Tsitaadid raamatust «Прованс навсегда»
Ранним утром жаркого летнего дня в Любероне, уютно устроившись на террасе, наслаждаться под жужжание пчел в лаванде чашечкой кофе со сливками и любоваться омытой солнечным светом зеленью дальнего леса - что может быть лучше на этом свете?
Ведь известно, что у американцев болезни куда сложнее наших. Вместо синяков у них гематомы, голова у них никогда не болит, но зато то и дело донимает мигрень, а вместо вульгарного насморка обычно воспаляется носоглотка.
Собаки для моей жены все равно, что для другой норковые шубы.
Солнце и тепло — необходимые условия. И иллюзия, что часы остановились. В общем, Прованс.
В автомобиле вы изолированы от пейзажа. В карете вы часть окружающей природы.
«Спозаранку купишь лучшее, а перед закрытием возьмешь дешевле», — так нам часто повторяли знакомые.
Французское застолье обладает каким-то магическим обаянием, нейтрализующим мои, надо признать, весьма жалкие резервы воли и решимости. Каждый раз я сажусь за стол, намереваясь проявить выдержку, лишь отведать того, сего… так, по кусочку, по глоточку… слегка… А через три часа, нянча в руке бокал, я борюсь с искушением, прикидывая, чего бы еще отведать… так, слегка… крошку-другую…
Не думаю, что мною движет жадность. Скорее действует атмосфера. В помещении полно людей, сосредоточенных на еде и питье. Они не только потребляют пищу, но и беседуют о ней. Не о политике, не о спорте или бизнесе. Они обсуждают то, что в бокале и в тарелке. Сравнивают соусы, подливки, спорят о рецептах, вспоминают съеденное и прикидывают, чего бы еще отведать. Мир и его проблемы могут подождать, моментом владеет застолье. Воздух напитан довольством и изобилием. Перед этим я не могу устоять.
Как я убедился, любая беседа в Провансе рано или поздно перейдет на тему еды или напитков.
Дни ползут медленно, но недели пролетают молниеносно. Год мы подразделяем не по датам и дневникам, но по явлениям природы. В феврале цветет миндаль, сад требует внимания. Пора выполнять задуманное зимой, иногда в приступах панической спешки. Весна знаменуется цветением вишни, но теперь из почвы лезут и полчища сорняков. Весной же появляются первые гости, надеясь, что субтропики не подведут. Но субтропики часто встречают их дождем и ветром. Лето способно начаться в апреле, но может и в мае. О его наступлении мы узнаем, когда появляется Бернар, чтобы помочь нам открыть и очистить бассейн.
Маки в июне, засуха в июле, грозы в августе. Виноград рыжеет, охотники просыпаются после летней спячки, виноград снимают, вода в бассейне начинает покусывать, затем охлаждается настолько, что отваживаешься лишь на один мазохистский нырок в середине дня. Значит, близок конец октября.
Летом телевизор не может предложить ничего, идущего хоть в какое-то сравнение с вечерним небом. Зимой телевизор не конкурент вечернему застолью.
