Волк, не веря ее словам, попробовал немного повернуть голову. Не почувствовав боли, он начал слегка ей покачивать из стороны в сторону.
– Другое дело! Что застыл, Савельич? Закончились наши мучения!
– Уверен? Я вот боюсь, что это были цветочки, а ягодки…
– Получайте, – перед ними появилась Телия, протягивая каждому по заветному тазеру, – И за мной бегом.
– Ну теперь-то хоть скажешь, что за катавасия?
– Князь напал на Мягкова. Получается, что война.
– И ты тут над нами изгалялась?! – взревел Савельич, закидывая оружие за спину, и ломанувшись в дверь, застучал ботинками по лестнице.
– Ну ты даешь, красавица, – выдохнул на бегу Волк, – Савельича же сейчас удар хватит, не надо было так о войне сообщать.
– А как я должна была сообщить? – спросила Телия, преодолевая последний пролет.
Вопрос девушки Волк проигнорировал. Выскочив из дверей башни, он прибавил скорости, чтобы успеть сесть на уже заведенный байк Савельича. Подскользнувшись и пытаясь сохранить равновесие, он взмахнул руками, и его тазер полетел в сторону. Только упасть на мостовую ему было не суждено – через мгновение он оказался в руке, мгновенно переместившегося к месту падения, Волка.
Все разом замерли. Телия от неожиданности, Савельич от восхищения, а Волк от испуга.
– Это как это? А? – он не мог поверить собственным ощущениям, – Я ведь только хотел успеть…
– Поздравляю, Волк, с первым уроком. Отлично, – Телия с силой хлопнула его по спине, выводя из ступора, – Помчались, Ульф ждет.
* Сайлакс – железа, служащая для контроля внутреннего времени, его синхронизации с реальностью, и распределения времени внутри организма (вирусы или заболевшие клетки купируются, не получая времени, соответственно, они не развиваются в организме). Образует с мозгом носителя устойчивую нейросвязь. Для видов, не имеющих ее от рождения, выращивается искусственно. Стандартна для всех видов.
** Таймакс – то же самое, что и сайлакс, но выращивается исключительно искусственно, с идентичным генотипом под определенного носителя, что предотвращает отторжение.
*** Эмоциональная лабильность – легкая изменчивость настроения по незначительным, сиюминутным причинам. Повышение настроения имеет оттенок сентиментальности, умиления, понижение – слезливости, иногда раздражительности.
Эпилог
Всего шесть человек – Савельич, Волк, Куба, Алекс и два бойца Мягкова, – надежно перекрыли практически все пространство доступное противнику для атаки. Десяток километров, ровной как стол степи, отлично простреливался равномерно расположенными стрелками.
В общей сложности, у князя было около сорока единиц разномастной бронетехники, но учитывая, что боезапас тазера* в пять раз превышал предельную загрузку скаллера, то бойцы особо не экономили. Половина танков и бронетранспортеров Лутона уже догорало. Первые машины подорвались на минах, а когда следующие за ними начали маневрировать, им в борта ударили разряды молний. Они прожигали броню насквозь, и попадая внутрь, вызывали воспламенение боеприпаса, с его последующим подрывом.
***
Князь Лутон расположился в штабной палатке, установленной на самой границе земель Мягкова и Хмурого.
– Ну, как продвигается наше наступление?
– Возникла небольшая заминка, Ваша Светлость.
– Почему заминка? Откуда заминка? – вскинул брови князь.
– Мы уперлись в минные поля по всему фронту.
– Ага, значит у волкодавов нашлись мины. Ну, так пустите вперед тралы!
– Эмм… их у нас больше нет.
– Что значит их нет?! И куда же они делись?! – заорал князь.
– Их сожгли, как только они выехали тралить.
– Чем?! У Мягкова нет орудий такой мощности!
– Судя по размерам входных отверстий… из автоматов…
Лутон выпучил глаза, и обошел вокруг замершего перед ним навытяжку, командующего его армией.
– Ты хоть понял, что сейчас мне сказал?! Дебил, как можно пробить танковую броню из автомата?
– Мы отбуксировали пару машин. В их корпусах множество оплавленных отверстий, калибра примерно шесть миллиметров. Похоже на кумулятивные пули.
– Ты чего мне лепишь, мудак?!
– Можете сами взглянуть, Ваша Светлость. Наши оружейники в один голос говорят, что входные отверстия именно оплавлены.
***
– Приглашаю наше доблестное командование поохотиться на птичек.
Головин и Мягков переглянулись.
– Опять удумал чего-то? – вздохнул Турок, – Каких еще птичек?
– А что это у нас там летает? – прищурился Швед, подняв голову в небо, и кровожадно улыбнулся, – Ба! Перелетный дирижопль висит… и не один он там висит. Они нам в небе нужны, Турок? По-моему нет.
– Предлагаешь их – того? Ликвидировать?
– Не предлагаю, а настоятельно советую. Давайте-ка прокатимся, ваши тазеры проверим.
– Постой-ка, – Мягков привлек внимание оружейника, – у них же наверняка и планеры есть?
– Все предусмотрено, Миша. Ночь-полночь, огней у нас нигде нет, так что пущай порхают. Ну, а если кто из ваших сетеметом или скаллером их собьет, то медаль-то потом дадите счастливчику? Надеюсь, не зажилите?
***
– Ну что там еще? – князь нервно мерил шагами палатку.
За последние несколько часов он уже привык, что все доклады, которые к нему поступают, содержат исключительно дерьмовые новости.
– У нас временные трудности с аэроразведкой, Ваша Светлость, но мы скоро получим данные, – начальник штаба не зная куда деть свои руки, нервно теребил свою форму.
– Какие еще трудности? – с подозрением в голосе спросил князь, стремительно оборачиваясь к говорящему.
– В воздушном пространстве Дома Мягкова сгорели четыре ваших дирижабля. И еще два – при подлете к нему.
– Вашу мать… Есть же еще планеры?! – с надеждой в голосе, спросил Лутон, уже заранее предвидя ответ.
– Уже сбито четырнадцать, да и толку от них ночью почти никакого. Но мы срочно послали за дирижаблями в Лутон и Куреж. Они должны скоро прибыть.
– Куда, мать вашу, прибыть?! Чем их сбили?! Откуда у Мягкова взялись зенитки?! – визгливый крик Лутона отпугнул от княжеской палатки всех находящихся снаружи, – Расстрелять, нахрен, начальника разведки! Немедленно!
***
– Все-таки аэробайки – это вещь, – Мягков провел ладонью по хищно изогнутому рулю, – По болотам, как по бетонке. Швед… мы, похоже, с тобой никогда не расплатимся за…
– Первые сорок лет детства – самые сложные в жизни мальчика, – перебил его оружейник, и усмехнулся, – Дай вам новую пукалку и таратайку в придачу – и вы за эти, по сути, игрушки душу продадите… Вот скажите мне, неужели обладание ими так много для вас значит?
– Ты забыл добавить – обладание тем, что не может бросить или предать. Не то слово, Швед, в мире осталось слишком мало таких вещей.
Оружейник слегка приобнял, стоящую рядом Телию.
– Слышала? – шепнул он ей на ушко, – А таких, как ты – вообще нигде больше нет.
Услышав его слова, девушка крепко к нему прижалась, и обхватив руками, спрятала свое лицо на его груди.
– Оу, а вон и сигнал от наблюдателей, – Головин вытянул руку вправо, где вдалеке прерывисто замигал огонек, посланный разведчиками.
– Значит примерно пять минут.
Они стояли на крутом утесе, стоящего чуть выше Плачущего берега по течению и вглядывались в темноту. Сначала до них донесся неясный шум, который уже через минуту перерос в грохот. Верхушка гигантской волны лизнула утес всего в паре метров ниже них.
***
– Да где же эти Тыналины, черт их побери! – Лутон раздраженно потянулся к бутылке, – Они давно уже были должны занять Альмет, и выдвинуться нам навстречу.
– Я посылал разведку к Плачущему берегу.
– А результаты где? – князь уставился на начальника штаба.
– Нет результатов. Пока никто не вернулся, Ваша Светлость. Связи с ними нет. Предполагается, что они уничтожены.
– Так посылай еще людей, чего ты ждешь?! Или тебя тоже расстрелять?!
– Так больше некого, закончились у меня разведчики, – седоватый человек, восемь лет назад бывший обыкновенным майором, непроизвольно сделал шаг назад, – Если только снимать армейскую разведку с основного направления удара.
– Так снимай, чего ждешь! Я должен знать, что там твориться у Тыналиных! Союзнички, мать их…
***
– Когда там твои рейтары** атаковать собираются?
Головин вскинул левую руку к глазам.
– Через двадцать четыре минуты.
– Это что за рейтары такие будут? – спросил заинтересованно Мягков.
– Эмм… – Швед немного замялся, – Были в одном мире такие лихие наездники. Тяжелая кавалерия у одного местечкового императора. Прискакали, постреляли и всех убили.
– И давно они… были?
– Ну, не так чтобы очень давно, – Швед засуетился, и вынул из кармана разгрузки фляжку, – А у нас есть время согреться. Коньячок.
Телия рассмеялась, глядя на переглядывающихся Головина и Мягкова.
– Вы еще не привыкли к мысли, что Ульф долгожитель?
***
Услышав невдалеке автоматные очереди и неразборчивые вопли, князь бросился к выходу. Но добежать до него не успел. Раздвинув полог, внутрь просунулась огромная башка самого что ни на есть настоящего дракона. Лутон в ужасе отшатнулся вглубь штабной палатки. Дракон хитро скосил глаза на князя, облизнулся тонким и подвижным, как змея, языком, и внезапно клацнул своей пастью. С мерзким бульканьем княжеский кишечник опорожнился, распространяя внутри палатки нестерпимое зловоние, но из распяленного в крике рта князя не вылетело ни звука. Лутон умер от разрыва серца, моментально.
***
– Привет, Илия – улыбающийся Швед, шел навстречу демонице, широко раскинув руки в стороны, словно хотел ее обнять, – Как прогулялись?
Та в недоумении попятилась обратно в проход портала. Но напиравшие сзади разведчики невольно втолкнули ее обратно.
– Чего перепугалась-то? Или я чего-то не знаю? – Швед продолжал идти к ней, не опуская рук, – И опусти скаллер, все равно не успеешь.
– Да о чем ты вообще?! – нервно спросила Илия, но оружие опустила.
Оружейник, подойдя к ней вплотную, положил обе руки ей на плечи, крепко их сжал, и слегка наклонившись вперед, тихо произнес, глядя прямо ей в глаза, – Зачем ты убила Малифуса?
Демоница закусила нижнюю губу и промолчала. Медленно стянув с плеча ремешок скаллера, она протянула оружие Шведу.
– Куда идти? – так же тихо спросила она, глядя в сторону.
– Если все объяснишь, то возможно никуда и не придется идти. Я давно тебя знаю, Илия. Ты никогда не убивала просто так или из корысти. Так что же случилось в этот раз?
– Я понимаю, что Малифус числился в твоих друзьях, Ульф. Но он бы тебя предал. Он мне сам так сказал. Не из-за денег, и не из-за страха смерти. Инраз ему пообещал вырезать все население Таурати, и поэтому я убила Малифуса. По его же просьбе. Я подкинула ему в камеру нож, остальное он сделал сам. Не сделай я этого, и ему бы пришлось выдать все, что он о тебе знает. А учитывая сколько вы с ним были знакомы… он должен был знать почти все.
Швед протянул скаллер обратно.
– Поехали, нам с тобой еще есть о чем поговорить.
***
К полудню все стало окончательно ясно. Войска князя перестали существовать, их вырезали почти целиком. Половина армии Тыналиных утонула, вторая половина спешно отступила обратно. Разведчики Турка наводнили ближайшие к землям Мягкова территории, но больше никаких противников не обнаружила. К вечеру новости о бесславной кончине князя достигли даже удаленные уголки княжества.
– Мда… Вот вам и Турок. Так Лутону под сраку насовал, что тот обосрался со страху, да и помер, – Хмурый выразительно обвел взглядом собравшихся, – Что делать-то будем?
– Лично я – ничего, – отозвался с дальнего края стола неказистый с виду, но явно не простой старичок – глава Дома Сотников, – Я с Дмитрием Михайловичем не гавкался, как вы. И людей в армию Лутона не давал. Вы Головина сильно тогда обидели, думали, что Андрюша Лутон под вашу дудку танцевать будет, а в итоге сами под него легли.
– У Лутона есть покровитель повыше нас, – заметил Хмурый, – И вы все с ним знакомы. То, что ты, Сотников, остался в стороне, всего лишь передышка для тебя. Твои земли на самом краю княжества, ты просто пока не интересен Берендею. Так что не хвались пока своим нейтралитетом. Когда к тебе от него придут – петь уже будешь по-другому.
Сотников пожевал губами, думая над ответом, но так в итоге ничего и не сказал.
– А в общем-то ты прав. Надо посмотреть, как дела дальше пойдут, – подытожил Хмурый, – Все сидим тихо, и если что, сразу шлем соседям весточки. Выскочить по-одному ни у кого не получится, все замазаны. А сейчас начнется такая гнилая канитель, что мало не покажется никому.
***
– Какая-то игра в песочнице получилась, а не война, – Волк покачал головой, – Даже на Бхарате круче было. А тут постреляли, сидя в паре километров от цели, и все – победа.
– Дурак ты еще, Волчара, – взглянул на него Савельич, – Тебе мясо, кровь и кишки нужны? Иди на скотобойню работать, там насмотришься. А для солдата хорошо, когда безопасно и без потерь сражение выигрывается. Значит командование заботится о тебе, бережет и под пули не гонит на убой. Вот наши командиры молодцы – все продумали и рассчитали.
– Думаешь Головин с Мягковым придумали? – хохотнул Волк, – Думается мне, что это наш Швед постарался.
– Не без этого, – согласно кивнул головой ветеран, – Но и без волкодавов дело не обошлось. Ты мне лучше еще раз объясни, как у тебя получается так быстро.
– Не могу, Савельич, замучил ты меня в конец. Дай передохнуть. Телия же сказала, что нельзя постоянно пользоваться. Сожгу ресурс времени, потом валяться буду поленом.
– На словах-то я уже вроде как все понял, а вот…
– Во, Савельич, я что вспомнил-то! – хитро улыбнулся Волк, беззастенчиво перебивая старика, – Давай-ка немного троровского самогончика пригубим. В честь победы, так сказать. А то тебя потом супружница заарканит, и накроется наше мероприятие медным тазом.
– А чего ж не пригубить, повод достойный, твоя правда. Да только где же его тут взять-то… – Савельич умолк, завороженно глядя, как Волк медленно вытягивает из подсумка плоскую бутылку.
– Я ведь, как чувствовал, из дома утром с собой прихватил пузырь.
– Молоде-е-ец!
– Лови! – крикнул Волк, и перебросил бутылку Савельичу.
Но та полетела не по прямой, а немного вбок, и обоим стало ясно, что старик даже не успеет вскочить на ноги, чтобы ее перехватить.
– На словах он все понял… Теория без практики мертва, Савельич! – весело оскалился Волк, глядя на старика, сжимавшего в руках заветную бутылку с волшебной жидкостью.
***
Куликов медленно открыл глаза. Ничего не изменилось, его окружала непроницаемая тьма. Но он слышал вдалеке чьи-то неразборчивые голоса, а значит был жив.
"Ночь? Вряд ли, я бы все равно видел хоть какие-то тени."
Полежав так с минуту, он попробовал пошевелить пальцами правой руки. Те, вроде бы, отозвались на его команды. Он попробовал проделать тот же фокус со второй рукой.
– Да ты никак охренел, кожаный?! – услышал он возмущенный женский голос, – Я тут сижу около него, как последняя дура, а он, едва очнувшись, мне комбинации из трех пальцев крутит! Я тебя сейчас обратно в забвение отправлю! Причем, уже навсегда!
Куликов попробовал покрутить головой. Нет, вокруг была все та же темнота. И тут он почувствовал, как с его лица медленно сползает что-то теплое и липкое.
"Кожу сдирают!", – внезапно понял он, и заорал что было сил.
– Вот что ты орешь? Я тоже рада тебя видеть.
Ему пришлось зажмуриться от брызнувшего прямо в лицо яркого света, но даже сквозь закрытые веки тот обжигал ему глаза. На них моментально выступили слезы.
– Ой, ну не плачь так, не хотела я тебя напугать, – раздался тот же голос, – Не буду я тебя убивать, обещаю. Черт, ненавижу когда плачут.
Приоткрыв немного веки, и сморгнув слезинки, Куликов увидел склонившееся над ним лицо Лепри.
– Привет, контрразведка! – весело сказала та, и шепотом сообщила, – А тебе Кириллов аж двадцать метров кишок вырезал. Я их сразу забрала, потом жена Савельича нам с тобой из них колбасок домашних наделает. Обещала, что вкусные получатся, пальчики оближем.
Когда до Куликова дошел смысл сказанных демоницей слов, он провалился обратно, в спасительную темноту забытья.
Лепри накинула повязку обратно на лицо Куликова, и тяжело вздохнула:
– Мда… Никакого чувства юмора. Я и колбасок-то не ем.
* Боезапас тазера (автомат, пулемет) – 25 тыс. зарядов. Боезапас скаллера (пистолет, карабин) – 5 тыс. зарядов. Боезапас сетемета – 100 зарядов.
Сам боец не может зарядить оружие кранчей. Зарядка производится только владельцем, имеющим специальные навыки.
Владелец всего оружия и техники кранчей – Швед. Бойцы получают от него оружие, байки и флаеры, как бы в долгосрочную аренду. При этом на бойца ставится метка, соответствующая метке оружия или единицы техники (кроме этого бойца или владельца ими никто не сможет воспользоваться).
** Рейтары (нем. Reiter – "всадник") – конные полки в Западной Европе и Русском царстве XVI–XVII веков.
Рейтары делали ставку на огнестрельное, а не на холодное оружие. Их арсенал включал несколько тяжелых крупнокалиберных пистолетов, длина которых могла доходить до метра. Меч же выступал лишь в качестве запасного оружия.
Конец первой книги