Я согласилась. Ведьмино средство прибавило мне сил, и мы сумели исполнить свой долг, позаботившись о погибших. Вернулись в землянку, когда уже начало темнеть. Ная закрыла дверь на засов, но тут кто-то отчаянно заскрёбся в неё с той стороны.
Ведунья прислушалась и открыла. Внутрь тут же влетел большой лохматый пёс, верный друг Нила. Он сразу бросился к хозяину и, жалобно заскулив, устроился у лавки, на которой тот лежал.
Тётка Ная цыкнула на него, и собака присмирела.
– Нечего парня раньше времени хоронить, он ― сильный, богиня поможет, справится. А ты, красавица, садись за стол, поедим, нам обеим нужны силы. Так кто он тебе, родня? Ишь, чуть не убила меня за него…
– Прости, тётенька Ная, не в себе была, ― всхлипнула я, утирая нос рукавом.
– Понимаю, так кто он?
– Мой враг…
– Что ж, симпатичный враг. За такого можно и побороться, ― усмехнулась она, заставляя алеть мои щёки.
– Это не то, что ты подумала, просто не могла же я его бросить…
– Конечно, конечно, ― хмыкнула ведунья.
Я осталась у неё в избушке, и пока она лечила Нила, работала не покладая рук: ходила на охоту, добывая нам всем пропитание, убиралась в доме, стирала, колола дрова. Изредка украдкой заглядывала за занавеску, чтобы узнать ― как он там? Нила мучила лихорадка: его щёки пылали, губы потрескались и кровоточили, лицо покрывала испарина. Глядя на него, я не находила себе места…
Через несколько дней болезнь отступила, и молодой охотник быстро пошёл на поправку. Удивив всех, к дому пришёл конь Нила. Как он умудрился остаться в живых и разыскать хозяина ― никто не понял. Я отвела его в хлев и кормила, приговаривая:
– Какой же ты молодец, Огонёк, вот Нил обрадуется…
А охотник тем временем начал вставать и потихоньку ходить по дому, ни с кем не заговаривая, словно всё время о чём-то думал. Ведунья сама рассказала ему о том, что стряслось. Он только кивнул, а в мою сторону ни разу даже не взглянул. Это было так на него непохоже ― на душе стало горько и больно, словно меня ударили, а ответить я не могла…