© Рагнед Малаховский, 2016
ISBN 978-5-4483-3240-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Слушаю вечернюю прохладу.
По сосновой игле,
уставшие за день,
бегут муравьи.
Налитое летней нежностью
в саду падает яблоко.
Где-то по-соседству
сладким воспоминаниям детства
звучит мамина колыбельная.
Не спешу просыпаться,
чтобы задержаться
еще немного там,
где воскресают
похороненные мечты
и пытаются
научить бессмертности,
Внезапная гроза
обнажила
годами запасенную грязь
в человеческих деяниях
и человеческих душах.
Разгневанному на людей Перуну
бросает вызов
одинокий дуб,
разодранный молниями.
Посмел ступить
на чужую территорию.
Теперь я – инструмент,
каким Амур
проверит на прочность
вашу любовь.
Вглядываюсь в глаза огня,
и они смотрят на огонь
в моих глазах.
Но рано или поздно
жар покрывается пеплом…
Песчинка вранья,
ради спасения любви.
И станут краткими,
как проблески молний,
перерывы
между поцелуями.
В горниле поцелуя
утешается мое беспокойство,
переплавляется
в нежные слова.
Я вдыхаю твой голос.
Улыбнись мне —
и начнется поэзия.
Меланхолия отчаянья.
Глотая пыль
твоего молчания,
отталкиваю от берега
челнок.
В диком ягоднике
случайно тронул медянку.
Яд растекался по крови,
но упасся.
Видела бы она,
насколько отравлена ненавистью
моя душа —
может, не трогала бы,
пожалела…
В жилах дуба векового
на кладах
пульсирует Стикс.
Нелегкий
путь из мертвых
в поднебесье.
Звонкое эхо каблуков
тревожит ночь.
Ржавчина лживых чувств
проступила на лице.
Ты растоптала мою честь,
словно лепестки надежд,
которыми был устланный
неуверенный путь
к кресту
изуродованного счастья.
Чувство ревности
изведал впервые,
когда мальчишкой
наблюдал за художником,
который на песчаном берегу
раскинул мольберт
и рисовал свою Нарочь.