– Я люблю тебя! – простонала Сакура, когда дверь за ним закрылась. Она стояла у двери в свою комнату покачиваясь как пьяная. Потом опустилась на колени и упёрлась лбом в лакированную деревянную поверхность.

– Что я наделала?! – прошептала она, с невыразимым отчаяньем.

Когда через полчаса мать осторожно заглянула в её комнату, Сакура лежала неподвижно на своей кровати отвернувшись к стене.

Мать потопталась на месте и так и не решившись ничего сказать аккуратно прикрыла за собой дверь.

Наступил вечер, по пути Рё зашёл на квартиру, где жила Тагучи. В большой пустой студии было тихо. Не зажигая света, он присел на кровать, на которой они с Нацуме предавались своей запретной любви и некоторое время сидел, вдыхая запах Тагучи который, как ему казалось, ещё хранили смятые простыни. За окном стало совсем темно. Сумрак, сгустившись заполнил собой комнату. Рё подумал о том, что Юки ещё наверняка не вернулась домой и, следовательно, не прочитала письмо, которое он ей оставил. Сакамото подумал, что это будет для неё ударом и всё же она сильная, она выдержит. То, что он написал там про муки совести и наказание, которое должен понести не было совсем ложью. И всё же Сакамото отдавал себе отчёт в том, что не это главная причина того, что он собирался сделать. "Нет другого способа вернуть её!" – думал он. Рё встал, запер за собой дверь, спустившись вниз бросил ключ от квартиры Нацуме ей в почтовый ящик, попрощался со знакомой консьержкой, и вышел на улицу. Лето уже ощущалось всё явственнее и даже ночью было довольно тепло. Рё прикинул, где находится ближайший полицейский участок и направился туда. Путь его лежал мимо железнодорожной станции. На парковке он ещё издали увидел громадную фигуру, сидевшую на таком же монстроподобном байке. "Этого парня ни с кем не спутаешь!" – подумал Сакамото. Вначале он хотел пройти мимо, но потом всё же решил поздороваться.

– Привет! – сказал он подходя. Великан оторвался от экрана своего смартфона и взглянул на Сакамото своими маленькими, глубоко посаженными глазами, старые глубокие шрамы делали его лицо похожим на пугающую маску. И всё же взгляд его не был пугающим, Рё пришло в голову, что в этом парне есть нечто располагающее к себе. "Кажется, это называется харизма!" – подумал Сакамото.

– Привет, – Такахаши улыбнулся.

– Какими судьбами?

– Да так, – замялся Сакамото.

– Я в полицию иду, – выпалил он неожиданно для себя самого.

Взгляд Кена стал более серьёзным.

– Если ты думаешь, что таким образом сможешь искупить свою вину, то могу тебя расстроить, – проговорил он после небольшой паузы, – в колонии быстро забываешь о такой ерунде!

– Да я не поэтому, – смущённо сказал Рё он уже жалел, что рассказал обо всём Такахаши.

– Ладно. Удачи тебе парень! – сказал ему великан, – если совсем прижмёт, сошлись на меня! Может помочь!

Такахаши улыбнулся, глубокие борозды на его лице зашевелились, словно ожившие змеи.

– Спасибо! – Рё пожал протянутую великаном руку.

– Если не сложно, не мог бы ты позаботиться о моих сёстрах? Боюсь, когда меня посадят, их начнут травить в школе. А им и так приходится не сладко! – попросил Сакамото.

– Лады. Как их зовут и где учатся?

Рё добавил контакты Такахаши и сбросил ему Сакамото Рина, Сакамото Чиха, средняя Аомори.

– Знаю эту школу! – сказал Такахаши, взглянув на экран, – в этом гадюшнике полно ребят которые в будущем хотят вступить к нам! Мне достаточно будет щелкнуть пальцами и у твоих сестер не будет никаких проблем. Так что ни о чём не волнуйся!

– Спасибо!

Сакамото хотел уточнить куда среднеклассники из Аомори хотят вступить, но не успел. С громким рёвом на парковку выкатились больше десяти байков и остановились рядом с ними.

– Приветствую Глава! – сказал один из них. Все слезли с мотоциклов и поклонились Такахаши. На их куртках сзади был изображён чёрно-красный дракон. "Эта же та самая легендарная байкерская банда!" – подумал Сакамото.

– Кто это? – осторожно спросил один мотоциклистов кивнув в сторону Сакамото.

– Это мой друг Сакамото Рё! – отвечал Такахаши Кен.

Войдя внутрь застеклённого полицейского поста Сакамото огляделся. Дремавший за конторкой патрульный, поднял голову и уставился на него удивлённым взглядом. На его широком простоватом лице отразилось искреннее недоумение.

– Чего тебе парень? – спросил он.

– Меня зовут Сакамото Рё. Я пришёл признаться в убийстве Муто Хироши. Найдите инспектора Субару, он занимается этим делом!

Три дня Тагучи находилась в какой-то прострации. Сняв номер в гостинице, она практически не выходила из него, не смотрела телевизор и не читала новости в интернете. На четвертые сутки голод стал терзать её немилосердно. Тагучи включила телефон, Сакамото она заблокировала, но всё равно как будто ещё на что-то надеялась. Ей пришло несколько сообщений. От директора её школы, выражавшего сожаление из-за её увольнения. Я понимаю Вас, но Вам не в чем себя винить! Написал он в конце. Тагучи не поняла, что он имеет в виду. Также он предлагал ей дать рекомендацию для другого места работы. Приняв душ, Тагучи сходила в магазин и купила готовое бенто. На кассе она обратила внимание на лежавшую сверху сегодняшнюю газету. Крупный заголовок гласил "Старшеклассник признался в убийстве!" Ниже располагалась огромная, на пол полосы фотография, на которой двое полицейских конвоировали молодого человека с заретушированным лицом. Взглянув на это фото, Тагучи вдруг ощутила странную слабость, свет вокруг неё померк и всё погрузилось в черноту. Она пришла в себя на больничной кровати. Вошла медсестра в белом, хрустящим от чистоты халате, приветливо улыбнулась ей и вышла. Через пять минут к ней зашёл мужчина в очках, с папочкой под мышкой.

– Здравствуйте, Тагучи-сан, – сказал он, глянув на Нацуме поверх своих очков в солидной оправе.

– Где я? – спросила Нацуме.

– Вы в больнице улыбнулся доктор у Вас сильнейшая анемия! Нельзя доводить себя до такого состояния, особенно в Вашем положении!

– В каком положении? – не поняла Нацуме.

– Вы на третьем месяце беременности, Тагучи-сан! – сказал ей доктор.

Оранжевый цвет, раньше Рё не задумывался о том нравится ли он ему. Здесь его никто об этом не спрашивал. Оранжевая роба стала для него повседневной одеждой. На воле Сакамото иногда задумывался что надеть и где поесть, но здесь он был избавлен от необходимости принимать решения. Здесь всё решали за него. Сегодня был день свиданий. Сакамото знал, что за последний месяц взысканий не получал и следовательно свидание ему разрешено. Вначале он не очень-то хотел видеть мать и сестёр. Особенно Юки. Предполагал, что упрёков не избежать, но Юки ни единым словом не попрекнула сына. Хотя имела на это право. Рё видел, что за её улыбкой скрывается боль, которую она не хочет ему показывать. Вот брат, тот действительно разозлился. Когда Рё становилось тоскливо он доставал письмо написанное ему братом и перечитывал его. Почему-то угрозы старшака проломить ему башку, когда он освободиться действовали на Рё умиротворяюще. Ему пришло в голову, что Юки винит себя в том, что с ним произошло. Он испытал раздражение от этого её покорного принятия ситуации. "Впрочем, так все матери поступают!" – подумал он.

– Прости меня мама! – сказал он ей на первом свидании. Лицо Юки исказилось на секунду и Ре подумал, что она сейчас разрыдается, но мать овладела собой и грустно улыбнувшись сказала:

– Ты так давно не называл меня мамой!

Больше они к этой теме не возвращались. С сестрами было и легче, и тяжелее одновременно. Когда они пришли к нему в первый раз, то и Рина и особенно Чиха выглядели испуганными и подавленными. Рё было больно смотреть на них. Но постепенно и они привыкли.

– Сегодня ко мне подошёл сенпай и спросил, как меня зовут. Я сказала, что Сакамото, – улыбаясь рассказывала Рина, – он поклонился, назвал своё имя и сказал, что если возникнут проблемы, чтобы я обращалась к нему. Он так круто выглядел!

В том как это рассказывала Рина было столько восторга, что Сакамото невольно усмехнулся про себя. Ему пришло в голову, что уже скоро Рина начнёт встречаться с каким-нибудь хулиганом, вроде него самого или Такахаши Кена. Но он ничего не сказал Рине. Прав у него на это не было. Сакамото привёл волосы в порядок. Посмотрел на себя в маленькое зеркальце и в принципе остался собой доволен. «Мама не должна думать, что мне здесь трудно!» – решил он. Зашёл надзиратель и вместе с ним Сакамото пошёл в комнату для свиданий. По дороге охранник рассказывал ему о своей старшей дочери и Рё вставлял вежливые комментарии. С этим охранником у него были хорошие отношения, почти дружеские насколько возможна дружба между охранником и заключённым. Когда Сакамото уселся на стул напротив толстого стекла, по ту сторону его уже ждали Юки и сёстры.

– Привет. Отлично выглядишь мама! – сказал Сакамото взяв телефонную трубку.

– Лжец! – улыбаясь отвечала Юки. Рина вырвала у матери трубку и от её щебетания у Сакамото, сладко защекотало в ушах.

– Дай мне! Дай мне! Я тоже хочу поговорить с братиком! – доносился до Сакамото тоненький голосок Чихи. Она сильно выросла в последние месяцы. «Совсем большая!» – подумал Рё. Вставить какие-то слова у Сакамото практически не было возможности, да и рассказывать ему было особенно нечего. Через некоторое время Юки встала и Рё услышал, как она сказала сестрам.

– Хватит на сегодня!

– Юки почему так рано уходите? – расстроился Сакамото. Мать пристально посмотрела на него и сказала.

– Ещё кое кто хочет тебя видеть!

С трудом ей удалось вытащить из комнаты упирающуюся, недовольно верещавшую Чиху и в комнату вошла Нацуме. В первый момент Рё не мог поверить своему счастью. Он жадно пожирал Тагучи глазами, он отдал бы половину жизни за возможность прикоснуться к ней. На ней было свободное платье и туфли на низком каблуке. Сакамото отметил про себя, что раньше она такого не носила. Нацуме села напротив. Она была так близко и так далеко одновременно. Тагучи то краснела, то бледнела. Она посмотрела Сакамото прямо в глаза и Рё решил, что она стала ещё красивее чем раньше.

– Привет, Рё-кун! – тихо проговорила Тагучи и по спине Сакамото побежали мурашки от звука её голоса.

– Я скучал по тебе Нацуме! – отвечал он.

– Я тоже, – тихо сказала Тагучи, она на секунду отвела взгляд, но потом снова стала жадно смотреть на него.

– Прости меня! Это всё моя вина! – проговорила она с горечью.

– Глупая! Ты ни в чём не виновата! – улыбаясь сказал Сакамото.

– Как твои дела? – спросил он.

– Я восстановилась на работе. Так что пока продолжаю преподавать, – улыбнулась Нацуме.

Сакамото зацепился за слово "пока". "Почему пока?" – думал он.

– Я говорила с адвокатом, – продолжала Нацуме, – он говорит, что тебя могут освободить досрочно, он сказал…

– Нацуме, ты будешь со мной? – спросил Сакамото, – если нет, то мне нечего делать на свободе!

Нацуме вспыхнула.

– Какой же ты, в сущности, ещё ребенок! – пробормотала она раздражённо.

– Нацуме!

– Рё, – сказала Тагучи глядя ему в глаза, – у нас будет ребёнок.

– Что?!

– Я беременна, Рё! – твердо произнесла Тагучи, – это твой ребёнок. Я обсудила то что случилось с твоей матерью и приняла решение рожать. Юки поддержала меня, так что думаю я как-нибудь справлюсь!

Сакамото сидел оглушённый, всё стало понятно, свободное платье, удобные туфли, это "пока работаю".

– Чёрт! – вырвалось у него, – даже при лучшем раскладе я смогу выйти не раньше, чем через два года!

– Рё что ты думаешь об этом? – тихо спросила Тагучи, на щеках её выступил румянец.

"Ей ведь нельзя нервничать!" – подумал Сакамото.

– Ты только не переживай! – сказал он поспешно, – через два года я выйду, и мы сразу поженимся!

– Господи! Ты такой у меня дурачёк! – Нацуме закрыла лицо руками и заплакала, – как я могла решиться оставить тебя?!

– Ты только не переживай! – забеспокоился Сакамото, – всё будет хорошо! Я люблю тебя Тагучи-сенсей!

– Дурак! И я любою тебя, извращенец! – улыбаясь сквозь слёзы проговорила Нацуме.

Вернувшись в свою камеру, Рё несколько минут не мог прейти в себя. Я типа стану отцом? Эта мысль пока не особенно укладывалась в его голове. "Странно всё это!" – думал Сакамото. Наконец он улёгся на свою узкую, жесткую койку, но заснуть не мог. Ему пришло в голову, что Нацуме сейчас тоже, скорее всего не может уснуть. Постепенно Сакамото успокоился, на смену возбуждению, пришёл покой и спокойствие. Все его страхи и метания, все его сомнения словно бы растворились. Впервые в жизни он был полностью спокоен и уверен в себе. "Я всё сделал как надо!" – подумал он и улыбнулся. Утром во время общего завтрака, маленький вертлявый Исикава, по слухам убивший владелицу маленького магазинчика во время попытки ограбления, шепнул ему, что Такахаши Кена застрелили. Ложка выпала из руки Сакамото, он невольно вскочил, едва не опрокинув алюминиевый стул, на котором сидел.

– Сядь Сакамото-кун! – строго сказал ему один из надзирателей.

И Сакамото сел. Даже глядя в стол, он ощущал на себе сочувственные взгляды других заключённых.

– Сочувствую чувак! Он ведь был твоим другом? – прошептал Исикава.

Сакамото молчал, он сам не мог понять почему ощущал себя так как будто и, правда, потерял лучшего друга.

– Это мой друг Сакамото Рё! – вспомнил он слова Такахаши. Рё взял ложку и продолжил есть, механически, не чувствуя вкуса пищи, которую отправлял в рот. Почему-то ему хотелось плакать, но он знал, что не должен этого делать.