, закончи дело.

Тонкая яркая молния, на долю секунды, мелькнула в небе, и ударила в остов здания. Повинуясь приказу, Эсхил за секунду испарил все, что осталось от дома кузнеца. Вода, хлынув из разбитого колодца, заполнила образовавшийся котлован, вздымаясь клубами пара. Раскаты грома эхом прокатились по округе, в воздухе появился привкус озона. Все… возвращаться теперь было некуда.

– Что это было? – вздрогнула Кили.

– Наверное гром, – бросил он безучастно.

– Гром среди ясного неба?

– Это не редкость, просто мало кто замечает. А может, будет дождь. – заключил Арон многозначительно.

– Да не хотелось бы....

Шли молча. Кузнец пытался держать голову светлой. Хоть мысли и рвались в нее нескончаемым потоком. Но сосредоточен он был на другом. На предчувствиях. Эго не оставляла в покое странная уверенность. Он что-то упустил. Что-то важное и лежащее на самой поверхности. Солнце уже взошло, но пейзаж еще оставался серым. Реку они миновали примерно час назад. Широкая тропа, петлявшая между холмов, теперь разделялась. Арон остановился в раздумии. Он был здесь слишком давно.

– Кили?

– Да? – отозвалась молодая женщина.

– Тут две дороги. Какая ведет к твоему дому?

Туда,– она подняла левую руку. – Но ты же знаешь, меня там не ждут....

– Знаю, – коротко обрезал Арон. – Но хочу поговорить с вождем.

Кили сразу погрустнела и поменялась в лице.

– Разве ты не хочешь домой? К семье, к родителям?

– Да, – согласилась она. – Я давно их не видела. Но, столько лет прошло. Живы ли? Да и племя могло поменять стоянку.

– Это возможно, – согласился Арон. – Дойдем до места, а там посмотрим.

– Как скажешь… – бросила она и выдвинулась вперед на небольшом удалении.

Арон любя погладил коня по морде и двинулся следом. Остатки сна окончательно улетучились. Шагая чуть позади Кили, кузнец невольно разглядывал идущую впереди особу. Сколько ей было? Двадцать? Худощавая, резкая, с испуганным взглядом… За те несколько лет, что она прожила в поселке, Кили изменилась. Теперь перед ним шла настоящая, уверенная в себе женщина. Бедра ее округлились, походка стала плавной, чуть враскачку. Взгляд выдает незаурядный ум, а голос пленит своей мягкостью. Насколько Арон помнил, по началу дела в поселке у нее шли не важно. Народ ее жил в основном охотой, собирательством. Продавал шкуры, вяленую рыбу, кое-какое оружие и утварь. Так что в прачки, трактирные девки, или кухарки она не особо годилась. Да и вольный, диковатый нрав не редко давал о себе знать. Но как-то по весне, она набралась смелости и попросила кузнеца сделать большой лук, стрелы и пару дротиков. Арон выслушал ее с интересом и решил посмотреть, что из этого будет.

Через два дня она принесла в деревню первую добычу. Это была мелкая дичь. Пара зайцев и жирная куропатка. Селение в основном жило земледелием. Скот держали не многие, а мясо, как правило, было привозным. Свое ели только зимой. Так что интерес к этому промыслу, тут же определил ее дальнейшее существование. Люди были не прочь полакомиться дичью, да еще и по сходной цене. Вскоре, она начала добывать рыбу, выделывать шкуры и, даже шить кое какую одежду из меха, а ремни из остатков кожи. Охота, длительные переходы и дикая природа сделали ее крепкой. Руки ее ловкими, ноги сильными, стан красивым. Этого Арон не мог не заметить.

Полученные от него деньги Кили потратила с умом. Кроме провизии в дорогу, она приоделась. Длинное, почти до пят платье из плотной, но мягкой ткани с тесьмой на спине – хорошо сидело по фигуре. Однако, большие разрезы спереди и сзади, делали платье подвижным и практичным. А вшитые в полы свинцовые дробинки не позволяли им задираться при ходьбе или порывах ветра. Широкий жесткий ремень, вероятно, выделанный своими руками, держал талию и удобно лежал на бедрах. Это тоже придавало уверенности ее походке.

Отвлекшись на посторонний звук – Арон осмотрелся по сторонам. Небольшая лань испуганно застыла за деревом, но тут же скрылась в чаще леса. Заняться было особо нечем, и Арон продолжил свое занятие.

Самое интересное таилось под платьем! Высокие кожаные сапоги до самых бедер. Плотные, отлично сидящие, на низком каблуке, и с жесткими вставками там, где необходимо. Вероятно, эту деталь гардероба Кили и обменяла на повозку. Но выбор ее Арон не осуждал. Напротив, очень разумно. Ветки и камни не ранят нежную кожу. Ноги в тепле и не так устают в дороге. Бока лошади при верховой езде не натирают. Да и нужду справлять удобнее, чем в штанах. Женщина все-таки. Кроме того, причудливо вырезанный узор, проглядывающий на внутренней стороне бедер, притягивал дополнительное внимание. В бою это могло сыграть решающее значение. Ну а поверх платья, Кили одела легкий слоеный кожаный жилет, подогнанный кожаной же тесьмой по форме тела. На ремне висел небольшой, изящный клинок, а рядом болталась круглая плоская фляжка. Колчан со стрелами, лук и несколько длинных дротиков она закрепила на лошади. В общем, беззащитность этой особы была кажущейся.

Арон улыбнулся, радуясь тому, какой она стала за несколько лет… Как-то само собой случилось, что шли они целый день без привалов. Не торопясь, размеренным шагом. Есть не хотелось. Кили всю дорогу молчала. В лесу темнело заметно быстрее, чем на равнине, и сумерки опускались быстро. Пора было подумать о ночлеге. Да и желудок, который, казалось, слипся – дал о себе знать.