Maht 270 lehekülge
2002 aasta
Raamatust
Жизнь – это сделка с Богом, за которую надо платить. Старый трамвай везет гуляк из танцевального зала – в прошлое. Пьяный киномеханик путает местами части фильма – и тот получает в Каннах «Золотую пальмовую ветвь». От современного классика американской литературы – двадцать пять историй о любви и смерти. В этих рассказах все фирменные «фишки» Брэдбери: тайны и мистика, ностальгия и светлая печаль, размышления и поиски…
Люблю Рэя Брндбери. И этот сборник рассказов не разочаровал. Особенная манера автора поговорить с читателем об очень важном человечном в эдакой заувалированной фантастическими образами и невероятными событиями форме. Даже захотелось поделиться этим с друзьями, с детьми. Рассказы меняют взгляд на жизнь, на себя и окружающий мир.
От его рассказов веет загадочностью и светлой грустью. В каждом из них актуальность поднимаемых общечеловеческих вопросов. И читая их ты не столько читаешь ради развлечения, сколько начинаешь задумываться над многими вещами. Хороший сборник кратких историй. И почему этого писателя не изучают на уроках зарубежной литературы?
Испытала странное чувство при прочтении книги. До этого была уверена, что обожаю Брэдбери, а тут при прочтении некоторых рассказов возникло омерзение и чувство тошноты. Странно, очень странно. Сплошной когнитивный диссонанс.
Эта книга – сборник рассказов, призванных расшевелить читателя, обратить его внимание на грустящее внутри нас чисто человеческое. Настоящий Брэдбери, несмотря даже на то, что в книге нет марсиан. Доброго чтения!
Читал фантастические рассказы Брэдбери в советском детстве. Потом друг порекомендовал что-то позднее, где ещё ощущался фантастический налёт тех ранних произведений. Эта книга - эволюция Мастера в его восхождении к ведению Творца и уподоблении Ему - именно так. Взгляд повидавшего на своём веку Писателя прекрасен и верен. Большое читательское спасибо!
Уже сгорели в топке десятки календарей, дети давно выросли и разъехались, а отец все так же недолюбливал Тони: и лицо-то у него чересчур учтивое, и руки слишком белые да изящные. А эти его письма, которые он исправно слал родителям то из Лондона, то из Парижа, то из Будапешта? В каждом из них сквозь аккуратный почерк так и проглядывала эта его фирменная невинная улыбочка то ли Мадонны, то ли младенца. Да еще эта его дурацкая манера – в конце письма, там, где люди обычно пишут «целую» или «всего наилучшего», зачем-то писать слово «бабах»…
Стоя у дверей, Уилл в одной руке держал кеды, а в другой, как казалось, всю свою жизнь, такую прозрачную и легкую, что ее перевешивала даже пара детской обуви.
В жизни любого мужчины случаются всего три-четыре вещи, способные по-настоящему свести с ума, и то если очень повезет. Это музыка, живопись и женщина, ну, может быть, пара женщин. За всю жизнь!
Ülevaated, 8 ülevaadet8