Loe raamatut: «Город людей. Беатрис по кличке Бестия»
Глава 1.
Непроглядную темноту ночных улиц осветила яркая неоновая вывеска, находящаяся на здании. Небольшое двухэтажное сооружение внешне походило на крохотную крепость или на тюрьму особо строгого режима с толстенными решётками на слишком узких окнах. Официальная вывеска, висевшая на двери и сделанная из куска ржавого железа, именовало это заведение как «Торговый зал». Простой обыватель, не интересовавшийся подобными глупостями, называл здание точкой обмена или просто «обменником». В заведении обменивали деньги и только деньги. Желтые на зелёные, зелёные на серые, серые на оранжевые. Днём и ночью, без перерыва, в любую погоду. Как только вывеска ожила и подсветила своим светом окружающее пространство, ожила и толпа, терпеливо топчущаяся вокруг негостеприимных стен. Люди начали активно выстраиваться в очереди, послушно распределяясь в четыре приёмных окна. Толпа горожан, нуждающаяся в обмене денег, не могла похвастаться однородностью своих масс. Среди посетителей «Торгового зала» можно было встретить откровенных бродяг, одетых в жуткие, дурно пахнущие лохмотья. Попадались люди, одетые в самые нелепые громоздкие наряды, символизирующие о привязке к каким-либо бандам или кланам. Иногда очередь разрезала хорошо одетая толпа, перед которой все мгновенно опускали головы, быстро пропуская опасных личностей к нужному окну.
– Эй, Триси! – раздался приглушённый уставший голос, а затем миловидная девушка с короткой причёской чёрного цвета протянула небольшой поднос в узкое окно. На подносе мирно дремали помятые денежные бумажки самых разных цветов. – Триси! Прими ещё порцию, последнюю на сегодня.
– Секунду, – раздалось далёкое взволнованное эхо.
Послышался бодрый стук тяжёлых каблуков, из-за поворота появилась напарница среднего роста в аккуратной, хоть и очень простой одежде и чёрными волосами. Голубые глаза придирчиво осмотрели неаккуратно сложенные пачки, лоб Триси сильно нахмурился:
– Просила же называть меня более официально! Беатрис или просто Беа. Но никак не Триси! – возмущённо пробормотала напарница, производя в голове какие-то сложные подсчёты. – Постой, Клея! Эй, детка! Одну пачку потеряли. Не хватает пачки, – спокойно прозвучал жёсткий женский голос.
– Ой! – из окошка раздалось досадное восклицание, на поднос полетела подобранная с пола пачка. – Одна оказалась слишком проворной. Как думаешь провести вечер?
– Я предупреждаю тебя, Клея, ещё одна такая оброненная пачка и тебе не поздоровится. Ты поняла меня? Я надеюсь, ты меня услышала! – Беатрис закончила отчитывать приятельницу и переключилась на другую работницу. – Эй, новенькая! Подойди сюда! – Из-за поворота выбежала девушка с кипой бумаг и невероятно бледным лицом. – Слушай меня очень внимательно. Говорю один раз и повторять не буду. Итак, мы работаем с деньгами. С любыми деньгами. Перепутаешь что-то хоть раз, и тебя выкинут на улицу. Запоминай по цветам: крены – серые, луски – жёлтые, манжолты – оранжевые, ракконы – красно-коричневые. Каждый цвет привязан к определённому городскому району и имеют свой курс обмена. Запомнила? – Беатрис строго посмотрела на новую работницу и карикатурно закатила глаза в свирепом негодовании. – Ладно! Видишь лестницу вниз? Если тебя там увидят… Тебе лучше не знать, что с тобой будет. Исчезни!
Беатрис подхватила гружённый пачками поднос и понесла его по узкому коридору. Пройдя несколько поворотов, она спустилась в подвальное помещение, где её встретил охранник. Громила почесал лысую голову невероятно волосатыми руками и поправил жуткого вида тесак, висевший на кожаном поясе. Крохотное помещение, в котором оказалась Беатрис, было завалено деньгами. Словно разноцветные кирпичи, смятые пачки денег лежали вдоль стен, создавая собой причудливые грязные узоры, что не позволяло точно определить размеры комнаты-хранилища.
Охранник хищно улыбнулся женщине, жадно облизнув сильно покусанные губы:
– Последняя порция? Наконец-то. Этот бетонный мешок действует мне на нервы, – выпалив своё негодование, мужчина схватил поднос с деньгами и бесцеремонно поставил его на ближайшую кучу точно таких же неаккуратно сложенных пачек.
– Аккуратнее! Сколько раз просила не швырять пачки!
– На выход пошла! Живее! Живее! – страшно заорал громила с явным желанием схватить Беатрис, но, зная повадки буйного коллеги, она помчалась вверх, перепрыгивая через ступеньку.
Через пять минут тяжёлая железная дверь жутко заскрипела, и на ночную улицу выпорхнула крохотная фигурка женщины. Беатрис быстро оглянулась по сторонам, надвинула на голову капюшон и резво зашагала прочь. Через минуту в её ловких пальцах заалела сигарета, а правая рука непрерывно поглаживала отполированную рукоять револьвера, лежащего в кармане. Но стоило ей пройти несколько метров и отделиться от темнеющей за её спиной постройки, как её окликнул чей-то знакомый голос. Беатрис вздрогнула, выронила сигарету и нервно схватилась за край капюшона. Её перепуганный взгляд встретился с удивлёнными глазами парочки, мирно беседующей возле одинокого фонаря. Приятели стояли под ярким светом на самом видном месте и были дико удивлены подобной реакцией.
Беатрис посмотрела на сигарету, плавающую в луже, а затем обратилась к внезапным собеседникам:
– Клея? Руфус?! Не ожидала вас тут увидеть. И даже не знала, что вы общаетесь.
– А ты что же, ревнуешь? – Руфус протёр свою лысую голову, стряхнув с неё несколько дождевых капель. – Как видишь, не все местные работницы избегают моего общества. Верно, Клея?
– Ничего такого! – резко выпалила женщина, протягивая подруги новую самодельную сигарету. – Мы просто стоим и мирно беседуем. Ни больше, ни меньше. И вообще! По-моему, ты собирался уходить.
– Да, да. Конечно. До встречи, Беатрис, – лениво растягивая слова, произнёс Руфус и медленно зашагал прочь.
– Мерзкий тип, – злобно прошипела Клея, как только лысый наёмник скрылся за поворотом. – Эй, ты читала последние новости? – В руках подруги появился смятый номер газеты.
– Прости, я очень устала и сильно спешу! – Беатрис покосилась на огромную толпу, ожидающую своей очереди, и сделала робкую попытку избежать неинтересной беседы.
– Постой, всего пару секунд! Эти события произошли в нашем районе! – Клея проворно схватила собеседницу за руку и притянула её к себе, одновременно разворачивая газетный лист. – Смотри!
Беатрис нервно поправила свой капюшон и нехотя посмотрела на черно-белую фотографию, размещённую в самом центре слегка помятой страницы. Несколько секунд она честно пыталась понять, что именно изображено там, а затем волосы начали шевелиться на её затылке. Она сделала невольное движение и обхватила себя руками, словно её объял жуткий пронизывающий холод. На фотографии были запечатлены выпотрошенные человеческие тела, висящие на самых обыкновенных мясницких крюках. Туши, лишённые рук и ног, висели головами вверх, выставляя напоказ свои выпотрошенные чёрные животы. Беатрис пришлось приложить усилия, чтобы оторвать взгляд от подобного зрелища, отчего она почти потеряла равновесие. Голова женщины закружилась, тело на несколько мгновений обмякло. Беатрис не заметила, как выронила вторую сигарету на влажный ночной асфальт, схватившись за фонарный столб рукой.
Клея, словно не замечая реакцию побледневшей подруги, начала пересказывать прочитанный ранее текст:
– Говорят, что в одном подвальном помещении нашли целый разделочный цех. Представляешь? – Клея прервала своё повествование и сделала быстрый отработанный глоток из крохотной плоской фляжки. – Какой-то невменяемый одиночка, а может и целая организованная группа убивала каких-то бродяг с единственной целью сделать из них мясные туши! Ты можешь себе такое представить? Там ещё говорили, что нашли несколько необработанных тел, с которых содрали кожу. На фотографии этого нет, – едва различимым расстроенным шёпотом пробормотала Клея, поднося снимок к носу. – Ходят слухи, что эти бедолаги были ещё живы, когда с них сдирали кожу. Жуть, правда? И якобы именно их крики и привели законников к этому месту. Ну, как тебе?
– Зачем ты читаешь эти глупости? – тихим голосом проговорила Беатрис, чувствуя, как её желудок протестующе рвётся наружу.
– Это не глупости! – обиженно крикнула Клея, нежно сворачивая газетный лист.
– Ты в это веришь?
– А фотография!
– Фальшивка. Ну, или подделка.
– Вот всегда с тобой так! А между прочим, произошло это где-то поблизости. Неужели тебе не страшно?
– В этой глупой статье сказано, что они делали с мясом? – Беатрис кулаком прикрывала свой рот, изо всех сил сдерживая рвотный рефлекс, а её глаза болезненно заслезились.
– Тебя интересует, продавали ли они его? Тут про это не говориться. Так ты поверила! – радостно воскликнула Клея, почти подпрыгивая от восторга.
– Я выросла из того возраста, когда верят в людоедов. Меня ваши городские страшилки не пугают.
– Ах, да. Я и забыла, что ты в нашем городе новичок. Но боюсь, что в нашем городе это не только страшилки, но и возможная действительность.
– Я не знаю, что тебе ответить, – честно ответила Беатрис, хмуря уставшие брови.
– Посмотри на столб, за который ты всё ещё держишься.
Беатрис с удивлением обнаружила, что её рука всё ещё держится за прочную опору фонарного столба. Но теперь её внимание привлекла его странная поверхность, сплошь заклеенная небольшими, пожелтевшими от времени листовками. Листки были наклеены в несколько слоёв и нагло перекрывали друг друга, создавая дикую и неопрятную мозаику. Только сейчас Беатрис стала различать изображённые на этих объявлениях серые, навсегда застывшие лица. Она поспешно отдёрнула свою руку, почувствовав новый озноб в теле. Из небольшого ступора её вывела Клея, резко врезавшаяся в мрачные мысли.
– Как думаешь, кто это такие? Сколько их? Этих объявлений тут несколько сотен. И наклеены они в три, а может и четыре слоя. Это люди, которые вышли из своих домов и никогда больше туда не вернулись. И сделали они это не по своей воле. Они пропали. Навсегда! – Клея явно наслаждалась произведённым эффектом и откровенным ужасом в глазах собеседницы. – И как знать, может, кого-то из них поймали, выпотрошили и подвесили на крюк, – закончила женщина и игриво пощекотала пальцем несколько пожелтевших страниц.
– Было приятно поболтать, Клея. До встречи, – быстро выпалила бледная подруга, почти отбегая в сторону и натягивая капюшон на голову.
– Увидимся, Беатрис. Отличного тебе вечера! А ещё мне понравились твои ботинки! – кричала вслед удаляющейся напарнице Клея, нелепо подпрыгивая от переполняющих её чувств.
Отделавшись от назойливой напарницы, Беатрис начала стремительно набирать скорость, выветривая из головы неприятный мерзкий разговор. Она ловко врезалась в людской поток, смешалась с неспящей странствующей массой горожан и бодро поплыла по нему. Женщина старательно обходила даже небольшие по размерам лужи, стараясь не срезать путь и двигаться только по знакомым улицам. В эту ночь ей повезло не привлекать к себе внимания, не считая нескольких слишком назойливых перевозчиков, которые желали её подвести. Дорога заняла у неё привычные полчаса и три нервно выкуренные сигареты. Дойдя до знакомой двери зелёного цвета, девушка поднялась на три ступеньки, насторожено оглянулась по сторонам и стремительно скрылась в здании. Только оказавшись в закрытом помещении, Беатрис сняла капюшон, сделала несколько глубоких нервных вздохов и немного расслабилась. Вместе с ней расслабленно вздохнула изрядно вспотевшая кисть, выпуская из тесных объятий отполированную рукоять револьвера. Подъезд дома поприветствовал её привычными запахами, знакомыми каракулями на стенах и несколькими пустыми бутылками, разбросанными по полу. Затем, разливая тяжёлое эхо неподъёмных сапог, девушка добралась до второго этажа и ловко открыла дверь своей квартиры.
Помещение, в котором оказалась Беатрис, было удивительно просторным. Высоченные окна были полностью заклеены газетами и частично заложены кирпичом. Из мебели была только широченная кровать, состоящая из одного матраса, и небольшого размера тумбочка, стоявшая возле неё. Оказавшись под защитой нескольких дверей, женщина медленно сползла по стене, вытянув от усталости ноги в тяжёлых башмаках. Привычным жестом она достала из кармана тяжеленный револьвер и начала сдирать с себя верхнюю одежду. Через несколько минут страданий непослушный плащ полетел в сторону, Беатрис нашла в себе силы встать на ноги. Её сил хватило ненадолго: она с грохотом упала на скрипучий отсыревший матрас и несколько минут лежала на нём неподвижно. В этот момент что-то громко закричали соседи, автомобили за окном задорно врезались в мусорные баки, распугивая орды жирных крыс. Словно получив мысленный приказ, Беатрис бодро вскочила на кровати и яростно начала стаскивать с себя громоздкую обувь. Закончив непростое действие, она прижала ботинки к груди и звучно поцеловала носок каждого сапога. На её лице просияла радостная улыбка, а следом раздался щелчок: широченная подошва сапога открыла потайной карман, из которого с большим трудом выпала жёлтая пачка. Второй сапог принёс пачку тёмно-серого цвета. Схватив свои трофеи двумя руками, Беа начала прыгать на кровати, радостно молотя руками воздух. Спрыгнув на пол, она подбежала к кирпичной стене и приоткрыла ловко замаскированный тайник.
– Значит, это правда?! – раздался довольный мужской голос из дальнего угла тёмной комнаты. – Если бы не увидел, не поверил!
– Попалась крыса, – прокомментировал увиденное зрелище второй мужской силуэт.
Комнату охватил свет настенного светильника, от тёмной стены отделились два мужских силуэта. Лысую голову первого гостя Беа узнала сразу, голос второго пришельца не требовал опознания. Женщина беспомощно смотрела на неожиданно появившихся мужчин, глядя на гостей шокированными глазами.
– Я проспорил тебе деньги, Руфус, – холодно пробормотал неторопливый мужской голос.
– Я же говорил! У меня проверенные источники, – раздался довольный смех и хруст сминаемой купюры.
– Гловер, – едва выдавила из себя Беатрис, чувствуя, как силы покидают её, а кровь отливает от лица. – Гло…
– Не надо. Не говори ничего, – спокойно прошептал мужчина, медленно приближаясь к своей напуганной работнице. – Тайник в подошвах сапог! Комплимент изобретателю! Кто это сделал? Познакомишь нас? Ты должен был обыскивать её тщательней, Руфус.
– Могу обыскать её сейчас! – кровожадно прошипел мужчина, а после поддался своей мерзкой привычке и облизнул покусанные губы.
– Не стоит напрягаться! К тому же, мы не хотим навредить нашей бывшей коллеге, верно? – Мужчина с брезгливостью посмотрел на кровать, а затем снова вонзил взгляд в сжавшуюся на полу женщину. – Не могу поверить, что ты продала меня за пачку вонючих лусков! Ты ведь знаешь, на кого я работаю? Ты знаешь, перед кем я отчитываюсь? Знаешь, что бывает за подобные проступки? – выплюнув свой вопрос, мужчина присел на корточки и указал пальцем на свой повреждённый глаз мерзко-белого цвета. – Как ты могла так меня подставить, Триси?! – яростно прошипел начальник, затем скорчил гримасу, наморщив вспотевший лоб, и стукнул работницу пачкой купюр по носу.
– Я признаю, – попыталась робко возразить Беатрис, но испуганные губы не желали формировать связные фразы.
– Вспомни о том, как ты пришла ко мне, Беатрис. – Единственный глаз Гловера яростно вонзился в напуганную жертву. – Тогда ты выглядела как ободранная кошка. Ты приехала в этот враждебный, мерзкий город без денег и без плана на будущее! Кто тебе помог тогда? Кто тебе помог тогда?!
– Позволь…
– Заткнись! Я помог тебе! Я помог тебе! Я увидел в тебе потенциал! – Гловер явно не жалел своих лёгких, яростно надрывая глотку. – Я разглядел в тебе скрытые возможности, о которых ты и сама не помышляла! Мерзкое ты создание, – сквозь зубы процедил мужчина, хватая бывшую работницу за волосы. – Ты… Ты укусила руку, которая тебя кормила.
– Я всё верну…
– Я пригрел тебя! Я дал тебе работу и средства к существованию! Я проявил к тебе доброту и дал работу, а не продал тебя первому встречному. И вот этим ты мне отплатила? – Гловер резко встал и со всей силы ударил лежащие на полу башмаки.
Пока Гловер наслаждался беспомощной перепуганной жертвой, Руфус успел подойти к стене и вернуться с огромным чемоданом. Его громадные руки бесцеремонно опустошили тайник пойманной сотрудницы, обдав бывшую хозяйку денег сильным запахом едкого мужского пота. Закончив конфискацию, он самодовольно выпрямился, глядя на бледную добычу надменным похотливым взглядом.
Руфус повернулся к своему начальнику, машинально поглаживая жуткий тесак, висящий у него на поясе, и, растягивая слова, медленно произнёс:
– Я закончил. С ней что?
– Посмотри в последний раз на свои руки и ноги, Триси. Я думаю, в скором времени ты с ними попрощаешься. «Чёрный» Берду любит подобные забавы, – ласково прошептал Гловер, рассматривая горящую спичку в своих пальцах.
– Любит, ага, – буднично подтвердил Руфус, глядя на спину своего начальника, потерявшего интерес к происходящему.
– Упаковывай её и пошли из этого клоповника! – Гловер кинул фразу своему лысому напарнику и сплюнул на пол.
Эти несколько секунд женщина не могла оторвать взгляд от распахнутого зёва чемодана, обитого красноватой материей. Ей казалось, что ещё несколько секунд, и этот потрёпанный, повидавший виды чемодан хищно облизнётся и проглотит её. Она утонет в его жутком, изъеденном молью чреве, растворится и впитается в выцветшее кожаное покрытие. Услышав свой приговор краем насмерть перепуганного сознания, она непроизвольно сжалась в тугой комок. Беатрис с диким усилием открыла глаза и успела увидеть какое-то смазанное движение, оказавшись в объятьях блаженной темноты.
Глава 2.
По лунной дорожке, пробивающейся через неплотно завешенную занавеску, сонно плавали крошечные пылинки. Комната, в которой резвились крохотные создания, не могла похвастаться размерами и габаритами. Почти всё пространство занимала кровать, стоящая на нескольких кирпичах, в которой мирно спали две фигуры, плотно накрытые одеялом. Возле кровати стояла деревянная тумбочка исполинских размеров, на которой громоздился целый ворох толстенных книг. Рядом с книжным лежбищем стоял телефон, от которого тянулся толстенный чёрный провод. Он пробегал через всю комнату, затем проползал по полосатым обоям и скрывался где-то под потолком. Тишину сонного покоя разрушил эгоистичный крик телефонной трубки. Звонок оказался таким резким и быстрым, что никто из жильцов на него не отреагировал. Возмутитель спокойствия подождал ещё три секунды и повторил свой громогласный, но не эффективный вопль. Кровать жалобно застонала, из-под одеяла показалась мужская рука, мгновенно ухватившая ночного хулигана.
– Слушаю, – раздался спокойный и совершенно не сонный голос только что спящего мужчины.
– Доктор Филлис! Доктор Филлис! – донёсся из трубки истеричный женский крик, заставивший мужчину поморщиться. – У нас чрезвычайное положение! Кошмар, кошмар!
– Сделайте глубокий вдох и попробуйте успокоиться, – спокойным наставительным тоном произнёс мужчина, усаживаясь на кровать. – Я, как никто другой, заинтересован в скорейшем понимании проблемы. Что случилось, Гретлин?
Как только женское имя влетело в жизненное пространство комнаты, из-под одеяла показалась очень недовольная женская голова. Ещё через секунду женщина уселась на кровати, демонстративно скрестив руки на груди. Её голову украшал странный колпак с кисточкой, а тело укутывала толстенная пижама. Женщина издала оглушительный зевок, а затем стукнула супруга по спине, изображая невероятно суровые неистовые удары.
– Ровно пять минут назад к нам привезли новых пациентов! – из трубки снова потёк тревожный женский голосок. – Их около сотни! Сотни!
– У нас нет таких возможностей, – задумчиво начал лепетать доктор, затем мгновенно сменил тон на более начальственный. – Вот что! Размещайте их в недостроенном… В соседнем здании! Камеры пригодны для жилья. Распорядитесь, чтобы включили отопление в котельных! Я скоро буду!
– А ещё беда со вчерашним пациентом! Мы не знаем, что делать…
– Я уже выезжаю! Скоро буду! До встречи, Гретлин.
Несмотря на протесты, летящие из трубки, мужчина повесил телефон и бодро встал с постели. Его голову покрывала шапка, но более грубого производства, а ноги были утеплены невероятно толстыми носками с вшитыми в них кожаными подошвами. В темноте раздался щелчок, в самом углу комнаты загорелась крошечная лампочка, мгновенно окрасившая комнату в оранжевый цвет.
– Ты не сказал, что любишь её?! – раздался спокойный, но крайне издевательский женский голос. – Ты говорил, что пристройка не готова…
– Я объяснял, что новое здание соединено со вторым этажом старого здания. Таким образом, у нас получился огромный второй этаж с дополнительными камерами для буйных пациентов. Но откуда они взяли сотню пациентов?
– Сотню?! Сотню пациентов?! – воскликнула женщина, сбрасывая с себя остатки сна, и широко раскрыла глаза от ужаса. – Когда ты будешь называть вещи своими именами?! Это буйные, опасные для общества бродяги, голодранцы и наркоманы! Сколько раз они тебя кусали за этот месяц?
– Много, – быстро ответил мужчина и рефлекторно схватился за перебинтованное запястье, мгновенно пожалев об этом действии. – Я хочу сказать… Ну как ты не понимаешь! На улице эти бродяги намного опаснее! Как для себя, так и для окружающих!
– У меня кровь стынет в жилах каждый раз, как я представляю тебя в окружении этих полоумных безумцев! Вы так и обходитесь двумя охранниками?
– Нет. Они занимаются только охраной периметра, внутри мне помогают мои сотрудники…
– Такие же ненормальные фанатики, как и ты! – В этот момент жена резко обогнала мужа, оттиснула его от двери и сама распахнула её, проскочив в соседнюю комнату. – Послушай меня, Виттор! Я твоя жена… Я тебя люблю! Но каждый раз, провожая тебя на работу, я не знаю, вернёшься ли ты живым! – Серые глаза уже немолодых супругов разгорелись и встретились на мгновение, а затем взгляды снова погасли.
Мужчина тяжело вздохнул и стянул со своей лысеющей головы ночную шапку. Он протянул руку, повесил шапку на напольную вешалку, одновременно включая свет в комнате. Причудливый светильник, подвешенный под самым потолком, осветил часть прохладной комнаты. Помещение оказалось огромным: в центре комнаты стоял массивный стол из тёмного дерева, стену закрывал шкаф, заваленный рукописными бумагами и старыми газетами, в дальнем углу дремал письменный стол.
Мужчина тяжело вздохнул и с нежностью посмотрел на жену:
– Я очень тебя люблю, Линда. Сейчас такое время, что всем опасно выходить на улицу. Каждый человек, уходя на работу, может не вернуться! – Виттор на секунду замолчал и опустил голову, словно извиняясь перед супругой за её переживания. – Но я занимаюсь полезным делом. Мне надо спешить!
– Я помогу тебе собраться. Прости.
– За что?
– Я давно не интересовалась твоей работой…
– Я бы всё равно не стал рассказывать подробности, – быстро вставил Виттор. – Тебе знать, это ни к чему.
– Ревновала, – кротко продолжила супруга, а затем вопросительно посмотрела на мужа. – Кстати! Почему «Седая гавань»? Как то странно, немного жутко.
– Так местные жители прозвали эти недавно построенные серые здания на пристани. Почему «седая»? – продолжил свой разговор с женой Виттор. – Здания бетонные, серые. Понимаешь? А ещё этот пирс под боком, открытая вода. Романтично, верно?
– Это жутко, Виттор. И сколько у тебя этажей с пациентами?
– Ну, я же тебе рассказывал, дорогая! Первый этаж это полностью медицинское учреждение! С операционной и смотровой. Третий этаж содержит все архивы из старой лечебницы, а рядом мой кабинет. Уютный, да.
– Представляю я тот уют, – тихим шёпотом выдала свои мысли Линда, поправляя мужу воротник. – Железные шкафы, в которых лежат бледные толстенные папки.
– А вот второй этаж полностью отведён под палаты. Они похожи на камеры с железными решётками, но тебе не следует об этом беспокоиться, дорогая.
Супруги тяжело вздохнули и обнялись, а через две минуты на ночную улицу вышел хорошо одетый мужчина с портфелем и огромной заплаткой на правом рукаве. Он приветливо помахал Линде, глядящей на мужа из окна, и бодрым шагом направился к стоящей неподалёку машине. Некогда роскошный автомобиль синего цвета, как и его хозяин, с возрастом получил некоторые специфические обновления. У машины были разные колёса, новая, недавно приваренная крыша и несколько огромных серых заплаток, распределённых по всему корпусу. Суетливо вертя головой из стороны в сторону, Виттор быстро открыл водительскую дверь и резко заскочил внутрь. Оказавшись в объятиях ледяного, промёрзшего за ночь салона, мужчина снова помахал рукой супруге, давая понять, что он в безопасности и причин для её дальнейшего беспокойства нет. Занавеска колыхнулась, бледное очертание хорошо знакомого лица скрылось, Виттор облегчённо повалился на водительское сиденье. Закинув портфель на соседнее кресло, он выкинул из головы житейские глупости и завёл машину. В его голове вертелся тревожный, напуганный голос его помощницы: мужчина со стыдом понял, что его руки дрожат не от холода. Он действительно понимал необходимость своей деятельности, но страх за собственную жизнь беспокоил его всё сильнее. Виттор вспомнил, сколько раз он умалчивал чрезвычайные происшествия, чтобы лишний раз не расстраивать, не пугать жену. Сколько раз он оставался ночевать в своём кабинете, чтобы не волновать кровавыми бинтами любимого человека. Виттор печально улыбнулся своей хитрости и хлопнул себя по вспотевшему лбу, чтобы отогнать сонный морок.
Доктор сделал движение рукой, пробуждая раньше положенного времени железного зверя. Машина сонно забурчала, но признав своего хозяина, сменила гнев на милость. Двигатель несколько раз кашлянул и вынес стальное тело на проезжую часть. Автомобиль медленно крался по ночным, но уже не спящим улицам, давя разномастными шинами опавшую листву. Виттор плавно перебирал руками знакомый руль в потрёпанной кожаной обмотке, стараясь не разбудить спящие дома. Оказавшись на перекрёстке, водитель позволил стальному зверю рвануть вперёд, размять затёкшие за ночь суставы и связки. К удивлению Виттора, он быстро начал встречать небольшие кучки людей, а проехав ещё несколько улиц, показались стройные ряды бродяг, рабочих и мусорщиков. Дорога начала портиться, водитель сбавил скорость, чтобы лишний раз не царапать днище машины.
Виттор нахмурил свой лоб, привкус домашнего уюта окончательно растворился, уступив место более мрачным мыслям. Дорога закончилась слишком быстро и внезапно. Автомобиль сделал поворот, обнажая комплекс седых тяжёлых зданий, окружённых высоченным забором. Машина прокралась по длинному участку пути, огромные ворота начали раскрываться, а в проёме показалось взволнованное лицо охранника. Доктор приветственно помахал рукой и погасил фары, направляя машину на привычное место парковки.
Заглушив мотор, мужчина обернулся и посмотрел на задние кресла: там, прикрытый пледом и газетами, дремал двухзарядный револьвер. Его отполированная рукоять блестела тяжёлым спокойствием и защищённостью, но мужчина стряхнул с себя этот морок, не желая поддаваться соблазну. С неохотой покинув нагретое кресло, Виттор запер машину и со странной досадой оглядел совершенно пустой двор.
– Ничего не понимаю! – рассеянно произнёс Виттор, карикатурно разводя руками в стороны.
Из небольшой сторожки, больше похожей на собачью будку, снова выглянуло бледное лицо охранника. Мужчина не сводил глаз с доктора, но почему-то боялся выйти из своего укрытия. Виттор, раздираемый вопросами, решил подойти к охраннику и лично поинтересоваться, что происходит. Ветер начал неумело играться с полами плаща, и доктор невольно выругался, радуясь, что в этот момент его никто не слышит. Как только мужчина приблизился к сторожке, из неё показалось бледное лицо с признаками робкой улыбки.
– Здравствуйте, доктор. Очень рад вас видеть! – немного дрожащим голосом пробормотал мужчина и протянул руку. Виттор посчитал, что глаза его обманывают, но когда он сжал крепкую руку охранника, понял, что она действительно сильно дрожала.
– Привет, Восли. А что это такое? – Взгляд доктора проник в крошечное жилище охранника. В потолке зияла огромная дыра, через которую хорошо просматривался окружающий мир.
– Небольшой инцидент. Кто-то залез на забор, а затем прыгнул на крышу, она и не выдержала.
– Кто-то? Кто-то залез?
– Несколько дней назад. Я, как обычно, совершал обход. Ну а когда пришёл, увидел дыру. На заборе был странный след от ботинка. Я и подумал, что кто-то залез на забор, а потом попробовал крышу на прочность. Забавно.
– Ты понимаешь, чем мы тут занимаемся и с какими людьми работаем? – возмущённо произнёс доктор, удивляясь беззаботности рослого охранника. – Ладно. Мне позвонили несколько часов назад и наговорили много странного. К нам действительно привезли сотню пациентов?
– Действительно, да, – дрогнувшим голосом проговорил Восли. – Всё произошло очень быстро. Ворота открылись, а через мгновенье въехал транспорт. Мне показали какие-то бумаги, документы, справки. Я ничего в этом не понимаю! Они сказали, что вы знаете и в курсе дел. Людей выгрузили и перетащили в здание. Они все были без сознания, но я подумал, что так даже лучше. Всё случилось так быстро и… Я испугался!
– Что? Чего ты испугался?
– Я не из робкого десятка, доктор. Надеюсь, вы это знаете. Но я до сих пор дрожу от страха. Но не понимаю его причины!
– Оружие при тебе? Хорошо. У меня голова идёт кругом. Помощница позвонила, я примчался. Сейчас поднимусь к себе и попробую хоть в чём-нибудь разобраться.
Доктор сердито засунул руки в карманы плаща, поправил шляпу, напустил на себя уверенный бодрый вид и зашагал к зданию. Охранника на входе не оказалось, но, взглянув на пол, Виттор невольно присвистнул. Кафельный пол был завален грязью и мятыми листьями, словно по нему топталось неведомое дикое стадо. Желая привести себя в рабочее состояние, мужчина поднялся прямиком на третий этаж, бодро прошёл по длинному тёмному коридору и остановился перед дверью. На двери висела громоздкая табличка, на которой красовалась выдавленными буквами надпись: Виттор Филлис. Рука ловко нащупала нужный ключ с желтоватым оттенком и почти беззвучно отперла дверь. Кабинет встретил своего хозяина столпами витающей в воздухе пыли и знакомым запахом старых отчётных журналов.
Не зажигая свет, Виттор одним движением снял с себя уличную одежду, мгновенно накинув белый потрёпанный халат. Портфель, оказавшись сначала на столе, плавно переехал на пол, шляпа доктора легка на одиноко стоящий возле двери стул. Мужчина простоял меньше минуты, разглядывая свои сменные ботинки: его терзало сомнение, стоило ли ему снимать уличную обувь. Сомнения были развеяны узнаваемым стуком хорошо знакомых каблуков – по тёмному коридору бежала помощница, разливая вокруг гулкое тревожное эхо. Не дожидаясь, пока девушка врежется в дверь, Виттор успел открыть её первым, предотвратив несостоявшуюся аварию.
