Loe raamatut: «Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)»

Д.А.Леонтьев
Возвращение к человеку¹

Перед вами – первая отечественная книга, посвященная модному в последнее десятилетие и безусловно важному, но при этом недостаточно осмысленному в своих методологических основаниях подходу в академической и прикладной психологии – гуманистической психологии.

Слово “гуманизм” сегодня во многом обесценено, во-первых, его демагогически-идеологической трактовкой на протяжении многих десятилетий и, во-вторых, объективной ситуацией в послеперестроечной России, лишившей людей привычного образа жизни, приведшей многих к утрате ценностных ориентиров, к потере изрядной доли веры в человека. Впору вспомнить определение “ближний” из “Словаря Сатаны” Амброза Бирса: “Это человек, которого нам предписано любить как самого себя, и который делает все, чтобы заставить нас ослушаться”.

Однако, если вспомнить этимологию слова “гуманизм”, прямо происходящего от слова “человек”, нельзя не признать вполне закономерным возвращение к человеку именно сейчас, когда общественное сознание, пройдя путь от образа человека-винтика к образу человека-фактора, продолжает движение к новому, точнее, хорошо забытому старому образу – образу человека-личности. Этот образ человека во всей полноте своих специфически человеческих проявлений, начинает активно завоевывать общественное признание, хотя эта борьба отнюдь не завершена. Тем не менее, это дает нам право говорить о гуманистическом ренессансе в обществе. Одним из его проявлений выступает, в частности, резкое изменение отношения к религии, которая стала объектом не только признания и интереса, но и моды. Модной стала и психология, спрос на которую растет не по дням, а по часам.

Напрашивается вопрос: а возможна ли вообще негуманистическая психология человека, не является ли словосочетание “гуманистическая психология” тавтологией? Для ответа на этот вопрос следует вернуться к истории ее возникновения, которая отчасти нашла отражение в статьях, включенных в этот сборник.

* * *

Гуманистическая психология как идейно-теоретическая платформа и как социальное движение возникла в США в конце 1950-х гг. Она сформировалась как союз ученых, разделяющих некоторые общие воззрения на человека и на методологию психологического исследования, причем основой для этого союза во многом явился протест против двух подходов, практически безраздельно господствовавших в американской психологии середины столетия – психоанализа и бихевиоризма. В обоих подходах человек оказывается редуцированным к какому-то одному пласту закономерностей его психической жизни, причем за пределами рассмотрения остаются как раз специфические для человека высшие сущностные проявления. Именно их и поставила в центр своих интересов зарождавшаяся гуманистическая психология, характеризовавшая себя в первые годы своего существования следующим образом:

“Гуманистическую психологию можно определить как третью основную ветвь психологических исследований (две предшествовавшие ветви – это психоаналитическая и бихевиористская), которая занимается прежде всего теми человеческими способностями и потенциями, не нашедщими своего места ни в позитивистской или бихевиористской теории, ни в классической психоаналитической теории, например, креативность, любовь, самость, развитие, организм, удовлетворение базовых потребностей, самоактуализация, высшие ценности, бытие, становление, спонтанность, игра, юмор, привязанность, естественность, теплота, трансценденция эго, объективность, автономия, ответственность, психологическое здоровье и родственные понятия. Этот подход может также быть представлен работами Гольдштейна, Фромма, Хорни, Роджерса, Маслоу, Олпорта, Энгьяла, Бюлер, Мустакаса и т.д., а также некоторыми аспектами работ Юнга, Адлера, эго-психологов психоаналитического направления, экзистенциальных и феноменологических психологов” (цит. по Quitmann, 1985, c.25 – 26).

Общий пафос гуманистической психологии был обращен против господства в психологии сциентистского, механистического подхода к человеку, перенесенного из естественных наук. Основатели гуманистической психологии поставили задачу построить новую, принципиально отличную от естественнонаучной методологию познания человека. Однако неясность перспектив решения этой задачи, теоретическая разноголосица внутри самого течения породили сложности на пути консолидации, потому противостояние бихевиоризму и психоанализу и по сей день остается единственной цементирующей основой движения, хотя само это противостояние утратило свою былую остроту; расхождения между позициями разных психологов-гуманистов нередко оказываются не меньше, чем расхождения, разделяющие гуманистическую психологию, с одной стороны, и бихевиористский или психоаналитический лагерь – с другой.

Хотя формально гуманистическая психология является международным движением, в сущности она – явление чисто американское. В других странах противостояние различных направлений в психологии не было столь жестким, поэтому, хотя многие европейские авторы развивали взгляды, по сути своей совпадающие с платформой гуманистической психологии, лишь в США она превратилась в организованное социальное движение, вышедшее за пределы психологического сообщества. В самом начале 1960-х гг. это движение окончательно оформилось, что было ознаменовано созданием в 1961 – 1962 гг. Американской ассоциации за гуманистическую психологию и журнала “Гуманистическая психология”.

Возникновение гуманистической психологии один из ее лидеров Дж.Бьюдженталь охарактеризовал как прорыв, сравнимый с крахом феодализма, открытиями электричества или целого полушария Земли (Bugental, 1964). В какой же мере развитие гуманистической психологии за прошедшие три десятилетия оправдало возлагавшиеся на нее немалые надежды?

Расцвет гуманистической психологии в США пришелся на конец 1960 – начало 1970-х гг. В этот период выходит много обобщающих методологических и теоретических работ, гуманистическая психология получает признание в профессиональном сообществе, что, в частности, выразилось в избрании А. Маслоу в 1968 г. президентом Американской психологической ассоциации. Тогда же внутри гуманистической психологии вызревает новое направление – трансперсональная психология, которая в конце 1960-х гг. организационно отпочковалась от нее, заявив о себе как о “четвертой силе” (подробнее об этом см. далее статью В.В.Майкова).

Сразу вслед за этим гуманистическая психология вступает в полосу потерь. Один за другим уходят из жизни такие признанные научные и организационные лидеры гуманистической психологии как А.Маслоу (1970), С.Джурард (1974), Ш.Бюлер (1974), Э.Сьютич (1976). С начала 1970-х гг. появляются публикации о кризисе американской гуманистической психологии, разговор об этом продолжается и по сей день. За два последних десятилетия не вышло практически ни одной общетеоретической работы, открывшей бы в гуманистической психологии новые перспективы, и стали высказываться опасения, что с уходом поколения основателей гуманистической психологии сойдет со сцены и само движение (Giorgi, 1982, c.21).

Гуманистическая психология выполнила одну из главных своих задач, создав в профессиональном сообществе, да и не только в нем, интеллектуальную атмосферу, благоприятствующую новому, гуманистическому видению человека, которое проникло во многие области и направления исследований, и от него стало невозможно отмахиваться как от ненаучного. Вместе с тем гуманистическая психология потерпела неудачу в создании своей специфической методологии познания человека: использование гуманистически ориентированными психологами традиционных техник не содержит в себе принципиальной новизны. Продуктивный выход гуманистической психологии в области теории и конкретных исследований оставляет желать много лучшего. Т.Грининг, являющийся с 1970 г. бессменным главным редактором журнала “Гуманистическая психология”, в один из своих приездов в Москву назвал четыре основных ошибки гуманистической психологии, приведшие к нынешнему положению вещей: 1) вначале было дано слишком много обещаний, которые оказались не выполнены; 2) делался чрезмерный акцент на индивидуальность в отрыве от культуры и социальных групп; 3) был слишком силен элемент протеста, противопоставления себя другим течениям, а также антиинтеллектуалистическая установка; 4) излишне сильная тенденция к игнорированию “темной стороны личности”, проявлялась не только в теории, но и в организационной деятельности.

Неудовлетворенность чрезмерным обособлением гуманистической психологии от остальных течений, “выплескиванием вместе с водой и ребенка”, явилась одной из причин, приведших к возникновению в начале 1980-х гг. “человеческой науки” (human science). Это направление, намного более скромное по своему размаху, стремится реализовать более взвешенный подход к решению той же задачи – создания новой методологии познания человека, не порывая, однако, с традиционной психологией, стремясь использовать все ее позитивные достижения. Такой подход представляется более продуктивным, хотя его реальное влияние пока не очень велико.

* * *

Вначале осени 1988 г. трое московских психологов, для которых гуманистическая психология уже не была чем-то новым и неизвестным (в их числе и двое авторов этого сборника), встретились с М. Мэрфи – директором Эсаленского института по развитию человеческого потенциала, одним из лидеров и столпов американской гуманистической психологии, которая, естественно, и была предметом разговора. Тогда и прозвучала мысль: а не пора ли организовать в СССР ассоциацию гуманистической психологии? Сразу после окончания разговора была сделана попытка “инвентаризации” отечественных психологов, которые бы разделяли взгляды, ценности этого направления. Их оказалось довольно много. Мысль стала обретать конкретные очертания.

Эта встреча послужила толчком к созданию и становлению движения гуманистической психологии в СССР. Однако, надо отменить, что еще в первой половине 1980-х гг. в Советский Союз ежегодно приезжали делегации Ассоциации гуманистической психологии. Как правило, они посещали Ленинград, Москву и Тбилиси, встречаясь с психологами разных учреждений, в основном тех, которые проявляли интерес и готовность к подобным встречам. Это была односторонняя активность. Состав делегаций был довольно пестрым и включал не только психологов. В Москве основным учреждением, принимавшим эти делегации, стал НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР.

Трудно сказать, начиная с какого времени эта активность перестала быть односторонней и приобрела новое качество. Возможно, за точку отсчета следует принять приезд в Москву в сентябре 1986 года К. Роджерса по приглашению А.М.Матюшкина. Именно после этого визита в НИИ общей и педагогической психологии возникла инициативная группа за создание в СССР ассоциации гуманистической психологии. Другая инициативная группа, возникшая после встречи с М.Мэрфи, складывалась независимо от первой и включала в себя преимущественно сотрудников Московского университета и Центра наук о человеке АН СССР.

Еще одним событием, стимулировавшим “гуманизацию” московских психологов стал организованный усилиями Л.Я.Гозмана приезд в Москву в марте 1987 года В.Франкла, выступившего с двумя лекциями в Московском университете.

Необходимо также сказать об историческом и социокультурном контексте возникновения в СССР гуманистической психологии, который имеет весьма мало общего с контекстом возникновения гуманистической психологии в США. Во-первых, если в американской психологии 1940 – 1950-х гг. господствовали подходы, редуцировавшие человеческое в человеке к сравнительно простым механизмам, то в советской психологии 1970 – 1980-х гг. ничего подобного не было. Напротив, деятельностный подход, явившийся одним из основных направлений советской психологии, подчеркивал специфику сознания в человеке, несводимость его закономерностей к закономерностям функционирования психики животных, хотя эта специфика усматривалась не столько в интегральных личностных проявлениях, сколько в социокультурной обусловленности психологических механизмов человеческой деятельности. Более того, целый ряд высказываний Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева, А.Р.Лурия, А.В.Запорожца и других авторов отчетливо свидетельствуют об открытости деятельностного подхода к проблематике, характерной для гуманистической психологии, хотя в силу причин скорее вненаучного характера (см. А.Н.Леонтьев, 1991) конкретная разработка этих проблем началась лишь в последние десять – пятнадцать лет. Не мешает, однако, вспомнить: “Наше слово в психологии: от поверхностной психологии – в сознании явление не равно бытию. Но мы себя противопоставляем и глубинной психологии. Наша психология – вершинная психология (определяет не “глубины”, а “вершины” личности” (Выготский, 1982, с.166). “Личность… выступает как то, что человек делает из себя, утверждая свою человеческую жизнь“ (А.Н.Леонтьев, 1975, с.224). Можно найти еще не одно высказывание подобного рода и, хотя эти высказывания, как правило, не становились основой для конкретных исследований, все же не случайно, что ряд авторов данного сборника представляют деятельностный подход, раскрывая новые заложенные в нем возможности.

Аналогичным образом обстояло дело и с другими научными школами в советской психологии, связанными с именами Б.Г.Ананьева, В.Н.Мясищева, В.С.Мерлина, Д.Н.Узнадзе. Эти подходы, почти не занимавшиеся непосредственно разработкой гуманистической проблематики, также сохраняли открытость по отношению к ней, и в русле этих подходов вызрели и сформировались гуманистически ориентированные концепции, некоторые из которых представлены в данном сборнике.

Особо следует упомянуть С.Л.Рубинштейна, незаконченная книга которого “Человек и мир”, писавшаяся в конце 1950-х гг., опубликованная, однако, существенно позже (Рубинштейн, 1973), содержит рассуждения по широчайшему спектру проблем экзистенциально-гуманистического плана: проблемы бытия человека, его жизненного мира, соотношения этики и онтологии, Я и другого, трансценденции, смысла жизни, юмора, красоты, ценностей и их реализации, любви… Мысли, высказанные С.Л.Рубинштейном, отличаются глубиной и изяществом, и остается лишь недоумевать, почему эта книга оказала столь незначительное влияние на работы психологов 1970 – 1980-х гг.

Нельзя, наконец, не обратить внимание на русскую религиозно-философскую традицию, воплощенную в работах целого ряда философов и богословов. Эта традиция несла и продолжает нести в себе большой заряд гуманизма, связанного прежде всего с осмыслением проблем духовного в человеке. Хотя эта традиция была на много десятилетий насильно отторгнута от общественной жизни, сейчас к нам вновь возвращаются запрещенные ранее труды, и встает непростая задача освоения этого колоссального пласта духовного наследия в контексте духовных проблем современности, в частности, перспектив гуманистической психологии (решению этой задачи посвящена статья Б.С.Братуся).

* * *

Таким образом, историко-научный контекст советской психологии 1980-х гг. создал крайне благоприятную почву для развития гуманистической психологии, причем не как движения протеста, а как конструктивного движения, не противопоставляющего себя другим школам и направлениям, а стремящегося преобразовать, изменить существующие подходы, в большей степени повернув их лицом к человеку. Если попытаться определить, что именно в существующем положении дел не удовлетворяло психологов, решивших объединиться под гуманистическими знаменами, то можно увидеть, что этой причиной было скорее равнодушие, безразличие институциональной психологии к широкому кругу жизненных проблем современного человека, что проявлялось как в отсутствии теоретических и эмпирических исследований, посвященных этим проблемам, так и в неоснащенности специалистов-практиков, сталкивающихся с ними по роду работы и, само собой, в разобщенности тех, кто, проявляя “надситуативную активность”, активно интересовался гуманистической проблематикой. Такой интерес не ставил человека вне профессионального сообщества, как в Америке 1950-х гг., однако более или менее полноценно удовлетворить этот интерес могли лишь единицы. Это формировало и общий облик советской психологии, которая стала все больше и больше отставать от требований быстро меняющейся жизни.

Вот почему в первом номере журнала “Вопросы психологии”за 1990 г. под рубрикой “Психологи – гуманизации общества” появился следующий текст, который мы воспроизводим здесь целиком.

СОВЕТСКАЯ АССОЦИАЦИЯ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

(проект положения)

Гуманистическая психология возникла как альтернатива технократическим и манипулятивным тенденциям в психологической науке и практике. Она обратилась к исконно человеческим ценностям – свободе, любви, состраданию. В настоящее время десятки тысяч психологов, объединенных в многочисленные национальные ассоциации за гуманистическую психологию, в своей научной и практической деятельности исходят из понимания человека как существа, наделенного свободой, творческими возможностями, самосознанием и потребностью в обретении духовного смысла своего бытия и принципиально несводимого к социально-биологическим автоматизмам, ролевому функционированию, частным психическим функциям. Осуществление такого научно-практического подхода приводит к впечатляющим успехам в психотерапии, образовании, воспитании, менеджменте, оздоровлении социально-психологического климата общества.

На протяжении многих десятилетий советская психология страдала комплексом идеологического превосходства и отмежевывалась от всех зарубежных научных течений. Гуманистическая психология подверглась у нас в стране резкой критике как идеологически чуждая и ненаучная. Вместе с тем вмешательство советской психологии в практику ограничивалось изучением “человеческого фактора”, человека как средства повышения эффективности деятельности, что не могло не вызвать у части психологов нараставшей неудовлетворенности схоластикой в теории, прагматизмом в экспериментальных изысканиях, потребности в профессиональной работе с живым человеком. Для этой части нашего психологического сообщества характерно обращение одновременно к опыту зарубежной гуманистической психологии и к гуманистической традиции в отечественной культуре. Обе эти традиции, жестко подавлявшиеся, извращавшиеся и замалчивавшиеся в эпоху тоталитаризма и стагнации, выдержали все испытания, сохранили своих приверженцев и продолжают жить в настоящее время. Все мы – свидетели и участники становления гуманистической психологии в нашей стране. Ее основная цель состоит не в формировании в соответствии с социальным заказом “человека благополучного”, а в поисках путей и средств самореализации высшей человеческой сущности в жизни каждого человека.

Гуманистичность этого направления психологии несводима только к понятиям доброты, поддержки, жалости, сочувствия. Полностью разделяя убеждение В.Франкла в том, что “неизбежность страдания не может быть преодолена”, гуманистический психолог обращается к человеку во всей его целостности – с его страхом смерти, мучительными переживаниями невосполнимости утрат, отчужденности от жизни, бессилия перед стихийными бедствиями и социальными катаклизмами. Его цель – помочь человеку принять в себе все это, сохранив при этом смысл жизни, любовь, веру и ответственность, гармонизируя действие принципа удовольствия (с такой настойчивостью вторгающегося в нашу жизнь) и духовный рост. Кредо гуманистической психологии можно сформулировать словами Ф.Достоевского: “При полном реализме найти в человеке человека”.

Настало время объединить усилия всех сторонников гуманистической психологии для достижения этих целей и создать в нашей стране Ассоциацию гуманистической психологии. Наступает эпоха, когда стремления психологов внести свой вклад в снижение всеобщей психической напряженности, в решение национальных конфликтов, в преодоление отчуждения и равнодушия, обостряющихся конфронтаций в самых разных социальных сферах не могут и не должны быть разрозненными и неорганизованными. Необходима консолидация и согласованность действий всех психологов гуманистической ориентации. Ассоциация гуманистической психологии необходима для установления и развития профессиональных контактов как внутри страны, так и с зарубежными коллегами. Открытое провозглашение и развитие общих ценностей, неформальный обмен научной информацией, взаимная заинтересованность в исследовательской и практической работе – необходимые условия возникновения всякого реального профессионального сообщества, которое может противостоять некомпетентности, монополизму и протекционизму в науке. Объединившись, мы будем чувствовать взаимную поддержку и обретем профессиональную идентичность.

Ассоциация гуманистической психологии объединяет специалистов различных областей гуманитарного знания, разделяющих гуманистический подход к человеку и его развитию. Основой этого подхода являются определенные гражданские и профессиональные принципы. Мы утверждаем, что:

психология не может быть нейтральной наукой с точки зрения нравственных ценностей;

свобода и совесть человека, наряду с другими универсальными ценностями, являются необходимым и неотъемлемым фундаментом любого современного цивилизованного общественного устройства;

каждый человек, независимо от его социального положения, уровня образования, состояния соматического и психического здоровья, вероисповедания, возраста, пола и национальности, наделен способностью к самоактуализации, осуществлению своего духовного и творческого потенциала.

В своей профессиональной работе, вне зависимости от естественного для всякого научного сообщества плюрализма теоретических воззрений, все мы безусловно разделяем следующие принципы гуманистической психологии:

бытие каждого человека, обладая самоценной и безусловной реальностью, является высшей общечеловеческой ценностью;

живой, реальный человек не сводится к совокупности психических и физиологических функций, а существует как уникальное Я, как интегральное единство телесного, душевного и духовного опыта;

вся совокупность его жизненного опыта, субъективная значимость и осмысленность его решений, переживаний и поступков – основа для профессионального взаимодействия с ним психолога;

средства такого взаимодействия состоят не в аналитическом изучении человека, а в безоценочном понимании и безусловном принятии его уникального внутреннего мира во всей полноте и напряженности его жизненных проблем;

обеспечить такое взаимодействие может только его диалогическая направленность, предполагающая искренность и открытость самого психолога;

наша главная профессиональная задача – раскрыть творческий и духовный потенциал человека, способствовать его самопознанию, саморазвитию, утолению его душевных и духовных потребностей, пониманию им своей уникальности, свободы и ответственности, собственного предназначения.

Советская Ассоциация гуманистической психологии ставит перед собой следующие задачи:

1) поддержка психологических исследований специфически человеческих феноменов, таких как самосознание, творчество, любовь, ответственность и т.п.;

2) организация различных форм теоретической и практической психологической деятельности, направленной на полноценное развитие человеческих возможностей, личностный и социальный рост, гуманизацию общения между людьми во всех сферах социальной жизни;

3) приобщение психологии к мировой духовной и культурной традиции в целях расширения ее горизонтов и дальнейшего развития;

4) сотрудничество с существующими национальными ассоциациями за гуманистическую психологию;

5) участие в междисциплинарных и кросскультурных исследованиях, во всех формах практической работы с людьми в целях преодоления их культурной, национальной, профессиональной и прочей изоляции и ограниченности, в целях изучения человека в полном антропологическом масштабе;

6) обучение гуманистическим методам взаимодействия представителей всех тех профессиональных и социальных групп, деятельность которых непосредственно связана с межличностным общением (психологов и психотерапевтов, политиков и менеджеров, учителей и врачей и т.п.);

7) участие в разного рода гуманитарных экспертизах по социальным, политическим и экономическим вопросам.

Психологическая наука во всем мире, в том числе и современная советская психология, все увереннее вторгается во все сферы человеческой практики. Резко возрастает интерес общества к возможностям психологии, к техникам и методикам психологических воздействий. При этом зачастую и для пользователей, и для самих психологов вопрос “Как эффективнее воздействовать на человека?” полностью заслоняет другой, гораздо более значимый вопрос – “Ради чего?”. Для гуманистической психологии убеждение в свободе человека и отказ от манипулирования им во имя каких бы то ни было целей и идеалов – основа любой психологической практики. Не претендуя на духовное водительство, не навязывая унифицированного понимания жизни, гуманистическая психология призвана помочь каждому человеку обрести смысл своей собственной жизни. В ситуации приближающейся антропологической катастрофы актуальны не локальные исследовательские программы, а познание сущности и потенциальных, еще не раскрытых возможностей феномена человека: в этом мы видим ответственность психологов за происходящее.

Образование Ассоциации гуманистической психологии в СССР – знак единства всемирного движения психологов за гуманизацию психологии и проявление стремления осмыслить важнейшие проблемы человеческого бытия как существующие независимо от социальных, культурных и национальных различий.

Члены Советской Ассоциации гуманистической психологии руководствуются в своей деятельности Положением об Ассоциации и ее Декларацией, принимаемыми на общем форуме.

(Публикуется в порядке обсуждения).

* * *

Этот текст явился результатом работы инициативной группы и стал первым шагом в создании организационной структуры Ассоциации гуманистической психологии в СССР. 31 мая – 1 июня 1990 г. в Москве собралась учредительная конференция Ассоциации, на которой присутствовали специалисты из многих городов страны. Первый день конференции был посвящен тематическим докладам. На следующий день решались организационные вопросы, в частности, был принят устав ассоциации, избран координационный совет в количестве 23 человек. Президентом ассоциации был избран Б.С.Братусь, вице-президентами – В.Н.Цапкин и В.В.Майков, исполнительным директором – В.Г.Щур. В информационном сообщении об итогах учредительной конференции, в частности, говорилось:

АГП определяет себя как добровольное объединение исследователей и практиков, стремящихся осуществлять в своей жизни и профессиональной деятельности гуманистические подходы и ценности, разрабатывающих и реализующих представления о духовности, свободе и целостности человека, об условиях и путях обретения им полноты бытия, личностного здоровья и смысла жизни.

Ассоциация гуманистической психологии призвана оказывать профессиональную поддержку и социальную защиту своих единомышленников.

Деятельность АГП включает в себя работу в секциях и обмен делегациями с региональными и зарубежными организациями, близкими по взглядам с АГП, в перспективе – учебную, издательскую, общественно-политическую деятельность.

В рамках Ассоциации было первоначально заявлено девять тематических секций, большинство из которых начали свою работу в декабре 1990 г. В их числе – секции христианской антропологии: о.Борис (Нечипоров) и о.Иоанн (Вавилов), гуманистической психотерапии и медицины (В.Цапкин), экзистенциальной психологии и психотерапии (Д.Леонтьев), постклассических исследований в психологии (В.Майков) и ряд других.

1990 – 1992 гг. были коротким периодом расцвета организационной и научной деятельности Ассоциации гуманистической психологии. В этот период активно работали перечисленные выше и другие секции, началась работа по подготовке и изданию этого сборника, который первоначально замысливался как программная публикация Ассоциации, основанная на материалах ее учредительной конференции. Его составление и его подготовка тогда были отчасти профинансированы из средств, выделенных Центром наук о человеке АН СССР в рамках научно-исследовательского проекта “Гуманистическая психология: история, методология и перспективы”. Впечатляющим итогом первых двух лет работы Ассоциации стали проведенные в подмосковном Голицино Первый советско-американский (1991) и Второй российско-американский (1992) семинары по гуманистической психологии и наукам о человеке, организованные совместно с Сэйбрукским институтом (Сан-Франциско, США). В них с американской стороны, наряду со многими другими, принимали участие такие звезды первой величины как А.Джорджи и С.Криппнер. В 1991 – 1993 гг. ряд представителей Ассоциации (В.Цапкин, В.Майков, Д.Леонтьев) побывал в научных центрах и на конференциях АГП в США. Событием стал второй визит в Москву В. Франкла в сентябре 1992 г. и его лекция в главном здании МГУ. Активность проявляли и другие научные центры. Так, в Свердловске (ныне Екатеринбург) 13 марта 1991 года была проведена региональная конференция-встреча по проблемам гуманистической психологии. В Санкт-Петербурге была создана своя Ассоциация гуманистической психологии (президент – В.Е.Каган).

Вместе с тем к концу 1992 г. этот звездный период подошел к концу, который был обозначен фактическим прекращением организационной деятельности Ассоциации и подавляющего большинства ее секций (единственное исключение составила секция христианской антропологии, продолжающая работать все эти годы под руководством Б.С.Братуся). Надо сказать, что это было несчастливое время для любых профессиональных объединений, начиная с Общества психологов и кончая небольшими объединениями по узким интересам – все они в этот период прекратили свою активность, кто временно, а кто навсегда. Объяснение лежит на поверхности: экономический шок 1992 г. выбил всех из привычной колеи и поставил перед проблемой выживания, которая была несовместима с досуговыми собраниями по интересам, потребность в самоактуализации была отодвинута на потом, в соответствии с известной ранней моделью А.Маслоу. Новый виток профессиональной консолидации психологов по интересам в 1990-е гг. принял уже более прагматичный характер – центрами такой консолидации и общественной жизни вообще стали программы обучения психотерапевтов и консультантов тех или иных направлений: гештальт, психодрама, НЛП, психоанализ, юнгианство, онтопсихология, трансперсональная, христианская.... Экзистенциальных терапевтов это коснулось лишь сейчас.