Глава 28
Максимилиан, Ната и Костян
Приближаясь к двум эльфам, Максимилиан сам толком не понимал, зачем он вызвался идти. Что-то внутри подсказывало ему, что так будет правильно. Тем более неформальным лидером в их компашке еще с того памятного десятого класса был именно Макс. И он уж точно не привык перекладывать ответственность на плечи друзей.
Хотя была еще одна причина. Ната с Костяном с честью показали себя в испытании, которое устроило для них Древо, Макс же во время поединка был, по сути, статистом. Вот парень, не привыкший быть на вторых ролях, и вызвался провести переговоры.
Подойдя к двум высоким фигурам, Максимилиан с деланной скукой посмотрел на обоих. Перед ним стояли обычные люди с чуть раскосыми глазами. Встреть такого в переходе и не поймешь, что это эльф. Скорей гость из ближнего зарубежья. Хотя уши да, уши – длинные, точнее не длинные, а слегка вытянутые.
«Собственно, а с чего я взял, что они эльфы? – начал вдруг рассуждать Макс. – Может, это местные Робин Гуды… Но плащи, еда, котелок?» – возразил он сам себе, наблюдая за тем, как правый медленно достает из-за пазухи небольшую коробочку.
«Да мало ли кто мог подбросить нам шмотки! – червячок сомнения вновь принялся точить Максимилиана. – Сейчас как выкатят счет с процентами…».
Тем временем правый эльф, открыв коробочку, протянул ее Максимилиану.
«Да ладно строить теории заговора на ровном месте… Кому нужны три студента?»
Он осторожно заглянул в коробочку: там светился мягкой теплотой небольшой шарик. Максимилиан вопросительно посмотрел на эльфа. Тот сделал движение, имитировав касание светляка.
«А, была не была! Если что, это будет самая короткая шутка в моей жизни…» – подумал бывший КВНщик и дотронулся до светляка.
Виски моментально защипало, по телу пробежала сначала волна тепла, потом прохлады, а светлячок, грустно мигнув, убавил яркости.
– Скоро сядет, – вздохнул левый эльф, – надо будет подпитать.
– Да вон девчонку попросим, – кивнул на Нату правый.
– Думаешь, сможет? – недоверчиво потянул левый.
Правый, хмыкнув, не ответил.
– Слушай, а он нас уже понимает? – немного помолчав, проговорил левый.
– Понимает, – улыбнулся правый.
– А почему тогда молчит? – удивился левый.
– Потому что ты за троих говоришь, – поднял бровь Максимилиан, к этому моменту отошедший от ступора.
Правый негромко рассмеялся.
– Я Лигол, – представился он. – А моего нетерпеливого товарища зовут Лимур.
– Максимилиан, – кивнул Макс. – Простите, предлагаю перейти сразу к делу. Как моя подруга может подпитать этот светящийся шарик и хватит ли его на моих друзей?
– Хватит, – буркнул Лимур. – Его еще человек на триста хватит.
– На сколько? – по привычке уцепившись за стендаповский триггер, переспросил Максимилиан.
– На триста, – с подозрением ответил Лимур.
Максимилиан улыбнулся, борясь с искушением ляпнуть какую-нибудь глупость. На ум полезла одна из любимых книг АА, и он нараспев процитировал:
– О дивный новый мир! – но тут же, сгоняя с себя легкую эйфорию, произнес:
– И что дальше?
– Для начала познакомимся, а там видно будет. Некоторые из ваших остаются у нас, некоторые уходят из Леса, – все так же мягко улыбаясь, пожал плечами Лигол. – Мы, в отличие от Крепости и Цитадели, никого не неволим.
– Хорошо, – принял решение Максимилиан и взмахом руки позвал товарищей.
Когда Ната с Костяном приблизились к эльфам, они синхронно поклонились Нате.
– Какие вежливые ребята, – произнесла Ната, без слов прикасаясь к светлячку.
Тот мигнул и стал еще тусклее. Ната посмотрела на свою руку, потом на светляка, и еще раз дотронулась до него, слегка закусив губу. Через пару мгновений светлячок немного увеличился в размерах и засиял, словно небольшая звездочка. Ната улыбнулась и посмотрела на Максимилиана.
– Я с ним немножко энергией поделилась, – шепнула она другу.
– Вежливые-то они вежливые, а как деревяшек на добропорядочных людей спускать, так сразу куда-то вежливость пропадает, – ворча себе под нос, Костян осторожно дотронулся до светляка, словно боясь обжечься.
– Это не их энты были, – заступилась Ната за парочку эльфов, – тех энтов Древо попросило.
– Кто бы жаловался, – иронично добавил Максимилиан. – Тебе только дай кого-нибудь побороть.
– Ну в принципе да, – расплылся в улыбке Костян. – Когда обедать-то будем?
– Мы будем рады, если вы присоединитесь к нашей трапезе, – живо отозвался Лигол.
– Мы не против, – переглянувшись с друзьями, озвучил общее мнение Максимилиан.
Через несколько минут, усевшись вокруг небольшого костра, на котором бурлил котелок, исходя аппетитными ароматами, ребята принялись наперебой заваливать эльфов вопросами.
– А сколько вы живете?
– Покажешь, как из лука стреляешь?
– Вы все-таки эльфы да?
– А девчонки у вас тут есть?
– Вы серьезно вегетарианцы? Как без мяса можно жить?
– А еще такие же попаданцы были?
– Ната что, правда стала друидом?
– Видели тех трех деревянных големов?
Лигол отмалчивался, многозначительно улыбаясь и помешивая кипящую в котелке похлебку. А вот Лимур, попав в свою стихию, умудрялся отвечать на все вопросы сразу, между делом еще успевая рассказывать легенды и предания Лесного народа.
Как оказалось, эльфы действительно были эльфами, но все их отличие состояло в том, что они были лишь чуть выше имперцев, чуть у́же в кости, жили в полтора-два раза дольше и умели чувствовать Лес. Лес для каждого эльфа стоял на первом месте – в этом мире не было, наверное, более ярых патриотов своего отечества.
Будучи дружелюбными, открытыми и лишенными какой-либо спеси существами, они активно торговали как с горняками, которые постепенно отдалялись от Империи, так и с имперцами. Единственное, чего они терпеть не могли – это вырубку леса и его поджоги. Понимая, что люди нуждаются в строительном материале, эльфы постоянно высаживали на окраине Леса новые деревья под сруб: на них не жили лесные духи и эти деревья не были связаны с остальными в единый организм. Места хватало всем.
Вернее, хватало до тех пор, пока не разразилась катастрофа. Империя развалилась, мелкие княжества начали воевать друг с другом, активно применяя наработки древних. Эльфы предпочли выдержать нейтралитет, который продлился ровно до того момента, когда артель лесорубов под прикрытием двух сотен латников за день вырубили значительную, по меркам лесных жителей, часть леса.
Полетели стрелы.
Но набеги на Лес от этого не прекратились. Так началась осада Леса длиной в столетие. Эльфийским старейшинам для того, чтобы сохранить Лес, пришлось принять ряд непопулярных мер, как, например, отстрел браконьеров и лесорубов. А все способные держать в руках лук и меч мужчины были призваны на военную службу. Понимая, что в численном соотношении они в пух и прах проигрывают своим соседям, эльфы предпочитали не вступать в ближний бой, ведя партизанскую войну.
Когда же с запада пришла целая армия мечников, сопровождаемая магами и арбалетчиками, из Леса, дождавшись ночи, вышли сотни энтов в сопровождении друидов и рейнджеров. То сражение назвали «Великое лесное перемирие», так как к утру больше половины имперской армии прекратило свое существование. Маги в отместку сожгли несколько гектаров Леса, что отнюдь не улучшило взаимоотношений между народами. Но больше таких полномасштабных походов на Лес не предпринималось. Эльфы окончательно превратились в затворников.
Конечно, находились смельчаки из числа людских купцов, которые, наплевав на опасность, везли в Лес свои товары в надежде сорвать большой куш, но это были единичные случаи. Более-менее постоянный ручеек торговли протекал на север – в горы. С Бастионом эльфы поддерживали нейтральные отношения. Они не совали нос в дела горняков, которые, хоть и остались в стороне после разразившейся катастрофы, но по уши увязли в своих внутренних делах, активно воюя с нечистью, полезшей с нижних ярусов. Горцы отвечали лесовикам взаимностью, стабильно снаряжая несколько крупных торговых караванов в сезон.
Получив базовое представление о том месте, куда они попали, Максимилиан предложил Лиголу немного прогуляться, оставив своих друзей закидывать словоохотливого Лимура вопросами.
– Что вы планируете делать дальше? – мягко спросил эльф, скользя по вечерней траве и умиротворенно поглядывая на темнеющий небосвод.
– Пока не знаю, – честно ответил Максимилиан, то и дело спотыкаясь в сумерках, – в последние дни даже не было времени на то, чтобы подумать «что делать» и «кто виноват», не говоря же о будущих планах.
Эльф понимающе улыбнулся, кивая на Нату.
– Обычно Зов слышат все попавшие в Лес разумные, кто-то громче, кто-то тише, но так, как ваша подруга, – покачал головой Лигол, – такого еще не было.
– И что это значит? – уточнил Максимилиан.
– Это значит, что девочка – потенциальной маг жизни или друид, как вы это называете. Не могу сказать, что у нее огромный резерв маны или какая-то склонность к магии природы, – Лигол задумчиво посмотрел на Нату, – ее особенность в том, что она практически не создает резонанса.
– То есть? – нахмурился парень.
– То есть струны ее души звучат практически в унисон с Лесом. Редко встретишь человека, который одинаково ровно любит и зайчика, и тигра, и дерево, и пролетающую мимо пчелу.
– Это да, – согласно кивнул Макс, – она даже комаров не убивает, ну а мясо вообще с детства не ест, не потому что вредно, а потому что животных ей жалко.
– Чистые помыслы, чистая душа, – пожал плечами эльф.
– И все же, – немного помолчав, Максимилиан обратился к эльфу, – что вы посоветуете сделать?
– Все в ваших руках, – философски заметил эльф, – скажи мне, чего ты хочешь, и я, быть может, подскажу, что тебе делать.
– Нам надо найти своего наставника – раз, и вернуться домой – два.
Эльф задумчиво посмотрел на пламя костра.
– Я не знаю, где может быть ваш наставник. Иномирян постоянно выбрасывает у нас после разрушения Стел. Вы можете поискать его в Крепости, Цитадели или Бастионе. Вот только в Крепость сейчас попасть непросто. Единственное место, где можно за день пересечь пустыню, с двух сторон блокировано войсками. Остатки империи разделились на два постоянно враждующих лагеря. Крепость не пускает Цитадель к морю, а Цитадель не пускает Крепость в Лес.
– В Лес? – переспросил Максимилиан.
– Да, раньше мы… торговали на взаимовыгодных условиях.
– А сейчас?
– А сейчас – нет. Цитадель не дает. Я бы на вашем месте сначала поискал наставника там, потому что на их территории больше всего форточек.
– Форточек?
– Проколов в ближайшее замирье.
– Слушай, Лигол, а эти светлячки? – покрутил рукой Максимилиан.
– Наследие древних. Раньше, по преданиям, всех нас связывала единая Сеть, а сейчас сохранились только остатки былой роскоши. После катастрофы выжившие маги немного доработали амулеты, устав бороться с прибывающими – разумными и неразумными. После вторжения у нашего мира было два выхода – постоянная война на два фронта или интеграция иномирян в наше общество, постоянно сокращающееся из-за войн, болезней и прочих неприятностей смутного времени.
– Понятно, – протянул Максимилиан, – и много у вас таких?
– Много, – коротко кивнул эльф. – Не знаю, как относятся к таким, как вы, в Бастионе, но Крепость обычно заковывает всех в цепи и бросает или на добычу жемчуга, или на войну. Цитадель, как более демократичное государство, сразу предлагает подписать контракт, который закабаляет форточника на ближайшие лет десять-двадцать. Но стоит отметить, что и те, и другие приглядывают за прибывшими, и если человек или нечеловек обладает какими-то выдающимися качествами, перед ним открывается возможность социального роста. Все, что для этого нужно – принять гражданство и принести клятву верности правителю государства.
– А вы?
– А мы, как я уже говорил, объясняем новичку все, что нужно знать на первое время, помогаем, опекаем и не удерживаем у себя насильно.
– И сколько народа у вас остается в результате такой гуманной политики? – понимающе улыбнулся Макс.
– Примерно девять десятых, – подтвердил догадки парня эльф, после чего внезапно нахмурился и добавил. – Недавно, прямо перед вами, к нам попало несколько десятков детей. Скорей всего, из вашего мира.
– Вот черт, эксперимент в центральном зале! – ударил кулаком по земле импульсивный Максимилиан. – АА был прав!
Эльф заинтересовано посмотрел на парня.
– Знаешь, эти дети, они не совсем обычные, они будто взрослее, чем выглядят, и дисциплина у них чуть ли не лучше, чем у наших рейнджеров!
– Аааа, это наверно спортсмены или какой-нибудь кадетский класс к вам попал, – отмахнулся Максимилиан. – Лигол, скажи, сколько Нате нужно учиться, чтобы освоить хотя бы базовую магию природы?
– Неделю точно, – немного подумав, ответил эльф, – даже меньше. Она чувствует Лес, пропускает его через себя.
– А еще, мне бы с луком поработать, – несколько неуверенно попросил Максимилиан.
Лигол понимающе улыбнулся.
– Завтра мы с тобой потренируемся, – пообещал он. – Принял решение?
– Да, – уверенно ответил Максимилиан, – поживем с недельку у вас, потом – в Цитадель. Если там не найдем, то обратно через Лес в Бастион. Тем более Нате задание выдали до Бастиона добраться.
– Что за задание? – эльф по-птичьи наклонил голову.
– Что-то про удаленную точку доступа, посвящение в тройке и Бастион.
Эльф жадно облизал враз высохшие губы.
– Посвящение в тройке, говоришь? – прищурился Лигол.
– Да, – Максимилиан посмотрел в сторону подруги, – и Ната, судя по всему, его уже прошла.
– Этим я не удивлен, – пробормотал эльф, – Макс, хочешь совет?
– Бесплатный? – улыбнулся парень.
– Хороший, – поправил его Лигол, – совет, который, возможно, сохранит вам кучу времени, сил и денег.
– Весь во внимании, – усмехнулся Максимилиан.
– Пока мы находимся у великого Древа, постарайтесь со своим другом получить инициацию, так вам будет проще проходить само посвящение у нашего Верховного друида.
– А где он находится? – тут же уточнил Макс.
– В Листве, – деланно равнодушно отозвался Лигол, чье возбуждение выдавали только лихорадочно блестящие глаза.
– Это далеко?
– Мы вас обязательно проводим.
– Отлично! Тогда пошли к костру? Там Лимур, похоже, что-то интересное рассказывает, – предложил повеселевший Максимилиан, который в наступившей темноте толком ничего не видел.
– Пошли, – эльф, видя мучения парня, аккуратно взял Макса под локоть. – В Лимуре нет ни капли магии, но на моей памяти он еще ни разу не повторился, рассказывая одну и ту же байку.
– Нас этому учил наш наставник, он называл это «Магия слова», – вздохнув, с небольшой грустью в голосе произнес Максимилиан.
– Я уверен, вы его найдете, – мягко ответил Лигол. – Наша жизнь – бесконечная паутина возможностей и встреч, а мы, словно капли росы, катимся по ней к нашей цели. И если цели совпадают, то росинки обязательно встретятся.
– Значит, нам необходимо найти способ вернуться домой, – задумчиво посмотрев на звездное небо, пробормотал Макс.
Глава 29
Алексей
– Итак, что ты знаешь о магии? – откинулся на спинку лавки Седерик, отставляя в сторону пустую кружку из-под молока.
– Хм, – Алексей настроился на долгий разговор, собирая все свои знания воедино и делая из них краткую выжимку. – Сейчас сформулирую.
Завуч как никто другой знал, что никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление и сейчас собирался убить одним выстрелом двух зайцев. И поднять свой авторитет в глазах столичного мага, и заодно проверить, насколько правы были разработчики игр, писатели-фантасты и он сам в своих догадках о природе магии.
– Есть энергетические потоки, пронзающие землю, воздух, воду, природу, людей, – тщательно взвешивая каждое слово начал говорить Алексей, – эта энергия пронизывает все сущее, как ветер. И маги, в моем понимании, – это такие люди, которые могут ловить и удерживать часть этой энергии в себе. Правда, я не до конца разобрался, от чего это умение зависит…
Алексей задумчиво взглянул на рарга и продолжил.
– У кого-то выдающийся ум, высокий интеллект, отлично развит мозг, абстрактное мышление и воображение. Кто-то же берет интуицией, наитием, попросту зная… нет не так! ЗНАЯ, что именно произойдет, если, к примеру, застопорить поток энергии в теле человека. Или же есть такие люди, которые, опираясь на свой опыт, творят магию по образу и подобию предков. К примеру, знание в семье передается из рода в род или такие маги используют наработки Древних.
Алексей сделал паузу и отпил молока, подспудно ожидая комментария от гильдейского мага. Но Седерик, внимательно его слушающий, лишь поощрительно кивнул.
– Некоторые люди, как мне кажется, творят магию благодаря своей вере. Это в основном священники, клирики, целители. Тут, думаю, большую роль играет религия. Чем больше человек верит в ту или иную сущность, тем больше так называемых «чудес» он может сотворить, черпая силу в своей вере.
– На моей памяти еще никто не называл богов сущностями, – Седерик сцепил руки в замок и подпер ими подбородок, – но ты продолжай, продолжай.
По новоиспеченному наставнику Алексея было видно, что ему действительно интересно.
– Кстати, насчет богов, – отвлекся Алексей, ловя промелькнувшую мысль, – еще ни разу не слышал ни единого упоминания о каком-то божестве. Только изредка в речи местных мелькает ссылка на Сеть. А, ну еще какие-то Чистые есть.
– Это долгий разговор, – поморщился Седерик, – мы к нему обязательно вернемся позже.
– Хорошо, – безразлично пожал плечами Алексей. – Так, на чем я остановился? Священников мы вроде уже обсудили, не знаю, что еще можно по ним добавить. Далее, не знаю, как у вас, но у нас существуют такие личности, которые могут делать удивительные вещи не только вследствие своей веры, но исключительно благодаря своей Воле. Но их единицы. Сейчас объясню почему.
Алексей, видя неподдельный интерес Седерика, увлекся, с головой окунаясь в такую родную для него стихию. Объяснять что-то непонятное и рассказывать о магии он мог часами напролет, получая от процесса самое настоящее удовольствие.
– Обычно такие одаренные проводят большую часть своей жизни в аскезах, ограничивая свои желания, смиряя свое тело и дух. Тут есть два варианта: это или фанатики, или просветленные. Фанатики одержимы фикс-идеей, они, можно сказать, живут в долг, в случае необходимости щедро расходуя ресурсы собственного тела. Про таких иногда говорят «сгорел на работе».
Алексей задумчиво посмотрел в свою кружку.
– Во имя своей идеи они обычно не отступают ни перед чем. Ну, по крайней мере, насколько я могу судить по себе, – Алексей улыбнулся, предлагая Седерику оценить шутку. – Этот этап лежит в становлении всех более-менее успешных людей. Но кто-то зависает на нем, оставаясь на этом уровне навсегда и, в конце концов, разочаровывается в своем пути. А кто-то преодолевает стадию фанатизма и со временем становится просветленным.
Седерик задумчиво делал пометки в тетради, спешно вытащенной из сумки. Даже Смайл с увлечением слушал Алексея и тоже что-то черкал в своем ежедневнике.
– Знаешь, Седерик, я не великий маг… Да чего уж греха таить, по вашим меркам, я стал им буквально несколько дней назад и все, что у меня есть – это парочка заклинаний и огромная жажда знаний. Скажу больше, в моем мире нет магии в прямом ее понимании, никто не кидает огненные шары, не вызывает землетрясения. Нам это не нужно. Вместо того, чтобы развивать свое тело и свой разум, мы изобретаем машину, или конструктор по-вашему, который и будет все делать за нас.
Алексей горько усмехнулся, вспоминая что-то неприятное.
– Для полетов у нас есть летающие корабли, для убийства себе подобных – скорострельное оружие, и, поверь, никакая магия не сравниться с военным потенциалом любой из стран моего мира… В общем, магии как таковой в моем мире нет. Но я знаю про нее все. Тысячи книг, сотни игр и фильмов. Классы, подклассы, заклинания, процентовка урона и защиты… Вся моя жизнь – это поиск магии на Земле, понимаешь?
Воздушник, задумавшись, кивнул. Ему было сложно представить мир без магии. С трудом поставив себя на место форточника, он по-новому посмотрел на Алексея и еще раз кивнул. Но на этот раз с уважением.
«Подумать только! Этот форточник, чья аура бурлит истинным огнем магии, был лишен ее с самого рождения… Это же… как если бы у меня не было ноги или руки! Интересно, а я смог бы выжить и жить в таком мире?»
Седерик содрогнулся, представив себя на месте Алексея, и прошептал про себя благодарность Древним и Сети. Он не мог понять, как относиться к Алексею – с одной стороны, парень ему нравился, и он им даже немного восхищался, но с другой стороны, форточник его нервировал, вызывая сильное раздражение. С чем было связано последнее, маг не знал. Седерик недовольно поморщился и продолжил слушать необычного форточника.
– Седерик, я тебе сейчас многое могу рассказать, но знай, это будет лишь моя фантазия и фантазия десятка тысяч людей, которые живут в техническом мире, но в глубине души верят, что магия… магия – существует! И да, Седерик, если я понесу с твоей точки зрения ересь, то не стесняйся меня перебивать. В своем мире, я – учитель. Поэтому люблю, знаешь ли, поболтать и поучить уму-разуму.
Алексей иронично развел руками, приглашая посмеяться над собой и, промочив горло, продолжил.
– Так вот, возвращаясь к просветленным. Они не трансформируют ману в огненное заклинание и не создают, ну, скажем, метеоритный дождь, выжимая себя до капли. Нет. Они находятся в потоке. Такие люди, да и вообще, люди ли, способны видеть множество развитий реальности. Они не забирают энергию у мира, они следуют за ней. Им нет нужды швыряться убойными заклинаниями или доказывать свою правоту, они проникли в суть вещей и познали смысл жизни!
Алексей сделал паузу, оглядывая своих слушателей. Он уже не старался произвести на Седерика впечатление, он просто выражал вслух свои мысли, обдуманные в голове десятки тысяч раз. Помимо Седерика, его внимательно слушали Катрина с Климом, которые подсели поближе и прислушивались к негромкой речи Алексея Александровича изо всех сил.
– И если вы встретили такую личность, то поздравляю, вам необыкновенно повезло. Может быть, он даже согласиться стать вашим наставником, но это вряд ли.
Алексей замолчал, о чем-то задумавшись.
Думал парень красиво. Высокий лоб пересекла прямая складка, ясные глаза что-то изучали на потолке, а губы едва заметно подрагивали. Вынырнув из своих мыслей, завуч продолжил:
– Дальше: алхимики, ритуалисты, астрологи, предсказатели, инженеры. Эта братия изучила невидимые законы мира и использовала их применительно к прикладной науке или какому-то ремеслу. Собственно, эти люди могут не иметь ни грамма магии внутри себя, но пользы от них подчас больше, чем от архимага. Ведь только представьте, к примеру: армейский маг, выжимающий свой резерв досуха только для того, чтоб очистить воду для своих солдат, и штатный алхимик, использующий для этой цели простое серебро. Дорого?
Он вопросительно посмотрел на своих слушателей и, дождавшись неуверенных кивков, согласился:
– Да, дорого. Но на поле боя одно единственное заклинание, одна единственная капля маны может переломить ход сражения. Ведь если битва будет проиграна, не только серебро, но и все остальное достанется противнику. На самом деле, я считаю, что математики, инженеры и аналитики тоже отчасти маги. Не магия ли это, сохранить тысячи золотых монет одним расчетом?
– Поподробней, пожалуйста, – не выдержал Седерик.
– Хорошо! Давайте немного пофантазируем, – живо отозвался Алексей, – посчитаем, к примеру, сколько стоит обеспечение армейского мага, очищающего воду. А ведь ему нужно это делать если не каждый день, то через день, да и потом, скорей всего, нужно несколько чародеев – армия-то большая! В итоге мы каждый день будем платить магу, который работает в тылу, следовательно, наша армия в прямой стычке становится слабее вражеской, а деньги на содержание уходят постоянно.
Алексей достал из кармана штанов золотой и изящным щелчком отправил его в воздух, после чего ловко поймал описавшую дугу монету.
– А теперь представьте, математик высчитал, что для очистки воды необходимо покрыть внутреннюю поверхность бочки серебром. Аналитик, проведя серию опытов, пришел к мысли, что если покрыть серебром одно лишь дно и пустить узкую полоску серебра вдоль бочки, то эффективность очистки ничуть не снизится, а стоимость модификации серьезно упадет.
– А зачем вдоль? – не удержался Седерик, набрасывая эскиз бочки. – Не проще ли сделать кольцами?
– Любой инженер скажет, что крепить кольца внутри бочки неудобно, а снаружи от наших серебряных полос не будет толка. Если же мы сделаем полоску вдоль, то при транспортировке вода так или иначе будет касаться серебра, а значит самоочищаться. Более того, серебряное дно придаст устойчивость пустой бочке, а полоска, проведенная вдоль, заставит бочку, опрокинутую набок, всегда принимать определенное положение. Я не физик, но, думаю, далеко такая бочка не укатиться.
– Ну, звучит, конечно, странно, но что-то в этом есть, – пробормотал Седерик. – В итоге, один раз вложившись в производство бочек, мы в дальнейшем экономим казне….
– … огромное количество золотых кругляшей, – подытожил необычный форточник.
Седерик недоверчиво покачал головой, прикидывая упущенную прибыль, в очередной раз поблагодарил Сеть, что именно он согласился ехать в эту глушь за очередным одаренным форточником. Это точно был ученый, и сейчас было абсолютно неважно, что его трактовка несколько отличалась от реального положения вещей. Главное – у этого парня был открытый и пытливый ум и незашоренный классическим магическим образованием взгляд. Именно такие совершали прорывы в чародействе и толкали развитие магии вперед. А значит, Седерика ждал в Цитадели пятикратный бонус! Маг мечтательно улыбнулся и впился взглядом в Алексея, ожидая продолжения.
– Так, дальше. Стихийники. Ты, как я понимаю, воздушник? – обратился Алексей к своему куратору.
Маг согласно кивнул, пустив щегольскую молнию между пальцев.
– Значит, конституция твоего тела и образ мысли (или какая-то искра таланта) лучше всего взаимодействуют именно с этой ветряной стихией. Причем у тебя, при всем твоем умении пускать молнии или сбивать ветром с ног, в голове и мыслях стоит полный сумбур. То ты одновременно делаешь три дела, то на середине какой-то деятельности все бросаешь и бежишь к новому проекту. Тебе сложно концентрироваться и медитировать, зато скорость твоих заклинаний должна быть значительно выше остальных магиков.
– Может нам стоит поменяться местами? – выдавил из себя Седерик, вот сейчас форточник попал в яблочко. О взаимосвязи склонности к стихии и конституции тела одаренного был посвящен целый семестр на втором году обучения. – Похоже, ты знаешь побольше моего.
– Так это просто-напросто теоретическая база, подтвержденная собственными эмпирическими наблюдениями, – пожал плечами Алексей. – Я просто взял разные теории и объединил их. Мои предположения о природе стихийных магов основаны на ведическом трактате по Аюрведе. Там дается интересная классификация всех живых существ по стихийным типам. Описывается образ мыслей, рекомендуется или, наоборот, не рекомендуется определенная пища. В принципе, я по этой системе классифицировал своих учеников с учетом их особенностей, подбирая к каждому индивидуальный подход. И знаешь, Седерик, что-то мне подсказывает, что эти знания принес в мой мир кто-то из ваших Древних…
Клим с Катриной переглянулись. Девушка, внимательно слушающая Алексея, попыталась рукой изобразить что-то в воздухе, но после нескольких тщетных попыток передумала, махнув рукой, мол, потом расскажу!
– Огневики – вспыльчивые и острые на язык, земляные маги – неспешные и медлительные, водники – скользкие и хитрые, но щедрые и не обидчивые, – начал закругляться Алексей, поняв, что переборщил.
Не стоило вываливать на первого встречного чародея все свои мысли, догадки и предположения. Да и потом, со стороны это, наверное, выглядело смешно – попаданец с ходу учит местного мага теории магии! Алексей чертыхнулся про себя, проклиная свой язык без костей, но тут же взял себя в руки.
«Плевать на то, что будут обо мне говорить. Плевать, как смешно я сейчас выгляжу со стороны. Пусть я сейчас и несу с точки зрения Седерика немыслимый бред, но все, что у меня есть – это мой ум и дикое стремление к знаниям. И я не хочу полжизни мотаться по Пустыне, создавая стартовые условия для, кхм, легализации. Ну уж нет! Я пойду по знакомому пути – Академия, научные изыскания, полезные и нужные знакомства среди преподавателей!»
– А ты? – Седерик заметил, что Алексей отвлекся и поспешил уточнить. – Ты вроде огневик, но не похож на моих товарищей из Академии.
– Не забывай, что я форточник, – мягко возразил завуч, – да и потом, с чего ты взял, что я огневик?
– Ну и что, что форточник… Хотя поначалу, опираясь на описание боя со скорпионом, я подумал, что ты из радужных, но судя по тому, сколько у тебя маны… а ее должно быть чертовски много, чтобы убить скорпиона! – с немым вопросом посмотрел в глаза Алексею воздушник. – В общем, я все-таки отнес тебя к огневикам.
– А кто такие радужные? – уточнил новоиспеченный огневик.
– Ну, мы так называем радужных магов. Есть у нас парочка студиозов в Академии и даже один наставник, кстати, если хочешь, могу познакомить. Они могут использовать заклинания практически любой школы, но сильно ограничены в мане и силе заклинаний, – Седерик немного помолчал, вспоминая, что он еще знает об этих недомагах.
– Говорят, это последние ученики учеников имперских магов, основы магической мощи Империи. Но наши радужники не идут ни в какое сравнение с описанием тех чародеев. Да, не спорю, они намного выносливей любого из магов и прилично владеют оружием. Также за счет большого магического арсенала могут некоторое время вести магическую дуэль.
Седерик, прищурившись, нарисовал в воздухе полупрозрачную фигуру, бегающую по огромной арене. Фигурка прыгала, крутила сальто, изящно уходила от огромных глыб льда, изредка отвечая на магические атаки невидимого противника.
– У них неплохая реакция, я даже помню, как наставник Чжо увернулся от арбалетного болта, не говоря уже про ледяные копья и пламенные плевки! Но у них есть одно большое НО. Маны у этих ребят – кот наплакал, и в продолжительной стычке на открытом пространстве они обречены. Радужники, превосходя остальных магов во всех сферах, кроме интеллекта, проигрывают один на один профессионалу или любому сильному магу. Наш ректор, конечно, не теряет надежды вырастить из этих ребят антимагов или магов-универсалов, выделяя под это направление огромные деньги, но пока все тщетно. Среди последнего набора есть пара радужников, и они, дай Сеть памяти, выигрывают каждую десятую дуэль.