Loe raamatut: «Гушоу Official»
Намба 1. Эраст Рэпик
– Добрый день, радиослушатели! В эфире City Jungle и вечно ваш, DJ Гугенот! В студии Эраст Рэпик, технолог слова, поэт и прозаик.
– Здравствуйте, Гу! Несказанно рад участвовать в шоу! Всем привет! Манюнечка, привет! Это я, Эраст!
– То есть, Манюнечка, это…
– Жена! Любимая жена!
– И вы сейчас использовали мой авторский эфир, чтобы перекинуться флюидами со своей дорогой Манюнечкой?
– Ваш юмор всегда вызывал у меня трепет, Гу! Будьте гостеприимней! Прекратите истязать себя!
– Эраст, мы не о том, собственно. Вот Вы закончили двести пятидесятую поэтическую эбаторию сегодня…
– Э, э – шире, шире, мой друг. Звук "э". Да! Э! Э! И проходит, как нейтральный, поскольку слог безударный. Э, э! Легче старайтесь! Э!
– Обязательно, конечно! Так, вы, Эраст, закончили… Закончили двести пятидесятую поэтическую эбаторию сегодня. И…
– Наконец-то, признаюсь. Начал, знаете цикл, стыдно, а наитие, так сказать, вдохно … сами понимаете. Уф! Ну и, слава всевышнему, сегодня последний стих дописал. И сразу к вам! Простите…
– Молодец вы, я считаю! Только вот, э-э, ну не плачьте! Платок. Эраст, не сочтите за навязчивость, иф ай аск ю из последних эбаторий пояснить… э-бэ-мэ…
– Да. Я и из ранних эба… Ой! Могу все пояснить, если надо.
– Вот я читаю сейчас эти прекрасные строки… вот здесь. Как? Как? Скажите, как вам … удается такое?
– Видите ли, дорогой Гугенот, я в области поэтической эбатории работаю всю жизнь. Да. Сфера тонкого. Всего не объяснишь.
– Но как? Как? А вот, вот… Вот это: “Хватит всем теперь орешков, разноцветных апельсинов!”
– Да, Гу, так я устроен. Не хватало в детстве апельсинов, орешков. А теперь всегда есть апельсины, точилок – море! Карандаши всегда есть. Картонки – пожалуйста.
– То есть, все есть теперь?
– Есть абсолютно все. И даже цикл эбаторий удалось к счастью закончить до вашего первого осеннего эфира.
– Ну, и слава богу, я считаю!
– Да! Слава богу!
– Хорошо как сегодня! У нас звонок Теодора Гоэрлакторовича Горлодральского-Дральского-младшего. Добрый вечер, Теодор Гоэрлакторович!
– Здравствуйте! У меня вопрос к пидерасту!
– Теодор Гоэрлакторович, не ругайтесь грязно, меня же закроют на хрен!
– Простите, но этот плагиатор все у меня еще со школы крал! Эраст, сукин ты сын! Че ты там пишешь? Кого ты, сука, хочешь этим эпатировать?
– Теодор Гоэрлакторович, я повторюсь… Прошусь… То есть, прошу – не ругаться грязно. Меня же закроют на хрен!
– Простите, дорогой Гу, но Эраст Рэпик – вор! Он в вашем эфире одни заимствования читает!
– Эраст?
– Кого вы слушаете, Гу? Неужели вы допускаете, что я могу украсто хоть строчку?
– Теодор Гоэрлакторович, а какие произведения заимствованы, собственно?
– Все произведения заимствованы!
– Эраст, как прокомментируете такое заявление?
– Это просто смешно!
– Сволочь! Встречу, морду набью!
– Теодор Гоэрлакторович! Теодор Гоэрлакторович! Эх, связь прервалась!
Намба 2. Датель
– Привет, любимые! Это City Jungle и вечно ваш DJ Гугенот. В студии гость, Теодор Гоэлакторович Горлодральский-Дральский-младший! Теодор Гоэлакторович, здравствуйте!
– Здравствуйте, Гугенот!
– Арчибальд Гоэлакторович, мы выясняли по авторскому праву, и я просто в шоке от новостей ваших!
– Да. Это – да. Я пребываю в шоке от воровства моих персональных духовных и ментальных ценностей всю свою жизнь, дорогой Гугенот!
– Например?
– Например? Я пишу начало mini, да? «Стояла белая береза, как свежевкрученый шуруп…». Хватит, да? Через два часа у молодого автора появляется mini, которое начинается со строчки «Стоят березы, как шурупы…». Хватит, да? Так – вообще… нормально?
– Но ведь могло быть совпадение просто, Теодор Гоэлакторович!
– Вы, дорогой Гугенот, шутите, должно быть? Совпадение! Или вот я написал вчера «Твои глаза – горшки с цветами», а через час на портале у Ника, этого, вот этого, появляется стихотворение «Горшки»! Издевка! Понимаете? Откровенно ворует и издевается! Хватит, да? Так – нормально, вообще?
– Теодор Гоэлакторович, но ведь все мы – люди и говорим похожими словами. Есть какая-то лексика, конечно, авторская, но «горшок» – это же…
– Э-э, нет, дорогуша! Это воровство, наглое, с издевкой.
– Ну, хорошо!
– Да-да-с!
– Вы еще рассказать обещали про раннее ваше, ранее!
– Все растаскивается, раграбливается и разграбляется на моих глазах! Напишешь слово «Любовь» и тут же в мире появляется сто песен с этим словом! Песни Джона Леннона и Пола Маккартни – это практически мои песни! Хватит, да, уже тут мне!
– Что же теперь никому нельзя писать поэзию теми словами, которыми что-то написали вы?
– Но я же не об этом, дорогой вы мой человек! Есть же какие-то вещи! Ну, давайте же договариваться! Украл слово, строчку, песню популярную. Пусть – твое! Ну, так, сволочь, денежкой поделись!
– Не делятся?
– Да вы господи вы ж боже ж мой! Где вы видели чтоб здесь кто-то делился? Видите ли, я гений и не стыжусь этого! Пусть воруют. Я напишу еще! Мне и нужно-то – всего-ничего: коттеджик с пляжем в Крыму, пару яхточек, пару виноградников. Самолет и модельное агентство! Вертолетик и типографию в Париже. Так даже этого не дают! Ограбили, и не дают!
– А вот вы еще говорили…
– И это тоже! Все голливудские сценарии и книги, по которым написаны сценарии: все украдено у меня десятки лет назад. Я от природы терпим, конечно, и продолжаю работать, несмотря на воровство и грабеж. Хватит, да, тут мне еще! Это нормально?
– И все-таки, мне кажется вы преувеличиваете, Теодор Гэолакторович!
– Ах, оставьте!
– Ну, не могло все это быть украдено у..у-у у вас…
– Но хоть часть-то верните! Ни цента!
– Ну, хорошо!
– Да-да-с!
– А на что потратите деньги, если вернут, Теодор Гэолакторович?
– Я открою школу гениев!
– Благородно!
– Спасибо вам, Гу, дорогой вы мой человек!
Намба 3. Март
– Добрый вечер, дорогие слушатели! С вами DJ Гугенот в программе City Jungle и гости: художник Ру Зелени, писательница Эзайкэнсиит и модель Ло Иванова. Здравствуйте! – Привет! Здравствуйте! – Вопрос к Ло Ивановой. Ло, вы в каком веке предпочитали бы жить? – В двадцать втором или двадцать третьем. В целом, в любом будущем веке. Чем дальше от текущего века, тем лучше. – Вон оно как! А вы, Ру, какие века предпочитаете отражать в произведениях? – Мои изображения отражают любой из прошедших и будущих веков. На этом кэнвасе вы можете видеть одновременно события пятнадцатого, двадцатого и двадцать четвертого веков. – То есть корабль будущего пролетает над инквизицией, пытающей поэта, ведьму и …не разобрать… – Третий – случайный человек будущего! – А в углу кто? – Это кот будущего! – А вы, дорогая Эзайкэнсиит, над чем сейчас работаете? – Я работаю над романом в стихах, триптиховым, пошаговым, растровым. – Скажите, сложно все? – Вполне сложно! – Ру, а вы какую литературу предпочитаете? – Я художник, но и прозаик. Люблю читать собственные произведения, но и Чехова. – Я вас услышал. – Спасибо вам за это. – Ло, вот в чате высказывание про вас: "Ло – такая вот скотина! И я хочу, чтоб все это знали." – Очевидно, что это написал человек бестактный, злобный, трусливый. – Ваша стрессоустойчивость пиететна, Ло! – Спасибо! – Эзайкэнсиит, вот эта строка м-м… ах, да. вот она… м-м "Я шла ведомая, неведомая самой себе в самой себе"… – Это одна из чудеснейших строк новой работы. – А вот это: "Я хлопаю в размер тебе, ты топаешь по мне, по мне". Это… м-м? – Чудеснейшая строка из той же работы. – Элитно, я считаю! – Вполне элитно. – Ру, а как отражен март в ваших кэнвасах? – Март отражен во всех моих кэнвасах, как начало весны. – Я вас услышал, Ру!
– Спасибо вам за это!
Намба 4. Октябрь
– Добрый вечер, уважаемые слушатели! В эфире программа "City Jungle" и я, вечно ваш, DJ Гугенот! Сегодня в студии гости, и это DJ Ужас, на Тимз, пока что, DJ Вопер, вот уж и московская писательница Молли Арнольдовна Шепард заходит, лондонская поэтесса Фридерика Робертовна Петрова в Zoom уже сидит, а вот уже и живьём заходят режиссёр кинематографа Джошуа Тверской-Ямской, сценарист Ральф Шнипперсон-заде и соулолог Дракула Петреску-Непетреску! Здравствуйте, участники!
– Здравствуйте, здравствуйте!
– Дракула, сразу хотел у вас спросить, голубчик!
– Да-да-с, конечно-с!
– Вот вы у нас там тут в курилке про сон начинали.
– Да-с, собственно, сон был так себе-с, однако-с, один фрагмент запомнился-с!
– Расскажете?
– Еще бы-с! Я во сне-с – супруга императора. Какого именно императора – не припомню-с. Стою, в зале-с, и говорю императору, мужу-с… эу-эбэ-мэу…
– Так. Говорите мужу-императору… Продолжайте, Дракула! Вы можете говорить, Дракула!
– И говорю… Во сне я – жена, женщина-с, это важно-с.
– Да, мы помним-с.
– И говорю… Нет, Гу, я не могу такое в прямом эфире. У вас такая тонкая программа-с. И при Молли Арнольдовне-с. Нет-с. Нет-с. Все же, есть вещи-с. Простите-с.
– Ничего страшного! Мы тут такое порой слышим. Дракула, дружочек, просто скажите что было после фразы.
– Ах, вы об этом! Ну, что-с… Он начинает ползать передо мной на коленях-с! Представляете-с!
– Император начинает ползать перед вами на коленях?
– Да-с. Такое сегодня снится-с. Сегодня-с.
– Я за то, чтобы ты сказал фразу, Дракула! Не тушуйся.
– Молли Арнольдовна, если вы просите, то я скажу-с! Я во сне сказал: «Да ты, на хрен ты пошел, совсем уже охренел, сюзерен хренов?!» Только жёстче-с!
– Это нормальная фраза для сна с императором, Дракула! Откуда взялась вдруг такая застенчивость?
– Спасибо вам, Молли Арнольдовна! За понимание-с!
– Пожалуйста, уж господи ты боже мой-то! Стал бояться языка! Вы! Ты! Чего мы тут, собственно! Не узнаю тебя, Дракула!
– Спасибо! Вам-с! Вы всегда меня-с… к уму приводите-с. Дайте-с, пожалуйста-с, салфетку-с! Кровь со рта стереть-с.
– Приходи сегодня. На чтение. Я пирожки с капустой сделала.
– С удовольствием-с, дорогая Молли Арнольдовна-с!!
– Славный эфир у нас сегодня, не так ли, Джошуа?
– У вас все эфиры славные, дорогой Гугенот.
– Джошуа, над чем теперь работаете? Чем порадуете на Рождество нас, зрителей ваших?
– Пока что делаю правку очередной бездарщины, которую Ральф выдал неделю назад.
– А –эм…
– Молчи! Ральф, прошу тебя! По-хорошему! Я тебя выгоню! Только рот открой!
– Мняэ…
– А в остальном все так же, Гу! Заканчиваю драмеди среднюю. Любовь, ненависть. Смерти одна за одной, конечно же! Ах, да вы и так все знаете!
– Да. Удушения, резня. Не позавидуешь.
– И требуют надбавки, представляете! Я говорю, у тебя, у дудоры, под веком глаз дрожит, когда ты в морге на возилке лежишь, на хрен! Надбавку ей дай! Сначала интриги в гримерках плести прекрати, мёртвую научись передавать на камере, а уж потом про надбавки заикайся!
– Это вы, Джошуа, про ту молодую актрису, которая в морге лежит, а герой заходит и так идёт на неё, идёт…
– Да! А она встаёт! Представляете, Гу? В морге! На возилке! Оператор чуть в обморок не упал! И это мой-то оператор-то!! Я ей говорю, ты зачем привстала-то? Ты зачем на удачном дубле встала? Что у меня дубли лишние есть?! Писать, говорит, захотела! Где профи, Гу? Где профи?
– Справедливости ради, Джошуа, Эмма Желтковская не просилась в туалет часами!
– Да, она была талантлива во всём! Это правда!
– А как складывается творческая карьера Барбары Твердохлебовой, к слову, маэстро?
– Кого, простите? Барбары Твердо… Ой! Как славно, что вспомнили! Ральф, мне по Твердохлебовой срочно всё подними! Ральф, ремесленник, мне по Твердохлебовой срочно всё подними!
– Сию секунду, босс!
– Вы с Ральфом теперь общаетесь так?
– А что делать, Гу, дорогой вы мой человек! Business relationship! Деловые от … да вы сами всё знаете! Так. Спасибо. Смотрим. Барбара Твердохлебова! За шведа вышла. Там, в Стокгольме, всё и выяснилось. Актрисой могла стать неплохой. С глазами, с руками, ногами! Да-с!
– Хм. Я думал «Да-с» – это моё-с, а тут вот и режиссер сказал-с!
– Дракула, не начинай, ремесленник, а то морду набью!
– Джошуа, я и не предполагал, что вы можете ударить человека!
– Я – тоже, а что делать, дорогой вы мой человек? Посмотрите что творится на улицах городов!
– А что творится по-вашему?
– Люди бросаются на людей, звучат оскорбления, шумит транспорт! И всем на всё всё-равно! Наплевать! Моя знакомая, к которой я вожделел пару лет назад, стала мужчиной с гомосексуальными наклонностями и звонит мне каждый день!
– Что вы говорите! Это было превращение или банальная операция?
– Хрен их там разберёт, дорогой Гугенот!
– Что ж, за забором сада Бэкингемского дворца играет духовой оркестр, а Фридерика Робертовна… вас так хорошо видно.
– Добрый день, Гу! Рада видеть вас! Я всегда слушаю оркестр, это так прекрасно!
– Фридерика Робертовна, можно экспромт? Просим! Просим! Фридерика Робертовнааа!
– Вы проказник… Хорошо же!
Ах, Лондон, о, мой Ландон,
Май Ландон, ты с мостами,
С мостами to the South,
Простёрся to the North,
Истэнд твой to the East,
Westэнд твой распростерся to the West,
Ах, Ландон, Ландон, Ландон, Ландон, Ландон!
– Аплодисменты, друзья! Фридерика Робертовна, вот мы тут заспорили… О чем мы заспорили, Вопер?
– Я не спорю, а констатирую, Гу. Эфир упоротый. Всё упорото.
– Ах, да, да! Ужас, рад видеть! Как там наш рок-н-ролл поживает?
– Моя жизнь в рок-н-ролле подошла к концу, Гу! Я теперь уже давно читаю рэп.
– Ах, да, конечно! У Тэга?
– У Тэга.
– На Сыромятниках?
– На Сыромятниках.
– А что пишем? Как называется трек?
– Зеленый мир.
– Экология?
Tasuta katkend on lõppenud.
