В наше время большинство мужчин зависят от своих жен. Поэтому теперь на большие и малые «разборки» идут женщины, а не мужчины. И в деловые поездки отправляются тоже эти несчастные женщины! Ведь никто, кроме мужей, не может их остановить. Ни полицейские, ни воры, ни мошенники не преграждают им путь. И даже на таможне они «проходят» без проблем…
***
Глава первая
Шавкат, как и многие, был высококвалифицированным специалистом. Он работал начальником цеха на одном из городских предприятий. Его жена Мухайё также была квалифицированным работником. К сожалению, из-за изменений времени оба остались без работы. У них было две дочери и сын. Родители жили в деревне. С каждым днем становилось все труднее кормить детей. Недаром говорят, «Домашнее хозяйство – это пропасть». Он, как мираж, не наполняется ни золотом, ни серебром. Они несколько лет жили в трудностях. Котел перестал кипеть. Дни шли за днями, но нехватка не заканчивалась. В итоге Мухайё, отчаявшись, обратилась за помощью к соседке Замире, которая время от времени «ездила» на заработки. Она молила ее о помощи:
– Сестра, дорогая сестра, буду вашей рабой до конца жизни. Помогите, пожалуйста. Пусть мои дети не умирают от голода. Пусть Бог воздаст вам за вашу доброту. Дела мужа не идут. Я уже два года сижу дома. Пробовали и то, и другое. Но наш котел так и не наполняется. Мы уже не знаем, что делать. Пожалуйста, будьте мне как сестра, как мать… Умоляю, кроме вас, нам не на кого надеяться…
Тогда Замира, сжалившись над Мухайё, пару раз взяла её с собой на Украину. Каждый раз муж Шавкат оставался дома и занимался детьми. После этого жизнь этой молодой семьи начала постепенно налаживаться. Замира, хоть и была богатой, оставалась верующей женщиной. Она не жалела помощи для Мухайё. Они часто ездили вместе. Вскоре Шавкат и Мухайё смогли не только прокормиться, но и немного обустроить свой быт. Однако каждый раз Мухайё брала деньги взаймы перед поездкой. Некоторые товары она также брала в кредит. Продав свои товары за двадцать-тридцать дней, она вовремя возвращала долги с процентами. Себе оставалась неплохая сумма. Но последняя поездка оказалась для нее роковой. Из-за кризиса российского рубля молодой предприниматель, который только начинал «подниматься на ноги», потерпел крах. Вместо прибыли, она даже не смогла вернуть вложенные деньги. В течение трех-четырех дней ее черные волосы начали седеть от беспокойства. Дни шли, а проценты по долгам росли. За два месяца долг в двадцать тысяч сомов превратился в сто тысяч сом. Чтобы избавиться от такого огромного долга, несчастные должны были продать свою трехкомнатную квартиру в центре города. Они обратились за помощью к братьям, родственникам. Но, как говорится, "если у тебя нет, нигде нет", никто не мог помочь. Все были заняты своими делами. У всех деньги были в обороте. Мухайё шла по улице Зайнфбетдинова, думая о том, что они останутся без крыши над головой с мужем и детьми. Вдруг перед ней остановилась иномарка.
– Мухайёхон, это вы? Все в порядке? Почему такая грустная? Это был Гуломжон ака, бывший главный бухгалтер предприятия, где когда-то работала Мухайё. Этот человек, несмотря на возраст, вел себя неподобающе, проявляя знаки внимания к Мухайё. Сейчас у него была собственная фирма. Их компания возила в Россию подушки, одеяла, простыни, халаты и привозила взамен доски, мебель. Увидев Мухайё, он оживился. Ведь Мухайё была одной из тех женщин, на которых он давно положил глаз, но не смог добиться своего.
… В тот день Мухайё сама не заметила, как села в машину к Гуломжон ака. Ей тогда казалось, что жизнь на грани… Когда они добрались до одной из пустующих квартир Гуломжона ака в городе, наступил вечер. Поднявшись на второй этаж, перед Мухайё открылась железная дверь. Гуломжон ака пригласил заблудшую женщину внутрь и запер дверь. Он помог ей снять пальто и пригласил в гостиную. На столе были разложены всевозможные деликатесы, разнообразные сладости и изысканные бутылки с крепкими напитками…
***
Шавкат, беспокоясь о своей жене Мухайё, ходил туда-сюда по дому. "Куда она ушла? Всё ли в порядке? Она ушла на улицу в очень плохом настроении. Пусть Аллах её хранит! Не случилось ли чего плохого? Чёрт побери эту семейную жизнь! Сил больше нет. Если бы времена не изменились, разве довёл бы я свою жену до такого состояния? Что же делать? Я связан по рукам и ногам. Нет желания заниматься торговлей. Вот бы нашлась какая-нибудь работа. Я бы и камни точил". С такими мыслями Шавкат, сцепив руки в чёрно-белых волосах, пристально смотрел в окно.
***
– Мухайёхон, возьмите, выпейте ещё один глоток…
Мухайё и без того покрасневшая, отпила ещё глоток крепкого виски.
– Возьмите, возьмите, допейте до дна… Не уважаете ли вы Гуломжона ака? Давайте, допивайте… Больше не буду настаивать. Мужское слово.
Мухайё, дрожащими руками подняв бокал, закрыла глаза и резко выпила. Через некоторое время голова закружилась, и ей показалось, что комната с мебелью вертится вокруг неё.
Гуломжон ака не упустил такой удобный момент и сел поближе к Мухайё. Из магнитофона звучала приятная, тихая мелодия. Мухайё, откинув голову на спинку дивана, лежала в полусне. На мгновение ей захотелось почувствовать себя женщиной, да-да, настоящей, красивой и привлекательной женщиной. После долгих месяцев, проведённых в путешествиях из города в город, таская тяжёлые чемоданы и мешки, ей хотелось положить свои уставшие руки на сильные плечи Гуломжон ака, отдохнуть, уткнувшись головой, замученной поисками заработка, в его мускулистую грудь, лечь на белоснежную постель с мягкими подушками и одеялами в спальне, и спать месяцы напролёт, забыв обо всех заботах.
Гуломжон ака, обнимая Мухайё за талию, прижимал её к себе, его борода колола её щеки, и только тогда Мухайё очнулась. Гуломжон ака, закрыв глаза, целовал её лицо. В этот момент перед глазами Мухайё возникли образы её мужа Шавката, дочерей Мадины и Сабиры, и сынишки Шухрата. Придя в себя, она с силой оттолкнула Гуломжона ака. Затем, поспешно поднявшись, пошатываясь, побежала к двери. Гуломжон ака, ошеломлённый неожиданным поворотом событий, ещё не успел подняться, как Мухайё, повернув замок, открыла дверь, выбежала наружу и побежала прочь, не оглядываясь…
***
Когда Мухайё вернулась домой, уже стемнело. Её муж обзвонил всех родственников и знакомых, кто только мог знать о её местонахождении. Он только что надел обувь и собирался выйти на улицу на её поиски, как вдруг раздался стук в дверь.Шавкат поспешно вскочил и открыл дверь. Слава Богу, перед ним стояла его жена – Мухайё, целая и невредимая.
– Дорогая, где ты была с утра до вечера? Мы чуть с ума не сошли от беспокойства! – сказал он взволнованно.
– Где же мне ещё быть, дорогой? Обошла весь город в поисках денег, – ответила Мухайё и тут же, вспомнив недавний «странный» инцидент, покраснела от стыда. "Слава Богу! Он уберёг меня. Я была на грани безумия! Спасибо, что ты есть, Аллах! Дьявол едва не сбил меня с пути. Чтоб тебя, Гуломжон ака! И в этом возрасте не оставил своих мерзких привычек…" Мухайё, отвечая на вопросы мужа путанно и невнятно, думала про себя такие мысли.
***
Стоимость доллара день ото дня росла, и Шавкат с Мухайё были в полном замешательстве. За пять-шесть дней он вырос с двадцати до сорока сомов. Их долг, который с процентами достиг ста тысяч, за одну-две недели удвоился. Даже если они продадут свой дом вместе со всем имуществом, едва смогут расплатиться с долгами. Но тогда они останутся на улице с детьми…
Мухайё рано утром отправилась прямиком к городскому радиоузлу. Нужно было срочно дать объявление о продаже дома. Чем быстрее они продадут его и расплатятся с долгами, тем лучше. А дальше как-нибудь устроятся. В крайнем случае, переедут в деревню к родителям Шавката…
Шавкат и Мухайё были людьми честными и прямолинейными. Поэтому они ожидали от других такого же отношения. С покупателями, пришедшими осмотреть дом, они без утайки делились своими бедами.
Они наивно полагали, что чужие люди пожалеют их и купят дом по их цене. В это время, когда «собака не смотрит на своего хозяина», разве могли чужие люди проявить милосердие? Напротив, все покупатели, узнав, что хозяевам срочно нужны деньги, старались сбить цену как можно больше…
Так Шавкат и Мухайё, заработавшие квартиру в поте лица за долгие годы, вынуждены были продать её вместе с мебелью за четыре тысячи долларов. В это время трёхкомнатные квартиры в этом районе стоили по пять тысяч долларов. Но что делать? Ждать было невозможно – проценты по долгам росли с каждым днём. К тому же кредиторы постоянно напоминали о долге…
***
Таким образом, они оказались на улице с тремя маленькими детьми. Сначала они пару дней ночевали у одних соседей, потом у других, иногда у знакомых. Шавкат не соглашался переехать в деревню, так как его братья там тоже не ждали их с распростёртыми объятиями. В одном доме жили три брата с семьями… Лучше умереть, чем идти к родителям Мухайё, чтобы быть там лишними.
***
Проведя пару недель в скитаниях, дети заметно осунулись и исхудали. Что делать? Может, снова взять в долг? Нет, они решили больше ни за что в жизни не просить денег у других. Пусть лучше умрут от голода, но больше никогда и ни у кого не будут занимать!
***
Мухайё была старшей дочерью в семье. За ней следовали несколько младших, неженатых братьев. Поэтому ей было стыдно идти к родителям просить помощи. "Как-нибудь справимся", – думала она. Но дни проходили без перемен, и от "хороших времён" не было и следа. В конце концов, не видя другого выхода, супруги были вынуждены отдать детей в детский дом. Знакомые посоветовали им обратиться в городское управление по трудоустройству и встать на учёт как безработные, чтобы получать пособие. Несчастные несколько дней собирали необходимые документы и, наконец, смогли получать это пособие. Но этих денег не хватало, чтобы прокормить детей… Да, нужно было что-то ещё придумать… Но что?
***
Однажды Шавкат, гуляя по базару, вдруг встретил старого коллегу. Тот, покрытый потом, таскал тележку по рынку. Шавкат сначала не поверил своим глазам. Подойдя ближе, он узнал его – это был тот самый друг Фарход, который когда-то занимал хорошие должности.
– Ого, друг, как дела? Давно не виделись. Где ты пропадал? Или ты тоже в России?
– Да нет, Фарходжон, куда нам до России. Еле-еле держимся в Оше…
– Чем занимаешься? Работаешь где-нибудь?
– Какая работа, друг. Хожу, голову ломаю, что делать.
– А твоя жена и дети?
– Она тоже без работы. Детей пришлось сдать в Детский дом. – Сказав это, Шавкат невольно прослезился.
– Не переживай, Шавкат. Сейчас всем тяжело. Каждый знает свои беды.
– У нас даже дома нет. Продали его, чтобы погасить долги.
– Тогда где же вы живёте?
– Супруга и я ночуем то тут, то там…
Фарходу стало жалко друга, и он предложил:
– Тогда поживите пока у нас, – сказал он после недолгого раздумья. – Как-нибудь найду тележку. Немного наладите своё хозяйство…
Шавкат онемел от ужаса, услышав, что друг обещает найти ему тележку. «Неужели теперь ему придётся с утра до вечера в грязи таскать тележку на рынке, работая носильщиком?!»
***
Жена Фархода, Фотима, была достаточно скупой и мелочной женщиной. У них был небольшой дом в Онадыре. Но детей у них не было. Увидев, что за её мужем в ворота заходят Шавкат и Мухайё, Фотима нахмурилась…
– Кого вы еще притащили домой, хозяин? – спросила она, пропустив гостей в дом.
– Это парень, с которым я когда-то работал. Он был начальником цеха… А это его жена. Они оказались на улице, бедняги…
– Ой-ой-ой, какой вы милосердный. Нам только этого не хватало. Сейчас разве время, когда кто-то кому-то сочувствует?!
– Тише, тише, усмири язык, не кричи так, услышат.
– Пусть услышат! Только этого мне не хватало! Пусть катятся к черту…
***
Мухайё же думала больше о детях, чем о пище и крове. Она очень скучала по ним. Каждый день хотела пойти и проведать детей, но те, заплаканные, просили: «Заберите нас отсюда, мамочка». Услышав их мольбы, Мухайё чувствовала глубокое отчаяние.
***
На следующий день Фарход повёл Шавката на рынок и договорился об аренде тележки у одного своего знакомого, который попал в больницу.
– Поработаешь усердно месяц, и у тебя будет своя тележка, – сказал он другу.
Шавкат молча смотрел на эту убогую, еле сколоченную тележку, не зная, что и сказать.
***
Мухайё осталась дома. Фотима, как обычно, нарядилась и пошла на рынок. Вот уже три-четыре года она торгует на раскладушке. Продает носки и мелкие вещи. Фотима – женщина, у которой и руки, и язык на месте. Она держит своё «место» на рынке «зубами и когтями». Попробуй кто-нибудь покуситься на её место – перегрызет горло. В нынешнее время такие хитрые и наглые женщины живут хорошо. А скромные, добрые люди – в беде.
***
«Труд не позорит», – говорят. И все же Шавкату никак не хотелось выходить на рынок и торговать. И вот, наконец, он тоже пошёл на рынок, таская тележку и облегчая другим тяжести! Что ж, такова жизнь «Что упало на голову, то глаза видели». Ничего не поделаешь, приходится смиряться с судьбой. Сначала он носил грузы со слезами на глазах. К счастью, на рынке никому нет дела до других, и никто не заметил его слёз. Однако со временем он привык к рынку. Человек привыкает ко всему… У него появились постоянные клиенты. Особенно одна богатая женщина пристала к нему. Шавкат каждое утро носил её мешки на рынок, а вечером возвращал их обратно. Женщина жила в одном из многоэтажных домов поблизости. Шавкат поднимал её грузы на второй этаж, за что получал дополнительные два-три сома. Однажды Сурмахон пригласила Шавката зайти. Она давно жила одна в этой трехкомнатной квартире. После развода с мужем она ушла в торговлю. Взяв в долг у кого-то, она начала ездить в Китай и Иран, купила дом. Теперь она брала товары у знакомых в долг и продавала на рынке. Зарабатывала неплохо. У неё было всё, кроме мужа и детей.
Эта ухоженная, хорошо сложенная женщина средних лет, с белой кожей, подкрашивала волосы в черный цвет. Однако не каждому мужчине она показывала свои чувства. На улице она привыкла ходить с нахмуренными бровями…
Войдя в дом Сурмахон, Шавкат был поражен. Резные узоры на стенах, дорогая мебель, ряды ковров… Шавкат, глядя на дом этой одинокой женщины, глубоко задумался: «Если эта одинокая женщина смогла добиться такого, неужели он не сможет? Ведь у него есть жена и дети…»
– Эй, Шавкат, почему вы так задумались? Вам не понравился мой дом?
– Да нет, сестра, что вы говорите, – ответил он, запинаясь. – Ну, ладно, простите… сестра, уже поздно, мне пора возвращаться.
– Эй, братец, не обижайте меня, если вы не выпьете чаю, я обижусь…
– Оставьте, сестра, оставьте… Не смущайте меня. Я весь грязный. С утра до вечера тащу тележку на рынке, весь измазался…
– О, боже, как я могла забыть. Ну, ладно, поняла, братец, поняла. Вон, заходите в ванную и помойтесь сначала.
– Нет, сестра, спасибо вам. Вы меня не так поняли… Лучше я пойду домой. Дети ждут меня.
Но Сурмахон не отступала. Она сунула в руки Шавката полотенце и, сказав «Идите, идите», настояла на своем. Шавкат, не зная, что делать, смущенно почёсывая голову, пошел в ванную…
***
Мухайё подмела и убрала дом, приготовила еду к возвращению хозяев и мужа с рынка. Как только еда начала готовиться, один за другим вошли в дом Фарход и Фотима. Все трое сидели на веранде, ужинали, а от мужа Мухайё не было никаких вестей…
***
Пока Шавкат мылся, Сурмахон накрыла на стол и разложила всевозможные яства.
– Братец, давайте поедим вместе, – сказала она, глядя на Шавката, который вытирал мокрые волосы полотенцем.
Шавкат с утра съел только две самсы, поэтому, услышав «приглашение поесть», у него потекли слюнки. Верно говорят: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». Мужчина может терпеть что угодно, но голод он терпеть не может.И это, естественно, на руку таким одиноким, легкомысленным женщинам, как Сурмахон…
Сев за стол, Шавкат увидел, как Сурмахон достала из-под стола бутылку коньяка и протянула ему.
– Ну, братец, откройте, пожалуйста…
– Да оставьте, сестра, я не пью, что будет, если я открою это…
– Ничего не будет. Немного выпьем. Если я, женщина, предлагаю вам коньяк, а вы отказываетесь, будет стыдно, братец. Ведь вы мужчина, в конце концов…
Не привыкший отказывать женщине, Шавкат неохотно открыл пробку коньяка и начал наливать в бокалы.Затем Сурмахон взяла один из хрустальных бокалов в руки:
– Ну, Шавкатжон, за знакомство, – сказала она, поднимая бокал до дна, и посмотрев на Шавката:– Братец, вы мужчина или кто? Почему капризничаете, как девочка? Если я, женщина, наливаю вам вино, а вы не пьете, не стыдно ли? – сказала она, строя ему глазки. – Не обижайте меня, я хочу, чтобы вы расслабились.
Слушая кокетливые слова Сурмахон, Шавкат покраснел до ушей и смущенно осушил бокал одним глотком. Потом они еще долго сидели, разговаривая и обедая. Шавкат не мог насытиться едой на столе. Последний раз он ел такие блюда еще до распада Союза, на свой день рождения… Потом бокалы поднимались еще три-четыре раза. В итоге оба изрядно напились. Сурмахон, захмелев, начала рассказывать бессмысленные анекдоты и громко смеяться…
Через некоторое время она начала нежными пальцами расстегивать пуговицы на рубашке Шавката. Шавкат не сопротивлялся. Напротив…
***
Мухайё в ту ночь не спала до утра. Она волновалась, что с ее мужем что-то случилось, и он мог упасть где-нибудь. Но она не знала, что в это время её муж наслаждается в роскошной постели с красивой женщиной… Стараясь подавить тревогу, она молилась. Шавкат так и не вернулся домой. Мухайё устала ждать… О муже не было никаких известий ни из больницы, ни из милиции. Когда Мухайё сказала детям, что отец пропал, они испугались и заплакали…
Фарход каждый день ходил на рынок, расспрашивая знакомых о пропавшем друге. Но никто не знал, куда он исчез… Говорят, что у женщин душа крепче, чем у мужчин. Хотя руки Шавката были крепкими, он не смог таскать тележку. Поэтому он погрузился в легкую жизнь и пошел по пути утех. Но Мухайё тоже имела такую возможность. Однако она не смогла положить свои нежные руки на чужие мужские плечи. Вместо этого она предпочла тяжелый труд и таскала чемоданы…
***
Прошел месяц. От Шавката до сих пор не было никаких вестей. Тем не менее, Мухайё не теряла себя. Она присоединилась к женщинам из махалли, взяла кредит в международной организации "ФИНКА" и купила швейную машину. С утра до вечера она брала заказы, шила халаты, простыни, пододеяльники и наволочки. Она даже научилась печь торты. Когда заказов становилось меньше, она пекла торты и продавала их. Она работала день и ночь без устали. Наконец, у неё появились деньги. Через год она рассчиталась с долгами "ФИНКА". У неё даже остались кое-какие сбережения. После исчезновения мужа она переехала из дома Фархода и снимала жилье у русской старушки в многоэтажке в центре города. Тётя Таня не требовала от неё многого, ей было достаточно того, что Мухайё жила с ней и не давала ей чувствовать себя одинокой.
Теперь Мухайё могла привести сюда своих детей. Она могла научить их шитью и выпечке. Да, всё будет хорошо.
***
А Шавкат тем временем наслаждался жизнью под крылом Сурмахон. Эта женщина даже купила любовнику машину. А что говорить о дорогой одежде, в которую она его одевала? Однако, несмотря на всё это, он скучал по своим детям. Несколько раз он пытался вернуться домой. Но у него не хватало смелости. Точнее, его совесть не позволяла ему это сделать…
***
В Ош вошёл зной. В полдень солнце палило так сильно, что люди едва могли выдержать его жар. Вот уже несколько месяцев, как у входа в центральный рынок города через Акбуру строят новый мост. Вечерами напротив этого моста, на крытой площадке с другой стороны дороги, остаются только продавцы тортов. Мухайё тоже не могла выставлять свои торты днём из-за жары. Поэтому по вечерам она выходила с дочерьми Мадиной, Сабирой и сыном Шухратом с пятью-шестью тортами. Однажды к месту, где они стояли, подъехала чёрная иномарка. Из неё вышли нарядно одетый мужчина, похожий на киноактёра, и женщина постарше, но наряженная, как молодая девушка. Они стали проходить мимо продавцов, выбирая торт. Когда Мухайё увидела этого человека, ее сердце забилось быстрее. Они постепенно приближались к тому месту, где стояли Мухайё и её дети. Чем ближе они подходили, тем сильнее билось её сердце. И вот, как нарочно, Сурмахон выбрала именно торт Мухайё. Увидев Шавката, Мухайё и дети застыли как каменные. Особенно маленький Шухрат не мог отвести взгляд от отца.
– Ну, дорогой, что будем писать на торте? – Сурмахон обращалась к Шавкату, который, неожиданно встретив жену и детей, не слышал ее слов.
– Что с вами, мой сильный? Вы язык проглотили? Я спрашиваю, что будем писать на торте? Или вы забыли, что говорили в машине? "С днём рождения, любимая Сурмахон", разве вы так не хотел написать?
– Да, да, так и напишем, – бормотал Шавкат.
Мухайё, держа в руках пакет с красным кремом, написала на торте слова, продиктованные Сурмахон, и даже поставила восклицательный знак. Шавкат и Сурмахон, взяв торт, уже собирались уходить, когда вдруг Шухрат закричал «папа, папа». Но Мухайё быстро закрыла ему рот ладонью.
Той ночью Мухайё заперлась в ванной и долго плакала. Услышав её рыдания, тётя Таня пришла к ней:
– Маша, что с тобой? Почему ты плачешь? – спросила она.
– Нет, я не плачу, Таняпа. Наверное, что-то попало в глаз, – ответила Мухайё по-русски.
– Не обманывай меня, я ведь не слепая. Хотя я стара, я все еще могу отличить смех от плача…
– Оставьте, тётя, это вас не касается.
– Как это? Мы живем вместе уже год. У меня есть только одна дочь. Но она живёт сейчас в Подольске, под Москвой. Ты стала для меня как родная дочь. Я очень привязалась к твоим детям, они напоминают мне моих внуков.
Слушая эти тёплые слова тёти Тани, Мухайё снова разрыдалась, не в силах сдержаться.
– Я так устала, тётя, не знаю, что делать, так устала… – только и говорила она. Мухайё долго плакала, пока не почувствовала облегчение. Немного успокоившись, она рассказала тёте Тане, что произошло:
– Сегодня я случайно встретила своего мужа, которого потеряла около года назад. Но он был не один. С ним была красивая женщина. Я, дура, весь этот год искала его повсюду. Обошла все больницы, милиции. Его родители, братья и сёстры тоже не раз приезжали, искали. Мы не знали, проводить ли поминки или подавать в розыск. Взрослый человек пропал средь бела дня! А теперь выяснилось, что он "женился" на какой-то богатой женщине. Подлец! Как у него хватило духу бросить своих троих детей и совершить такую подлость? Ужас! Он мог хотя бы раз встретиться с нами, объяснить все и разорвать отношения. Как он мог вот так исчезнуть, после всех этих лет? Ну и пусть, оставила его на волю Божью…
Таня, выслушав горькую историю Мухайё, начала утешать ее:
– Ладно, не плачь, доченька! Слёзы твои не стоят его. Ты такая красивая. Ты ещё молода. Если он не ценит тебя, забудь о нём! Подлец! Какой бессовестный, оставил своих детей сиротами! Все мужчины такие. Мой тоже когда-то бросил меня и дочь Людмилу, сбежал с моей подругой в Новосибирск. Смотри, какие у тебя прекрасные дети. Воспитай их, и всё будет хорошо. Муж твой ещё вернётся, придёт к тебе на коленях.
Вот увидишь, я была права. Муж моей дочери – директор крупного завода. Им ничего не нужно. Я не знаю, сколько мне осталось жить. Я перепишу эту квартиру на твое имя. Ты не останешься на улице с детьми…
Слушая эти трогательные слова тёти Тани, Мухайё плакала безутешно…
***
После того как Мухайё забрала своих детей из детского дома, она купила на рынке ещё две швейные машины. Постепенно она стала учить дочерей шить халаты и наволочки. Мадина и Сабира вскоре усердно освоили это ремесло. Каждый день Мухайё с дочерьми шила простыни и наволочки. Когда изделия были готовы, она собиралась отвезти их в Подольск, к дочери тёти Тани Людмиле, чтобы продать там. Она даже нашла компаньонов, которые согласились поехать с ней. Дочери и сын оставались с тётей Таней. Родители, братья и сёстры из деревни тоже навещали их, привозили хлеб и мелкие товары. Иногда они забирали детей в деревню на некоторое время.