Loe raamatut: «Мертвое море»

Пролог

Happiness is a butterfly

We should catch it while dancing I lose myself in the music,

Baby every day is a lullaby

Try to catch it like lightning

I sing into my music, I’m crazy

If he’s a serial killer, then what’s the worst

That could happen to the girl who’s already hurt?

I’m already hurt

If he’s as bad as they say, then I guess I’m cursed

Looking into his eyes, I think he’s already hurt

He’s already hurt…

Счастье, словно бабочка,

Нам нужно успеть поймать его в танце.

Я растворяюсь в музыке, детка.

Каждый день, как колыбельная,

Я ловлю ее, словно молнию,

Я пою ее под собственную музыку, как сумасшедшая!

Если он окажется серийным убийцей,

Что в худшем случае может случиться с девушкой,

Которая и так уже искалечена?

Мне и раньше причиняли боль.

Если он так уж плох, как о нем говорят,

Видимо, это мое проклятие.

Но глядя в его глаза, я вижу, что и он искалечен,

Что ему уже причиняли боль.

Фрагмент песни Ланы Дель Рей

Глава I

Тело девушки нашли у дороги, которая сворачивала к поселку. Вообще, конечно, назвать эти таунхаусы поселком язык повернется не у каждого. Дорогие дома в совершенно разных архитектурных стилях, разбросанные по изломанной береговой линии. Море здесь почти никогда не бывало спокойным. Но это не останавливало местных жителей и приезжих от покупки земли и строительства. Каждому хотелось получить свой кусочек счастья – дом с видом на море. Жизнь у океана ведь не всякому по карману.

Труп нашли рыбаки, отправлявшиеся на ловлю кальмаров около пяти утра. На улице еще было темно, и один из них буквально споткнулся о тело, лежащей на земле девушки. Когда они осветили ее фонариками, то поняли, что она мертва – она была очень холодна и уже окоченела. Рыбаки вызвали полицию, и к рассвету уже весь поселок знал, что «в бухте» произошло убийство.

Естественно, среди жителей поселка слухи достигли своего апогея: кто-то рассказывал, что девушку нашли обезглавленной, другие приписывали море крови и двадцать ножевых, третьи говорили, что покойницу знали друзья их друзей и во всей этой каше, которая медленно варилась и закипала в головах горожан, только полиции и двум рыбакам было известно, как же все выглядело на самом деле.

Девушка была убита и завернута в рыболовную сеть. Но выглядела она так, словно ее только что достали из моря. Мокрые волосы аккуратно расчесаны, никаких следов крови или избиения. Выехавшие на вызов криминалисты окрестили ее русалкой.

Старший следователь Александра Савельева, находящаяся на ночном дежурстве, дописывала отчет по делу Рыбчинского, когда поступил звонок. Она уже как раз заканчивала последнюю страницу и собиралась идти домой. Последние пол часа она предвкушала, как наберет горячую ванну с пеной, добавит каких-нибудь аромамасел, а после уляжется в свою мягкую и теплую постель и наконец сможет немного расслабиться в конце рабочей недели.

Но эта «утопленница» полностью изменила планы, и Александра совсем не была этому рада. Она ехала на вызов с такой кислой физиономией, что даже ее замечательный пес, золотой ретривер Локки, затих на заднем сиденье машины, предпочитая делать вид, что его вообще здесь нет. К тому моменту, как Саша добралась до бухты уже начинало светать. Но утренняя мгла была приправлена туманом, и видимость пока была не самой лучшей. Александра припарковала машину, открыла окна и велела псу оставаться на месте. Липкий туман окутал ее в тот же миг, как она вышла из автомобиля, и Саша немного поежилась. Не то, чтобы было по-настоящему холодно, все-таки начало лета. Но тем не менее, ее пробрала дрожь. Следователь поправила воротник куртки и поглубже засунула руки в карманы.

Пройдя через оцепление, она кивнула знакомым экспертам и патологоанатому.

– Что тут у нас, Жень?

– Русалка. – Бодро ответил судмедэксперт Евгений. На вид ему было лет тридцать, но на самом деле сорок два. Просто он обладал такими детскими и нежными чертами лица, что никто не мог бы дать ему его возраст. По этому поводу в полиции была популярны подколки о формалине, и шутки о том, что ночует Женя в морге, в одном из холодильников, потому так и выглядит.

Александра тоже никогда не могла понять, как с такой работой ему удается всегда хорошо выглядеть, тогда как она, наоборот, выглядела старше своих лет.

– Девушка, на вид лет восемнадцать-двадцать, – докладывал Женя. – Время смерти примерно час ночи.

– Утопленница?

– Так подумали рыбаки и патруль. Но она не утонула. Смотри: никаких следов пены, нет ила или песка у корней волос, грудная клетка не увеличена, мацерации тоже не наблюдается. Следов асфиксации нет. Приливом на утес ее не могло выбросить, ее здесь явно оставили. Возможно, конечно, синкопальное утопление…

– Синкопальное?

– Да, его еще называют рефлекторным. Когда происходит остановка дыхания и сердца в первые минуты попадания в воду. Но это очень редкий случай, да и вода должна быть ледяной. А у нас лето на дворе, море и озера прогрелись минимум до двадцати градусов. Возможно, это была какая-то очень холодная горная река, но тело не билось о камни, нет ни одного синяка.

– И что же ее убило? Она же не пришла сюда сама голая, завернулась в сеть и легла умирать? Что, никаких следов?

– В том то и дело. Я не вижу следов насилия, мне не понятен метод умерщвления, возможно отравление. Но кожные покровы очень белые, анемичные, словно она потеряла кровь. Хотя следов ножевых ранений нет. Очень интересный случай… Больше смогу сказать только после вскрытия. Первичный отчет будет готов к обеду.

– Что это за сеть? – Саша указала на жертву, ноги и торс которой были опутаны рыболовной сетью.

– Обычная сеть. Мужики-рыбаки, которые ее нашли сказали, что такую можно купить в любом рыболовном ларьке или магазине, – ответил дежурный сержант, стоявший рядом с Сашей.

– Понятно. Документы? Вещи?

– Ничего. Ни украшений, ни колец, ни цепочек. Нижнего белья тоже нет.

– Ее явно убили не здесь, сюда привезли уже для театральности эффекта, – задумчиво изрек Женя.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Саша.

– Ну, смотри, море, на ней рыболовная сеть, словно ее поймали рыбаки и вытащили на берег. Это какая-то символика, что-то значит для него. – Женя продолжал осмотр тела, перчаткой приподнимая волосы девушки и разглядывая шею. – Ты уже вызвала Малышева? – обратился он к Саше.

– Да, только у него выходной, он увез семью в горы. Завтра утром возвращаются.

– А, понятно. Личную жизнь никто не отменял. – Женя махнул рукой в сторону своего фургона, привлекая внимание своего помощника Гриши.

– Найдешь меня, когда закончите? – Саша еще раз оглядела сцену преступления, огороженную желтой лентой. Мертвая девушка выглядела спящей, казалось, что стоит прикоснуться к ней и она откроет глаза…

Вслед за сержантом Саша отправилась опрашивать рыбаков, нашедших тело. Они оба сидели на траве, в нескольких метрах от места происшествия. Старший выглядел изрядно потрепанным жизнью, а у младшего на лице застыло выражение испуга. Саша помнила, как она впервые увидела убитого человека, и подумала, что, возможно, выглядела также шокировано, как этот парень. К убийствам никогда невозможно привыкнуть. Она опросила рыбаков, которые оказались отцом и сыном, записала их показания и попросила завтра явиться в участок. У них не было алиби на момент убийства, парень сказал, что они с отцом легли вчера пораньше, потому что ночью нужно было вставать на рыбалку. Выяснилось, что они всегда ходили к бухте этой дорогой, да и большинство местных использовали именно ее. Саша оставила сержанта записывать личные данные и пошла обратно к машине. Ей нужно было вывести Локки на прогулку. Пес сидел в машине уже пару часов. Она подошла к машине и открыла заднюю дверь:

– Выходи, гулять… – выдохнула она, и пес радостно выпрыгнул из машины, виляя своим роскошным хвостом. Саша пристегнула повод к его ошейнику и зашагала в сторону обрыва, следуя за собакой. Ведомый только ему понятным маршрутом Локки вилял по краю обрыва, недалеко от тропинки, по которой шла Александра. Солнце прогревало землю и воздух наполнялся стрекотанием кузнечиков, цикад и пением птиц. Этот внешний шум отвлекал следователя от мрачных мыслей.

Поселок уже начал свое утреннее шевеление, “муравьиные бега”. Саша ненадолго остановилась, оглядывая его с высоты. Здесь было полно дорогих авто и у каждого дома был разбит сад, где постояльцы соревновались в необычном ландшафтном дизайне и размерах бани или летней кухни с неотъемлемой шашлычницей. В некоторых дворах даже стояли холодильники-автоматы с пивом или газировкой – в зависимости от вкуса хозяина. Иногда Саша завидовала тому, как просто и размеренно жили эти люди. Но потом ловила себя на мысли, что в любой момент она может приехать в один из этих дворов с бригадой следователей, и именно в таких тихих и приветливых на первый взгляд городках, и поселках очень часто случались самые жестокие преступления. Девушка свистнула, и собака послушно побежала за ней, обратно к утесу. Уже спускаясь к месту преступления, Саша заметила клуб пыли, поднимающийся с дороги, и через минуту уже разглядела машину, набирающую скорость на повороте и крупную надпись ПРЕССА на дверце автомобиля.

– Этого еще не хватало, – вздохнула Александра и побежала в сторону оцепления, выкрикивая по дороге приказы, чтобы прессу не подпускали к месту преступления. Журналисты уже вышли из машины, и оператор начал установку камеры на треногу, а ведущий пытался получше разглядеть место преступления. Саша узнала Игната, местную «восходящую звезду», он всегда был в эпицентре событий и каким-то невероятным образом знал о преступлениях иногда раньше, чем Саша. Игнат ей нравился, несмотря на слухи, что его продвинул на телевидение богатый папочка. Парень приехал сюда из Москвы на практику и в итоге осел: занялся серфингом, начал строить дом с видом на бухту, и закатывать вечеринки с местными «звездами». Саша подозревала, что его популярность была связанна не только с его природным обаянием, но и с тем, что местная элита видела в нем перспективного «своего» человека в Москве.

– Прекрасная Александра, доброе утро! – Игнат подошел к оцеплению, стараясь попасть в поле зрения Саши. Свеж, выбрит, одет в отглаженную рубашку – Игнат обычно производил впечатление на женщин. Но Саша старалась не замечать его голубых глаз.

– Игнат, ты же знаешь – со мной это не работает.

– Знаю, потому и продолжаю, – усмехнулся журналист.

Саша кивнула оператору Сергею, тучному парню в застиранных шортах. В маленьких городках пресса и полиция обычно знают друг друга в лицо.

– И утро это доброе далеко не для всех, – буркнула в ответ Саша.

– Да, конечно… – Игнат попытался изобразить сочувствие, но Саша видела, что он, как гончий пес уже видел добычу-новость и встал в стойку.

– Я не пущу тебя туда, – Саша кивнула в сторону машины и группы экспертов, работающих по периметру утеса.

– Даже просто взглянуть? Без камер?

– Игнат, – Саша посмотрела на него еще раз, – ты понимаешь, о чем просишь? Там еще работы, конь не валялся, я не хочу, чтобы ты насорил там своим ДНК или наступил на важную улику.

– Ну, скажи хотя бы, это девушка? Молодая? Ее расчленили топором? В поселке такие слухи ходят, просто закачаешься…

– Без комментариев! – Саша развернулась на пятках и решительно зашагала в сторону обрыва. Потом ей вдруг подумалось, что она была слишком резка с Игнатом, в конце концов – это его работа.

– Может позже, часа через два, – обернувшись бросила она и продолжила идти к группе, краем глаза заметив чеширскую улыбку, озарившую лицо Игната.

Навстречу ей уже спускался Женя, стягивая по дороге стерильные перчатки и протирая руки хирургическим раствором, который он всегда носил с собой в кармане отглаженной рубашки. Саша посмотрела на свою блузку с пятном от кофе на рукаве. Когда так получилось, что окружающие ее мужчины стали опрятнее, чем она?

– Я закончил, – Женя поравнялся с Сашей и подстроил шаг под ее быстрый темп. – Здесь мне больше делать нечего, я хочу забрать тело в морг. Но что делать с этими товарищами? – он махнул рукой в сторону журналистов.

– Я скажу оцеплению отвести их подальше… Это что еще за мать твою!??? – рявкнула Саша. В паре метрах от них пролетел маленький белый дрон, и, сделав круг, продолжил полет в сторону машины судмедэкспертов, в направлении, где лежало тело убитой девушки.

– Ох, – только и смог выдохнуть вечно вежливый Женя. А Саша уже бежала за дроном, во все горло крича, чтобы кто-нибудь его остановил, чтобы прикрыли тело, чтобы сбили этот чертов дрон каким-то образом. Но было уже слишком поздно. Она понимала, что если на этом дроне установлена камера, то она уже сняла все место преступления, и жертву и всех, кто сейчас работал над делом. Между тем, один из полицейских уже достал пистолет и начал целиться в жужжащий над головами “вертолетик”. В туже секунду дрон резко взмыл высоко в небо и быстро полетел по направлению к поселку.

– Бегом, – Саша кричала команде оцепления, – догоните, найдите мне его и владельца и приведите сюда! Немедленно!

Пара человек из оцепления побежали в сторону припаркованной неподалёку служебной старенькой Жигули. Глядя на них, Саша быстро поняла, что дрон им точно не догнать и рванула к своей машине, которая, как назло, стояла в самом начале дороги. Но тут, неожиданно к ней, почти не сбавляя скорости, подъехал автомобиль и из открытой дверцы высунулось лицо Игната. Не задавая лишних вопросов, Саша запрыгнула на заднее сиденье, и открыв окно стала смотреть в небо, пытаясь вычислить хотя бы примерную точку приземления дрона. Игнат торчал из окна с другой стороны и также напряженно всматривался в яркое небо.

– Вон он! – крикнул он Саше жестом указывая направление. Дрон крутился над поселком, словно пытаясь решить, куда же ему приземлиться. Неожиданно он взмыл высоко в небо и пропал из виду. Игнат и Саша напряженно вглядывались в солнечный горизонт, но было непросто фокусироваться на чем-то, когда в лицо дул ветер и солнце слепило глаза. И вдруг Саша увидела, как маленькая черная точка внезапно упала куда-то в скопление домов в центре поселка.

– Где-то между пятой и двенадцатой улицей! – перекрикивая шум двигателя резюмировал Игнат.

Саша вернулась на сиденье и прикрыла окно, журналист сделал тоже самое. Обернувшись назад, Саша увидела позади еще одну черную точку, которая приближалась и увеличивалась в размере. «Патруль, – подумала Саша. – Если бы не Игнат, я бы никогда не успела». Машина прессы уже подъехала к воротам на въезде в поселок и остановилась у шлагбаума. Молодой охранник с гладко выбритым черепом поднял голову и уставился на Сергея, который сидел за рулем. Лениво приоткрыв окно будки, охранник спросил:

– К кому в такую рань? Фамилия, номер дома? Я позвоню хозяевам (он поставил ударение на последний слог, и Саша краем глаза заметила, что Игнат автоматически поморщился).

– Не ждут. – перебила его Саша, снова высовываясь из окна.

Охранник смерил ее пренебрежительным взглядом.

– Мне прессу пускать никто не говорил… – начал свою речь охранник, но Саша снова перебила его, протягивая удостоверение.

– Следователь Савельева, пропустите машину.

Охранник уставился на удостоверение, потом перевел взгляд на Сашу, потом опять на удостоверение. Он явно тянул время и не хотел так просто сдавать свои правящие позиции. Но тут к ним подъехала патрульная машина, и выскочивший с переднего сиденья сержант за минуту решил вопрос: шлагбаум был поднят, и они поехали по поселку в сторону пятой улицы. Саша попросила Сергея припарковаться и дала указание патрульным прочесать район, но стараться не поднимать шум и не тревожить жителей. Между тем они с Игнатом вышли из машины и отправились на осмотр домов, пытаясь понять, в каком из дворов приземлился дрон. Поселок только начал просыпаться и лишь в немногих домах были открыты окна и появлялись какие-то признаки жизни. Саша окинула взглядом улицу и выбрала дом по левую сторону дороги с цветущими деревьями, ветви которых свешивались через забор.

Она кивнула Игнату, чтобы оставался у машины, но Игнат возмутился:

– Ничего себе поворот событий! «Делай добро и бросай его в воду»?

– Игнат, это расследование, не интервью суперзвезд.

– Это попытка найти дрон. Не вижу состава преступления в том, чтобы владеть дроном и запускать его над заливом. Я же не лезу в расследование убийства, просто хочу помочь найти этого шутника. Саша понимала, что ей не стоит поддаваться его напору, но он так помог ей и обычно выполнял то, что она просила. Словно почувствовав ее сомнение Игнат снова заговорил:

– Пожалуйста, Александра, я буду молчать. Не буду мешать, обещаю…

– Хорошо, – кивнула Саша, – но, если мне покажется, что ты вмешиваешься в расследование, я тебя тут же прогоняю. Договорились?

– Есть, товарищ капитан! – Игнат шутливо приложил руку к козырьку.

– Другая рука, – буркнула Саша.

– Что? – не понял Игнат.

– Другая рука. Неправильной рукой отдаешь честь.

Подойдя к дому с цветущей сиренью, Саша попыталась заглянуть через забор, прежде чем нажать на кнопку звонка. В саду стояло ведро с садовыми инструментами, и пожилая женщина в перчатках обрабатывала землю тяпкой.

– Добрый день! – обратилась к ней Саша. Женщина подняла голову и изучающе посмотрела на Сашу и Игната.

– Здравствуйте, молодые люди. Чем могу помочь?

– Я из полиции, – Саша вытянула руку и показа женщине свое удостоверение, – Александра Савельева. Можно с вами поговорить?

– Проходите, – женщина нажала кнопку у двери и ворота медленно отъехали влево, пропуская посетителей внутрь.

Сад поразил Сашу своей пышностью и ухоженностью. Женщина сняла перчатки и садовый фартук и аккуратно повесила их на перила дома. Кивнув в сторону входной двери, она жестом пригласила Сашу и Игната войти в дом. Через длинную прихожую они проследовали за хозяйкой в светлую и уютную кухню, где их усадили за круглый стол.

– Меня зовут Евгения Степановна, – женщина слегка наклонила голову и посмотрела на Игната.

– Игнат, – тут же представился он.

– Я Вас знаю, – ответила хозяйка, – видела по телевизору. Чаю или кофе?

– Мне кофе, если можно, – радостно ответил Игнат.

– И мне, – кивнула Саша, вдруг отчетливо ощутив, как сильно ей хочется горячего и бодрящего напитка. Хозяйка занялась приготовлением кофе и параллельно вела беседу с гостями.

– Что же вас привело ко мне?

– Мы бы хотели задать несколько вопросов – начала Александра.

– Это для телевидения? – прервала ее Евгения Степановна.

– Телевидение не имеет к этому никакого отношения, вопросы касаются расследования одного дела. Подозреваемый, возможно, живет в этом поселке, на этой или параллельной улице. Вы давно проживаете в поселке?

– Да, с момента, как его построили… Шесть с половиной лет, – прикинула в уме хозяйка. – Я одна из первых тут поселилась, дом мне купил сын, решил, что садоводство отвлечет меня от грустных мыслей, да и соседей здесь много, всегда среди людей. В выходные и на каникулах обе внучки у меня гостят…

– Простите, значит давно живете здесь и многих знаете? – Саша внутренне обрадовалась, что интуитивно выбрала правильный дом. – Не подскажете, у кого-то из ваших соседей есть дрон? Это такой летающий…

– Я знаю, что такое дрон, – с улыбкой сказала Евгения Степановна, – я конечно, пожилая, но не отставшая от жизни. Дайте подумать. На нашей улице я ни у кого этой игрушки не видела, а вот на параллельной – да, у Паши во дворе вечно летает туда-сюда.

– Какой номер дома? – встрепенулся Игнат.

– Сорок восемь А.

Саша и Игнат почти одновременно вскочили на ноги.

– А как же кофе? – хозяйка держала в руках две чашки с ароматным напитком.

– Простите, спасибо большое, но нам нужно спешить…– Саша уже была в коридоре.

– Вы заходите после, я сварю вам новый кофе и накормлю завтраком! – крикнула им вдогонку Евгения Степановна.

Но Саша и Игнат уже были за порогом. На улице Саша окинула взглядом улицу, чтобы понять в каком порядке идут номера домов. Пока Саша и Игнат скорым шагом шли в сторону дома сорок восемь А, они не обменялись ни словом, и Саше пришло на ум, что Игнат неплохо бы справился с ролью опера: он быстро действовал и был внимателен к деталям. У ворот нужного дома Саша задержалась на мгновение, осматривая периметр. Конечно, она не надеялась увидеть дрон на лужайке, но вот место, куда его смогли спрятать ей хотелось идентифицировать заранее. У нее нет ордера, а значит и обыск провести не получится, поэтому она пыталась сообразить, как лучше поступить. Во внутреннем дворе таунхауса находился гараж на две машины, но его двери, к сожалению, были заперты.

– Черт… – выругалась сквозь зубы Саша.

– Что, прости? – Игнат смотрел через забор в том же направлении, что и она.

– Ничего, не обращай внимания. И помни про договор.

– Угу, – буркнул в ответ Игнат.

Саша нажала кнопку звонка – никакого ответа. Она повторила попытку и увидела, что у фонаря, над воротами висит камера, объектив контрой был направлен прямо на них. Саша достала удостоверение и показала его в камеру.

– Откройте, полиция!

Через минуту ворота начали медленно отъезжать вправо, впуская посетителей. Сад этого дома выглядел намного аскетичнее, чем предыдущий. По сторонам забора росли еще молодые кипарисы, а в центре красовалась лужайка, лишенная всяких признаков цветоводства. Просто ровно подстриженная трава. Дверь дома отворилась, и им навстречу вышел мужчина в темно-синем шелковом халате, надетом поверх пижамы. “Обломов” – мелькнуло в Сашиной голове сравнение. Она не думала, что сейчас мужчины вообще такое носят. Хозяин недобро уставился на незваных гостей. На вид ему было около пятидесяти, небольшой пивной животик и редеющие волосы, как ни странно, совершенно не лишили его уверенности в собственной персоне. Он решительным шагом направился к посетителям.

– Если вас опять прислал этот старый хрыч, я звоню адвокату! И мы сами подадим на него в суд! Я уверен, что причина найдется. Например – моральный ущерб и преследование! И вообще, врываться сюда ни свет, ни заря, с глупыми обвинениями…

– Гражданин, гражданин, – прервала его Саша, – я не знаю Вашей фамилии, но Вы ошибаетесь. Нас никто не присылал, мы здесь по поводу Вашего дрона.

Мужчина не мгновение замер.

– Моя фамилия Велицкий. Велицкий Павел Сергеевич – представился он.

– Очень приятно. Старший следователь Александра Савельева.

– Вы сказали, что пришли по поводу дрона? Так значит вы не от Ильюшина?

– Нет. И да, мы по поводу дрона. Вы владеете дроном?

– Ну да. То есть мой сын владеет, я в этом не разбираюсь. А в чем, собственно дело?

– Дело в том, что нам нужно увидеть Вашего сына. Можем мы с ним поговорить?

– Да он спит еще скорее всего, мы в выходные встаем попозже. А что случилось-то?

– Случилось то, что дрон Вашего сына возможно скрылся с места преступления.

– Какого еще преступления? Что он натворил?

– Я пока не могу ничего Вам ответить. Проводите нас к Вашему сыну, пожалуйста.

– Хорошо. Но имейте в виду, если что-то пойдет не так, я звоню нашему адвокату.

– Не волнуйтесь, я уверенна, что это не понадобится. Нам просто нужно задать ему несколько вопросов.

– А Вы? Вы тоже из полиции? – спросил Велицкий Игната, – мне Ваше лицо кажется очень знакомым.

– Я консультант, – схитрил Игнат.

Велицкий впустил их внутрь. Все в этом доме кричало “Посмотрите на меня! У нас есть деньги!”, колонны на входе в коридор, картины в барочных рамках, какие-то немыслимые статуэтки и, конечно, ковры. Ковры, ковры, ковры… турецкие, персидские, узбекские, иранские. Этот уникальный пережиток прошлого, от которого не в силах избавиться ни один постсоветский человек. Местные ковры наверняка стоили немалых денег, но в сочетании с колоннами вызывали странный диссонанс. Павел Сергеевич жестом великодушного хозяина указал на лестницу.

– Комната сына на втором этаже. Я попрошу его разбудить.

Он подозвал домработницу и велел ей поднять Матвея. Через несколько минут та спустилась вниз и сообщила, что Матвей проснулся и они могут подняться. Отец настоял, что будет присутствовать при беседе. Саша не возражала. На втором этаже было несколько комнат, у двери одной из которых валялись новенькие, почти неношеные Найки. Саша подумала, что, учитывая порядок в доме, кроссовки посреди коридора выглядят не на своём месте.

Комната Матвея почти ничем не напоминала комнату типичного подростка. Она не была захламлена, скорее была похожа на студию. Фото или видео студию. Саша бросила быстрый взгляд на Игната, тот рассматривал технику, расставленную по полкам и столам комнаты. Парень сидел на расстеленной кровати. На нем были спортивные шорты и майка, и волосы были слегка влажными.

– Здравствуй, Матвей. Меня зовут Савельева Александра. Я капитан полиции. Я хочу задать тебе несколько вопросов.

– Очень приятно. Не думал, что в полиции служат симпатичные девушки, – Матвей откровенно разглядывал Сашу, потом посмотрел на Игната. Глаза парня округлились от удивления, – Ничего себе! Что, теперь пресса и полиция работают вместе?

– Он консультирует, – Саша решила, раз уж врать, то хотя бы синхронно. – Значит так, ты можешь мне сказать, где ты был этим утром? – она давала парню понять, кто здесь главный.

– Конечно, – Матвей состроил невинную гримасу, – я был здесь, в своей постели. Я спал.

Саша прекрасно видела, что он говорит неправду, но понимала, что давлением в этой ситуации ничего не добьёшься. Когда тебе восемнадцать, ты думаешь, что знаешь, как устроен мир, а вот окружающие тебя люди не смыслят в этом совершенно ничего. «Нужно схитрить и каким-то образом заставить его проговориться – решила следователь. – Давить надо на самолюбие, кажется, это его ахиллесова пята”.

– То есть ты никуда не выходил, и все время был здесь?

– Да, я же говорю, я спал.

– А дрон у тебя есть?

– Дрон? – Матвей опять удивленно вскинул бровь, – а что, это теперь противозаконно?

– Нет. А ты, я смотрю любишь снимать видео и фотографировать? – Саша окинула взглядом комнату.

– Мечтаю стать Артуром Виджи, – он явно играл с ней и чувствовал себя в полной безопасности.

– А вчера вечером, что ты делал?

– Как ни странно, я был дома, смотрел с родителями кино до полуночи, потом все пошли спать.

Саша вопросительно посмотрела на Павла Сергеевича, тот утвердительно кивнул в ответ.

– Скажи Матвей, а ты всегда спишь допоздна? Я думала, что ваше поколение за здоровый образ жизни. Как же спорт, бег по утрам, фоточки в Инстаграм в новых кроссовках?

Саша задела нужную струну, потому что Матвей почти подпрыгнул на кровати.

– Да я всегда бегаю! И у меня самые лучшие тренировочные гаджеты. Да у нас даже свой домашний спортзал есть, я там каждое утро качаюсь после пробежки.

– Неужели? -вскинула бровь Саша. – А сегодня ты, значит, спал?

– А… – Матвей открыл рот, чтобы что-то сказать, но поразмыслив секунду, передумал и вернулся к старому плану, – Сегодня да, сегодня спал. В выходные я сплю, не бегаю, не качаюсь.

– И фото в Инстаграм не выкладываешь… – закончила за него Саша. – Ладно, все понятно. Здесь нам больше делать нечего. Игнат, пойдём? – обратилась она к журналисту.

– А можно автограф? – вдруг попросил Матвей. Он смотрел на Игната, как на звезду.

– Конечно, – ответил Игнат. – Можем и сфотографироваться вместе! Запостишь потом. Давай…доставай свой Айфон. Матвей радостно полез в прикроватную тумбочку за телефоном, а Саша попросила Павла Сергеевича проводить ее до дверей.

Уже почти у порога она остановилась:

– Простите за странную просьбу, Павел Сергеевич, но не могли бы вы представить меня вашей домработнице? Я давно ищу подходящего человека, а у вас так чисто. Я тысячу лет не видела такого порядка. Конечно, в таком красивом доме очень важно поддерживать чистоту … – Саша изобразила на лице восхищение и ещё раз окинула взглядом помещение.

– Да что Вы, – расплылся в улыбке хозяин, – наша Люба не сможет взять вторую работу, она у нас, как член семьи, живет здесь. Один выходной, воскресенье, в этот день она навещает внуков, кажется. Но я позову ее, может она кого-то Вам порекомендует.

– Правда!? – Саша изобразила восторг, – спасибо Вам, Павел Сергеевич. Вы такой щедрый…

Велицкий был теперь похож на большого мурлыкающего кота – комплименты его дому и ему самому сделали своё дело.

– Вы не сердитесь на Матвея, – примирительно сказал он, – понимаете, возраст такой, и все эти его игрушки- гаджеты меня самого сводят с ума. Вечно что-то жужжит, летает или ездит по дому.

– Я все понимаю, – кивнула Саша. – Нам просто нужно было удостовериться, что ваш дрон этим утром никуда не летал. Павел Сергеевич улыбнулся Саше и пошёл по коридору в сторону кухни, чтобы найти домработницу.

Саша выглянула в окно и быстрым взглядом окинула двор – дверь в тренажёрный зал все ещё была приоткрыта. Саша чувствовала, что дрон там, все в поведении мальчишки подтверждало, что он был утром в бухте.

– А вот и наше сокровище! – подоспевший Павел Сергеевич вёл за собой приземистую женщину в чёрном платье и белоснежном фартуке. «Боже, а ведь он действительно считает себя аристократом, вот и прислугу завел», мелькнуло в голове у Саши.

– Добрый день, Любовь… простите, не знаю Вашего отчества.

– Можно просто «Люба», смутившись ответила женщина, – она вытерла руки о полотенце, спрятанное под фартуком.

У Павла Сергеевича зазвонил телефон.

– Прошу прощения, но мне придётся вас оставить.

– Конечно, спасибо Вам большое, – рассыпалась в благодарностях Саша. Хозяин ответил на звонок и удалился по коридору куда-то в глубь дома.

– Люба, я хотела бы задать Вам несколько вопросов. Можно вас отвлечь буквально на пять минут?

– Конечно. Павел Сергеевич мне передал, что вам нужна уборщица… ой, я хотела сказать экономка… – испуганно покосилась она в сторону коридора, куда ушел ее работодатель.

«Дрессирует, чтобы не было стыдно перед гостями», вздохнула про себя Саша. И почему-то почувствовала к Любе непреодолимую симпатию.

– Я-то сама не смогу, – оправдывалась та, – у меня один выходной, и я с внуками сижу в этот день. А то дочке с мужем от трёх мальчишек никакого житья нет. Маленькие ещё, все время дерутся да препираются. – При упоминании внуков лицо Любы непроизвольно озарила улыбка.

– Ах, да, – спохватилась она, – вот телефон моей подруги, Светы. Она очень чистоплотная, очень хорошо убирает. Можете спросить, она здесь в посёлке тоже подрабатывает.

– Спасибо большое. – Саша взяла бумажку и посмотрела Любе в глаза. – Непросто вам здесь приходится?

Люба смутилась и отвернулась.

– Да что вы! Мне так повезло, что Павел Сергеевич меня взял на постоянную работу. Это не то, что уборщицей в институте перебиваться.

– Конечно, я не то имела в виду, – сдала назад Саша. – Просто дом такой большой, да и сад ещё, плюс гараж, плюс зал.