– …лепестки сливы, – закончил за него Фанг.
Корзина и правда была наполнена бумажными лепестками. Именно их так зачарованно перебирал этот мужчина до того, как мы подошли к нему.
– Так, отойдите, – сказала я, деловито засучив рукава своей трехслойной одежды. – Вы его только пугаете своим хмурым видом. К нему нужен особый подход.
– Особый подход? – не понял Фанг.
– Разум у таких людей не развит достаточно. Они словно взрослые дети, – пояснила я, садясь рядом с мужчиной, который испуганно вздрогнул от такой близости чужого человека.
Изобразив на лице добродушную улыбку, я мягко сказала:
– Не бойся, я лекарь, и не причиню тебе вреда. Как тебя зовут?
Некоторое время мужчина настороженно смотрел на меня, а потом его лицо вдруг озарила улыбка и он, заикаясь, ответил:
– Я П-п-ён.
– Очень приятно, Пён, – ответила я. – А меня зовут Мей. Скажи мне, что это такое? – Я указала на корзину с лепестками.
– Это ч-ч-удо.
– Чудо?
– Д-д-а. Ч-ч-удо. Цветы з-з-зимой – это ч-ч-удо.
– И прям, чудо, – заметила я, продолжая улыбаться. – А кто подарил тебе такое чудо?
Лицо Пёна засветилось счастьем. Он стеснительно поерзал на лавке и ответил:
– Мой д-друг.
– А имя у него есть? – спросила я.
Пён задумался.
– У него м-м-ного имен, – чуть позже ответил он. – Д-д-ля м-м-еня он К-к-иу.
– Киу? – тихо переспросил Юн.
– Осенний, – прошептал Фанг.
Пён повернулся к мужчинам и быстро закивал.
– М-м-ы п-п-ознакомились осенью. В м-м-онастыре.
– В каком монастыре? Где? – не выдержал Фанг.
Злобно цыкнув на него, я мягко коснулась рук Пёна и спросила:
– Ты жил в монастыре?
Пён снова закивал.
– К-к-иу з-з-аботился обо мне. Он с-с-казал, ч-ч-то любит м-м-еня. С-с-казал, ч-ч-что это т-т-айна. Но н-н-астоятель узнал и в-в-ыгнал К-к-иу-у-у… – Пён всхлипнул и громко заревел.
Фанг тихо выругался, а мы с Юном поспешили успокоить бедного Пёна. На это ушло много времени, но все же Пён смог перестать плакать, и снова занялся лепестками. Он любовно перебирал их, считал, нюхал.
– П-п-ахнут К-к-иу, – бубнил он, засовывая лепестки в нос.
Юн подобрал несколько упавших на землю лепестков и поднес их к носу.
– Мята, – произнес он, удивленно глядя на меня.
– Пён, скажи, а твой друг пользуется мятным маслом? – поспешно спросила я.
Слабоумный непонимающе уставился на меня. В глазах застыла пустота.
– Понятно, – заключил Фанг. – Попробуй хотя бы узнать у него, что это был за монастырь.
– Сомневаюсь, что он знает, – заметил Юн, сочувственно глядя на Пёна, который снова начал ворошить лепестки сливы.
– По крайней мере, мы теперь знаем, что его друг – это убийца, – сделала вывод я.
– И, судя по тому, что запах на лепестках еще довольно сильный, этот Киу приходил совсем недавно, – сделал еще один вывод Юн.
Я кивнула и, встав с лавки, отряхнула одежду от розовых лепестков. Затихшее дело вновь дало о себе знать. Новые зацепки будоражили кровь. Убийца никуда не делся. Он здесь, ходит по Нанкину, общается со своими знакомыми, но почему-то не убивает…
– Змей! – вдруг четко, без заикания произнес Пён.
– Что «змей»? – спросила я.
– В монастыре его звали З-з-мей. В-в-сех в м-м-онастыре з-з-вали как ж-ж-ивотных. К-к-иу б-б-ыл З-з-меем, – сказал Пён, почесав за ухом.
– Что это у него там? – Внимательный Фанг подлетел к слабоумному и оттопырил ему ухо.
Пён закричал и захныкал. Я кинулась с кулаками на Фанга, но тот указал на ухо Пёна и сказал:
– Тут тату. Иероглиф крысы.
– Значит, их всех метили… – прошептал Юн, рассматривая татуировку.
– Что это за монастырь такой? – удивилась я.
– Есть один. – Фанг наконец отпустил плачущего Пёна и, брезгливо вытерев руку о рукав рубахи, продолжил: – В провинции Шаньси есть один древний горный монастырь. Раньше там тренировали элитных воинов-монахов для специального отряда императора. Каждому давали имя животного, на которое он был похож. Но уже много лет как там живут лишь обычные монахи.
– Значит, слухи ошибочны, – заключил Юньвэнь.
– И по Запретному городу сейчас разгуливает один такой свихнувшийся монах, – закончила я.
Глава 3
– Нужно снова обыскать все помещения в Запретном городе на наличие мятного масла. И узнать, есть ли среди евнухов выходцы из монастырей. Чем быстрее и внезапней мы предпримем меры, тем эффективнее будет результат. – Фанг теперь шел вместе с нами, насупив темные брови. Не раздумывая, он сразу же выдал план дальнейших действий.
– Нет, так не пойдет, – помотал головой Юн.
– Почему? – удивился его телохранитель.
– В прошлый раз мы нашли мятное масло у многих слуг. Разумеется, что не все они причастны к убийствам, а может, даже и никто.
– Потому что мятное масло используется для массажа и ванн, – продолжила я, полностью соглашаясь с Юном. – Глупо полагать, что все, у кого оно есть, имеют отношение к убийствам.
– Однако министры посчитали иначе, – вздохнул Юньвэнь. – Нам пришлось положить много сил, чтобы убедить их в том, что этих людей нельзя казнить без серьезных разбирательств.
Все верно. Тогда было арестовано много людей, которых позже пришлось отправить в ссылку, чтобы сохранить им жизнь. Второй обыск приведет к той же ситуации, вот только не факт, что в этот раз министры снова уступят императору и откажутся от показательной казни.
– А вот разведать, есть ли среди евнухов бывшие монахи надо, – заметил Юн. – Только осторожно. Пусть этим займутся Летающие драконы.
– Сказать, чтобы они искали тату? – уточнил Фанг.
– Да. Но осторожно. Не надо никого раздевать и теребить.
– Понял.
Фанг коротко поклонился и, подняв голову, посмотрел на меня, явно желая что-то сказать. Вот только не успел, потому что его внимание привлекло кое-что другое. Что-то, что шарахнулось в темноте от одной стены к другой.
– Встаньте мне за спину! Оба! – скомандовал Фанг, доставая меч из ножен.
– Да ни за что, – самодовольно ответил ему Юн, хватая меня за руку и толкая к спине телохранителя. – Защищать надо ее, а не меня.
– Юн! – злобно прорычал Фанг, косясь назад.
В ответ император лишь хохотнул и, закрыв меня собой с другой стороны, достал из-за пояса довольно внушительный кинжал. Однако все же это был не меч…
– Вы, ребята, конечно выглядите эфектно в боевых позах, но если у них стрелы, нам не жить, – пролепетала я, невольно хватаясь за рукава халата Юньвэня.
Однако парни не успели ничего мне ответить. От темного переулка отделилась еще более темная фигура с мечом в руках и медленно пошла к нам.
– Он один, а мы тут уже панику развели, – усмехнулась я.
Мгновение спустя от фигуры отъединилась еще одна, и еще, и еще.
– Один, говоришь? – хмыкнул Фанг.
– Сколько их? – Юн крутил головой, пытаясь разглядеть из-за меня и Фанга количество противников.
– Шесть, девять, десять, – считал Фанг.
– Пятнадцать! – чуть погодя выпалила я. – Нам хана!
Противники приблизились к нам так, что можно уже было разглядеть их одеяния – все в черном с головы до пят, а лица скрыты под деревянными масками.
– Шеньши, – выдохнул Юн, пристально глядя на воинов.
– Отдайте нам императора, и никто не пострадает! – обратился к нам один из шеньши – тот, что стоял в центре.
– Хрена с два! – зачем-то выкрикнула я, крепче сжимая рукава Юна.
Воины непонимающе заозирались друг на друга. Я решила пояснить им свои слова, но меня опередил Фанг. Он медленно встал в какую-то замысловатую позу и, приготовившись к атаке, холодным тоном произнес:
– Только через мой труп.
Шеньши зашептались, переглядываясь друг с другом.
– Когда я скажу «бегите», вы оба побежите направо, к «Алому пиону». Он совсем недалеко, – шепнул нам с Юном Фанг.
– Сдурел? – рявкнул Юн, используя мое слово. – Я тебя не оставлю!
– Мей! – обратился ко мне Фанг.
– Да?
Шеньши перестали переговариваться и, размахивая мечами, двинулись на нас.
– Беги! – заорал Фанг. Сорвавшись с места, он кинулся навстречу противнику.
Никогда еще я не двигалась так быстро. Моргнуть не успела, как схватила Юна за руку и потянула за собой. Не имея ни малейшего понятия, где в темноте искать логово Летающих драконов, я неслась в направлении, которое указал Фанг, и старалась не податься искушению, чтобы обернуться. Боялась, что Юн вырвется и побежит назад, к другу, но, слава богу, этого не произошло. Наверно, император включил рациональное мышление и решил не поддаваться порывам чувств. В какой-то момент он даже обогнал меня и, поудобнее перехватив мою руку, уверенно побежал по темным улицам Нанкина.
Следуя за Юном, я старательно вслушивалась в звуки битвы, но так ничего и не услышала. Либо мы уже были слишком далеко от Фанга, либо он еще не вступил в бой. Либо…
Нет, нельзя думать о плохом!
– Яо Линь! Открывай! – заорал Юн, подбегая к внушительным красным воротам. Для большего успеха, он еще и побарабанил по ним кулаками.
Казалось, нам не открывали вечность. Юн весь издергался и, кажется, стер в кровь костяшки пальцев, барабаня по воротам. В конце концов, нам открыла заспанная служанка. Непонимающе уставившись на нас, она пробормотала:
– Вы кто? Что вам?..
– Пропусти, – буркнул Юн, оттесняя ее в сторону. – ЯО ЛИНЬ! ЭТО ЮНЬВЭНЬ!
– Что вы так кричите? Хозяина нет! – возмутилась служанка, явно не понимая, что перед ней сам император.
Юн уставился на нее бешеными глазами, от чего женщина даже вздрогнула.
– Сюин здесь? – более спокойно спросил он.
Служанка коротко кивнула. Юн сорвался с места и полетел в одному ему ведомом направлении. Извинившись за его поведение перед застигнутой врасплох женщиной, я побежала вслед за Юном.
– СЮИН! – закричал он, остановившись перед небольшим отдельным домиком. – Фанг в беде! Нужны драконы!
Некоторое время ничего не происходило. В соседнем трехэтажном доме несколько любопытных девиц, закутанных в халаты и одеяла, вышли на балконы, чтобы посмотреть, кто так пронзительно орет на весь бордель.
Чуть позже двери домика распахнулись, и перед нами предстала Сюин. Вид у девушки был весьма потрепанный, однако сонливости в ее глазах не наблюдалось.
– Ваше Величество, – поклонилась Сюин. – Что случилось? Что с Фангом?
– На нас напали! Шеньши! Здесь есть кто-то из драконов? – затараторил Юн.
– Да. Вэньчэн, Донгэй, Лунсин и…Рин, – ответила Сюин, украдкой бросая взгляд за двери.
– А солдаты?!
– Отряд из десяти человек. Я провожу вас к ним.
Кажется, в волнении за друга Юн забыл, что я была с ним. Устремившись за Сюин, он даже не взглянул в мою сторону, из-за чего мне стало немного неприятно. Совсем чуть-чуть.
– Спаси друга и возвращайся ко мне, – прошептала я, глядя в след удаляющемуся императору.
Повернулась, чтобы пойти обратно к выходу, а оттуда – к Запретному городу, как вдруг краем глаза заметила движение. Резко развернувшись, я застала врасплох Рина, который выходил из тех же дверей, что и Сюин.
– Опа! – вырвалось у меня.
Рин, обреченно прикрыв глаза, остановился и вздохнул. Вид у него был такой же взлохмаченный, как и у сестры Яо Линя. Догадливая улыбка растянулась на моих губах.
– Не знала, что вы вдвоем того, – заметила я, загадочно двигая бровями.
Думала, что Рин начнет отнекиваться, но нет. Поняв, видимо, что отрицать очевидное нет смысла, Рин просто тихо вздохнул и, поправив косо сидящую на нем рубаху, подошел ко мне.
– Только не говори никому, прошу. Особенно ее брату.
– Почему ему в особенности? – поинтересовалась я.
– Потому что он тогда убьёт и меня и ее.
– Братская ревность?
Рин удрученно хмыкнул.
– От братских чувств там уже давно ничего не осталось. Он видит в ней женщину и считает своей.
– Инцест – дело семейное, – подытожила я.
Рин явно не понял меня, но не стал придавать этому значение. За пару лет все уже привыкли к моим странностям.
– Я тебе доверяю. Сохрани наш секрет, – печально улыбнулся мне Рин.
– Ты ее любишь? – зачем-то спросила я.
– Да, – без всяких раздумий ответил парень. – Я для нее все сделаю.
В этих его банальных на первый взгляд словах было столько чувств, что я даже немного позавидовала. Когда человек готов ради тебя на все, это красиво. Пугающе красиво.
– Ты идешь за императором? – внезапно спросил Рин.
Только сейчас я заметила, что он собирался на ходу – неловко накидывал сверху утепленную тунику и запихивал за пояс меч.
– Да, иду, – быстро решилась я, устремляясь за Рином.
С Донгэем и Лунсином мы встретились уже за воротами. С ними был Юн и десяток вооружённых солдат. Увидев меня, император нахмурился и приказным тоном изрек:
– С нами ты не идешь.
– Это не тебе решать, – отрезала я.
– Ты никуда не идешь. Это опасно, – стоял на своем Юньвэнь.
– Ваше Величество, пора выдвигаться, – произнес Донгэй. – У нас мало времени.
Мне кажется, я даже услышала, как скрипнули сжатые челюсти Юньвэня. Пусть Донгэй и прав, но указывать императору не может никто.
Смерив Донгэя хмурым взглядом, Юньвэнь выставил вперед руку с мечом и, рявкнув «за мной!», сорвался с места и побежал на помощь другу.
Нехорошее предчувствие закралось в мою душу уже на полпути к месту, где мы оставили Фанга. Я боялась, что мы опоздаем. Что увидим на земле холодный окровавленный труп Фанга.
Юн не переживет потерю друга…
– Это точно было здесь? – донесся до меня озадаченный вопрос Лунсина.
Мы с Рином замыкали наш небольшой отряд, поэтому не видели, что происходило впереди. Растолкав солдат, мы протиснулись вперед и…ничего не увидели.
Юн стоял посередине дороги, потерянный и озадаченный одновременно. Увидев меня, он указал на дорогу и спросил:
– Это же было здесь?
Оглядевшись, я уверенно кивнула. Место определенно это, вот только ни тел, ни следов крови не было. Обычная улица, на которой ничего не произошло.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Юньвэнь.
– Его украли что ли? – предположил Лунсин.
– Зачем шеньши командир дворцовой стражи? – хмыкнул Донгэй.
Я задумчиво пошкрябала ледяную корочку на дороге носком туфли.
– Он еще и приближенный императора, – сказала я, глядя на дорогу. – Возможно, они будут шантажировать Юньвэня или…
– Это Фанга? – вдруг воскликнул Рин.
Все повернулись к нему и уставились на то, что он держал в руке. Синяя ткань показалась мне знакомой. Подойдя ближе, я увидела вышитого на ней волка.
– Да, это его, – раздался сзади голос Юна. – Она была привязана к ножнам его меча.
– Если мне не изменяет память, это вышила Минчжу? – тихо спросила у него я.
Юньвэнь ничего мне не ответил. Лишь одарил каким-то странным взглядом и повернулся к Рину.
– Возвращаемся во дворец. Нам нужны ищейки.
***
Из-за повязки на глазах Фанг не видел, куда шеньши вели его. Лишь по ощущениям он мог определить, что их путь лежал через извилистые каменистые дороги, которые постепенно становились все круче и круче. Когда Фанг спотыкался, его тут же хватали за локоть и помогали устоять на месте или подняться, что было крайне странно. Зачем он нужен им живым? Почему они не убили его, а всего лишь оглушили и связали? Хотят шантажировать Юна?..
Когда холодный ветер перестал обдувать с ног до головы, Фанг понял, что они вошли в помещение. Спустя некоторое время шеньши заговорили. Звук их голосов разошелся по округе блуждающим эхом.
Пещера…
– Куда его?
– В главный зал.
– Он уже там?
– Да. Он ждет. Поспешите.
Он? Предводитель шеньши? Но у них же нет командира…
Неужели, это тот самый сказочный наследник Юань?
Кто-то осторожно подтолкнул Фанга сзади, давая понять, что пора двигаться дальше.
– Снимите с него повязку, – раздался через некоторое время отдаленно знакомый голос. Маска искажала звучание, но фанг готов был поклясться, что слышал этот голос раньше.
Приказ был исполнен, и уже через мгновение Фанг увидел огромный каменный зал пещеры, тускло освещенный факелами. Вокруг столпилось множество людей в черных одеждах и одинаковых деревянных масках. У каждого в руке был меч, но ни один из шеньши не спешил нападать.
– Почему я здесь? – прямо спросил Фанг.
Среди одинаковых на вид шеньши сложно было определить, кто из них главный. Задавая этот вопрос, Фанг смотрел сразу на всех, пытаясь найти того, кто будет говорить за всех.
Никто ему не отвечал, и Фанг уже решил, что его вопрос так и повиснет в воздухе, как вдруг один из шеньши шевельнулся и медленно вышел вперед. Это был коренастый, мускулистый мужчина в возрасте. О последнем свидетельствовала благородная седина, тронувшая его черные волосы.
– Почему меня не убили? – задал новый вопрос Фанг, пристально глядя на вышедшего к нему мужчину.
– Потому что ты нам нужен, – ответил ему шеньши.
– Зачем?
Глупо, но Фанг, чьи руки были крепко связаны, неосознанно продумывал план, как ему выбраться отсюда. Пусть с таким количеством противников это совершенно невозможно, но разум телохранителя отказывался бездействовать и смиряться со статусом пленника. Пусть его и убьют при попытке побега, но тогда Фанг умрет спокойно, осознавая, что все же пытался.
Внезапно мужчина потянулся к маске и медленно снял ее, открывая Фангу до боли знакомое лицо.
– Отец?.. – севшим от шока голосом выдавил из себя Фанг.
Генерал Лю Вон добродушно улыбнулся и, откинув маску в сторону, подошел ближе к сыну.
– Я не твой отец. А ты не мой сын.
– Что?.. Как?.. – Совершенно растерянный, Фанг сейчас был похож на испуганного ребенка, а вовсе не на грозного капитана дворцовой стражи.
– Я всего лишь воспитал тебя как своего сына, но жизнь я тебе не давал. Никто, кроме меня и еще нескольких человек, не знал, кто ты на самом деле. Ты и сам рос в полном неведении, считая себя моим побочным ребенком, которого я признал лишь волею случая. – Глаза генерала наполнились слезами, что было совершенно ему не свойственно. – Но знай, что я никогда не считал тебя бастардом. Ты был даже выше рангом, чем мои погибшие дети. Выше и важнее.
Нехорошее предчувствие воронкой закрутилось в груди Фанга. Происходящее казалось полнейшим абсурдом, и поверить в его реальность было крайне тяжело. Однако, несмотря на ощущение нереальности происходящего, Фанг испугался слов генерала. И напугал его вовсе не факт того, что он не сын своего отца, а то, что генерал Лю Вон, которому так безоговорочно доверял Юньвэнь, оказался шеньши и пытался убить императора.
Лю Вон практически заменил Юну отца, вырастил его и научил сражаться. Все эти долгие годы генерал притворялся, что души не чает в наследном принце, а на самом деле мечтал убить его и посадить на трон какого-то загадочного наследника династии Юань.
Осознание этого предательства пробудило в Фанге злость. Вмиг он перестал выглядеть как потерянный ребенок, возвращая своему лицу обычное каменное выражение. Показывать отцу свою злость он пока не собирался. Для начала надо избавиться от веревок на запястьях…
– Есть правда хоть в чем-то из того, что ты мне говорил? – спросил Фанг, растягивая время.
Генерал Лю утвердительно кивнул.
– То, что ты сын наложницы.
Фанг презрительно фыркнул, но генерал не обратил на это внимания. Его глаза торжественно загорелись, и он восторженно произнес:
– Ты ребенок наложницы Былигту-хана, сына последнего императора Юань Тогона-Тэмура!
Казалось, что абсурднее отец уже ничего не сможет сказать, но эти слова были верхом абсурда. Фанг даже не сразу понял, что это за имена такие. Лишь уловил фразу «императора Юань» и, туго соображая, как это к нему относится, тупо смотрел на стоящего перед ним отца.
– Забудь свое имя! Ты – Сэцэн-хаган, названный в честь своего великого предка хана Хубилая. Последний из династии Юань и единственный законный наследник трона. – Генерал Лю повернулся к стоящим за ним шеньши и раскатисто заревел на всю пещеру: – Приветствуйте будущего императора, который возродит Империю Юань!!!
По его команде все шеньши опустились на колени и преклонили головы перед Фангом. Вместе с ними склонился и генерал Лю Вон. В пещере воцарилась полная тишина, в которой Фанг, наконец, осознал, что он каким-то непонятным образом оказался тем самым сказочным наследником династии Юань.
Глава 4
Третий день муж Цюань был сам не свой. Третий день о Фанге не было никаких известий. Ланьлин вместе с другими Летающими драконами сутками напролет искал пропавшего командира дворцовой стражи. Их сын, Юнан, словно чувствуя долгое отсутствие отца и скучая по нему, без конца плакал. Придворные дамы никак не могли утешить его, да и у самой Цюань это плохо получалось. Зато, как ни странно, малыша успокаивал Юньвэнь.
Император старался как можно чаще навещать Цюань с ребенком, чтобы не вызвать подозрений. Часто с ним приходила его обожаемая Мей, на руках которой Юнан тоже успокаивался и засыпал. И хоть Цюань уже ничего не чувствовала к мужу, кроме благодарности, ревность все же порой вспыхивала в ее груди. Казалось, что Мей мало ее мужа. Теперь она хочет украсть еще и ее ребенка. К тому же, будучи еще прислугой, она дерзнула дать ей неприличный совет касательно соблазнения императора. Если бы в тот момент Цюань не была в полном отчаянии, то обязательно наказала бы наглую девчонку.
– Лучше бы своего завела, – сказала Цюань, в очередной раз наблюдая, как сын мгновенно успокаивается на руках у Мей.
Императрица думала, что дети – это больной вопрос для любимой жены Юньвэня. По всему Запретному городу ходили слухи, что гуйфэй не может иметь детей, и поэтому часто возиться с сыном императрицы. Цюань ожидала, что ее слова заставят Мей грустить или злиться, но никак не краснеть всем лицом.
– У тебя щеки как у осеннего кленового листа, – заметила Цюань, пальцем указав на лицо Мей. – Это тебя так мои слова смутили?
– Вовсе нет, – буркнула девушка, избегая смотреть на императрицу.
В спешке она положила Юнана в кроватку, укрыла и, даже не поклонившись Цюань, поспешила к выходу из покоев.
– А ну стоять!
Мей послушно остановилась и с недовольным лицом повернулась к императрице. То, что избранница императора совершенно невежественная и что это никак не исправляется, усвоили уже все во дворце. В том числе и Цюань. В какой-то степени императрица даже привыкла к чудачествам гуйфэй – хоть что-то из ряда вон выходящее в скучном дворце.
– Вернись.
Цюань указала на пуфик рядом со своей кроватью. Может быть, Мей и обрела значительную власть и статус любимицы императора, но Цюань все еще оставалась главной женщиной в Запретном городе, и даже гуйфэй должна была ей подчиняться.
Мей это знала и поэтому, скрипя зубами, вернулась и села на пуфик. Откровенничать с императрицей ей явно не хотелось, зато Цюань не терпелось разузнать у любимой супруги кое-что.
– Ты показывалась лекарю? – начала издалека Цюань.
– Что? Зачем? – перепугалась девушка. Пунцовость уже сошла с ее лица, уступив место бледности и удивлению.
– То, что ты уже больше года не можешь забеременеть, тревожит весь дворец. У Юньвэня должен быть наследник.
Цюань не нравилось, что их с Юном и Ланьлином тайну знает еще один человек, однако поделать с этим ничего не могла. Император рассказывал своей гуйфэй абсолютно все.
– Я здорова, Ваше Величество, – тихо сказала Мей, опустив глаза.
– А мне кажется, что нет, – стояла на своем Цюань. – Сколько раз в день вы пытаетесь?
– Пытаемся что? – вытаращила глаза Мей. Без того невероятно большие, они стали как два куриных яйца.
– Зачать ребенка! – чуть повышенным тоном ответила императрица.
Она глупая или просто притворяется?..
– Ну, мы… – замямлила Мей, отводя глаза в сторону.
Цюань внимательно смотрела на нее и видела в ней себя в юном возрасте. Когда отец объявил всей семье, что выдает ее за принца Юньвэня, мать сразу же начала обучать ее тому, как быть хорошей женой. Один из уроков был посвящен ублажению мужа, и когда мать в подробностях рассказывала о тонкостях этого искусства, Цюань выглядела точно так, как сейчас выглядела Мей.
– Ты стесняешься этих разговоров, – усмехнулась императрица. – Когда-то я тоже их стеснялась. До того, как лишиться девственности. – Она подалась ближе к Мей, схватила ее за подбородок и заглянула в широко распахнутые непривычно светлые глаза девушки. – Вы ведь еще не спали вместе, так?
Мей вырвалась из хватки Цюань и злобно зыркнула на нее. Кажется, она попала в цель: Юньвэнь еще не притрагивался к своей гуйфэй. Вот только почему?
– Это не твое дело, – огрызнулась Мей.
– Как заговорила-то! – всплеснула руками Цюань. – Забыла, кто я?
– Забудешь такое, как же, – фыркнула девушка, отводя взгляд в сторону.
Было видно, что она сдерживает свой кипучий нрав. Цюань явно задела девчонку. Значит, надо еще больше подлить масла в огонь.
– Странно, что, будучи девственницей, ты давала мне советы по соблазнению мужа. Печешься о других, но тебе самой нужна помощь.
– Обойдусь. Я могу идти?
– Нет. Пока сиди. Я еще не закончила. – Цюань потянулась к стоящему на низеньком столике чайнику и налила уже давно остывший чай в две чаши.
Мей замерла на месте. Сейчас девушка была похожа на злого кролика – с виду милая и напуганная, ожидающая чего-то страшного, но внутри собранная и злючая. О последнем красноречиво говорили ее слегка сощуренные блестящие глаза.
Медленно поднеся чашу к губам, Цюань сделала маленький глоток и, смакуя во рту терпкий напиток, спросила:
– Ты любишь императора?
Мей отвечать не спешила. Сделав еще несколько глотков чая и так и не дождавшись ответа, Цюань поставила чашу на столик и сделала напрашивающийся вывод:
– Я все поняла. Ты – его прикрытие.
– Прикрытие? – нахмурилась девушка.
– Да, прикрытие, – закивала Цюань. От резких движений украшения в ее прическе мелодично звякнули. – Теперь я полностью уверена, что моему мужу не нравятся женщины. Видимо, разыграть внезапно вспыхнувшие чувства ко мне он не смог. Поэтому решил найти новую жену и заключить с ней сделку. Думаю, ты быстро согласилась стать из простой служанки женой императора.
На губах Цюань расцвела торжествующая улыбка. Наконец-то она убедилась в своих подозрениях. Поэтому Юньвэнь и не смог полюбить ее, поэтому не спит со своими женами. Дело вовсе не в Цюань, а в самом императоре, который всего на всего предпочитает мужчин.
– Фанг случайно не его любовник? – заговорщицким тоном поинтересовалась императрица. – Уж больно Юньвэнь о нем заботится. Я больше чем уверена, что это Фанг! А еще, возможно, его евнух…
– Остановитесь! – воскликнула Мей, прыснув от смеха. – Хватит вам.
Совершенно выбитая из колеи Цюань замолчала и удивленно уставилась на во всю смеющуюся девушку.
– Перестаньте пороть чушь! Ой! То есть, не говорите всякую чепуху…неправду! Вот, да, – все еще смеясь, сказала Мей. – Какие мужчины? Какие любовники? Ну у вас и фантазия! Вам тут так скучно одной? Давайте, я буду приходить к вам чаще и веселить. Еще и Минчжу возьму. Только не придумывайте такие нелепицы.
– Нелепицы? – промямлила императрица.
– Конечно! – кивнула Мей, вытирая костяшкой пальца слезы в уголке глаза. – Ваш муж не гей. В смысле, он не по мужчинам. Он стопроцентный натурал. Любит женщин и только женщин, уверяю вас.
– Ты его сейчас защищаешь? – спросила Цюань, недоверчиво прищурившись.
– Ни в коем разе, – помотала головой Мей. – Он просто слишком порядочный и благородный.
На лице девушки отразилась тень мечтательности, но Цюань не придала этому значения. Больше всего ее привлекли слова Мей, восхваляющие императора.
– Благородный? – хмыкнула Цюань. – О да, он был таким благородным, когда я скидывала с себя одежды. Он так благородно накидывался на меня и был таким напористым, что у меня потом от этого его «благородства» и «порядочности» оставались синяки. Возможно, он не трогает тебя лишь потому, что выжидает подходящего момента. Ожидание чего-то всегда приятнее, чем само событие.
Наконец-то слова Цюань достигли цели. Лицо Мей вытянулось и приобрело испуганное выражение. Ну и пусть эти слова лживы, зато какой эффект!
– Я рада, что мне больше не приходится спать с ним, – заключила Цюань. – Теперь можешь идти.
Мей хотела что-то сказать, но Цюань встала и демонстративно вышла на террасу. Спустя некоторое время до нее донесся звук шагов девушки, покидающей покои императрицы. Двери скрипнули, выпуская гуйфэй, и снова закрылись.
Некоторое время Цюань еще постояла на террасе, глядя на мрачное небо, затянутое снеговыми тучами. Подумав о Ланьлине, по которому безумно скучала, императрица вспомнила о сказанном Мей и закусила губу. Отголоски совести проснулись в Цюань и начали покусывать ее изнутри.
– Зря я ей все это наговорила, – прошептала она. – Некрасиво поступила…
Между Мей и Юньвэнем определенно что-то есть, только почему-то эти двое не могут отдаться своим чувствам. Если бы Цюань не знала их обоих, то посчитала бы глупыми. Она была бы и рада считать их таковыми, вот только никак не могла этого сделать, потому что сама недавно была на их месте.
Неразделенная любовь мучает и терзает душу похлеще демонов и соблазнов. Боль от того, что ты не можешь быть с любимым человеком, превосходит даже боль от нанесенных кинжалом ран.
Возможно, Мей сейчас испытывает подобные муки, а Цюань наговорила ей столько гадостей. Какое же все-таки мерзкое чувство – ревность!..
– Завтра же утром приглашу ее на чай и попытаюсь загладить вину, – вслух пообещала себе императрица.
Совесть ее на время притихла, убаюканная обещанием. Еще немного постояв на свежем холодном воздухе, Цюань зябко поежилась и вернулась в теплые покои, в которых царил полумрак, что было странным, ведь она не гасила свечи.
– Сквозняки, наверно, – вслух предположила императрица, зажигая масляную лампу на столе.
Покои озарились тусклым светом. Цюань погасила лучинку и вздрогнула, увидев человека, склонившегося над кроваткой Юнана.
– Кто вы?! – злобно воскликнула Цюань.
Мужчина во всем черном поднял голову и, приложив палец к скрытым под повязкой губам, шикнул.
– Отойдите от моего сына немедленно! Стража!!!
Глаза мужчины весело блеснули.
– Никто не придет на твои крики, – низким голосом сказал он. – Я постарался, чтобы в этот момент поблизости никогого не было.
– СТРАЖА!!! – еще громче закричала Цюань, игнорируя слова незнакомца.
От крика проснулся Юнан и громко заплакал.
Мужчина закатил глаза и вздохнул.
– Ну вот, разбудила. Я же говорил, что кричать бесполезно.
Цюань кинулась к сыну, но мужчина ее опередил. Взял ребенка на руки и принялся укачивать.
– Отдай его мне немедленно! – сквозь стиснутые зубы прошептала Цюань.
– Отдам, когда кое-что пообещаешь.
– Как ты можешь ставить условия императрице!? – Цюань сделала пару шагов вперед.
– Стой на месте, а то сверну шею твоему сыну, – предостерег ее мужчина.
Его голос прозвучал уже не столь низко, и Цюань показалось, что она уже где-то его слышала.
Послушно остановившись, императрица пристально уставилась на незнакомца.
– Кто ты и что тебе нужно?
Немного помолчав, словно раздумывая открыться ему или нет, мужчина усмехнулся и стянул с лица повязку.
– Ну, конечно, – хмыкнула Цюань. – Я даже не удивилась.
– Правда? – наигранно обиделся Чжу Ди. – Я разочарован.