Чувства

Удивительно прекрасная картина открывалась: непроходимые джунгли, со своими нравами и порядками, среди множества диких животных, птиц и насекомых, а посреди этого своенравного царства – костер, пылающий и свободный, и рядом с ним – люди, не имевшие представления о времени и их точного нахождения. Они – загорают, невзирая на настроение вокруг. Они путники по этой жизни, воспринимающие все с легкой иронией и юмором.

Не заметив сильно расслабленного состояния, они погрузились в страстный сон. Пляжные приключения закончились веселым и глубоким храпом. Солнышко скрыло свои самые жгучие лучи, давая людям возможность выспаться. Огонь затих смиренным безмолвием, попрощавшись со своими создателями, – он сполна напился вниманием к своей персоне и познанием счастья своего существования. Исчез.

Все вокруг замерло. Природный пульт включил режим паузы для людей, оставляя жизнь в их закадровом воображении. – Редкие мошки задевали мирно спящих. Заблудшие паучки, преодолевая огромные телесные преграды, вновь возвращались к привычной поверхности. Все продолжало свою жизнь. И лишь два сознания блуждали по иному миру, миру, где сценарии пишутся быстро и беспрепятственно. Сон – вот, что сейчас входило в поле деятельности Марии и Джима.

Душное помещение. Дневной свет еле пробивается сквозь закрытые жалюзи. Но в комнате совершенно светло, хотя выглядит это освещение искусственно. Точно, на потолке красуются частые светильники. Какая получается оказия, – окна прикрыты от ярких лучей солнца, которые ослепляют взор, но включен электрический свет для возможности видеть. Одно мешает другому, замыкая круг неудобств. Возможно, и духота вызвана таким же порочным кругом, – кто-то потеет от жары, но не открывает форточки из-за возможности простудиться.

Мария смотрит на стены и не понимает, как она оказалась на рабочем месте, да еще и бывшем, хотя минуту до этого была в сердце джунглей. Игра фантазий?

В помещение входит Джим, только на нем одет костюм, деловой, не имеющий ничего общего с той прозрачной туникой, в которой он сопровождал ее к шаману. Мужчина подходит к одному из сотрудников и что-то бормочет, явно, не имеющее ничего общего с рабочими моментами. Тот смеется, не скрывая своего животного восторга. Это замечает, рядом сидевшая коллега, ерзает по стулу, испытывая некое негодование. По ее реакции понятно, что она переняла этот смех на себя. Мужчины даже не смотрят в ее сторону, но она отчетливо краснеет и переходит в более нервное состояние. Еще смешок. Женщина взрывается и начинает делать громогласные замечания собеседникам. Те недоуменно смотрят на нее, будто не понимая, и опять продолжают свое общение. Небольшое затишье, – они шепчутся. Потом опять взрываются в смехе, но уже более приглушенно, чтобы никому не помешать. Но это не помогает, женщина вскакивает и начинает кричать, что-то вроде того, что они постоянно над кем-то подтрунивают, высмеивая и критикуя. Незнакомец поворачивается в ее сторону и выкатывает удивленные глаза, разводя руками. Джим же поворачивается в этот момент к Марии и машет рукой в ее сторону. Затем подходит и здоровается.

Мария понимает, что попала в неловкую ситуацию, где с ней играет память. Но она не теряется и отвечает взаимностью, при этом интересуясь состоянием дел Джима. Тот мило улыбается и говорит, что все хорошо. Затем он рассказывает, как отлично обстоят дела в фирме, из которой она ушла. Девушка начинает шутливо указывать на женщину, выбежавшую от обиды из кабинета. И говорит ему, что ничего хорошего не видит, мол, как было издевательское и пренебрежительное отношение внутри коллектива, так оно таким и осталось. И что она правильно сделала, что уволилась оттуда. Джим протестует и говорит, что это ошибочное мнение. Что тем, кому здесь комфортно – тем здесь по-настоящему комфортно. А остальные лишь плавают в своих нелепых догадках и разочарованиях.

Вбегает снова женщина и начинает демонстративно писать что-то на листке бумаге, ее глаза в этот момент нереально вызывающе краснеют, она начинает плакать. Рука уже не слушается, и ручка падает на стол. Проходит продолжительное время. – Набравшись сил, женщина берет ручку и продолжает писать. Потом вскакивает и поспешно удаляется, оставив листок на столе. Мария подходит и видит пляшущие от волнения каракули. В тексте говорится о ее увольнении по собственному желанию, точка.

Девушка показывает листок Джиму, с видом удовлетворения в своих словах. Тот смотрит и мягко улыбается, говоря о том, что это ничего не значит. Что они ее не задевали, говорили вообще не о ней, а вся эта ситуация – лишь плод ее воображения.

В этот момент, Мария замечает свое присутствие, в качестве третьего лица, будто она наблюдает за собой и своими действиями. То и дел возникают пробелы в отдельных событиях, словно они проматываются на быстрой скорости. Да и ясности всего того, что происходит – нет никакой.

Но подсаженная идея в голову Марии делает свое дело, и она начинает подходить ко всем сотрудникам, по очереди, интересуясь их мнением, – согласны ли они с утверждением, что насмешки и вульгарное поведение – источник ухода женщины.

Странное чувство обуревает Марию. – Никто не соглашается с ней. Все как один утверждают в глупости ее видения данной ситуации. Что коллектив у них дружный и ничем не отличный от сплоченного. Она не успокаивается и бежит на другой этаж, – вдруг там кто-нибудь слышал про их не дружелюбное общение, внутри коллектива. Тщетно. Неужели это только моя больная фантазия? – думает она. Вдруг Мария вспоминает про заплаканную женщину, написавшую заявление об уходе, срывается с места и устремляется вдогонку за ней. Она выбегает на улицу и начинает нетерпеливо искать глазами. То и дело дергаясь, из стороны в сторону. Пробежав несколько кварталов, Мария останавливается и чувствует сильную тяжесть внутри. Она нескончаемым потоком подкатывает горечь к горлу. Вызывает рвотное чувство и накатывает на глаза слезы. Это чувство – жалость. Оно таким мощным напором приходит в осознании Марии, что она понимает – она испытывает его не только по отношению к женщине, но и к себе. Возможно даже к себе больше, ведь она так яростно сопереживает, что с полным правом заслуживает этого чувства.

Не найдя женщину, и разочаровавшись в этой затее, Мария поворачивает обратно и тихо плетется в офис, где все и произошло. Она не знает зачем туда возвращается. Что это вообще происходило. И какое отношение она имеет к прошлой работе.

Грусть в глазах, вялость в теле, ноги ватные, мозг в тумане. – Она просто идет и молчит. В мыслях только жалость. Это чувство остановилось на ней, выбрало именно ее, и никак не хочет покидать, еще более укрепляя свои позиции.

Вернувшись в офис, она нашла Джима и сказала о своих неудачных поисках. Что ее теория не доказана, а соответственно, не имеет никакого основания на существование. И при этом она добавила, что все равно в глубине души своей верит в ее правдивость.

– Может это не душа об этом говорит, а Ваш беспокойный разум? Ваше Эго? – Вдруг четко и громко произнес Джим. Причем его слова стали самым ясным, что происходило за прошедшее время на прежней работе.

– Я не понимаю Вас. – Поникши ответила Мария.

– Может быть это прошлое за Вас говорит, но не в коем случае не Вы настоящая?

– Этого не может быть. Я точно уверена, что нахожусь здесь и сейчас. Я видела, как Вы обидели эту девушку и даже не извинились.

– Вы слышали наши слова в ее адрес?

– Нет.

– Вы видели, как мы смотрим на нее, обсуждая, якобы ее?

– Нет.

– Но почему же у Вас сложилось впечатление о том, что мы ее обижали?

– Так это же было очевидно! – Практически источая жалость в каждом слове, простонала Мария. – Ну как Вы этого не видите?

– Я нет. Мой коллега тоже нет. Да и весь коллектив знает, что эта женщина немного мнимая, что ее чувства перекликаются с несуществующими действиями и событиями. Никто и никогда не хотел ее оскорбить, тем более обсуждать ее. Она сама породила мнение о ее странности, то и дело делая замечания, по несуществующим моментам. То это ей показалось, то –, то. Кто-то, что-то. Все крутится вокруг нее без чьего-либо участия. А на самом деле – это все происходит лишь у нее внутри. Она сама вызывала свои видения, свои эмоции и страдала от них. Постоянно застревая в этих чувствах, забывая о счастье и свободе.

Мария недопонимала того, что ей говорит Джим. Этот диалог казался разговором курицы и инопланетянина. Она огорчалась по тому поводу, что между ними стоит огромная пропасть. И мужчина просто-напросто не видит очевидных вещей, – ему хорошо от того, что он причинил боль другому.

Джим подошел к ней и взял ее за руку. Да так нежно и по-дружески приятно, что она на минуту отключила свои эмоции.

– Помните Мария, Вы всегда можете остановиться. – Ласково заговорил он. – Вся наша жизнь – игра, мы только меняем свои роли и одеваем разные костюмы. Возможно то, что видите Вы – не есть так на самом деле. Возможно, эта женщина испытала эти страдания по ошибке? Вы же сами прекрасно все знаете – коллектив к ней относится исключительно так же, как и ко всем остальным, не больше и не меньше.

Джим так пронзительно посмотрел на Марию, что у нее все поплыло перед глазами. Происходило искажение реальности, девушка это отчетливо чувствовала.

– Вам не кажется странным, что Вы здесь находитесь? – Вдруг произнес Джим, хитро улыбаясь. – Ведь это прежнее место работы. Вы явно не помните причину Вашего визита сюда. Да и как Вы меня связываете с этим местом? Разве мы были коллегами?

У Марии ноги подкосились. Она осознала всю нелепость ситуации.

– Вы готовы поверить своему разуму, своим эмоциям, но даже не пытаетесь прочувствовать источник всех этих переживаний. – Продолжил Джим. – Любое несоответствие Вы отметаете, и причина этому – Вы доверились своим эмоциям. Они Вас увлекают за собой! А за ними появляется идея, подсаженная глубоко в подсознание. И вот Вы уже следуете за ней, не оглядываясь и не анализируя. Подумайте! Кто эта женщина?

Мария плюхнулась на стул, силы покинули ее. Она увидела ситуацию целиком. Повернулась к ней с другого угла. – Женщиной была она!

– Где же Ваша жалость теперь? – спросил Джим. – Возможно она исчезла, когда Вы прочувствовали всю глупость этого момента? Вы теперь видите, как эмоции искажают реальность? Пока Вы участвуете подневольно, подчиняясь эмоциям и мыслям – Вы спите! Ровно так же, как и сейчас!

Мария вспомнила свой уход с этого места работы. Она пережила сейчас те чувства. Но после того, как она их познала, эмоции отступили. Девушка увидела истину: все эти спектакли с обидой на коллектив – были лишь в ее голове. Именно ее воображение развернуло сцену, не существующую в реальности. – Она сама создавала свою реальность, где ее обижали и посмеивались над ней. Теперь она знала – глупость кончалась там, где и начиналась. Мир происходил с той точки, где и заканчивался. Где могло быть счастье – было страдание. И в этом виновата лишь она одна!

Девушка посмотрела в глаза Джиму, они сначала были темные, как бездна. Но потом в них появилась искра. Свет. Она увидела в них яркий свет. Теперь именно он увлекал ее за собой, как те самые чувства. Он указывал ей новый путь. Путь к пробуждению! Она закрыла глаза.

…

Открыв веки, Мария увидела уже привычное яркое и красное солнце. Оно и было источником в зрачках Джима. Но того Джима, что являлся ей во сне. Она проснулась. Она явно проснулась, как делала это всегда, только не обращала на это никакого внимания, вновь засыпая.

Рядом сидел Джим, разгребавший золу от костра, прибираясь после человеческой деятельности в природном помещении.

– Очень хорошо, что Вы отдохнули. – Милым голосом, совершенно родным, произнес он. – И очень хорошо, что Вы научились просыпаться там, где это необходимо! Когда во сне появляется подсказка к пробуждению – это знак. Знак в правильности своего пути. Сегодня у Вас двойной урок: в жизни и во сне. Теперь Вы ЗНАЕТЕ, что жалеть не стоит того, что и так должно быть, – так как оно осуществилось.

СОЖАЛЕНИЕ.

Солнце совсем заходило за горизонт, когда путники добрались до каких-то возвышенностей. Игра теней и форм, добавляла в этот пейзаж немного странности. Не то горы, не то склоны, а может быть и вообще равнина, но с оптическим обманом. Во всяком случае идти было легко. Скорее всего дневной сон пошел на пользу, придавая сил на подъем, так как изгиб ступни всегда указывал на геометрическую прогрессию земли. – Нога стремилась носком вверх.

Джим внезапно остановился и сбросил рюкзак на землю. Мария смогла визуально определить, что они добрались до самого высокого места. Оно было окружено пальмами, между которыми расстояние было не больше метра, – своеобразный забор.

– Темнеет. – Сказал проводник. – Это место самое благоприятное для ночлега.

Он раскрыл сумку, прикрепленную сверху рюкзака, вытащил из нее толстую, и, по всей вероятности, очень длинную веревку. Он привязал один конец, к рядом стоящему дереву, а затем начал опутывать все остальные, делая петлю с узлом на каждом. Получился виртуозный навесной гамак. Потом он нарубил веток и залез на свое сооружение, попросив девушку подавать ветки наверх. Разложив их аккуратно по всей поверхности, сверху покрыл спальными мешками, – получилась настоящая императорская кровать, с видом на джунгли. Он действовал отлажено и профессионально. Каждое действие давалось необычайно легко и гармонично. Так Мария насладилась еще одной практикой – глядя на то, как Джим работал.

Внезапно возник шум. Такой сильный, что его услышал каждый атом в телах людей. Они еще не повернули головы в сторону источника мощной возни, но картина перед глазами уже стояла невообразимая: что-то грандиозное и совершенно огромное двигалось и разбрасывало деревья, как прутья. Джим и Мария переглянулись, но на удивление обменялись улыбкой, словно они играют шутки с возможной смертью. Во всяком случае так смотрелось со стороны.

Повернув голову, они оба расхохотались. В чаще деревьев, стволы которых были прикрыты густыми кустами, орудовала бородатая свинья. Но не ее вид или название развеселило путников, а именно разница между восприятием в неведении и тем, что было на самом деле. Не узнав прямого положения дел, ум тут же воспроизвел свою картину происходящего. Свинья была маленькая, совсем еще детеныш. Но она познавала мир, интересовалась местной территорией, где возможны были находки съестного. И за этим делом, смешное животное проявляло всю силу старания, распихивая ветки, как пушинки. Это смотрелось грациозно, величественно и в то же время смешно.

Мария привыкла к мысли о комичности всей этой жизни. Она начала понимать, что во многих случаях смех и доброе расположение духа излечивает любые раны. Помогает на все смотреть с любовью. Видеть то, что есть. Есть, без слепой веры и подневольных навязанных учений.

Джим продолжил сооружать навесное жилище, легкое по задумке, но прекрасное на вид. Открепив стальной поднос от основания рюкзака, он затащил его на гамак, там по центру разложил несколькими слоями толстые прутья, а на них положил этот самый поднос. Мария удивилась, неужели есть такая сильная необходимость в столе? Подобные спартанские условия совершенно не вписывали мебель, по крайней мере это смотрелось потешно. Но когда проводник попросил подать ему хворост, а затем дрова, разложив все это на подносе, в виде конуса, перед глазами возник новый абсурд мышления. – Костер на весу был отличным решением в джунглях. Удобный и теплый сон, да еще без попыток на чье-нибудь беспокойство – вот главная идея всего этого труда. Затем Джим сделал уплотнения по краям сооружения и разложил там дрова на запас, которые с легкостью подбрасывала Мария, переняв вдохновение.

Гамак оказался необычайно уютным. А в сочетании с мирно горящим огнем, это место заиграло по-новому – оно обрело мудрость и величие, без какой-либо мудрости и величия.

Стемнело моментально. Тени бродили по джунглям. Не был понятен источник, но увиденное восхищало. В этот момент пламя в костре разгорелось сильнее, и неопределенные темные очертания переплелись с тенями от танца огня. Все это дополняла полная луна. Она хитро смотрела, освещая своим взором все вокруг, намного мощнее, чем костер. Ее необычный размер напоминал то ощущение нелепости, когда белого больше, при том, что фон черный. Где нестандартное вписывалось лучше, чем обыкновенное.

Но самым интересным во всей этой постановке, были джунгли. С одной стороны – мрачные и холодные, с другой – уже родные и наполняющие жизнью. Звуки природы раскрывали всю эту многогранность. Таких нот не слышали даже самые великие музыканты, потому что они всегда являлись в новом формате. То лихо будоражащими воображение, то сливающимися в знакомый порядок и темп. Не было необходимости читать услышанное, имея музыкальное образование, нотная грамота сама проявлялась в сознании, передавая всю гамму впечатлений и переживаний от услышанного. Гармонировало все, и глубокие рыки больших животных, и редкий шелест взмахов крыльев, и даже нескончаемый шорох насекомого мира. Про отголоски воды вообще нечего добавить, они завораживали. В этом музыкальном этюде было место и вездесущему ветру, который соприкасался со всем, что только звучало. Иногда он задорно насвистывал, а порой и пугающе свирепствовал, хотя обычно итог был один – ветерок приятно убаюкивал, принося теплые и спокойные нотки. А как звучали деревья… Это немыслимое звуковое порождение разделялось постоянно на множество разновидностей скрипов, завываний, тресков, ударов и множества других одиночных произведений, в одном большом концерте. Лес пел. Природа радовала своим талантом. Мир открывал свои секреты воодушевления. Вселенная разговаривала без всяких понятий и смысловых форм. Жизнь.

Наутро ждал сюрприз.

Мария потянулась, ощущая сладость во всем теле. Глазки никак не хотели открываться, приветствуя солнечный свет через веки. Носик морщился и выписывал необычные фигуры, вдыхая утреннюю свежесть джунглей. Тело находилось в такой расслабленности, что не подчинялось никаким сигналам мозга – оно балдело.

Открыв наконец глаза, девушка заметила Джима в неестественной позе, он, опершись руками о веревки, склонил корпус тела вниз. Заметив качания на гамаке – пробуждение Марии, он вскинул руку вверх, это означало – внимание! Без резких движений он поднялся и поднес палец к своему рту, проделывая звук: тссссс. Затем без слов, а только жестами, позвал к себе девушку. Мария, осознав всю серьезность его поведения, в согнутом состоянии, подползла к Джиму, и по его беззвучной команде, опустила голову ниже уровня навесного лежака.

Картина на земле молниеносно впечатлила. Целый прайд мирно отдыхал внизу. Это были самые, что ни на есть дикие кошки. Восхищающие своим размером и величественной внешностью.

– Они скорее всего нас заметили, но не обращают никакого внимания, иначе бы давно залезли на дерево, познакомиться. – С некой дьявольской улыбкой сверкнул Джим. – С каждым днем Вам все больше и больше везет. Впечатления так и прилипают к Вам. Эти львы явно здесь не обитают, я бы сам удивился до полных штанов, но года два назад слышал историю о неудачной переправки больших кошек из Кении в здешний национальный зоопарк открытого типа. Видно, для львов эта переправка, как раз-таки, оказалась совершенно удачной. И пока не вмешается человек, якобы из-за безопасности, они спокойно будут здесь жить и размножаться. Создавая свой мир и личную гармонию. Но скорее всего их пребывание в этих местах – лишь вопрос времени.

Марии стало не по себе, она съежилась и перестала наблюдать за кошками. Странная каша творилась у нее в голове. Легкое сожаление нахлынуло на нее. Она подумала: «Насколько несовершенен мир. Постоянная дележка за место под солнцем уничтожает то, к чему она стремиться – к любви. Одни бояться других, другие страшатся первых. Будто эволюция потихоньку избавляется от тех, кто кого-то поедает. Будущее, где искусственно созданные животные на потребу пищеварения давно наступило – их и так выращивают целыми фермами, в неволе. Потом появятся мгновенно созданное сырье. За ним переход на коктейли с жизненно важными элементами. Там и прана не за горами. Степень натуральности и закономерности давно перемешана».

– Львы цари своего мира, но не этого»! – Подытожила она, испытав более сильное сожаление.

– Не надумывайте лишнего! – Прочувствовав печаль в глазах Марии, поспешил заметить Джим. – Не старайтесь изменить мир, разрушая свое настроение. Не впускайте сожаление, если оно рвет душу на части. Сердце должно быть добрым, но разум пускай остается холодным, без лишних эмоций, – это позволит Вам действовать во благо мира. Разрушая свою психику различными переживаниями, Вы приходите к внутреннему разладу, что отбрасывает Вас в депрессивное состояние. А как помочь окружению, если глазки закатываются от злости? Как протянуть руку помощи, если губки дрожат от страданий? И как познать любовь, если обида затаилась на тех, кто против этих, и так по кругу, без конца. Если суждено настать переменам – значит время пришло. Не о боли нужно взывать, которая заглушается алкоголем, а о радости, которая возвещает любовь. Постарайтесь просто понаблюдать, Вы сами все поймете.

Мария вновь склонила голову над прайдом. Если уж изменить ничего не могу, то по крайней мере посмотрю на грациозных кошечек, подумала она.

Во главе лежал вожак. Густая грива, острый взгляд. Постоянно двигающийся хвост с изящной кисточкой на конце, он привычно совершал хлопки, хотя мошкары не было. Рефлексы многое выдавали за его общение с природой. Морда помпезно медленно поворачивалась из стороны в сторону, раскрывая пасть, громогласно зевая. Уши, покрытые редкой, но волнистой шерстью, постоянно раздавались дрожью, передавая слабую комичность во всей этой царской изящности. Взгляд надолго остановился на главе семейства по той причине, что все внимание и внутри прайда было лишь на него одного.

Где-то в стороне похаживал еще один самец, с виду совсем молодой. Он постоянно поглядывал на вожака и недвусмысленно косился на него, предвкушая какую-то близкую победу, выражающуюся в законном наследстве, возможно и не совсем законном. – Так Мария читала его мысли, исходя из своих соображений. Он, как отлет, готовящийся к предстоящим соревнованиям, постоянно демонстративно разминал свое тело, то и дело издавая громкий рык.

Возле вожака сидели две самки, одна постарше, другая совсем еще юная. Зрелая львица всегда уделяла внимание двум маленьким львятам, что озорничали между взрослыми львами. Она заботливо их направляла в этом новом и интересном мире. Ее ласка не имела границ, причем распространялась она на всех участников прайда. Она была неким катализатором отношений в здешней семье. Юная кошка вела себя совершенно противоположно, она постоянно облизывала себя, тем самым ухаживая за собой, придавая себе статус – чаровницы. Все ее манеры указывали на яростное желание понравиться всему окружению.

Мария вздрогнула, – молодой лев посмотрел ей прямо в глаза. Но угрозы в этом взгляде не было. Юноша словно передавал какую-то информацию через свое зеркало души. Девушка открылась этому взору. Она доверилась и начала фокусироваться на его гипнотическом состоянии. Погрузившись в его мысли, Мария заметила свет, настолько яркий, что он жгуче ослеплял. А в центре этого свечения был этот самый молодой лев. Он был один. Совсем один. Сожаление окутало все его существование. Молодой, дерзкий, умный, сильный, но все эти качества никак не помогали ему справиться с одиночеством, которое вновь трансформировалось в сожаление. Он уже и не помнил других чувств, когда-то наполнявших его сердце. Его детство всегда предвещало героическую и упоительную молодость. Глядя на старшее поколение, он представлял себе жизнь в любви и в величии. Но все было разрушено. Он вырос, и понял одну простую истину – все в этом семействе принадлежит вожаку, даже эта юная и обворожительная принцесса, что так явно выказывает свои знаки внимания. Вдруг его веки закрылись, а после небольшой паузы снова открылись, – глаза тут же переменили свой цвет на более красный. Информация, исходившая из них, сразу же переменила свое содержание. Это было отчаяние и решительные действия.

– Сейчас что-нибудь произойдет! – Практически плача, произнесла Мария. – Я это вижу.

– Наблюдайте. Просто наблюдайте. – Отозвался смиренно Джим.

Проводник пронзительно посмотрел на девушку, его зрачки расширились до невероятно огромных размеров, словно два зияющих темных блина.

– Вы никогда не задумывались, почему у человека расширяются зрачки? – С суровой серьезностью спросил Джим.

– Фокусировка взгляда на предмете. – Нерешительно отозвалась Мария.

– Расширенные зрачки – это расширение сознания, вовлеченность, воодушевление, интерес, прозрение, – это истинное видение, которое вам дано от природы! – Продолжил мужчина. – Это признак ЗНАНИЯ!

До Марии дошла глубина слов, сказанных Джимом, она тут же перевела взгляд на львов и стала пристально наблюдать. Девушка почувствовала свой неподдельный интерес к животной среде, что проигрывала свои сценки из жизни, внизу, под их гамаком. В этот момент, ее зрачки стали расширяться, она это явно почувствовала. Они словно увеличительные линзы, усиленные цифровой поддержкой, впились в энергетику прайда, отображая чувства, мысли, движения всей семьи.

Молодой лев начал издавать слабый рык, который передавал содержание. Ту информацию, которая не раскрывалась в полной мере для Марии.

Джим положил руку ей на плечо и демонстративно сделал глубокий вдох, с продолжительным выдохом. Это была явная подсказка для девушки, что она напряжена – создала энергетическую закупорку, которая не дает видеть. Мария сделала глубокий вдох, выдох. Закрыла глаза. Успокоила свои эмоции и поддалась безмолвию.

После продолжительной паузы – внутренней тишины, она открыла глаза. На этот раз зрачки не только расширились, но и приняли более темный цвет – несуществующий черный, который вскрыл глубину ее видения. Молодой лев уже не рычал, звуки были похожи на мурлыканье, затем и вовсе на музыку. Мелодия передавала смысл его СЛОВ. Он обращался к молодой особе, что мирно лежала, не отводя взгляда от вожака, будто он имел прямую и неукоснительную власть над ней. Юнец взывал к ее пониманию – он любит ее и сгорает от одиночества, без ее взглядов, внимания и ласки. Юноша впервые признавался в этом. Раньше он боялся, но настал момент, когда жизнь, бурлящая в свободном сердце, взяла верх над предрассудками и устоявшейся системой. Никто не поворачивался в его сторону, даже маленькие львята, которые испытывали любовь ко всему миру, такому новому и интересному. Они тоже находились в некой спячке, в однообразной эмоциональной привязанности, где потакание влюбленному сердцу, обходившему законы главной идеи – смерти подобно.

Мария читала сожаление в глазах юноши. Она не понимала истинного источника этого чувства. Ей казалось, что эта эмоция уже пропитала все джунгли.

Царь прайда с насмешкой смотрел на молодого бунтаря. Он не придавал этому «мурлыканью» никакого значения, ощущая свою власть.

Волнистые кудри молодого красавца развивались на ветру. Он источал напор и силу. Его мысли имели поддержку райского смысла – любви. Он не прекращал взывать о своих чувствах. Передавая снова и снова главенствующую идею бытия… Все пустое. Силы кончились. Лишь небеса и люди наверху прониклись этими СЛОВАМИ. Дальше этих границ любовь не ушла. Адресат размыт, стерт властной колючей проволокой.

И как обычно это бывает, он решил сдаться. Не ведая того, что почти приблизился к своей мечте – он опустил глаза, локоны блестящей шерсти поникли, распластавшись на теле мертвой тряпкой, грязной темной субстанцией. Лапы обмякли. Он развернулся и попытался уйти.

Напор иссяк, важность отступила. Это и послужило для решающей точки в этом гнетущем вопросе. Каким-то чудом, но молодая львица повернулась в его сторону. Она почувствовала его искренность. То самобичевание, в которое он себя чуть ли не вогнал, думая оставить все без изменений, – забыть, остаться только другом и служить дальше. Но он выбрал путь одиночества, раз нелюбим. Именно сильная воля и чистое сердце открыло львице «глаза». Она отозвалась тихим рыком.

Мария поняла, что звериный диалект теряет свой смысл, когда она перестает видеть.

– Перестаньте поддаваться чувствам. – Прошептал Джим, ласково улыбаясь. – Сожаление, которое летает в Вашем сознание – это блокатор истинного видения. Вы препятствуете жизни, через свои мысли и чувства. Отпустите их. Просто наблюдайте!

Вдруг Мария познала весь абсурд своего стремления понять и помочь. Многочисленные уроки жизни всегда забываются. Стираются из памяти, так как мудрости нет дело до места своего пребывания. – В одном месте исчезла, в другом появилась. Вечный баланс в сознании людей. Не одному, так другому. Сейчас узнал, завтра забыл.

Девушка вновь расслабилась. Отпустила мысли. Эмоции. Позволила себе просто видеть.

С этого момента, молодая львица снова пролила песней свои СЛОВА. Рык улетучился, осталась лишь понятная речь. Она наконец-то открылась напористому юноше. Передала всю чувственность, что скрывалась под маской безразличия.

Молодой лев обернулся. Он не верил своему восприятию, предполагая, что это все сон. Но увидев глаза львицы, юноша выпрямился и открыл свою широкую грудь миру. Он ликовал всем своим видом.

Вожак резко поднялся. Его грива увеличилась в объеме в два раза. Он принял устрашающую позу, устремив свой грозный взгляд в сторону наглеца. Тот в свою очередь не растерялся и вскинул морду вверх, раскрывая широко пасть. Он выпустил свой напор и прокричал во всеуслышание о своей любви. Вожак вкопал свои лапы в землю и проревел властную песню. Его возгласы были настолько устрашающими, что его тело тряслось от злобы и обиды. Весь его вид передавал агрессию, но теперь уже не царя, а труса, знающего о своем поражении, но пытающегося вымолить победу, своей поддельной злостью.

Никто не испугался. Более того, молодая львица вскочила и резким прыжком очутилась между двух самцов. Одному она говорила о глупом решении – продолжать свои любовные оды в источник агрессии. Другому давала понять, что час свободы пробил.

Молодежь развернулась и не спеша удалилась. Лишь только пыль над следами напоминала о их недавнем пребывании. Связь разорвана. Неопределенность исчезла. Искренность в душевных переживаниях взяла свое.

Всеобщее сожаление уменьшилось в размерах, скопившись в одной безликой точке, которая поселилась в вожаке. Все очистилось от этого порока – чувства, манящего в бездну. Но утративший веру в свою власть лев, обзавелся этой эмоцией. Она начала разрастаться в его существе. Внешние переживания теперь играли злую шутку лишь в его внутреннем мире, разрастаясь и уничтожая все его величие.