Танские новеллы

Эти новеллы впоследствии стали основой для драм XIII–XVI веков, демонстрируя их влияние на последующие поколения. Яркие и живые, они раскрывают повседневную жизнь, мечты и страсти китайского народа того времени, делая книгу увлекательной и познавательной!

Когда речь заходит о произведениях, относящихся к VII — IX векам н. э., очень важно, как мне кажется, обозначить культурно-исторический контекст. Дело в том, что новеллы Танской эпохи — периода небывалого расцвета искусства на фоне постепенного отхода от тюркских традиций и возвращения к ханьской идентичности — занимают особое место в истории китайской словесности. Более того, заложенные танскими мастерами литературные традиции определили развитие культуры стран всего региона.

Начнём с того, что сама по себе сюжетная, повествовательная проза — как фантастического, так и бытового содержания — существовала не всегда. Первые известные произведения кисти китайских авторов датируются серединой II тысячелетия до н. э., и вплоть до начала I тысячелетия н. э. выделялись лишь два направления древнекитайской словесности: исторические записки (вроде летописи «Чунь-цю», или «Вёсны и осени») и философские сочинения (вроде того же «Чжуан-цзы»). Сам по себе термин «сяошо», и поныне используемый применительно к новеллам, повестям и романам, появился только в начале V века н. э. и первоначально означал «рассказы ничтожных» — достаточно вспомнить сборник бытовых анекдотов «Рассказы о мире в новых словах» Лю И-цина (403 — 444 гг.).

Но, как ни странно, развитию жанра бытовых повестей предшествовало появление повестей фантастических. Начало им положил знаменитый труд придворного историографа Гань Бао (? — 336 гг.) «Записки о поисках духов», представляющий собой зафиксированные в письменном виде (так и хочется сказать — «запротоколированные») местные легенды и предания (причём ни сам Гань Бао, ни его современники не считали эти сюжеты народной выдумкой, т.е. фольклором). Несколько веков спустя именно заметки Гань Бао стали неисчерпаемым источником вдохновения для литераторов времён великой империи Тан.

Если ранние танские новеллы (датируемые VII веком «Древнее зеркало», «Белая обезьяна», «Душа, которая рассталась с телом») полностью строятся вокруг фантастического сюжета, отличаясь от «Записок» Гань Бао лишь формой изложения (сухое, практически документальное перечисление фактов уступает место живому рассказу с тщательно проработанной фабулой), то уже в VIII веке фантастический элемент как таковой отходит на второй план, выполняя роль особого приёма, позволяющего лучше раскрыть характеры персонажей и проблематику произведения. Авторы любовно-бытовых («Повесть о красавице Ли» и др.), героических («Чужеземец с курчавой головой» и др.) и сатирических («Столичный учёный» и др.) новелл уже не были «искателями необычайного»: их больше интересовала жизнь современного танского общества, полная предрассудков, ограничений и социального неравенства. Любопытно, что центральным персонажем даже героических повестей в это время зачастую становится женщина («История Се Сяо-э» и др.).

И, говоря о женских персонажах, стоит выделить не лишённую психологизма историю о любви Ин-ин, девушки из знатного рода, к студенту Чжану («Повесть об Ин-ин»). На автора новеллы, известного поэта и писателя Юань Чжэня, посмевшего выступить против господствовавшей конфуцианской морали, обрушилась волна официальной критики: в то время сложно было представить, что право на любовь и свободное проявление чувств могла иметь не певичка или гетера, но девушка из благородной семьи — «затворница в тереме», во всём обязанная подчиняться отцу и супругу, избранному родителями. Это было одно из первых произведений китайской литературы, где так много места уделялось внутреннему миру персонажей, а сам Юань Чжэнь, пусть и был заклеймён «развратником», в своём творчестве сделал шаг на пути к реалистической новелле.

Сама история настолько пришлась по душе современникам автора, что тут же «ушла в народ»: повесть неоднократно перелагали как в стихах, так и в прозе. Более того, прошли века — и в эпоху династии Юань (XIII — XIV вв.), в «золотой век» китайской драмы, сюжет «Повести об Ин-ин» ложится в основу такого признанного шедевра в жанре лирической пьесы, как «Западный флигель» Ван Ши-фу (точно так же танская повесть «Душа, которая рассталась с телом» послужила основой пьесы Чжэн Гуан-цзу «Домашних духов обманув, душа Цянь-нюй расстается с телом»). Без пьесы «Западный флигель», в свою очередь, невозможно представить себе «Сон в красном тереме» — один из четырёх великих китайских романов, написанный в конце XVIII века, — ведь именно эту книгу, роняя слёзы, читает героиня Линь Да-юй, влюбленная в двоюродного брата Цзя Бо-юя…

Новеллы седьмого — девятого веков так или иначе заложили основу и для городских народных повестей эпохи династий Сун и Мин («Удивительные истории нашего времени и древности», «Проделки праздного дракона»; расцвет жанра пришёлся на конец XVI — первую половину XVII вв.), и для знаменитых стилизаций под «сяошо» кисти Пу Сунлина (1640 — 1715 гг.), причём самые яркие из «Рассказов Ляо Чжая о необычайном» в наше время были успешно экранизированы. Мотивы танских повестей находят отражение и в популярном китайском фэнтези, и даже в фантастических рассказах Кена Лю, пишущего на английском языке, но не теряющего культурную связь с исторической родиной. Сам по себе жанр фантастической/волшебной повести определил «лицо» Танской эпохи, и многие современные китайские писатели, желая придать повествованию загадочный, мистический колорит, переносят действие в столицу танского Китая — Чанъань («Шесть имён кота-демона» Чжан Юня и др.)

Так стоит ли сейчас читать танские новеллы? Если интересуетесь историей китайской, корейской и японской литературы, то — да, однозначно. Это в любом случае не будет чтением «для галочки», ведь сюжеты повестей по-своему занимательны. Особое удовольствие получат ценители волшебных фольклорных сюжетов в «первозданном», не слишком переработанном виде. Если же вы любите классику, но только начинаете знакомство с азиатским культурным наследием, то лично я советовала бы в первую очередь обратить внимание на творчество того же Пу Сунлина: хотя новеллы VII — IX веков вряд ли дадут вам заскучать, повести XVII века более приближены к современным литературным стандартам, они более динамичны, глубже проработаны с точки зрения психологии героев и в целом, пожалуй, более привлекательны для «неискушённого» читателя.

Новеллы, как это понятно из названия сборника, написаны в период империи Тан (618-907). Мне приходилось читать только европейские рание средневековые рассказы, поэтому я была очень удивлена. Китайская средневековая новелла - это не мораль, не поучение, не жизнеописание святого, это развлекательные рассказы, без пошлости и сортирного юмора. Удивительно, но, например, Ши Юй-Кунь - Трое храбрых, пятеро справедливых из 19 века читается менее интересно, а танские новеллы звучат очень современно. Более того, некоторые рассказы вообще выглядят, как модное у нас сейчас восточное фэнтези.

Конечно, кроме удовольствия литературного, из новелл можно многое почерпнуть и для понимания истории и культуры Китая. Например, положение женщины в китайском обществе. На первый взгляд женщина безправна, ее могут убить и похоронить вместе с умершим мужем, она должна сохранять свою честь, слушать родителей (впрочем, слушать старшых должен любой член общества). Кажется, что у женщины одна дорога - замужество, а мужчина перерождается в женщину в качестве наказания. Ли Фуянь - Гуляка и волшебник

— Этот негодяй недостоин снова родиться мужчиной, пусть он родится женщиной в семье Ван Цюаня, судьи уезда Шаньфу в Сунчжоу.

Ян Цзюй-юань - История Хун Сянь

— Дело в том, — ответила Хун Сянь, — что в прежнем своем рождении я была мужчиной, который бродил вдоль рек и озер, изучал трактат Шэньнуна[232] о лекарственных травах и излечивал людей от болезней. Как-то раз в одной деревне заболела беременная женщина: у нее появилась масса глистов. Я дал ей вина, настоянного на цветах «юань». Женщина и двое близнецов, которые должны были родиться, умерли. Из-за моей ошибки погибли три человека. Загробное судилище рассмотрело мое преступление, и в наказание я был превращен в женщину.

А в Пэй Син - Сунь Кэ красавица вообще оказалась бывшей очень умной обезьяной, но в то же время, есть женщины, которые сами решают свою судьбу, как и в Греции, в Китае так же были гетеры. Кроме того, женщина могла быть искуссным воителем или даже наемным убийцей, как в Пэй Син - Женщина с мечом .

Или еще один пример, отношения богатых и бедных. В средневековом Китае не было барьера в общении между разными слоями общества, более того, поддерживать бедных деньгами считалось хорошим тоном, а сдача экзамена была работающим социальным лифтом.

Книга позволяет совершить путешествие в прошлое Китая, не скучное, со множестом историй: бытовых, люовных, сказочных.