Тёмная фигура шагнула к Рамону, и я выстрелил незнакомцу в спину. Нападавший согнулся, но тут же стремительно распрямился и ринулся на меня!
Я выстрелил и от неожиданности промахнулся, попятился назад, но сразу взял себя в руки и открыл огонь, больше не допуская промахов.
Раз, другой, третий!
С каждым новым попаданием злоумышленник дёргался и замедлял шаг, но при этом оставался на ногах, словно был заговорён от пуль.
До крови закусив губу, я пересилил панику и продолжил стрелять в центр тёмной фигуры, двигавшейся ко мне с размеренностью голема.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Всё без толку!
Неуязвимый злоумышленник ступил в луч света опрокинутого фонаря, и стала видна бледная, покрытая трупными пятнами кожа, безжизненные бельма глаз и торчащие из тела отростки корней.
Проклятье! Ходячего мертвеца медью и свинцом не остановить!
Я вскинул пистолет и две последних пули всадил в трубу над головой покойника. Хлопнуло, ударила тугая струя пара, в один миг воздух в коридоре стал жарким и влажным.
Ошпаренного покойника отбросило к противоположной стене, он попытался закрыться руками, и тотчас по ушам ударил грохот лупары. Угодившая в затылок пуля десятого калибра разметала тронутую разложением голову буквально на куски. Расплескалась вонючая жижа, мертвец рухнул на пол, дёрнулся раз-другой и затих.
– Лео, догоняй! – крикнул Рамон и скрылся за углом.
– Стой! – крикнул я, вставил в Рот-Штейр новую обойму, большим пальцем втолкнул патроны в неотъёмный магазин и выдернул опустевшую пластину. Затвор с сочным клацаньем встал на место, загнав верхний патрон в патронник.
Я нырнул в облако пара, подхватил валявшийся на полу фонарь и побежал дальше. В лицо повеяло холодным воздухом из взломанного и распахнутого настежь окна; мне без всякого труда удалось забраться на грязный подоконник и выпрыгнуть к Рамону, который вертел головой по сторонам, переводя лупару с одной подозрительной тени на другую.
– Свети! – потребовал констебль, упирая приклад в плечо.
Мощный луч полицейского фонаря прорезал темень ночи, скользнул по чёрным кучам угля, метнулся дальше и высветил приземистую фигуру, волочившую за собой оглушённого кочегара. Грохнул выстрел, выплеснулась длинным языком пламени дульная вспышка, и тотчас Рамон выстрелил вновь.
Мертвец пригнулся, бросил жертву и в несколько стремительных прыжков скрылся в темноте.
Преследовать его мы не стали.
3
Ищейки поджимали хвосты, скулили и никак не желали брать след.
И я не мог их за это винить.
Дьявол! Да мне и самому совершенно не хотелось участвовать в облаве!
Пусть солнце давно взошло, но слишком уж шустрыми для обычных ходячих мертвецов были вчерашние покойники. Неприятные сюрпризы они сумеют преподнести и при свете дня!
– Инспектор, – негромко обратился я к Роберту Уайту, – дело выходит за пределы нашей компетенции. Надо уведомить Третий департамент…
Начальник остро глянул в ответ и улыбнулся:
– Беспокоит нарушение процедур? Не волнуйся, Леопольд, я уже отправил телеграмму в Ньютон-Маркт.
– Но…
– Брось! – оборвал меня инспектор. – Ситуация не терпит отлагательств! Мы должны действовать незамедлительно!
Начальник фабричной охраны был с этим утверждением всецело согласен.
– Рабочие на грани бунта, – заявил он. – На ночную смену их не загнать даже под дулом пистолета.
Я бы мог сказать, что это не наши проблемы, но не стал.
Инспектор для себя всё решил, так какой смысл впустую сотрясать воздух и навлекать начальственный гнев?
Повезло ещё, что оглушённые кочегары отделались ушибами, а починка простреленного паропровода заняла у ремонтной бригады меньше получаса. Всё могло обернуться куда как хуже.
Инспектор Уайт дал отмашку сержанту местного отделения, и тот громогласно скомандовал:
– Рассыпаться цепью! Без команды не стрелять! Выступаем!
Всего в облаве принимало участие два десятка человек; наряду с полицейскими к поискам неупокоенного привлекли сотрудников фабричной охраны.
Котельная стояла на отшибе, сразу за огороженными дощатым забором угольными кучами начинался обширный пустырь. К откопанному там котловану протянулась разбитая дорога, среди отвалов замерла неподвижная громада парового экскаватора. Землекопы сегодня на работу не вышли.
– Здесь следы! – крикнул вдруг Джимми и вскинул над головой дробовик. – Инспектор, сюда!
Удиравший от котельной покойник бежал, не разбирая дороги, в грязи тут и там пестрели прихваченные утренним морозцем смазанные следы. Отпечатки босых ступней, перемежались отметинами ладоней, и было не разобрать, вскакивал беглец и снова падал или же сразу нёсся на четвереньках.
Следы привели к котловану; загонщики рассыпались по его краю, напряжённо вглядываясь в тени на дне. Внизу хватало неровностей и ям, и всё же незамеченным человек мог остаться, лишь полностью зарывшись в землю.
Инспектор Уайт в задумчивости прикусил мундштук курительной трубки, а потом обратил внимание на кучу грубо-отёсанных камней на склоне холма и спросил у начальника фабричной охраны:
– Что это?
Тот в ответ лишь развёл руками; на помощь пришёл сержант.
– Говорят, при падших здесь был монастырь, – сообщил он, наморщив лоб. – Заброшен уже с полвека. Кельи вырублены прямо в скале, вот вход и засыпали, чтобы мальчишки не лазили. Не ровен час завалит кого-нибудь.
– Очень интересно, – пробормотал инспектор. – Заброшенный монастырь, ну надо же…
У меня от этих слов по спине мурашки побежали.
– Инспектор, смотрите! – встрепенулся вдруг Рамон. – Там провал, нет?
И в самом деле, у противоположной стены котлована грунт обвалился и открыл узкую щель, тёмную и глубокую.
– Первым пропал землекоп, так? – прищёлкнул пальцами инспектор Уайт. – Все вниз!
По деревянным сходням мы спустились в котлован и настороженно обступили подозрительную щель. Рамон приблизился к ней, посветил фонарём и сразу попятился назад.
– Есть проход! – сообщил он.
Я мысленно выругался, снял с предохранителя «Цербер» и сунул его обратно в карман плаща. Стволами в этом образчике оружейного гения Теслы выступали закреплённые в съёмном блоке гильзы, поэтому о приличной кучности речи не шло, зато благодаря наличию электрического воспламенителя и алюминиевой оболочке пуль пистолет позволял поражать и малефиков, и выходцев из преисподней.
Не сами ведь по себе неупокоенные из могил выбрались…
– Леопольд! – ожидаемо окликнул меня Роберт Уайт.
–