Loe raamatut: «Монстры грязи не боятся»

You Can’t Scare Me © 1994

© Г. Шокин, перевод, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2022

1

В день, когда мы решили напугать Кортни, наш класс отправился в поход.

Мистер Мелвин, наш учитель, и мисс Принс, другая учительница шестого класса, стояли и считали нас по головам, пока мы садились в желтый школьный автобус.

Кортни, конечно, была первой в очереди. Кортни всегда лезет первой в очередь. Ее подружка Дениз стояла прямо за ней.

Денек выдался пасмурный. Темные грозовые тучи клубились над головой, закрывая солнце. Парень по радио сказал, что вероятность дождя составляет девяносто процентов.

Мне-то что? Главное – занятий не будет.

Дружище Шлем зазевался, и я от души впечатал его в идущего впереди парнишку. Вообще-то его зовут Герберт, но всем он известен исключительно как Шлем. По одной простой причине – никто никогда не видел его без стремной черной кепки на голове. Я его с четвертого класса знаю – и притом не скажу, какого именно цвета у этого парня волосы.

Идущий впереди тип развернулся и отпихнул Шлема обратно ко мне.

– Да е-мое! – крякнул с досады Шлем и врезал мне по плечу: – Эдди, уймись! Я из-за тебя чуть жвачкой не подавился!

– Эй, ребята, спокуха, – сказал мистер Мелвин, выразительно глядя на нас. Он из тех учителей, которые бросаются модными молодежными словечками вроде «спокуха» и пытаются вести себя так, будто они нам ровня. Несмотря на это, он все равно достойный мужик.

И с ним мы нередко ходим в походы, что само по себе здорово.

– Зачем мы идем в лес? – проворчал Шлем, засовывая в рот еще один кусок жвачки. – На что там смотреть?

– На деревья, конечно же, – ответил я, и сам не особо-то уверенный в том, за каким лешим нам нужно в Грин-Форест. Я только и помнил, что нам нужно было вести дневник наблюдений за живой природой.

– Эдди, будешь?

Обернувшись, я увидел Шарлин, стоявшую в очереди прямо за мной. Они с Молли набили рты до отказа виноградной резинкой – и теперь усердно чавкали изо всех сил.

– Молли, как ты можешь жевать эту гадость с брекетами? – поинтересовался я.

Молли сверкнула акульей улыбкой – чуть ли не все зубы разом на показ.

– Не сильно липнет, – сказала она.

У нее красно-синие железки на зубах, и она жутко гордится ими. В толк не возьму, где тут повод для гордости.

Молли и Шарлин жутко похожи друг на дружку – будто сестры. У обеих короткие каштановые волосы и карие глаза. Обе примерно моего роста (пять футов и два дюйма сверху), обе постоянно носят серые джинсы и слишком большие, не по размеру, футболки. Одна лишь разница между ними вот в чем: у одной есть очки и брекеты, а у другой – нет.

– Под темными сводами леса вам, дамочки, лучше положиться на мою защиту, – бросил я небрежно, с издевочкой. – Вы ж знаете, опасности там на каждом шагу! Одни здешние блохи чего стоят…

– Те блохи, что на тебе живут? – уточнила Шарлин и скорчила рожу.

– Ай да Эдди, вот это я понимаю! Мужик так мужик! – Шлем ухмыльнулся. – Удали молодецкой ему не занимать. – Он врезал мне по плечу со всей дури, и мне осталось лишь притвориться, что это не больно.

– Это ты полагайся на нас, Эдди, – сказала Молли. – А то вдруг дикие черви из-под земли выползут…

И она захихикала – вместе со Шлемом и Шарлин. Молли дразнила меня с тех самых пор, как мы вчетвером отправились рыбачить на Грязноструйку – я тогда, каюсь, еле-еле насадил червяка на крючок.

– Да не боюсь я червей! – сердито воскликнул я. – Они просто мерзкие, вот и все.

Я смерил Молли тяжелым взглядом, но, вообще-то, не обижался на нее всерьез – уже привык к тому, что все смеются над моими похождениями по жизни. И над веснушками. И над рыжиной. Мой старший брательник Кевин вообще зовет меня Багз, никак иначе. Он говорит, что я смахиваю на Багза Банни, потому что у меня торчат два передних зуба.

– В чем дело, док? В чем дело, док? – все время донимает он меня, и его школьные дружки думают, что это просто улетная шутка, юмор высшей пробы. ¹

Я залез в автобус и протиснулся мимо Шлема, чтобы сесть у окна. Кортни и Дениз, конечно же, заняли переднее сиденье. Кортни расчесывала свои длинные светлые волосы, смотрясь в окно автобуса, как в зеркало. Дениз что-то строчила в блокноте.

Шлем подпер меня сзади, и я заковылял по проходу. Он быстренько плюхнулся на сиденье и придвинулся к окну.

– Ну что за дела, Шлем! – крикнул я. – Я хотел там сесть!

Он ответил мне своим фирменным хихиканьем тупицы. Шлем – хороший друг, но я, не кривя душой, скажу: порой с виду он просто глухой дурень. Навроде гнома Простачка из «Белоснежки» – да у него даже такие же огромные уши, и под его бессменной кепкой они прямо-таки загибаются, почти что складываются пополам.

Но с ним хотя бы весело.

– Ничего, будем назад ехать – я у тебя это место отвоюю, – пообещал я, плюхаясь рядом со Шлемом. Проходя мимо, Шарлин взъерошила мне волосы.

– Откуда это название пошло – Грин-Форест, «зеленый лес»? – спросил Шлем, носом тыкаясь в стекло и дыша на него, чтобы запотело. – Почему не Ред, «красный»?

– Потому что раньше им владел парень по имени Грин, – сказал я ему. – Он завещал землю городу, когда умер.

– А, ну так и знал, – сказал Шлем. Вот же брехун.

Я отвернул его кепку козырьком назад. Он такую выходку терпеть не может. Ничего – будет знать, как места у окна стрелять.

Вскоре школьный автобус уже трясся по направлению к Зеленому лесу, а еще через минут пятнадцать мы высыпали из него и уставились на высокие деревья, стволы которых тянулись высоко-высоко, к самому темному брюху облачного неба.

– Разделите тетрадную страницу на две колонки, – объявляла мисс Принс. – Одну – для животных, вторую – для растений.

– Запишу тебя как растение, – сказал я Шарлин.

Она показала мне язык с большим фиолетовым шариком жевательной резинки на кончике. Шлем от души зарядил ей по спине, и жвачка полетела в воздух.

Шарлин сердито вскрикнула и попыталась ударить его в ответку, но Шлем отступил за пределы ее досягаемости. Для старушки Шарлин наш пацан был чересчур прыток.

Учителя разделили нас на группы, и мы начали исследовать лес – пошли по узкой грязной тропинке, что петляла между деревьями.

В лесу оказалось неожиданно прохладно и так темно, что я даже начал скучать по солнышку.

– Что это за зеленая штука на дереве? – спросил меня Шлем, указывая пальцем. – Это что, плесень? Плесень у нас куда идет – в растения или в животные?

– Тебе-то лучше знать, – сказал я ему. – Это ведь у тебя она на спине растет.

Молли и Шарлин засмеялись. Шлем, понятное дело, их веселья не разделил. Пожав плечами и хмыкнув, он нацарапал что-то в своей тетради.

Я смерил суровым взглядом свой чистый лист. Ни словечка еще не написал. Но ведь мне и не попалось ничего пока, кроме самых обычных деревьев и сорной травы. Кому это все интересно?

– Животные прячутся, – говорила мисс Принс группе детей впереди нас. – Ищите их укрытия. Ищите норы в земле и скрытые гнезда на деревьях…

Я посмотрел на деревья у себя над головой. Листья были слишком густыми, чтобы разглядеть гнезда. Я уже собирался сказать Шлему, чтобы он заглянул под камни, потому что он оттуда родом, но прежде, чем я успел это сделать, услышал приглушенный вскрик позади нас.

– Тс-с-с! Смотрите! Олень!

Мы все обернулись посмотреть, кто это такой счастливчик. Ну само собой – Кортни. Кто б еще первее всех приметил целого оленя?

Они с Дениз застыли, как статуи, глядя в узкий просвет между деревьями. Кортни то и дело подносила палец к губам, призывая всех к тишине.

Шлем, Молли, Шарлин и я побежали посмотреть на оленя.

– Ничего не видать, – посетовал я, вглядываясь в чащу.

– Так он убежал, – сухо бросила мне Кортни.

– Ты его спугнул, – добавила Дениз, опуская тетрадь. В ее графе животных было уже четыре записи, а в моей – ни одной.

– Ты видел спящую летучую мышь? – спросила меня Кортни.

– Летучая мышь? Фе. – Я не люблю летучих мышей. Они такие уродцы. А если одна из них спикирует прямо на голову и запутается в волосах? Выстригать же придется. И эти твари, я слышал, переносят бешенство.

– Вон на том дереве висела, – сказала Кортни, указывая мне за спину. – И как же ты ее прозевал?

Я пожал плечами.

– Тут береза, – сказала Дениз Кортни. – А там – буковое дерево. Запиши его тоже.

Шлем, Молли и Шарлин двинулись дальше по тропе, и я поспешил догнать их. Как по мне, Кортни и Дениз слишком много работали. Походы тем и хороши, что можно в их время валять дурака и заниматься ничегонеделаньем вдали от школы.

Мы медленно пробирались через лес. Спустя какое-то время выглянуло солнце, лучи лимонного цвета прорезали частокол деревьев.

Я попытался втолкнуть Шлема в огромный куст сумаха. Но он увернулся от меня, и я ненароком вспахал носом землю.

Я все еще отряхивался, когда увидел змею.

Прямо рядом с моей левой кроссовкой.

Ярко-зеленую. Здоровенную.

Перестав дышать, я уставился на нее во все глаза.

Чуть не наступил на нее!

Пока я беспомощно смотрел, змея выгнула голову, раззявила свою пасть и метнулась вперед с явным намерением цапнуть меня за ногу.

Я открыл рот, чтобы закричать… и не смог издать ни звука.

2

Змея нырнула в мою сторону. Я закрыл глаза и стал ждать укуса. Болючего. Почти наверняка – ядовитого.

– Ох! – тихий испуганный возглас вышел из меня вместе с воздухом.

Я открыл глаза и увидел Кортни, держащую змею.

– Кортни… это же… это… – промямлил я.

– Эдди, ты же не боишься его, правда? – спросила Кортни, поднимая змею к самому моему лицу. Черные глаза рептилии уставились на меня. Из ее пасти свисал раздвоенный язык.

– Это безобидный уж, Эдди, – сказала Кортни. – Он совсем неопасный!

Где-то позади засмеялась Дениз.

Кортни играла со змеей, гладила ее, пускала ползать по рукам.

– Ух… на самом деле я вовсе не испугался, – пробормотал я дрожащим голосом.

Конечно, мне не поверили, как иначе-то.

– Безобидный ужик, – повторила она и опустила змею на землю.

Я отскочил. Мне показалось, что гадина опять хочет на меня напасть, но та сразу же прыснула в траву – только ее и видели.

Шлем хрипло хмыкнул. Дениз презрительно покачала головой.

– Внеси ужа в список, – сказала ей Кортни, – получится семь животных.

– Нужно еще вот эту цыпу записать, – сказала Дениз, пристально глядя на меня. – И тогда будет целых восемь.

– Куд-кудах-тах-тах, – с горечью бросил я и сделал знак друзьям следовать за мной. Мы поспешили вверх по тропинке, а в спины нам несся смех Кортни и Дениз.

– Не расстраивайся, – сказал Шлем, похлопывая меня по плечу. – Подумаешь – ну выставили тебя круглым дурачком еще разок…

Молли рассмеялась, но Шарлин не стала ей вторить.

– Кортни просто любит выпендриваться, – сказала мне она, – но не все ей масленица.

– Да, жаль, что тот уж не укусил ее за хорошенький носик. Не оставил там маленькой третьей дырочки, – добавила Молли.

– Не испугался я, говорю же. – Мне не хотелось легко сдавать позиции. – Удивился – да, испугался – пфф, еще чего. Я-то знаю, что здешние змеи почти все безобидные.

– Ну да, конечно, – сказал Шлем, закатывая глаза.

Я махнул рукой в попытке сбить ему кепку с головы – и промазал.

– Дорогу! Дорогу! – раздался голос Кортни.

Они с Дениз прошмыгнули мимо нас, размахивая тетрадками. Дениз обернулась и зашипела на меня по-змеиному. Кортни рассмеялась.

– Боюсь, они будут дразнить меня из-за этой змеи ближайшие сто лет, – промолвил я со вздохом.

– Не волнуйся, мы все будем дразнить тебя ближайшие сто лет, – пообещала Молли.

Я плелся с угрюмым видом по тропе. Солнце, точно разлитая в воздухе медовая взвесь, сияло между стволами, и я обычно любил наблюдать подобные игры света, но на сей раз зрелище не захватывало дух – слишком уж поганое сделалось настроение. Белка с рыжим пушистым хвостом перебежала мшистую тропку прямо передо мной, но мне было плевать. Весь смак от похода насмарку.

А все из-за Кортни и того дурацкого ужа.

Я слышал, как впереди все активно обсуждают происшествие – и неприкрыто ржут. Когда я смотрел на Шлема, тот ухмылялся, как бы говоря: «Ну ты и дал сегодня маху, приятель».

Это пустяки, убеждал я себя. Ну испугался я змеи, ну спасла меня Кортни. Невелика печалька.

– Смотри, Эдди, гусеница! Она кусается! – крикнул какой-то балагур из зарослей.

– Ну ладно, клоуны, хорош, – ответил я злобно.

Я шел по тропе, и лес казался мне однородной ярко-зеленой массой. Однокашники все время что-то записывали в тетради, но я не видел ничего достойного моего внимания. Воздух стал жаркий и сырой. Майка прилипла к спине. Мошкара вилась у самых глаз.

Я был несказанно рад, когда тропа закончилась и мы вышли к парковке. Мы сделали полный круг. Школьный автобус стоял у кромки травы, и дверь его была гостеприимно открыта.

Однако никто не садился.

К своему удивлению, я увидел кучу ребят, окруживших что-то в нескольких шагах от автобуса. Они безмолвно стояли и глядели перед собой.

– Что-то не так? – спросил я у решительно вышагивавшей впереди Шарлин.

– С Кортни, – отозвалась она.

Я тоже побежал.

Ребята стояли так тихо. Никто не шевелился.

Может быть, с Кортни в кои-то веки случилось что-то ужасное?

3

Что же стряслось с этой дурындой? В обморок упала или что-то вроде того? Может, ее какая-нибудь лесная зверюга укусила?

Пробежав по лесному пологу, я с разбегу врубился в толпу однокашников.

Кортни стояла в самом центре, с довольной улыбкой на физиономии.

Конечно, все мои надежды оказались напрасны. Ничего плохого с ней не сталось.

Она просто снова строила из себя самую крутую.

Подняв руку, она показывала всем вокруг открытую ладонь – по которой туда-сюда ползала парочка жирных шмелей.

Я шумно втянул воздух через стиснутые зубы, не сводя – как и все остальные – глаз с этой несносной девицы. Заметив, как я на все это реагирую, Кортни заулыбалась шире. Один шмель переполз через ее запястье и двинулся вниз по руке; второй – замер прямо в центре ладони.

Мистер Мелвин и мисс Принс стояли тут же, неподалеку. Мелвин лишь улыбался, Принс нервно сцепляла-расцепляла пальцы – волнуясь, похоже, чуть больше.

– Эти ребята не укусят, если их не раззадорить, – вкрадчиво произнесла Кортни.

– И чего, какие ощущения от них? – спросил кто-то из нашей оравы.

– Немножко щекотно.

Кто-то из зрителей явно заинтересовался шмелями, кого-то от них воротило.

– Смахни их уже! – выразил кто-то недовольство.

Шмель сполз по руке Кортни по направлению к рукаву ее футболки. Интересно, что она предпримет, если тот заберется внутрь! Запаникует? Растеряет весь гонор, завизжит и затрясет рукой, пытаясь его вытряхнуть?

Нет. Не бывать такому. Это же, блин, Кортни. Крутая и хладнокровная. Такая ни за что и никогда не станет паниковать.

Второй шмель медленно пополз по ее руке.

– Щекотно-то как! – захихикала она. Ее светлые волосы сияли на солнце, в голубых глазах плясали лукавые огоньки.

«Давай, ужаль ее! УЖАЛЬ!» – молча заклинал я шмеля. Интересно, кто-нибудь еще из наших желает того же?

Несолидная мыслишка, согласен.

Но Кортни явно напрашивалась за свой выпендреж.

«Ну давай же, ужаль ее хоть немножко», – повторял я одними губами, пытаясь не то дать шмелю установку, не то завладеть его волей телепатически.

Шмель дополз до рукава, развернулся и медленно двинулся назад к локтю Кортни.

– Настоящий джентльмен, в отличие от некоторых, – прокомментировала она это.

Теперь оба полосатых летуна вернулись к ней в ладонь.

Кортни улыбнулась мне, и я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. И как это ей удается – оставаться такой… непоколебимой? В любой ситуации!

Пчел и всевозможных их родственников, вроде тех же шмелей, я боялся, чего греха таить. Боялся с тех самых пор, как меня эти полосатые проходимцы покусали в детстве.

– Ну, хочет кто-нибудь подержать их за меня? – спросила Кортни.

Нервные смешки зазвучали со всех сторон. Отбитых добровольцев не нашлось.

– Эй, Эдди – лови! – вдруг выкрикнула она.

И, прежде чем я успел крикнуть, или увернуться, или хоть что-нибудь предпринять, она замахнулась – и швырнула обоих шмелей прямо в меня!