Loe raamatut: «Воспоминания преданных о Шри Сатья Саи Бабе. Антология», lehekülg 15

Цезарь Теруэль, Венесуэла

– Как ты узнал о Саи Бабе?

– О Саи Бабе я узнал от своего деда, который был Его преданным. После окончания школы я поступил в университет, который был расположен в городе, где жил мой дед. Естественно, когда я начал там учиться, то переехал жить к нему. Я поселился в его библиотеке. Там на книжных полках стояло много книг о Саи Бабе, Его фотографии и другие материалы.

– И ты сразу же принял Бхагавана?

– Нет, тогда Саи Баба не привлек моего внимания. Дело в том, что я в те времена был шаманом и учеником шамана.

– Ты действительно был шаманом?

– Да. Я родился с соответствующими способностями и с ранних лет присоединился к движению шаманизма в своей стране. Мой учитель – мы, ученики, называли его крестным отцом, – являлся одним из самых известных шаманов в Венесуэле. Я был хорошим учеником и постепенно стал его правой рукой. Благодаря хорошим результатам моей шаманской практики я получил определенную известность, и поэтому предполагалось, что я должен продолжать миссию моего учителя-шамана. Во время учебы в университете я влюбился и женился. Родились дети. После этого моя университетская карьера была прервана – мне пришлось работать для того, чтобы заботиться о семье. Потом я развелся, и затем наступил период, когда моя жизнь стала достаточно сложной – не физически, а ментально.

– Почему?

– В моем уме произошла какая-то внутренняя революция. Этот период был очень интенсивным и очень беспокойным: я начал задавать разные вопросы и искать на них ответы.

– Какие это были вопросы?

– Я хотел понять, для чего мне дана человеческая жизнь, из чего сделан Бог и так далее. Когда я смотрел на то, как живут люди, то понимал, что здесь что-то неправильно, что-то идет не так, как надо. Я думал: «Должен же быть какой-то путь, чтобы все это исправить! Должен же быть какой-то выход из человеческого сумасшествия!» Потом я начал пробовать все доступные в те времена средства, чтобы получить ответы на свои вопросы. Я пробовал все что мог: и разнообразные ритуалы, и всякие вещества… В ходе своего поиска я начал разбираться в философии и психологии. Я искал повсюду, но нигде не мог найти ответы на свои вопросы! Тем временем я обретал все больше известности как шаман.

– С помощью своих шаманских практик ты помогал людям?

– В действительности, это была очень тяжелая работа. Я обладал многими сверхспособностями, и пациенты выстраивались в очереди, чтобы попасть ко мне на прием.

– Тебе нравилось это?

– Получалось так, что чем больше я узнавал, чем больше ко мне приходило сил и возможностей, тем больше я запутывался и тем меньше ответов мог найти! Это, конечно, не приносило мне радости в жизни. Я пытался обнаружить в себе хоть какой-то интерес к существованию. Мне и раньше не было интересно жить, но я, по крайней мере, думал, что когда-нибудь найду какое-то решение. И вот оказалось, что я не могу найти этого решения, не могу найти никакого выхода для себя. А потом я решил, что вообще не существует никакого выхода и поэтому нет ни причины, ни смысла в том, чтобы продолжать жить. Я был очень подавлен, меня начали посещать мысли о самоубийстве… Таким образом, я проходил сквозь эмоциональный кризис.

– Твой кризис был, кажется, экзистенциальным.

– В то время я начал узнавать все больше и больше о Саи Бабе. Вести о Нем начали приходить ко мне из разных мест, казалось просто по случайности.

– У Саи Бабы случайностей на бывает.

– Да, конечно. Однажды мой крестный отец по шаманизму вместе с моим другом ушли в транс, а после этого трипа они сказали мне: «Будь готов к тому, что ты поедешь к Богу Саи Бабе». А затем у нас на сеансе спиритизма появилась какая-то старая женщина, которая во сне увидела, что должна прийти к нам. Эта женщина дала нам вибхути, который получила от Саи Бабы. Я, конечно, верил своему учителю шаманизма, который предрек мне поездку к Бабе, но у меня было слишком мало денег, чтобы ехать в Индию, и у меня были дети, о которых мне необходимо было заботиться… Но, несмотря на это, во мне разгорелся какой-то внутренний ураган. Бог был тем единственным, что у меня осталось, тем единственным, во что я верил. Я не верил ни в политику, ни в экономику, ни в любые проявления человеческого порядка… Но Бог всегда оставался чем-то значимым для меня, поэтому я молился Ему: «Зачем Ты привел меня на Землю? Эта жизнь бессмысленна. Почему, в таком случае, Ты не выключишь свет и не погрузишь меня в постоянный отдых?» Однажды я поделился этими мыслями со своим другом, и он начал беспокоиться обо мне. Он решил, что если я буду продолжать в том же духе, то в конце концов закончу жизнь самоубийством. На следующий день после нашего разговора я получил письмо от своего брата, который в тот момент находился в Путтапарти, в Ашраме Саи Бабы.

– То есть не только твой дед был преданным Саи Бабы, но и твой брат?

– Да. К тому моменту мой брат уже семь лет был преданным Саи Бабы. Во время даршанов Аватара брат сидел и молился Ему: «Пожалуйста, призови к Себе моего брата!» – и однажды Баба ответил: «Да». Брат написал мне об этом и вместе с письмом вложил в конверт фотографии Саи Бабы: одно фото представляло из себя портрет Аватара, где Он был одет в желтую робу, а на другой было изображение Его ступней. Я посмотрел на эти фотографии и начал плакать. Эмоции, которых я даже не мог описать, переполняли меня настолько сильно, что я просто плакал и плакал, и вытирал слезы. Я понял, что это письмо было еще одним сообщением о том, что мне нужно ехать в Индию! Я был переполнен всем этим и ощущал какой-то электрический ток, который начал проходить по всему моему телу. К письму брата был приложен диск с записью только одного баджана – Ом Намах Шивая. И как только я поставил этот диск, во мне сразу же начали двигаться все эти энергии! Пораженный, я повторял: «Господи!» А затем мне позвонил мой друг и сказал: «Я нашел коробку, которую когда-то потерял и какое-то время не мог найти. В этой коробке у меня хранилось две тысячи долларов. Теперь я нашел эти деньги и хочу, чтобы ты на них купил себе билет и поехал в Индию. Я хочу, чтобы ты все-таки собрался к Саи Бабе и чтобы твоя жизнь, таким образом, наладилась». И так все сложилось: в 1998 году на Рождество я приехал в Прашанти Нилаям.

– Расскажи об этой поездке.

– Когда мой самолет приземлился в аэропорту Бангалора, меня встретил человек, одетый во все белое. Это был очень элегантный человек, очень сложно одетый. Он сказал мне: «Ты едешь в Путтапарти? Поехали, я тебя подвезу». Я удивился: «Господи, здесь все уже готово к моему прибытию?» В Ашраме меня должен был встречать брат, но я его не нашел. Ко мне подошел какой-то человек, как оказалось, тоже венесуэлец, и спросил: «Ты – брат Эммануэля?» Я ответил: «Да», – и этот человек очень радушно показал мне мою комнату, а затем сказал: «Пойдем на даршан, встретим твоего брата там». Мы пришли в Мандир и стали ждать даршана Саи Бабы. В тот момент людей в зале было не очень много. Баба вышел на даршан и, проходя мимо, посмотрел на меня и на ходу благословил. Бхагаван ушел, а меня начало сильно трясти. Это были конвульсии, это были судороги… Мой брат, глядя на меня, решил, что я погружаюсь в транс. Но это было не трансом, а тем, что называется Шактипат. Позже я прочитал об этом явлении в книге. Находясь в том состоянии, я забыл обо всех своих желаниях…

– Ты чувствовал, что уже ничего не хочешь? Почти все это чувствовали точно так же.

– В действительности я приехал к Саи Бабе потому, что думал: «Если Он является Богом, то я смогу обсудить с Ним мою карму».

– Ты хотел избавиться от своей кармы?

– Да. Я больше не хотел быть шаманом, не хотел иметь никаких сверхспособностей! В Венесуэле говорят, что если ты родился с этим, то с этим и умрешь. Никого невозможно «сделать» шаманом или научить этому. Ты или родился таким, или нет. И когда Саи Баба взял меня на интервью и спросил: «Что ты хочешь?» – я уже не ощущал в себе никаких желаний, но при этом точно знал, чего я НЕ хочу. Поэтому я сказал: «Баба, я больше не хочу никаких духов в моем теле! Я не хочу больше ничего, связанного с шаманизмом». Бхагаван спросил: «Ну а чего ты хочешь?» И тут я обнаружил, что повторяю: «Я хочу только Тебя, если Ты – Бог! Единственное, что осталось у меня в жизни, – это Бог». Саи Баба произнес: «Хорошо, очень хорошо. Это намного лучше того, что исходило от тебя раньше». Затем Бхагаван разрешил мне взять у Него паднамаскар. Я хотел наклониться к Его стопам, но не смог сдвинуться с места! Я был просто парализован. Баба сказал: «Ладно, давай!» После этих Его слов я обнаружил, что наконец могу двигаться. Я встал перед Саи Бабой на колени, и Он взял мою голову, наклонил меня три раза, а затем оттолкнул и убрал Свою руку. После этого я вернулся на свое место. Баба начал разговаривать с людьми, присутствующими в комнате для интервью, и материализовывать им разные вещи… Я смотрел на все это и чувствовал, что меня совершенно не вдохновляют Его материализации. Мне были не интересны чудеса Саи Бабы, мне был интересен Он сам! Мне было интересно то, что Он собирается сказать, мне было интересно Его учение, Его послание…

– Какие у тебя были ощущения, когда Саи Баба положил руку на твою голову?

– В основном, всегда, когда я находился перед Ним, мой ум замолкал и я ничего не чувствовал. Ум просто замолкал…

– По-твоему, что означали три прикосновения к стопам Аватара в твоем случае?

– Я понял, что это символически представляло для меня то, что я должен буду сделать, чтобы достичь стоп Бога. Мне нужно было превзойти три характеристики ума – вялость, активность и чистоту.

– Превзойти тамас, раджас и саттву.

– Да. Я понял, что если действительно хочу реализовать свое истинное «Я», то мне нужно превзойти три характеристики ума. Но это понимание пришло ко мне не сразу. Должно было пройти определенное время, чтобы я начал осознавать многие вещи.

– Как закончилось твое первое интервью?

– Когда люди начали выходить из комнаты в Мандир, я обнаружил, что не могу встать. Все уже вышли, а я снова был парализован и лежал на полу, как будто какой-то магнит удерживал меня. Мне было очень неловко, что я не могу выйти из комнаты вместе со всеми. Саи Баба посмотрел на меня и начал смеяться, а затем подошел ко мне и предложил Свою руку. Как только я притронулся к Его руке, то тут же подпрыгнул с пола. Баба меня не тянул и вообще ничего не делал. Перемещение моего тела в пространстве произошло без всякого внешнего движения со стороны Бхагавана. Держась за руки, мы прошлись по комнате, а потом Он таким же неуловимым образом забрал Свою руку.

– Что ты ощущал, когда держал Саи Бабу за руку?

– Я тогда получил очень важный опыт. После того как это случилось, мне потребовалось какое-то время для того, чтобы понять, что это было. Сейчас я могу сформулировать это понимание таким образом: ни мое, ни Его, ни вообще ничье тело не двигается само по себе. В природе вообще не существует ни одного отдельного независимого существа, обладающего каким-то автономным существованием. Есть только высшая сила – называй ее как хочешь, – которая все приводит в движение и которая является всем.

– Как развивались твои отношения с Саи Бабой после интервью?

– Во время даршанов Свами иногда говорил со мной. С Его стороны я всегда ощущал дружелюбие. Баба был очень близок с преданными. У меня было чувство близости к Нему. Благодаря этому мы вообще всегда полагаемся на Саи Бабу.

– Да.

– Потом наступило время Махашиваратри. Саи Баба материализовал лингам, и я увидел это.

– Расскажи об этом.

– Вначале я увидел, как разразился какой-то огненный душ, и потом уже появился лингам. Я услышал, как все вокруг кричат: «Мокша! Мукти! Освобождение!» – и сказал, что тоже хочу убраться из этого мира и больше на Землю не приходить. На следующий день Саи Баба произнес речь, в которой сказал, что те люди, которые видят, как лингам появляется из Его рта, больше не реинкарнируют. Я обрадовался: «Аллилуйя!» А на другой день Свами, читая лекцию в Мандире, сказал: «Те, кто увидели лингам и думают, что после этого не реинкарнируют, все равно должны продолжать практиковать!»

– Ты был разочарован?

– Я сказал: «О, это никогда не закончится!» – и начал думать, что же мне практиковать. Меня не привлекала так называемая внешняя духовность, потому что раньше я уже делал все это. Ритуалы, моления, мантры – я практиковал все это.

– Ты, кажется, не занимался медитацией, хотя именно это и было единственно правильной практикой.

– Я сделал большую ошибку: я начал спрашивать совета у преданных. И конечно, один человек предлагал мне: «Делай вот это», – а другой говорил: «Нет, вот то делай», – а третий возражал: «Нет, делай нечто другое», – и я был совершенно сбит с толку всем этим. После Махашиваратри Саи Баба, как всегда, собрался ехать в Свой другой Ашрам, в Вайтфилд. Внутри себя я услыхал, что Он сказал мне: «Я уезжаю на десять дней. Не следуй за Мной», – и подумал: «Если Ты уедешь из Прашанти, то я тоже уеду. Незачем мне здесь без Тебя оставаться». И тут ко мне подошел один из моих друзей и сказал: «Ты достаточно серьезный, поэтому я хочу позвать тебя с собой».

– Куда он собрался?

– Он ехал в ашрам Рамана Махарши. На следующий день я сидел в Мандире в первой линии, и Саи Баба, проходя мимо, благословил меня. А после даршана, когда я вышел из зала, кто-то передал мне адрес ашрама Рамана Махарши. Я понял, что это был ответ от Саи Бабы о том, куда мне надо ехать. И я отправился туда, и в дороге кое-что случилось со мной.

– Расскажи об этом.

– По дороге в ашрам я заснул, сидя в автобусе, хотя вообще-то никогда – ни до того момента, ни после – не мог спать сидя. Я полностью отключился и какое-то время был без сознания.

– Это, наверное, был не сон, а состояние ума, которое йоги называют «пауза».

– Когда мы подъезжали к горе Аруначале и приблизились к ней на три мили, я вдруг пробудился. Пока я спал, то вообще ничего не осознавал. И первым переживанием, которое я испытал, проснувшись, был ярчайший свет! Это был самый яркий свет из всего, что только можно себе представить.

– Подобные опыты описывают как «сияние тысячи солнц»…

– Я стал осознанным бытием! Я мог видеть свет, и в то же время я мог видеть себя как бы со стороны. Это «я» было не тело и не ум, этого вообще не было там. И потом я смог увидеть, как этот свет анимировал, приводил в движение мое тело. Я увидел какие-то каналы и какие-то движения энергии, которые происходили внутри тела… Затем я понял, что есть что-то, что называется «нить», и вслед за этим у меня появилось сознание тела. Но до тех пор, пока полностью не включился мой ум, я ощущал свое тело очень легким. Без участия ума сознание тела включилось процентов на тридцать по сравнению с моим обычным сознанием.

– А затем включился и твой ум?

– Да. И я посмотрел в окно автобуса, и увидел там гору Аруначалу. Через какое-то время автобус остановился около ашрама Рамана Махарши. Я зашел в ворота, и тут снова сознание тела оставило меня. Это было подобно какому-то спазму. Я не мог почувствовать свое тело, а потом не стало и ума. И тогда мое «я» оказалось присутствующим во всем видимом. Таким образом, мое чувство разделенности и двойственности временно исчезло, а потом снова восстановилось. И все десять дней, пока во мне не восстановилось сознание тела и ума, я был самым счастливым человеком на планете! Было совершенно не важно, что я делал или не делал. Что бы я ни делал, в этом не было ничего хорошего или плохого, потому что понятия о хорошем и плохом полностью исчезли из моей головы. Не было никакой разницы, сидел ли я в обществе садху или в туалете.

– С тобой случилось сатори, переживание опыта недвойственности.

– Потом я нашел еще одно название для этого состояния: состояние неразличения. Как только Саи Баба вернулся в Путтапарти, я тоже вернулся туда. После переживания состояния неразличения я стал полностью другим человеком. Я ощущал чувство освобождения, вкус свободы, я стал очень легким. Мысленно я сказал Саи Бабе: «Большое спасибо за то, что Ты дал мне пережить. Но я хотел бы прочитать какую-нибудь книгу об этих состояниях». И после этого на выходе из Мандира я встретил знакомого, который протянул мне книгу Рамана Махарши о просветлении.

– Как проходило твое взаимодействие с Аватаром после этого?

– Я никогда первым не заговаривал со Свами. Это происходило только тогда, когда Он хотел со мной поговорить, а не я с Ним. К тому же мой ум всегда останавливался, когда Саи Баба находился рядом.

– Поэтому разговоров с Аватаром у тебя не случалось.

– Да. Сидя в Мандире, я просто мысленно благодарил Саи Бабу за то, что со мной случилось. Он благословлял меня и шел дальше. А потом у меня закончились деньги, и мне пришлось уехать из Ашрама домой. Я сел в самолет, и когда он взлетел, я пережил еще один опыт.

– Что это было?

– Я вдруг понял, что не могу больше видеть свое тело как субъект – оно стало объектом. Я не терял сознание тела, но я потерял отождествление с телом! Это, опять же, было чем-то грандиозным. И все это продолжалось, когда я вернулся в Венесуэлу, и все эти опыты стали еще более глубокими. Я видел тело, но понимал, что это – не я. То есть я находился в ситуации, когда был готов превзойти и тело, и ум. В то время я мог проводить часы, сидя в парке и просто глядя в какую-то сторону, просто уставясь в пространство. Меня ничего не интересовало… А потом, со временем, мой ум стал возвращаться, и в какой-то момент он вернулся. Он полностью восстановился, а затем стал еще более сумасшедшим, чем был до всех моих переживаний адвайты. Мои настроения и эмоции в тот период постоянно менялись.

– Это была внутренняя карусель?

– Да, мой ум стал еще более сумасшедшим, чем был ранее. И тогда я сказал: «Эй, я хочу, чтобы это все остановилось навсегда! Я хочу оставаться в состоянии слияния постоянно и хочу, чтобы старое сознание тела ушло». Я начал молиться и стремиться к этому. Через три месяца я вернулся в Индию к Саи Бабе. Сидя в Мандире, я мысленно обращался к Нему: «Баба, я просто внутри себя разговариваю с Тобой, Ты совершенно не разговариваешь со мной, и тем не менее со мной что-то все время происходит! Но мне этого мало. Если Ты не разговариваешь со мной, то с кем я здесь могу поговорить?» Однажды я попал в первую линию, и Саи Баба, проходя мимо, благословил меня. Как только после этого я вышел из Мандира и остановился возле ворот, держа свою подушку, то почувствовал, что кто-то взял меня за руку. Я обернулся и обнаружил, что рядом со мной стоит очень старый бородатый человек. На голове у него была маленькая шапка. Старик посмотрел на меня с улыбкой и ушел. В тот же день один из моих друзей сказал мне: «Сегодня у нас будет сатсанг». Я осведомился: «Что такое сатсанг?» Друг пояснил: «Сатсанг – это самоисследование. Будет говорить один старый преданный Саи Бабы, и будет испанский переводчик. Я иду туда и приглашаю тебя присоединиться ко мне». Я согласился. Когда я пришел в назначенное место, то увидел, что там уже собралась небольшая группа людей.

– Это был, наверное, сад возле изваяния Иисуса?

– Да. Я спросил у присутствующих: «Сатсанг здесь проходит?» Люди сказали: «Да. Мы ждем мистера Ратана Лала». И когда этот мистер Лал пришел, то я, к своему удивлению, обнаружил, что это был тот самый старик, который взял меня за руку около Мандира. Какое-то время он молча смотрел на нас, а затем спросил: «Есть ли какие-нибудь вопросы?» Я воскликнул: «Да!» – и рассказал свою историю. Лал произнес: «Хорошо, хорошо. Перенеси свое внимание с видимого на видящего – и видимое исчезнет и останется только видящий. А потом видящий тоже исчезнет. И то, что останется, будет просто процессом видения как переживания существования». Я сказал: «Ладно». И когда после этого я пошел в Мандир, то там в присутствии Саи Бабы сделал то, что этот старик предлагал мне сделать. У меня получилось! Я понял, что могу сознательно сделать тихим мой ум и какое-то время без усилий оставаться в этом состоянии. Все это время у меня было ощущение, что в моей груди с правой стороны работает какая-то энергетическая дрель. Потом меня осенило: «Я не могу пойти дальше, чем это. Я есть То, и все существующее находится на самом деле внутри меня, и все является Одним. Нет ума, нет двойственности, нет разделения, нет отдельного Бога». И я начал смеяться, потому что это было так просто, так легко! Я нашел это: «Что мы ищем – То, чем мы уже являемся!»

– Да, мы уже являемся этим.

– Я смеялся, чувствуя, что мое тело стало жидким, как желе. Когда я вышел из Мандира, мистер Лал уже ждал меня. Он посмотрел на меня и спросил: «Почему ты такой счастливый?» А я не мог ответить, потому что счастье не давало мне говорить! Лал спросил: «Что ты делаешь?» Я сказал: «Ничего я не делаю. Я просто пребываю сам с собой!» – и Лал тоже начал смеяться. Потом он взял меня за руку, и мы с ним пошли по Ашраму, размахивая руками, как два идиота. Мы шли вперед без всякой причины. Затем Лал сказал: «Увидимся на сатсанге» – и ушел. Придя в сад, я обнаружил, что людей там собралось больше, чем в прошлый раз. Лал посмотрел на меня и сказал: «Ты осознал свое истинное «Я», но потребуется какое-то время для того, чтобы ты сбалансировался в этом состоянии».

– Естественно.

– Очень много вещей потом начали подниматься во мне, но это уже не было проблемой. Когда ты знаешь, что такое ум, то его игры уже больше не являются для тебя вызовом.

– Конечно.

– Спустя какое-то время я начал давать сатсанги в саду Ашрама. Кроме меня, в тот период было еще несколько человек, проводящих там беседы. Затем я начал проводить сатсанги возле ашрама Рамана Махарши, а потом мне начали приходить предложения из России, Украины, Эстонии, Латвии…

– Из стран СНГ.

– Да. И потом я потерялся, попал в ловушку этого движения. Я понял, что даже если я захочу остановиться, то не смогу… И тогда я снова вернулся в Индию.

– О Рамана Махарши Саи Баба говорил, что он являлся зрелой душой. С твоей точки зрения, что такое зрелая душа?

– Зрелостью называется тот ум, который уже ничего не хочет. При этом существует тело, которое может переживать все что угодно с тем умом, который ничего не хочет. Ты понимаешь, что все приходит и уходит само по себе: удовольствия и боль, отношения и друзья… Все движения, все действия физического тела происходят на автопилоте. Все опыты, которые должно получить физическое тело, произойдут в любом случае, а ты остаешься просто осознанным. Ты осознаешь активность тела, не имея при этом отождествления с ним. В этом состоянии ты уже не можешь оценивать активность и деятельность своего тела и всех других тел как хорошую или плохую. Ум, который достаточно пуст, может понять больше, чем обычный. Тот, у кого в уме существует очень много предубеждений, не сможет понять простую правду, потому что это слишком просто: нет отдельных от других независимых автономных существ, есть только Одно. Существует только одно единство. Нет второго.

– Когда ты попал к Саи Бабе, то просил только Бога. Других желаний у тебя уже не было…

– Да, потому что все действия я перед этим уже сделал: я совершал и ритуалы, и молитвы и делал социальную работу, севу…

– Были ли у тебя в жизни моменты, когда ты обращался к Бабе за какой-либо помощью?

– Я вспоминаю такой момент: во мне была одна тенденция, которая меня беспокоила. Я не мог избавиться от нее самостоятельно. У меня были в Ашраме неприятности из-за этого, и я даже не хотел выходить из своей комнаты, потому что чувствовал стыд. А потом я решил, что должен поговорить об этом со Свами. Я пошел в Мандир, сел там в углу и стал смотреть на дом Саи Бабы.

– Да, все смотрели на дом Бхагавана в ожидании того момента, когда Он оттуда выйдет на даршан.

– Когда Баба вышел из Своего дома, я издалека увидел, что Он смотрит на меня. Баба подошел ко мне и спросил: «Что ты хочешь?» Я ответил: «Я хочу пандамаскар. Я должен притронуться к Твоим стопам, чтобы Ты убрал проблему из меня». И Свами сказал: «Давай» – и отошел назад. Я, конечно, надеялся, что Баба разрешит мне получить у Него паднамаскар, но ожидал, что это будет, как обычно бывало, когда Он подходил к человеку вплотную. Но когда Баба отошел от меня, я был оставлен без выбора: мне пришлось просто полностью лечь на пол для того, чтобы дотянуться до Его стоп. После этого Баба ушел в комнату для интервью и оставался там, пока не закончились баджаны.

– Ты отдал Саи Бабе что-то особо неприятное?

– Я сдался. Я вытянулся и просто лег на пол. То, что Он отошел от меня, означало, что мне нужно полностью сдаться.

– Это называется простирание. Есть такая практика. И что, ты в тот момент полностью сдался Богу?

– Не то чтобы я сдался… Я сдал свою голову. Что ты можешь сдать Богу? В первую очередь, свои идеи.

– Свами приходит к тебе в снах?

– Да. В основном, это случалось в то время, когда мне нужно было в очередной раз ехать в Индию. Свами появлялся в моих снах, и через какое-то короткое время я приезжал в Индию.

– Ты был привязан к форме Свами? Что ты чувствовал, когда Баба оставил тело?

– Привязанность… Нет, в то время я уже не был к Нему привязан. Когда ты не привязан к своим собственным форме и имени, ты точно так же не привязан и к другому имени и форме. Конечно, когда я вспоминаю тот момент, когда Баба оставил тело, во мне поднимаются разные эмоции и чувства. Они есть, и это естественно, потому что почти двадцать лет я провел в Ашраме Саи Бабы возле Него! За это время моя жизнь полностью изменилась. Она полностью трансформировалась и повернулась на триста шестьдесят градусов. Без Саи Бабы я бы стал сумасшедшим или был бы уже просто мертвым.

– Как ты бы оценил свою жизнь до Свами и сейчас?

– Сейчас во мне нет конфликтов. Конфликт, как таковой, перестал существовать. Мне кажется, что сейчас человеческие существа стали еще хуже, чем были, в соответствии со стандартом нормы. Но я понимаю, что у них нет выбора. Когда конфликт в тебе закончился, жизнь все еще остается жизнью и тебе нужно делать то, что нужно делать. Тело продолжает быть здесь, и у него есть какие-то требования. Поэтому действия происходят для того, чтобы удовлетворить эти требования. Это происходит так же, как в обычной человеческой жизни, но в ней уже нет конфликта, нет чувства отдельного существования. Я так же, как и раньше, езжу в Ашрам, но теперь во мне нет ни беспокойства, ни страха. У меня случаются препятствия и вызовы, но я прохожу сквозь них очень мягко. В состоянии осознания ты идешь сквозь жизнь как горячий нож сквозь масло. В процессе этой деятельности ты понимаешь, что активность тела происходит автоматически, без всяких усилий с твоей стороны.

– Кем ты себя видишь в этом мире и чем для тебя является вселенная?

– Когда ты понимаешь, что ты и есть Он, тогда и Он исчезает, и ты исчезаешь. Вы соединяетесь как одно, и тогда не остается никого, кто будет молиться кому-то для чего-то. Двойственность исчезает, разделение исчезает. Я теперь не вижу себя нигде. Вселенная и есть я! Я не вижу себя индивидуальным телом. Когда отождествление с физическим телом исчезает, тогда вся вселенная становится твоим телом. Конечно, человеческое тело не отдельно от всего этого. Это как компьютер: программы все еще остаются здесь, и происходят какие-то действия, существуют какие-то реакции… Есть какие-то привлечения чего-то и отталкивания чего-то, но нет отождествления со всем этим. Ты видишь, что это происходит просто автоматически и без усилий. При этом нет ни выбирающего, ни выбора. Я провожу сатсанги. Я могу говорить об этом потому, что ответы происходят из моего собственного опыта. Я проходил через все препятствия, через которые все проходили. Я попадал во все ловушки, в которые все попадали. Я так же страдал от всего этого, как все страдали. Я был потерян в том самом месте, в котором меня потеряли. И теперь, когда мне задают вопрос, я знаю, в каком месте леса находится тот, кто спрашивает, потому что я тоже был в этом лесу, я тоже там терялся. Саи Баба говорил: «Ты можешь накормить голодного, дать лекарство больному, дать образование невежественным, дать убежище бездомному… Ты можешь называть все это служением, севой, но это не служение. Настоящее служение состоит в том, чтобы для начала избавиться от своего собственного чувства разделенности и затем помочь другим людям избавиться от их чувства разделенности. В действительности, служение человеческим существам заключается в том, чтобы избавиться от своего эго и затем помочь другим избавиться от их эго».

– Ратан Лал, старый преданный Саи Бабы, оказал на тебя большое влияние своими сатсангами?

– Да, он давал мне разные подсказки.

– Как ты понимаешь фразу Саи Бабы: «Я позвал миллионы, а идут единицы»?

– В другой раз Он сказал: «Самолет здесь, все билеты разобраны, но никто не заходит в салон. Почему? Даже если ты подойдешь к пограничным воротам, тебя может отвлечь то, что ты будешь смотреть телевизор или пить чашку кофе. Ты не сможешь услышать, что тебя зовут, и пропустишь свой самолет. Тогда не обвиняй ни самолет, ни капитана – виноват только твой собственный ум. Все едино, все едино, все едино. Сдайся! Если ты услышал это, что-то может произойти. Если нет, то тебе нужно ожидать следующего самолета». Что поделать? Иисус тоже говорил об этом: «Много званых, но мало избранных».

– Как ты считаешь, от чего все это зависит?

– Я думаю, что все предопределено: если что-то должно случиться, то оно случится. Таким образом, самореализация тоже предопределена. Но тот, кто прошел, в действительности не избранный, он – просто счастливчик. Дела обстоят таким образом, как будто у Абсолюта есть огромная кастрюля риса и каждая рисинка – это воображаемая индивидуальная душа. Абсолют не выбирает оттуда или отсюда: он съедает то, что должен съесть, и выбрасывает то, что не должен.

– Свами говорил: «Когда Аватар приходит на Землю, это дает каждому шанс на реализацию».

– Да, это правда. Но не все хотят этого! Баба говорил: «Я буду давать тебе то, что ты хочешь, пока ты не захочешь того, для чего Я пришел, и не попросишь то, что Я пришел тебе дать. Если ты хочешь воду – вот тебе вода. Если тебе нужна больница – вот тебе больница. Если тебе нужна школа – вот тебе школа. Если тебе нужны деньги – вот тебе деньги. Хочешь жену – вот тебе жена, хочешь детей – вот тебе дети. Если тебе нужна ручка – вот тебе ручка… Но никто не спрашивает о просветлении или самореализации – о том, для чего Я пришел!» Все говорят Саи Бабе: «Дай мне, дай мне, дай мне» – или: «Забери это от меня». Но почти никто не говорил Ему: «Забери меня отсюда!» Почти никто не говорил: «Проведи меня из темноты к свету, забери меня из невежества в знание»…