34. Максим
На душе у Максима было тревожно. Нужно срочно забирать детей из дома Забродина. Причем обоих. Только как-то аккуратно, чтобы не напугать. Ларин вздохнул и набрал номер дочери.
– Диана, солнышко, собирайся. Я сейчас за тобой приеду. Попроси Матвея тебя проводить до ворот.
– Ну пааап! Алёна же сказала, что ты приедешь вечером. Мы недавно позавтракали, сейчас в плейстешн режемся. У Матвея столько прикольных игр! И что я буду целый день делать одна? Давай попозже.
– Дочь, у меня пока появилось свободное время. Потом буду занят. Я куплю тебе этот долбаный плейстешн. Прямо сейчас. Обещаю. Бери Матвея с собой, он поможет настроить.
– И подписку! И кинешь денег на несколько игр!
– Все, что захочешь. Выходите быстрее.
– А чего это ты такой добрый? Матвей, у меня, кажется, папа сломался. Я, честно говоря, на столько не рассчитывала. Спасибо! Сейчас идём.
– Давай, лиса! Жду в машине.
Максим облегчённо выдохнул. Половина дела сделана.
Диана открыла дверь и плюхнулась на заднее сидение. Матвей немного подумал и сел рядом.
– Здравствуйте, дядя Максим!
– Почёт и уважуха лучшему предку в мире! – подхватила Дианка.
Максим невольно улыбнулся:
– Привет, молодежь! Ну что, поехали технику выбирать. Матвей, поможешь?
– Конечно.
– А потом куда? К тебе?– поинтересовалась Диана.
– Нет, к бабушке. Там кошка с котятами, должен же их кто-то кормить? На меня надежды мало.
Максим исподтишка поглядывал в зеркало заднего вида. У Дианки не закрывался рот. Она без умолку болтала о какой-то ерунде. Матвей чинно улыбался и вставлял свои комментарии.
У Макса защемило сердце. Этот симпатичный парень на заднем сидении – его взрослый сын, о котором он ничего не знает. Какой он? О чем мечтает? Чем увлекается кроме бокса и шахмат? Что любит на завтрак? Чего боялся, когда был маленьким? Чем болел? Каким было его первое слово? Как же много упущено… И, главное, он даже не догадывается, что сейчас рядом с ним в одной машине едут отец и сестра… Из-за эгоистичной прихоти Ивана за пятнадцать лет жизни сына Макс общался с ним всего полчаса. Не так. Всё должно быть не так. Злость кипела внутри. Чертов Забродин…
Ларин припарковался у торгового центра. Дети пошли выбирать игровую приставку, а у Макса зазвонил телефон.
– Привет, Николай! Удалось что-нибудь разузнать?
– Я даже не знаю с чего начать, Максим Анатольевич, – голос безопасника звучал неуверенно, – Мы точно проверяем Забродина Ивана Васильевича, родившегося 7 июля 1976 года в Залесске?
– Да. Что ты узнал, Коля?
– Не знаю, на какой почве вы с ним пересеклись, но лично я бы не рискнул с таким встретиться ночью на темной дорожке.
– Конкретнее, пожалуйста.
– Короче, я когда увидел, глазам не поверил. Три раза проверял у разных источников.
В конце девяностых – начале двухтысячных служил в Чечне в спецназе. Уволился по ранению. Потом ушел в криминал. Был штатным киллером и решалой крупной преступной группировки. Профессионал высочайшей квалификации. Отличный психолог. Специализировался на крупных подставах и организации несчастных случаев. Подозревался в 8 заказных убийствах и нескольких похищениях, правда ни одно не доказано. Такое ощущение, что тем следокам заплатили за "висяки". Лет пятнадцать – шестнадцать назад отошёл от дел. Начал легальный бизнес. Он очень опасен, Максим Анатольевич. Лучше бы с ним вообще не связываться.
– Поздно, Коля. Схлестнулся я с ним как раз шестнадцать лет назад. И отступать сейчас некуда. Слишком много на кону. Или пан, или пропал. Мне нужно человек пять толковых людей. С оружием. И как можно быстрее.
– Понял, буду часа через три. Постарайтесь это время быть в людных местах.
– Не получится, Коля. Мне нужно вывести из-под удара Юлю с Дианой, сына и любимую. Это долгая история.
– У вас же только дочь?
– До недавнего времени я тоже так считал.
Стараясь казаться беззаботным, Максим вошёл в торговый зал.
Дети уже выбрали приставку и ждали его у кассы.
– Значит, так. Сейчас я везу вас в дом моей матери. Из коттеджа не выходить. Обоим. Дверь никому, кроме меня не открывать. Сидите тихо и играете в свой плейстешн. Потом всё объясню.
– Мама будет волноваться, – заметил Матвей.
– Позвони ей. И потом дашь мне трубку.
Мальчик достал телефон и набрал номер. Из динамика послышались равномерные гудки.
– Не отвечает. Занята, наверное.
Сердце Макса предательски ёкнуло. Тревога появилась в глубине карих глаз. Не пошла же она разбираться с Забродиным? Одна…
Ларин схватил телефон.
– Юля? Ты поговорила с Алёной?
– Да. И она в полном ауте. Ушла минут десять назад с безумным взглядом. Медсестра занесла мне в палату её халат. Говорит, валялся в коридоре.
– Твою ж мать, совсем! Опять убежала. И опять без телефона! Так, молодежь, быстро выгружаемся. Мне срочно нужно в больницу.
Макс пинком открыл дверь Юлиной палаты. Его глаза сверкали от ярости.
– Ты знала? Знала и молчала? Что Забродин опасный преступник?
– Я предупреждала тебя, что не надо с ним связываться.
– Если с Алёной что-нибудь случится, я придушу тебя собственными руками.
Макс решительно направился к выходу, но в дверях чуть не сбил с ног молоденькую медсестричку. Она была в маске и перчатках, а в руках несла уже набранный шприц. В Ларине на автомате включился начмед.
– Почему без бейджика?– злобно прорычал он, – И в уличной обуви?
– Извините, исправлюсь, – пропищала девчонка.
– Объяснительную мне на стол, – открывая дверь бросил Максим.
– Господи, да когда же эти уколы уже кончатся, – запричитала Юлька, – час назад ведь делали.
Ларин резко развернулся и пристально посмотрел на медсестру. У неё тряслись руки.
– Что-то я вас здесь ни разу не видел… Снимите маску, пожалуйста.
– Я просто новенькая, первый день работаю, – в глазах девчонки явственно читался испуг.
– А что в шприце? Где лист назначений? Антибиотики должны были уколоть час назад, а для обезболивающего ещё рано.
Девчонка бросила шприц и кинулась к выходу, но Макс крепко схватил её за шиворот и усадил на стул.
– Говори быстро, что в шприце? Кто тебя нанял? Забродин?
– Я не знаю! Правда, не знаю! Какой-то мужик с палкой заплатил мне, чтобы я сделала укол этой девушке!
– Тааак…– потянул Максим, – я очень не хотел, но, похоже, нужно вызывать полицию. И вы обе расскажете всё, что знаете.
35. Алёна
Город погрузился в туман. Густой и осязаемый, проникающий во все закоулки. Совсем не весенняя водяная пыль висела в воздухе, мешая четко видеть окружающие предметы – улицы, дома, машины. Алёна медленно шагала по гладкому камню, которым был вымощен двор их с Иваном дома. Каждый шаг гулко отдавался в тяжёлой голове.
Лжец, лжец, лжец – цокали каблуки её замшевых сапожек.
Иван сидел в любимом кресле и рассматривал туман за окном, как будто пытался увидеть в нём что-то сокровенное. Не поворачивая головы, мужчина проговорил:
– Я ждал тебя немного позже. И не одну. У Ларина от счастья отказали мозги? Или он, как обычно, бросил тебя и ушел на операцию? Зачем тебе такой мужик, Алёна?
– Как ты мог? – тихо спросила она.
– А вот так, – грубо выплюнул слова Иван, – Из всех женщин мира я выбрал тебя. Любил так, что крышу сносило, душу выворачивало наизнанку. А ты меня не замечала. Хоть в лепешку разбейся. Я был круче, сильнее, умнее, богаче его, но ты любила не меня. Знаешь, как я бесился? Что же такого в нем было, что ты за всю жизнь так и не смогла его забыть? У меня, Ивана Забродина, не было шансов перед каким-то сопляком. Что мне оставалось? Я знал как забрать тебя и я сделал это. Думал, стерпится-слюбится. И ведь много лет все было хорошо. Но через полжизни он вернулся и всё испортил…
– Господи, для кого хорошо-то? Для тебя? Я всю жизнь себя съедала за то, что не могла тебя полюбить… Вот не могла – и всё. Видела, ты старался. Цветы, подарки, завтраки в постель, дорогие вещи и курорты… А я каждую минуту сравнивала тебя с Максом. И всё было не так… Я всю жизнь тебя только терпела. Много раз хотела развестись, но не могла. Как же, ты ведь был такой заботливый и благородный! Считала себя неблагодарной тварью… А оказывается, ты вероломно украл у меня жизнь…
– А ты и есть неблагодарная тварь, Алёна. Никто и никогда, кроме меня не будет так сильно любить тебя. Чего тебе не хватало? Я задарил тебя разными подарками. Я нанял кучу персонала, чтобы ты не надрывались по хозяйству. Я принял твоего ублюдка, растил, как собственного сына с его первого вздоха. Только он моим так и не стал. Я всегда в нем видел Макса. Внешне не похож, но манера речи, жесты, увлечения… это не спрячешь. И зачем ты рассказала Ларину о сыне?
– Максим – хороший врач. Мне не надо было ничего говорить, он сам догадался. И не надо меня упрекать. Если бы ты не вмешался, Матвея бы растил родной отец.
– А помнишь, ведь в ту ночь ты сама прыгнула ко мне в постель, Алёна. И, если мне не изменяет память, тебе очень даже понравилось…
– Заткнись… Я сделала это на эмоциях. И сразу же пожалела. Я проявила слабость, пошла у тебя на поводу… Искала спасения и защиты… Вот только Макс был не виноват… И ты прекрасно знал об этом…
– Я сделал то, что сделал, – жёстко обрубил Иван, – И ещё раз повторил бы. Жалею только об одном… Надо было тогда сбросить Ларина с обрыва. Чтобы наверняка. А что? Он был пьяный и под наркотой. Идеально. Поскользнулся – и всё…
– Какой же ты подонок…
– Какой есть, любимая жёнушка!
– Это ненадолго. Я больше не буду с тобой жить, Забродин. Я подаю на развод.
– Да правда что-ли? Слабоумие и отвага… Ты что, совсем не любишь ни Макса ни Матвея? Иди сюда, золотко, я кое-что тебе покажу. Вот это старенький мобильник – ключ к моему семейному счастью. Один маленький звоночек с него на номер Матвея – и его смартфон, начиненный взрывчаткой, взорвется прямо в руках. И у твоего ненаглядного Ларина машина доверху упакована тротилом. Будешь себя плохо вести – от него мокрого места не останется.
– Нет. Ты блефуешь…
– Давай проверим? – Иван с сумасшедшим блеском в глазах схватил мобильник, – Выбирай, кому первому звоним?
– Что ты хочешь, Иван?
– Ничего нового. Тебя. Мы с тобой уезжаем. Далеко. За границу. Сейчас же. Туда, где нас никто не найдет.
– А как же Матвей?
– Что, Матвей? Он в мои планы не вписывается. Пусть новоявленный папочка о нем заботится. Хватит и того, что материально он обеспечен по самое некуда. Хочешь ребенка – родишь нового. Теперь уж точно от меня. За границей хорошая медицина.
И, да, я волшебник, Алёна. Ты же хотела замуж за Ларина? Вуаля. Твоё новое имя – Ларина Юлия Игоревна. Вот паспорт. А я – Ларин Максим Анатольевич. Совет нам, да любовь. Как в сказке. Пока смерть не разлучит нас. Только даже она нас не разлучит. Ты навсегда моя, помнишь? Соберусь умирать – заберу тебя с собой. Не сомневайся.
36. Максим
В насквозь пропахшем сигаретным дымом кабинете дознавателя полиции было пыльно и душно. Седой майор, тяжело вздыхая, заполнял бумаги, тщательно выводя каждую буковку. У Максима было стойкое ощущение, что он издевается. Ларин метался по помещению, как раненый зверь.
– Слышишь, майор, давай быстрее уже свой протокол заполняй! Час уже меня здесь держишь. Ты что, не понимаешь, Забродин очень опасен! И Алёна с ним один на один. Мне надо туда!
– Ага, сейчас, – полицейский грозно взглянул на Макса, – Так я тебя и отпустил. Камикадзе решил заделаться? Для тебя, Ларин, это дорога в один конец. Грохнет и не поморщится. Ещё твоё убийство потом расследуй…
– И что ты предлагаешь? Просто сидеть, сложа руки?
– Он торопится, а значит, будет совершать ошибки. Уже наследил по самое некуда. Шприц отдали на экспертизу. Девчонка опознала его по фотографии. Учитывая его биографию, мне самому лезть туда запретили. Я вызвал спецов из области. Как приедут – будем брать.
– Он не будет просто сидеть на месте и ждать, когда его арестуют. Я тоже вызвал своего безопасника с хорошо обученными людьми, – Макс с надеждой выглянул в окно, – Должны прибыть с минуты на минуту. Может с ними попробуем?
– Ты вообще рехнулся что-ли? Как я руководству это объясню?
– Тогда просто отпусти меня. Я сам.
– Ларин, ты меня вообще слышал? Кто ты против профессионала? Конечно, много времени прошло, но опыт не пропьёшь…
– Да! Я не глухой! И не тупой! – стукнул кулаком по столу Максим,– Прекрасно понимаю, на что иду. А ты бы на моём месте что делал? Сидел и ждал группу захвата? Пусть он меня пристрелит, но я буду знать, что сделал все, чтобы спасти любимую. И вообще, я тебе протокол подписал. Есть ещё основания, чтобы удерживать меня в участке?
– Никаких. Самоубийство – дело добровольное, – проворчал майор.
– Тогда, прощай. Не поминай лихом, – Максим повернулся к двери.
– Ларин, стой, – устало окликнул его полицейский, – бронежилет в шкафу возьми. Пригодится.
Макс припарковался у дома Забродина. Обвел взглядом высокий кирпичный забор и автоматические ворота, выбирая место чтобы перелезть. Потом подумал и попробовал толкнуть калитку. Неожиданно она оказалась открыта. Максим двинулся вперёд по дорожке. В просторном дворе, вымощенном декоративным камнем, были припаркованы два автомобиля – Алёнин БМВ, пострадавший в аварии, и Лексус Ивана с запущенным двигателем.
– Что-то ты долго, – раздался с террасы глубокий голос Забродина, – я уж думал, ты струсил.
– Где Алёна? – коротко бросил Макс.
– Зачем тебе моя жена, Ларин? – ухмыльнулся Иван, – Оставь её в покое. Прекрати преследовать. Ты ей не интересен.
– А у меня, представь себе, другие сведения.
Забродин смерил Максима ледяным взглядом.
– Ты опоздал с разоблачениями. Прошло слишком много времени. Мы всё обсудили с Алёной. Она не любит тебя. Я – её семья. И больше ей никто не нужен. Уходи.
– Ты всё врёшь. Теперь она знает правду. На этот раз твой номер не пройдет, – твердо проговорил Макс, – Пока не услышу это от неё самой – не поверю.
– Ну так слушай, – голос Ивана звучал вкрадчиво, он открыл дверь и позвал, – Алёна, дорогая, выйди к нам, пожалуйста, – достал из кармана старенький кнопочный телефон и задумчиво повертел в руках, – Поговори с Максимом, меня он не слышит. Давайте уже раз и навсегда разрешим это маленькое недоразумение как цивилизованные люди.
Необычайно бледная Алёна вышла из дома и тихо опустилась в ротанговое кресло. Иван, поигрывая телефоном, сел на диван напротив:
– Присаживайся, Максим, не стесняйся. Разговор не слишком приятный, но нужный. Итак, Алёна. Вот мы вдвоем сидим перед тобой. Ты должна сделать выбор. Я или он? Твоё решение.
Алёна смотрела в пустоту, закусив губу. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Она подняла на Ларина ничего не выражающий взгляд и проговорила, как робот:
– Я остаюсь с Иваном, Макс. Я люблю его, а не тебя. Прости.
Максим на пару секунд оцепенел, переваривая сказанное. Театр абсурда. Та Алёна, которую он знал не могла так ответить. Она никогда бы не приняла и не простила ложь и подлость. Он подошёл к креслу, опустился на корточки и встряхнул её за плечи. Заглянул в глаза. В них зияли пустота и обречённость. Алая капля крови выступила на слегка вздрагивающий нижней губе. Врёт. Стопроцентно врёт. Зачем?
– Оставь её, Ларин! Она все предельно ясно сказала, – зарычал Иван.
Максим в ярости повернулся к нему лицом:
– А ты ничего не забыл ей сообщить, Забродин? Например, о восьми заказных убийствах, висящих на тебе?
Алёна с ужасом уставилась на мужа.
Выражение досады появилось на лице Ивана:
– Что-ж, ты сам нарвался,– в его руке внезапно появился пистолет с глушителем, он передёрнул затвор, навёл оружие на грудь Максима и выстрелил. Глухой хлопок разрезал влажный воздух. Ларин, схватившись за область сердца, упал навзничь.
Алёна сдавленно вскрикнула:
– Зачем? Ты же обещал? Я сделала все, как ты велел!
– Иди в машину и садись за руль.
– Нет. Дай мне посмотреть что с ним! Ему нужна помощь.
– Ему уже не поможешь. С такого расстояния слепой бы не промахнулся. Видит бог, я не собирался его убивать. Мне достаточно было уничтожить его морально. Чтобы не стал тебя искать. Но так даже лучше. Всё, милая жёнушка, не к кому тебе уходить. Ты только моя. Садись в машину. Не заставляй меня нервничать
– Ты сумасшедший психопат.
– Полностью согласен. И это ты довела меня до такого состояния. Я всегда говорил – ни к чему бабе мозги. От них только вред.
Но Алёна не слушала, тяжело дыша, опустилась на колени рядом с Максом, нагнулась к нему и, трясущимися руками, стала искать пульс на сонной артерии. Она наклонилась низко-низко к его лицу и аккуратно прикоснулась губами.
– Не верь мне, – невесомо выдохнула Алёна в ухо. Слёзы медленно потекли по щекам. Ресницы Макса тихо дрогнули. Живой. В сознании. Убедившись, что сердце бьётся, её рука незаметно скользнула в карман куртки и достала оттуда скомканную салфетку. Она аккуратно вложила её в руку Макса. Тот медленно сжал кулак.
– Хватит заниматься ерундой! – зарычал Забродин, – Есть ещё Матвей, забыла? Быстро в машину!
Лексус выехал из двора, мурлыча двигателем. Максим медленно поднялся на ноги, расстегнул пальто и рубашку. Болезненно морщась, дёрнул за липучку на животе. В стальной пластине бронежилета в районе солнечного сплетения зияла хорошая вмятина. Да, Забродин не промахнулся. Прямо в сердце. На коже медленно наливалась кровью сливовая гематома. Да и бог с ней. Жив и ладно. Спасибо тебе, майор.
Максим нашарил в кармане салфетку. На тонкой бумаге косметическим карандашом было наспех нацарапано всего три фразы: "Проверь свою машину и телефон Матвея. В Лексусе трекер. Ищи себя."
37. Матвей
– Слушай, я уже опупел. Весь день с тобой в приставку режемся, – Матвей отложил геймпад и потёр глаза.
– Правда. Я тоже устала, – подтвердила Диана, – только тут заняться больше нечем. Скукота.
– Что-то предки наши исчезли. Мама весь день телефон не берёт, – Матвей обеспокоенно посмотрел на экран смартфона.
– Знаешь, у меня батя тоже куда-то подевался. Третий раз ему набираю – без толку. Но если он сказал сидеть тихо и не высовываться, значит на то были причины. Он редко так строго разговаривает.
– У тебя классный отец, Диана, – вздохнул Матвей, – Любит тебя, это видно. Вот моему никогда не угодишь. Орет всё время. Я отличник, победитель нескольких федеральных олимпиад, у меня куча выигранных соревнований по боксу, а его послушать – так тупой, никчёмный и ни на что не годный.
– Да уж, не повезло. Если бы у меня была хотя бы половина твоих достижений, мне бы папа памятник при жизни поставил. Слууушай! Мы же кошку покормить забыли…
Матвей ударил себя по лбу:
– Точно. Где-то должен быть корм. Пошли искать.
В углу гостиной стояла большая картонная коробка. Там разместилась кошачья семья – шикарная белая Мурка с тремя пушистыми комочками.
– Какие милые! – улыбнулась Диана, – Матвей, у вас огромный дом, а кошки нет. Возьми одного котёнка! Вон того, рыжего. Смотри, он самый шустрый!
Мальчик тем временем поочерёдно открывал шкафы в поисках корма. Рыжий котёнок с разбегу запрыгнул на одну из полок. Смешно попискивая и цепляясь за всё на свете, сорванец полез наверх.
–Эй, слезай!– засмеялся Матвей, – ты кошка, а не белка!
Тем временем озорной зверёк зацепился когтями за неприметную коробку на самой верхней полке. Та, не выдержав веса животного, свалилась на пол. По комнате, как цветные осенние листья, рассыпались старые фотографии.
– Вот, паршивец, – расстроился Матвей.
– Ничего, мы сейчас быстро все уберём, – успокоила Диана и взяла в руки бумажный прямоугольник, – Ой, слууушай, какие интересные фотки. Смотри сюда.
С местами выцветших изображений на детей смотрели Максим с Алёной. Молодые и счастливые. Сдержано улыбающиеся, позируя в обнимку на студенческой вечеринке. Серьезные, в институте с какими-то грамотами в руках. Безумно хохочущие под холодными брызгами фонтана в парке. Фотографий было много: в кафе, в больнице, в кино, на пляже. И везде Алёна с Максом – искренне влюбленные, с огнем в глазах и искрами в сердце.
– Ничего себе… – потянул Матвей, – а родаки-то наши жгли в своё время…
– Какие красивые оба… И так смотрят друг на друга… А это кто с ними? Ты знаешь? – протянула фотографию Диана.
– Это дядя Саша Кретов, и его жена, тетя Света. Они оба работают в больнице и часто бывают у нас дома.
– Странно. Столько старых фоток, но нигде нет моей мамы.
– Знаешь, а у моих вообще нет ни одной совместной фотографии до свадьбы. Говорят, потерялись при переезде, – заметил Матвей.
– А может, там в коробке ещё что-то есть? Давай посмотрим.
В пожелтевшем от времени картоне обнаружился стетоскоп с именной биркой, медицинские костюмы с вышивкой и красная бархатная коробочка с кольцом. Дети смотрели на это "богатство" во все глаза. На светло-зелёной ткани красовались темно-синие буквы "Ларина Алёна Николаевна". То же самое, гласила гравировка на бирке стетоскопа.
– Твоя мать говорила мне вчера, что они встречались с моим отцом, – озадаченно почесала затылок Диана, – Но без подробностей, и я не думала, что там всё было настолько серьезно.
– Ларина? Она что, когда-то была Ларина? – Матвей пребывал в шоке, – Я не знал, что до моего отца мама была за кем-то замужем.
– А она и не была, – за спинами детей неожиданно вырос Максим, – я не успел.
Матвей вопросительно посмотрел на него, ожидая продолжения.
– Это долгая, некрасивая история. Когда-нибудь я обязательно её расскажу, а пока просто верь мне, Матвей. Я никогда не смог бы причинить вред тебе или твоей маме. Дай мне твой мобильный, пожалуйста.
– Зачем?– насторожился парень.
– Нужно кое-что проверить. Там, за дверью – специалист из моей службы безопасности. Он просто посмотрит и вернёт.
Матвей недоверчиво прищурился, но всё же протянул Максу телефон. Тот облегчённо вздохнул и молча вышел из комнаты.
– Вот это дааа! – потянула Диана, – просто тайны мадридского двора… А мы-то думаем, что родаки скучные…
Девочка нагнулась за улетевшей в дальний угол фотографией. Её футболка слегка задралась, обнажая небольшую татуировку в виде созвездия малой медведицы на пояснице.
– Зачётная татуха, – заметил Матвей.
– Тише ты, – шикнула Диана, – Отец увидит – убьет. У меня там родинки в виде созвездия расположены. Вот я и придумала вокруг них рисунок набить.
Матвей озадаченно почесал затылок тем же жестом, что и Диана, повернулся спиной и приподнял футболку.
– Такие родинки? Мама всегда смеется, что по мне стороны света можно определять. Надо же… Я думал что один хожу с малой медведицей на пояснице. А у тебя такие же…
– Знаешь, Матвей, мне страшновато об этом думать, но есть ещё один человек с такими же родинками на том же месте, – Диана, нахмурив лоб, перебирала фотографии, – Озвучить кто, или сам догадаешься?
– Твой отец?
– Думаю, правильнее говорить наш отец, Матвей.