Loe raamatut: «Избранное в 3 томах. Том 2: Экономика», lehekülg 19

Кому выгодны эти преобразования?

– Банковская сфера. Сбербанки как работали с наличностью, так и будут продолжать работать. Крупные банки, могущие стать партнерами Казначейства по организации на их базе приходных касс, также заинтересованы, так как они получают безрисковую и достаточно доходную сферу деятельности и, кроме того, кредитные ресурсы.

Малые и средние банки лишаются всякой работы с наличностью. Но для них сейчас эта деятельность не приносит ничего, кроме головной боли и расходов, так как затраты на охрану нередко уже превышают финансовые их возможности или поглощают большую часть прибыли.

Таким образом, в сфере чисто банковской противников практически нет. Тем более, что этим самым эффективно решается проблема личной безопасности банкиров, на которых буквально идет охота и осуществляется их непрерывный отстрел. Банкиры превратились в группу самого высокого физического риска. Это положение данными преобразованиями радикально изменяется.

– Предприятия получают за счет вовлечения в кредитную сферу громадных средств, которые в настоящее время лежат в карманах у населения, новые и весьма широкие кредитные возможности.

– Население практически ничего не теряет.

– Государство приобретает новый крупный источник бюджетного неинфляционного финансирования, собираемость налогов резко увеличится и дойдет до уровня 99 процентов.

– Общей выгодой для всех будет декриминализация общества и очищение страны от нелегальных эмигрантов.

– Невыгодно все это лишь криминальным кругам и кругам коррумпированного чиновничества.

На пути этого преобразования, как легко видеть, нет никаких технических проблем. Их можно осуществить даже «вчера». Вопрос состоит лишь в политической воле руководства России.

Одновременно с этим в России вводится однокомпонентная денежная система, открывающая собою денежную революцию.

Другие платежно-денежные системы лишь развивают эту революцию. Но центр всех преобразований как раз и состоит в выводе за пределы денежной системы наличности и создания однокомпонентной чисто счетной (безналичной) денежной системы.

В рамках того образа, который мы использовали при сравнении денежной системы с системой мореплавания, смысл предлагаемого преобразования состоит в том, что мы отказываемся ставить на океанские суда парусное вооружение, переходя в этой области на чистый пар, оставляя парус лишь на второстепенные цели – для развлечения и спорта. И этим снимается конфликт между двумя видами денег. Вторая, второстепенная денежная компонента – счетная – становится главной и единственной денежной компонентой, а бывшая главной – наличные (бумажные) деньги – выводится вообще из состава денежных средств, хотя и используется в платежной системе в качестве эрзац-денег. Причем создаются финансовые, экономические, законодательные, технические и технологические условия для постепенной деградации этой платежной системы. В идеале она должна использоваться в основном для обслуживания детей дошкольного и младшего школьного возраста, для которых пользование электронными платежными средствами может представлять сложность.

Главная денежно-банковская система

Выведя из денежной системы наличные (бумажные) деньги, мы этим самым должны создать банковскую систему в качестве главной денежной системы страны, в качестве государственной денежной системы. И здесь возникает множество проблем.

Каковы причины их возникновения? Дело в том, что в счетной денежной системе электронно-компьютерная техника вводилась постепенно путем приспособления ее к существовавшей ручной технологии бумажных записей. Вполне понятно, что такой способ введения компьютерной техники не может не приводить постепенно к трудностям. Сейчас необходима полная и коренная реконструкция счетной денежной системы под компьютер.

Это является обычной практикой научно-технического развития. Ведь и бензиновый двигатель, и вся агрегатная часть на первых порах ставились и приспосабливались к карете и конной повозке. Еще в 20-х годах XX века автомобиль явно носил характер механизированной кареты. Но наступил такой момент, когда уже не механическую часть приспосабливали к каретному экипажу, а сам экипаж стали подстраивать под двигатель и его агрегаты. Точно также наступает время, когда необходимо уже не компьютер встраивать в существующую денежную систему, а саму денежную систему подстраивать под компьютер и электронные технологии.

Насколько существующий путь подстраивания компьютерной техники под существовавшую ручную технологию приводит к сложностям, свидетельствует такой пример. Денежная транзакция имеет чрезвычайно малый информационный объем. Не более 100 байтов. Но в настоящее время в некоторых технологиях объем передачи одной транзакции составляет порою до мегабайта (система передачи сканированных чеков и др.). Ясно, что это уже свидетельство полного декаданса в этой области.

А как мы уже писали ранее, технические детали в области денежного обращения непременно связаны и с весьма серьезными экономическими и социальными последствиями. Вот почему эти технические детали должны пройти серьезное обсуждение в широкой общественности. Недопустимо эти проблемы давать на откуп техническим специалистам, которые зачастую не понимают и не интересуются, как их технические детали отразятся на жизни общества. Пример мы уже приводили – электронный кэш, где как раз и видно, что здесь технические познания специалистов серьезно превалируют над пониманием социальных и иных последствий их технических нововведений.

В денежной сфере нет мелочей чисто технического характера. Все имеет социальный и экономический характер. И прежде чем вводить те или иные технические нововведения, должны быть тщательным образом проанализированы их воздействия на общественную жизнь.

Собственность на деньги

Кто владеет деньгами?

В случае бумажных наличных денег вопрос был ясен. Тот, у кого они были, тот и владел ими. Действительно, он мог делать с ними все, что ему заблагорассудится. Подарить их любому человеку, обменять на иную ценность, например, автомобиль или колбасу, мог, при желании, обклеить ими стены квартиры или даже просто выбросить на помойку. Здесь мы имеем все юридические признаки институции «владения», причем практически безусловного. Таким образом, понятие «собственности» по отношению к бумажным деньгам имеет полный смысл и право собственности над деньгами имеет их держатель.

Совсем иное деньги счетные. Владеет ли человек деньгами на своем банковском счете?

Человек или иное финансовое лицо, открывшее счет в банке, является, бесспорно, владельцем этого банковского счета. Он его открыл, он его может закрыть, может использовать или не использовать. Но владеет ли это финансовое лицо деньгами на счете, существуют ли между владельцем счета и деньгами на счете отношения собственности?

Владелец счета имеет по отношению к деньгам на счете одно единственное право – перевести деньги со своего счета на другой счет. Да и то это право не абсолютно, а ограниченно. Далеко не со всякого счета можно перевести деньги на любой другой счет. Например, с бюджетного счета деньги могут переводиться только на строго определенные счета. Со счета благотворительной организации недопустим перевод средств на счет, к примеру, политической партии. Со счета гражданина, думается, нельзя переводить деньги на счет предприятия, производящего ядерное оружие. И если такие ограничения юридически пока и не конституированы, то, думается, никто не будет возражать, если они будут зафиксированы в виде некоей нормы. И уж абсолютно невозможно владельцу счета уничтожить свои деньги, что и является доказательством отсутствия права владения деньгами со стороны владельца банковского счета, а лишь наличие права ограниченного распоряжения ими. В этом коренное отличие от наличных денег, в которых действительно имело место владение деньгами.

Таким образом, владелец банковского счета не обладает над деньгами на счете, владельцем которого он является, правом собственности.

Тогда кто же владеет деньгами? Должен же быть собственник у счетных денег.

Может быть банк является владельцем денег?

И это не так. Действительно, ведь средствами в банке распоряжаются его клиенты. Причем распоряжаются без всякого согласования с банком. А по отношению к одному и тому же объекту право распоряжения не могут иметь два лица, по крайней мере, без специального устного или письменного договора и без согласования условий этого совместного распоряжения. Но любой банковский договор, по крайней мере по расчетным счетам, включает что угодно, кроме какого-либо ограничения на право распоряжения клиента своими деньгами и даже упоминания о совместности распоряжения банка и клиента деньгами на счете клиента. Следовательно, банк не имеет никаких прав распоряжения деньгами клиентов, а уж тем более прав владения ими.

Таким образом, институция собственности и владения по отношению к деньгам не может быть отнесена и к банкам. И это мы должны подчеркнуть, и это должны, наконец, понять сами банки и банковские работники. К сожалению, в современной России сложилась иная ситуация. Банки посчитали себя не сферой обслуживания, а сферой торговли, посчитали, что деньги принадлежат им, и они могут ими распоряжаться как своей собственностью. Деньги не есть собственность банков. Банк вообще не «банка с деньгами». Это взгляд средневековый. Банк есть рабочая станция в единой денежной системе. Аналогично тому, как телефонная станция не есть владелец телефонных разговоров и не торгует телефонными разговорами. Телефонная станция есть узел единой обслуживающей системы – телефонной сети. А телефонные разговоры принадлежат не телефонной станции, а ее клиентам. Аналогично, и деньги в банке никакая не собственность банка. И задача банка состоит в обслуживании своих клиентов, а вовсе не в «торговле деньгами», как это пишется в дурацких американских книжонках по банковскому делу. Нельзя торговать тем, чем не владеешь.

Таким образом, банк есть предприятие сферы обслуживания. Но не торговли. По отношению к деньгам клиентов банк лишь помогает своим клиентам реализовать их право распоряжения деньгами. Реализация этого права носит название «расчетного обслуживания». Таким образом, именно расчетное обслуживание и есть специфическая функция банков и только банков. Ни одно финансовое учреждение не имеет права осуществлять расчетное обслуживание финансовых лиц. И это очень важно зафиксировать, ведь даже в таком вопросе в России были совершенно абсурдные вещи. Помнится, некая финансовая фирма, лопнувшая впоследствии, по названию «Гермес-Финанс» выпускала свои акции и даже объявляла, что ее акциями можно платить в каких-то магазинах, т. е., фактически, пыталась осуществлять расчетное обслуживание своих клиентов.

Принципиальная разница между банком и прочими небанковскими финансовыми учреждениями состоит в том, что лица, вкладывающие свои средства в финансовые учреждения, передают этому финансовому учреждению право распоряжения своими финансовыми средствами, получая за это те или иные выгоды. В банки средства вкладываются для того, чтобы иметь возможность самим распоряжаться своими денежными средствами. Впрочем, даже само выражение «вкладывают» уже не точно характеризует ситуацию. Деньги в банки не «вкладываются», они там находятся изначально, ибо нигде и быть не могут. И когда финансовое лицо передает право управления своими деньгами некоему финансовому учреждению, его деньги все равно находятся в банке, разве что на ином счете и, возможно, в ином банке.

Итак, банк не владеет деньгами. Тогда вновь возникает вопрос о праве собственности на деньги. Может быть собственником денег является государство? Нет, государство имеет собственные (бюджетные) счета и является таким же их распорядителем, как и любой иной банковский клиент.

Впрочем, так как государство осуществляет через свой центральный банк эмиссию денег, то нельзя ли это трактовать, что деньги являются государственной собственностью, переданной в распоряжение финансовым лицам. Думается, что и это будет неверным. Дело в том, что, как мы покажем, в системе однокомпонентных счетных денег проблема эмиссии денег должна решаться совсем по иному по сравнению с системой и золотых, и бумажных денег. Более того, логика денежной технологии потребует отказа от эмиссионной функции государства. Таким образом, счетные деньги не принадлежат государству, и не являются государственной собственностью.

Очевидно, что правильное решение этой проблемы состоит в том, что в условиях чисто счетных денег деньги являются надгосударственным институтом. А источником права и власти в современном обществе является народ, по крайней мере, согласно конституциям всех демократических (да и не демократических) государств. Поэтому мы можем решить эту проблему следующим образом: в условиях счетных денег деньги являются общенародной собственностью. И эта собственность лишь представляется в распоряжение и финансовых лиц, и государства.

Эта чисто правовая тонкость чрезвычайно важна. Если я собственник, то я никому ничего не должен. Только государство имеет право облагать меня налогом, т. е. осуществлять изъятие у меня моих средств. Это есть государственное насилие. Но если я лишь распоряжаюсь чужой собственностью, то оплата в пользу собственника уже не налог, не фактор насилия, а общепринятая и обычная экономическая практика. Это новое понимание права собственности на деньги, возникающее естественным образом в системе тотально счетных денег, имеет важное значение.

Фактически, место общенародной собственности на средства производства, как это было при социализме, на новом этапе денежного развития, связанном с едиными счетными деньгами, в новой человеческой цивилизации, занимает общенародная собственность на деньги. Вновь отметим, что не государственная, а именно общенародная. Государства становятся такими же клиентами и пользователями денег, как и любой гражданин.

Какие из этого могут следовать важные последствия? Вполне естественно, что в интересах общества как владельца денег должны быть приняты меры по исключению использования денег в антиобщественных целях. Например, вполне логично запретить использовать деньги для покупки частными лицами отравляющих или расщепляющих веществ, наркотиков, кроме как по медицинским показаниям, не должна иметь права какая-нибудь фабрика по производству детских сосок использовать деньги для покупки боевых отравляющих веществ, религиозное объединение не должно использовать свои средства для покупки нефти или железной руды и т. д.

Поэтому все денежные счета должны быть разделены на классы. Например, класс счетов физических лиц, класс счетов бюджетных организаций, класс счетов промышленных предприятий, класс счетов предприятий розничной торговли и т. д. И должен быть создан полный перечень запрещенных межклассовых операций, а также межклассовых операций, возможных лишь при наличии у одного или обоих партнеров специальной лицензии. Действительно, одно промышленное предприятие может покупать у предприятия по производству медицинских наркотических средств его продукцию, например, аптека, а другое, например, хозяйственный магазин, не имеет права.

Список запрещенных или подлежащих лицензированию денежных операций устанавливается на законодательном уровне, затем переводится в компьютерную программу, которая размещается во всех банковских компьютерах, причем к этим программам не имеют доступа даже сами работники банка. Таким образом, эти ограничения действуют автоматически. Ни одна живая душа не может их отменить или изменить, кроме как сам законодатель.

Этим самым мы получаем самую демократическую систему. Есть список запретов. Он хорошо известен, действует автоматически, ни взятки, ни подкуп, ни просьбы или протекции изменить их не могут. А все остальное можно делать свободно. Мы получаем, фактически, максимально свободное общество, в котором запрет на антиобщественные действия носит такой же обезличенный и всеобщий характер, как законы природы. Мы же не считаем ограничением своей личной свободы, что не можем летать, как птицы, что не можем зимой в Москве ходить в одних трусах по улице. Природа ставит жесткие пределы нашим фантазиям и желаниям. И это мы считаем естественным и не обижаемся на нее. Точно так же и общенародная денежная система ставит жесткие преграды нашим желаниям и фантазиям. Но то, что не входит в эту систему запретов, можно делать совершенно свободно.

Причем очень важно, что эти запреты не субъективные и не связаны с волей некоего чиновника, его пониманием тех или иных законов, его возможностями разрешить или запретить. Они в некотором смысле объективны. Перед этими запретами все равны. Таким образом, имеем полное равноправие всех субъектов денежной системы. А ведь чувство несвободы не в том, что человек чего-то не может делать (мало ли чего человеку нельзя делать), а в том, что кому-то это позволено, а мне нет. Ведь не в том неволя человека в тюрьме, что он сидит в камере, а в том, что другие в ней не сидят. Если все сидят, то, естественно, нет и неволи. Разве есть неволя в том, что я не могу слетать на Луну или к другим звездам. А ведь как хочется. Но если никто на это не способен, то и нет никакого ущемления моей свободы. Так что именно общенародные счетные деньги дают Человечеству новый уровень свободы.

Кризис денег и денежное право

Коллапс денежной системы

То, что происходит в настоящее время в России в денежно-финансовой сфере, можно охарактеризовать как глубочайший структурный кризис в области денежной системы.

Проявления этого кризиса многообразны:

1. Кризис банковской системы. Рухнувшие банки уже исчисляются сотнями.

2. Кризис неплатежей, охвативший всю сферу народного хозяйства.

3. Массовая генерация эрзац-денег – векселей, казначейских обязательств и т. д. Кто уже только не создает собственные эрзац-деньги? Минфин, банки, предприятия, областные, республиканские и районные организации.

4. Массовый переход на бартер.

5. Массовый уход множества предприятий на нал.

6. Длительность процесса движения денег, даже в пределах Москвы они движутся, как правило, около недели.

7. Уклонение от налогов.

8. Гигантский уровень преступности в финансовой, банковской и экономической сфере.

9. Потеря контроля со стороны государства за движением и доведением по назначению даже бюджетных средств.

10. Долларизация экономики России.

11. Неблагоприятные валютные отношения рубля, приводящие к неконкурентоспособности российского производителя по сравнению с иностранным даже на отечественном рынке.

Все это позволяет говорить, что мы имеем не просто недостатки в отдельных сферах финансового и банковского механизма, что это именно всеобщий кризис самой институции денег.

Денежная система России находится в коллапсе. Поэтому все попытки найти выходы на путях отдельных паллиативных мероприятий ничего не дают. Нужны кардинальные решения. Изъян, как все более очевидным это становится, кроется в самой глубине денежной институции, в ее «генетическом» механизме.

Деньги и денежный документ

В денежно-финансовой сфере существуют две главнейшие институции: институция денег и институция денежного документа. Деньги есть государственная институция, их эмитентом является само государство, они являются универсальным расчетным и платежным средством. В отличие от этого денежный документ имеет частный характер. Строго говоря, государственных денежных документов (как и просто «государственного документа») не существует.

В отличие от денег денежный документ есть источник, или свидетельство, некоторой денежной операции. Денежный документ имеет эмитента и владельца. Примерами денежных документов являются акции, облигации, чеки, векселя, счета, квитанции, почтовые переводы, расписки, марки, купоны, карточки, билеты, аккредитивы, расчетные, заборные и иные книжки и т. д.

При операциях с деньгами, как правило, не происходит ни рождения, ни уничтожения денег (исключаем случаи потери денег или их гибель в результате некоторых случайных обстоятельств). А если и происходит их рождение или уничтожение, то только при участии специально установленных и законодательно закрепленных учреждений (банков), например, Центрального банка. Таким образом, можно говорить о некотором «законе сохранения денег». Денежные документы могут создаваться и уничтожаться совершенно свободно. Нет никакого закона сохранения денежных документов. При создании или любых иных операциях с денежными документами не происходит ни рождения, ни ликвидации денег, они свидетельствуют всего лишь о произошедшем или предполагаемом перемещении денег.

Эмитентом денежных документов могут быть самые разнообразные субъекты – юридические и физические лица, государственные органы. Так называемые государственные денежные документы есть на самом деле денежные документы всего лишь государственных организаций. Например, название «ГКО» с правовой точки зрения абсурдно, это вовсе не государственные обязательства, а обязательства Министерства финансов. Свои обязательства могут выпускать и выпускают и другие госорганы, но их же никто не называет «государственными».

В настоящее время все большее распространение получили вторичные денежные документы, т. е. документы о денежных документах. Это, к примеру, трастовые договоры, или так называемые банковские расписки, с помощью которых осуществляется движение нерезидентных акций на американском финансовом рынке, счета «депо» и др.

Понятно, сколь велика правовая разница между деньгами и денежными документами. Например, ответственности за денежный документ и деньги совершенно различны. Совершенно различны системы защиты денег и денежных документов. Деньги перевозят под вооруженной охраной, но денежные переводы перевозят в обычных почтовых вагонах без всякой охраны. Денежные документы могут в некоторых случаях выполнять роль средств платежа и расчета. Такие денежные документы иногда называют эрзац-деньгами. В России сейчас это особенно распространено. Это векселя, налоговые освобождения, казначейские обязательства и т. д.

Между деньгами и денежными документами, используемыми как средство платежа (эрзац-деньгами), есть глубокая разница. Для использования денежных документов в качестве средства расчета необходимо согласие обеих сторон. Нет никакой обязательности приема денежного документа в качестве средства расчета. В отличие от этого деньги как государственный универсальный расчетный инструмент обязательны к приему всеми субъектами товарно-обменных и иных расчетных отношений.

Отметим, что денежный документ может существовать в бумажном и безбумажном виде. Примерами безбумажных денежных документов являются ГКО, акции или облигации в электронных депозитариях. Безбумажными денежными документами являются кредитные и дебетовые карточки.

Банковский счет: деньги или денежный документ?

А теперь обратимся к банковской области. Клиенты банка имеют счета в банках. И возникает вопрос, что же такое банковский счет – есть ли это деньги или денежный документ? Оказывается, на такой простой вопрос не так-то просто дать ответ. Хотя четкий ответ необычайно важен. В законодательстве используется для банковских счетов неопределенное понятие «денежные средства». Но что такое «денежное средство» – деньги или денежный документ – этого закон не расшифровывает.

Рассмотрим, как понятие банковского счета трактуется в западной литературе. В американской банковской литературе банковский счет носит название «чековый депозит». Вот как описано понятие «чекового депозита» в монографии Эдвина Дж. Долана, Колина Д. Кэмпбэлла и Розмари Дж. Кэмпбэлл «Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика» (М.-Л., 1991, с. 122): «Чековый депозит – счет, дающий право на выписывание вкладчиком чека, подлежащего обязательному погашению».

Из этого определения с очевидностью следует, что банковский счет (чековый депозит) есть денежный документ, так как он дает всего лишь право на что-то. Таким образом, в западной литературе банковский счет трактуется как частный безбумажный денежный документ того банка, в котором он находится. Деньгами же являются исключительно бумажные купюрные деньги.

В отличие от этого в банковской системе СССР банковский счет понимался как истинные деньги. Это связано, конечно, с тем, что сами банки были государственными, а потому и денежные средства были государственными денежными средствами, т. е. государственными деньгами. Но ситуация резко изменилась, когда банки стали частными, негосударственными.

Таким образом, вот главный вопрос – являются ли деньги на счету в коммерческом банке частным безбумажным денежным документом или они есть деньги, государственные деньги, одна из двух форм государственных денег (наряду с наличными деньгами)?

Четкий ответ на этот вопрос необычайно важен. Если банковский счет есть денежный документ, а деньгами являются исключительно наличные деньги, то нет и не может быть обязанности принимать безналичные платежи, а все законодательство и инструктивные материалы по ограничению наличного обращения повисают в воздухе и становятся с правовой точки зрения ничтожными. Никто не может заставить субъекта расчетных отношений принимать вместо денег денежный документ. Это есть лишь предмет соглашения между двумя субъектами. И вся та деятельность, которая относится по существующему законодательству или иным правовым нормам к полукриминальной и даже криминальной сфере, по переходу на нал не только не криминальна, но вполне правомочна. Всякое запрещение или ограничение пользования государственными деньгами в сфере их обращения является с правовой точки зрения недопустимым. Это есть, фактически, нарушение прав граждан и предприятий. И то, что этому нарушению своих законных прав, неправовому поведению государства граждане и предприниматели весьма активно сопротивляются, считая себя морально абсолютно правыми, и есть следствие такого определения понятия банковского счета.

Таким образом, существующая финансовая система как в России, так и на Западе основана на использовании в качестве средств расчета и платежа одновременно и государственных денег, и приватных денежных документов – банковских чековых депозитов, безналичных эрзац-денег. Именно это и придает финансовой системе огромную сложность, создает противоречия между внутренней логикой самих финансовых инструментов и правовым их описанием. Это расхождение между сущностью и ее правовым описанием и есть внутренняя порочность финансовой системы, каковая в полной мере проявилась в современной России. Государство может в определенной степени с помощью правового и административного регулирования подавлять эту внутреннюю логику, навязывать свои правила. Но для этого необходимо очень сильное государство. И западные государства – сильные государства. Правовой их характер не признак их слабости, а всего лишь свидетельство того, что все права и обязанности граждан точно и четко описаны, и государство жестко следит как за соблюдением прав, так и обязанностей.

Но в условиях ослабленной государственности логика сущностей начинает превалировать над правовым описанием. И тогда мы получаем уже не правовое государство, а его противоположность – криминальное государство. Именно такое государство и построено в настоящее время в России. Это не оскорбление, это точное описание тех государств, в которых субъекты права действуют и пытаются действовать в соответствии прежде всего с логикой сущности, а не правовым описанием этих сущностей. И если логика сущности противоречит их правовому описанию, то происходит массовое, и не воспринимаемое как что-то безнравственное, нарушение этого права и этих законов.

В качестве наглядной иллюстрации приведем требование единичности расчетного счета у предприятия, которое пытается провести Минфин. В социалистической банковской системе это было совершенно естественным требованием. Но деньги-то были государственными. Они не могли вот так, ни с того, ни с сего исчезнуть. Но сейчас, когда банковские счета стали приватными денежными документами, ситуация резко изменилась. Эти так называемые деньги могут в любой момент просто-напросто исчезнуть в связи с крахом банка. И вместе с банком ликвидируются и все его денежные обязательства. И требовать в этих условиях единственности расчетного счета – значит ставить финансовых лиц в крайне рискованное положение, что в один прекрасный день они могут оказаться без всяких расчетно-платежных средств. И если даже Минфин и примет такое решение, то сама логика финансовой жизни заставит предприятия идти на любые ухищрения и нарушения закона, чтобы уклониться от этого, строго говоря, неправомерного требования. И при этом требовать, чтобы «нарушитель» испытывал какие-то «муки совести», чтобы он ощущал неэтичность своих действий – это уже слишком. Если нормы закона противоречат «естественному праву», то нарушение этих законов не вызывает у граждан этических коллизий.

Чеченская война есть наиболее яркая иллюстрация сказанного. Финансовые истоки этой войны общеизвестны. И когда слабое государство всеми остатками своей мощи попыталось восстановить право, то оно и получило войну. В этих условиях нет никакой гарантии, что вслед за кавказской мы не получим какую-нибудь дальневосточную или татарскую, или тюменскую войну.

Именно здесь и лежит эпицентр всего кризиса, в который попала Россия. То, что еще может работать в условиях сильного государства, отказывается работать в условиях государства, ослабленного коренной перестройкой своих основ.

Государственные безналичные деньги

Выход из этого кризиса может быть только один – приведение в соответствие права и сущности. А сущность такова, что во всем мире безналичные денежные средства исполняют, де-факто, роль именно денег, государственных денег. Этот факт и надо зафиксировать де-юре. Другими словами, так и надо записать в законе – «счета в банках есть безбумажные государственные деньги».

Во всем мире идет процесс уменьшения и подавления наличного обращения, т. е. бумажных денег. Мы можем представить себе, что бумажные деньги со временем вообще выйдут из обращения, и все расчеты будут осуществляться по безналу. Спрашивается, какой тогда документ будут представлять банковские счета, если денег, строго говоря, нет. Как можно будет говорить о денежных документах при отсутствии самих денег. В этих условиях очевидно, что эти банковские счета и могут быть единственными деньгами.

Отметим также следующее. Процесс превращения денежных документов в деньги есть стандартный путь развития институции денег. Сами бумажные деньги появились сначала как частные денежные документы – банковские векселя, банкноты, казначейские билеты и т. д. И только в XIX веке этим денежным документам был придан статус государственных денег. Итак, признав статус государственных денег за банковскими счетами, мы совершим точно тот же самый процесс, который денежная институция уже совершила однажды и который соответствует логике ее развития.