Loe raamatut: «Новые Ряженки Тайна старика Зуича»
ПРОЛОГ
«В тёмных пещерах радости нет,
Там не играет солнечный свет.
Знания семя скоро взойдёт, –
К мудрости жизни оно приведёт»
– Это первое тайное послание из семи, которое я нашёл. Остальные придётся искать тебе, – маг свернул обгоревший кусок старого пергамента. – А это спасёт тебя от смерти, – он надел на шею Зареслава кожаный плетёный гайтан (шнурок для амулетов) с камнем в серебряной оправе. – В этом амулете одна из семи частей могущественного камня, расколотого мной около двухсот лет назад. Возраст камня превышает две с половиной тысячи лет. Он принадлежал богам и появился у них из другой планеты Вселенной, как они утверждали.
– Где же другие? – спросил Зареслав, кинув взгляд через плечо мага в сторону костра, который тушили, присыпая землёй, две девушки необычайной красоты.
– Четыре части я разместил на четырёх материках в разных концах света. Пятый осколок на мне. В твоём амулете шестая часть этого камня. Седьмой я спрятал в тайнике своей пещеры, куда никому не добраться, – маг тяжело вздохнул. – Однако ДРЕВНЕМУ удалось его найти и похитить. Теперь он охотится за остальными. Трудно представить, каким могуществом он будет обладать, если соединит все части.
– Что за сила в них?
Взяв в руку висевший на шее амулет, Зареслав ещё раз внимательно осмотрел небольшой блестящий осколок.
– Сила жизни, – тихо ответил маг. – Когда она начнёт покидать тебя, амулет должен находиться у тебя на шее, а камень на уровне сердца. Носить его постоянно на себе нельзя! Эта сила настолько велика, что сможет пробудить всё, во что вложена душа. Храни как зеницу ока! В нём – связь времён.
Маг приблизился и заговорил ещё тише:
– Но не это главное! Найди четыре части в разных концах света и соедини со своей. Этого будет достаточно. Они покажут тебе путь к Великой Книге. ДРЕВНИЙ идёт по твоим следам. Запомни: если он найдёт Великую Книгу первым, – в мире воцарится хаос и смерть. Столько смертей ты ещё не видел ни на одном поле битвы!
– Первым найду её я! – Зареслав поместил пергамент в сундук-ларь, закрыл его на замок, спрятав ключ в кожаный мешочек на поясе. – И тогда отец признает меня, как сына правителя, достойного быть посаженным на княжество.
– Твой отец знает, что ты храбрый воин, не догадываясь, что ты его сын. Большего ему знать пока не нужно. Тайна, которую он мне доверил, может быть вот-вот раскрыта. Поэтому сегодня на рассвете ты отправишься так далеко, как никто и никогда не был, – маг обернулся в сторону девушек. Костёр был потушен, а лёгкая дымка ветром рассеивалась над поляной.
– На край света? – усмехнулся Зареслав.
– Ещё дальше, за край света, – серьёзно ответил маг и посмотрел на гаснущие в небе звёзды. Утро приближалось.
– Как я узнаю ДРЕВНЕГО? Ты его видел? – Зареслав пристально посмотрел магу в глаза.
– Не видел. Только знаю, что он – последний из своей цивилизации, где их считали полубогами – полулюдьми. Ему около трёх тысяч лет, а знания его во сто крат превышают наши. Тебе надо быть очень осторожным и внимательным ко всему необычному. Он искусно меняет личину: может стать молодым мужчиной или девушкой, добродушным старичком или милой старушкой, любящими детей, животных и птиц. Он может стать даже ребёнком, но обязательно в образе ЧЕЛОВЕКА. Путь твой очень сложный и опасный, погибнуть ты можешь совершенно неожиданно, – маг замолчал и прислушался, внимательно осмотревшись по сторонам. – Ты должен изменить не только своё имя и внешность, но и всю жизнь…
«…но и всю жизнь…» – произнёс вслух Зареслав, мысленно возвращаясь в то время, когда простился с магом и в последний раз обнял свою любимую, которую оставил 980 лет назад ради самой главной битвы на Земле…
Глава 1
ТИМОФЕЙ КОТОФЕИЧ
На окраине леса, неподалёку от места, где течёт звонкий ручей, стоял красивый и необычный домик. Чуть дальше от него – ещё один домик, а за ним – ещё один. Было здесь всего три дома. Выглядели они почти новыми, так как появились совсем недавно. А деревня эта называлась «Новые Ряженки».
Почему «Новые» – было понятно всем, а вот почему «Ряженки» – можно только догадываться. И почему вообще это место называлось деревней, – тоже оставалось загадкой. Но именно в этой загадочной деревне и начали происходить самые невероятные события.
В красивом и необычном домике, стоящем ближе к лесу, проживал старик Зу́ич. Кем он был на самом деле, никто не знал, все его считали скрытной личностью. Поговаривали, что его дом хранит мистическую тайну.
Однажды солнечным утром, следующим после дождливого майского дня, в тот момент, когда старик Зуич заваривал чай, собираясь позавтракать, и началась наша история. Он не мог предположить, что с этого дня его жизнь круто изменится, и с ним начнут происходить таинственные, загадочные события, полные невероятных приключений.
Наслаждаясь чашкой ароматного чая, Зуич услышал, как в дверь кто-то тихо постучал.
– Дверь не заперта! – ответил Зуич.
В дом никто не вошёл. Стук повторился.
– Не заперто! – повторил он громче.
Но и в этот раз никто не появился. Желая пригласить гостя к столу, старик Зуич направился к двери. Открыв её, к своему удивлению, перед собой он никого не обнаружил. «Странно, – подумал Зуич, – я точно слышал стук. Может гость, не услышав приглашения, ушёл?» За калиткой тоже никого не было. Пожав плечами, Зуич вернулся в дом допивать чай.
Каково же было его удивление, когда он увидел за своим столом небольшого кота, скорее котёнка с грязно-рыжим, словно облезлым мокрым хвостом и рыжими ушами с кисточками. Тот сидел на стуле и с удовольствием похлёбывал из блюдца чай старика Зуича.
– Ты кто такой? – спросил Зуич, ошеломлённо уставившись на котёнка.
– Я – Тимоха! Тимка! – вдруг ответил тот, настороженно наблюдая за Зуичем.
– Кто-кто? – ещё больше удивился Зуич.
– Говорю же, Тимоха! – повторил котёнок.
– Какой такой Тимоха?
«Стоп! Я разговариваю с котом?! – изумился Зуич, – что вообще сейчас происходит?»
Котёнок уставился на Зуича своими янтарными глазищами, не понимая, шутит ли старик или вправду о нём ничего не слыхал.
– Тимоха – это для друзей, а для всех остальных, я – Тимофей Котофеич! – пояснил он.
Тут Зуич не удержался и прыснул со смеху! Тимоха непонимающе смотрел на Зуича, потом, отхлебнув ещё пару глотков, с гордым спокойствием произнёс:
– Я рад, что Вы меня узнали! Полагаю, Вы – хозяин дома. А Вас-то как величать?
– Верно, я – хозяин дома, – сквозь смех, ответил Зуич. – А величать меня – дед Зуич. Ты откуда такой наглый взялся?
Тимоха спрыгнул с лавки, подбежал к Зуичу и, озираясь по сторонам, тихо спросил:
– А к Вам недавно никто не приходил?
– Приходил, – с ноткой таинственности ответил Зуич.
– Кто? – ещё больше испугался Тимоха и снова оглянулся.
– Бабайка! – выкрикнул Зуич, чтобы напугать наглого кота.
Услышав «бабайка», кот быстро нырнул под лавку, а Зуич рассмеялся ещё громче.
– Ну-ка, дружок Тимоха, давай, рассказывай, от кого бежишь, почему бежишь и куда бежишь, – уже серьёзно спросил Зуич, вытаскивая кота за загривок и сажая рядом с собой на лавку.
– Между прочим, бабайки не бывает! – неуверенно заметил Тимка. – И ни от кого я не прятался! Я отдохнуть хотел, да и помыться заодно. Пока сюда бежал, в грязи измазался, торопился! – начал оправдываться он.
Но едва Тимоха столкнулся с нахмуренным взглядом Зуича, увидев, как его рука снова потянулась к загривку, понял, что правду, так или иначе, рассказать придётся. Он почесал лапой за ухом, как бы решая, с чего начать.
– Давай, начинай сначала, – угадывая мысли Тимохи произнёс Зуич и погладил его по голове.
Почувствовав, что от деда Зуича никакой опасности нет, Тимка начал свой рассказ.
– Когда-то, очень давно, а вернее совсем недавно, ко мне по отчеству обращалась почти вся деревня! – Тимоха важно поправил лапой усы. – Деревня эта недалеко находится, Васютики называется.
– Так, значит, ты, запачкавшись до ушей, бежал из Васютиков сюда, в Новые Ряженки, чтобы всего лишь помыться? – переспросил дед Зуич
– Ну, да! То есть, нет! Не совсем помыться! То есть, помыться, но не только! Я тут жить собираюсь!
– Вот как! А в Васютиках, получается, тебе плохо жилось? – Зуич прищурил глаза, сдерживая в усах улыбку.
– Что ты, дед Зуич! Жилось там прекрасно! – воскликнул Тимоха. – Все обращались ко мне с почтением: «Тимофей Котофеич!» Только хозяевам позволялось меня Тимохой кликать.
– А за что такая честь, скажи на милость? – с деланным удивлением спросил Зуич.
Спрыгнув с лавки, Тимоха напустил на себя больше важности, и расхаживая туда-сюда по комнате, продолжил.
– Знал бы ты, дед Зуич, сколько я соседей выручил, давая им вовремя нужные и важные советы! – Тимка поднялся на задние лапы. – Да просто не сосчитать! – он раскинул передние лапы в стороны, показывая необъятное количество соседей.
– Это твои советы заставили тебя бежать сюда без оглядки? – со смешком спросил Зуич.
Тимоха остановился и, глядя Зуичу прямо в глаза, начал воодушевлённо рассказывать:
– Хозяйский сын, Борька! Я ему хороший совет дал, как хозяйских кур от лисы уберечь! Я же не знал, что он капкан прям возле курятника поставит! А когда в нём прихлопнуло их любимого петуха, Борька с перепуга всё хозяйке рассказал. Куры в отчаянии долго в себя прийти не могли! Так рыдали, так рыдали! – Тимка схватился за голову, демонстрируя, как рыдали куры. – А я, как только увидел летящие в меня ботинок, ведро и другую хозяйскую утварь – сразу бежать! Вот, к тебе отдохнуть забежал!
– Выходит, ты любишь давать советы? – подытожил Зуич.
– А как же без советов, ежели люди своей головой плохо думать стали?
– Это точно, – вздохнул Зуич. – Куда теперь отправишься?
– Так далеко я ещё не заглядывал. – Тимоха огляделся по сторонам. – Знаешь, а у тебя тут так уютненько! Мне бы только отдохнуть с дороги… – он принял жалостливую морду.
– А что ты умеешь делать? – спросил Зуич, догадавшись, что Тимке больше некуда податься.
– Да я… – Тимоха запрыгнул на лавку, потом на колени деда Зуича.
– Кроме советов! – перебил Зуич воодушевлённо настроенного перечислять свои «заслуги», кота.
– А вот что скажешь, то и буду делать! – уверял Тимка.
– Хорошо! Можешь остаться у меня! – Зуич погладил Тимоху. – Будешь мышей ловить!
– Да я этих мышей… – Тимоха соскочил с лавки.
– Но сначала перестанешь хвастать и никаких больше советов! С этим я сам справлюсь, – скорее себе, чем Тимохе добавил Зуич, вставая из-за стола. – А сейчас, дружок, надо тебя, действительно, как следует вымыть. Вон как наследил в доме! Пойдём.
– Куда? – настороженно спросил Тимоха.
– В баню!
«Опять нужно ловить мышей, – с досадой подумал Тимоха, – неужели жить у людей можно только за ловлю мышей? Почему нельзя жить просто так, потому что тебя любят?» – вздохнул Тимоха и побежал вслед за Зуичем.
Они вышли из дома и направились в рядом стоящую пристройку. Это была баня. В предбаннике Зуич снял с гвоздя висевший на нём большой таз, щётку, нагрел воду и как следует вымыл кота Тимоху, подсушив его опосля полотенцем. Тот стряхнул с себя остатки воды, умыл лапой мордочку и, глядя на Зуича, замурлыкал.
Перед Зуичем стоял рыжий и пушистый котёнок с расфуфыренным хвостом, янтарными глазами и кисточками на ушках, как у рысёнка.
– Вот, теперь ты выглядишь намного лучше! – воскликнул Зуич. – Очень похож на домашнего кота! – весело подчеркнул он.
– НЕДОМАШНИМ я всего-то четыре часика побыл! А так всегда был домашним. – Тимоха продолжил облизывать лапу. Зуич заметил одну странность: на передних лапах Тимохи было по шесть пальцев вместо пяти!
– Странная штука, эта ваша баня! – закончив с лапой, сказал Тимоха.
– Это почему же она странная? Баня как баня!
– Она всю сытость вымывает! Только, вроде, поел, сходил в баньку, и снова голодный!
– Ах, вот оно что! – засмеялся Зуич. – Это верно, после баньки аппетит приходит!
– А он у меня и до баньки не уходил…
– Ой! Да ты же голодный, поди!? Идём в дом, я тебя сметаной угощу!
Зуич и Тимоха направились в дом.
– Дед Зуич, а ты в доме один живёшь? – издалека начал Тимоха. Он знал, что третий – всегда и везде лишний. И уж очень ему хотелось быть у деда Зуича единственным любимчиком.
– Нет, Тимоха, не один! – ответил Зуич.
– Как? С кем же? – Тимоха остановился. На его мордочке было большое удивление и одновременно огромное разочарование. Он был уверен, что кроме деда Зуича в доме никто не проживает, и будут они с Зуичем жить вдвоём весело и счастливо!
– Есть тут одна наглая рыжая морда, – усмехнулся Зуич, с интересом наблюдая за Тимохой.
– Наглая рыжая морда? – удивился Тимоха. Задумавшись на мгновение, он понял, что речь идёт о нём и радостный побежал вслед за Зуичем.
Вернувшись в дом, дед Зуич открыл дверцу холодильника.
– Вот, Тимофей, тебе сметан… – Зуич не договорил. – Ай, ай, ай! Как же я забыл!
– Что забыл? – Тимоха в два прыжка был возле Зуича.
– Сметана-то закончилась, а к Лукерье я сходить забыл.
– Это ничего! Мне и молока достаточно будет!
– Молока тоже нет. Вот что! Ты меня, Тимка, тут подожди, а я к Лукерье Филипповне за молоком да сметаной схожу. Это в соседнем доме.
– Дед Зуич! А много молока Лукерья даёт?
– Ежели с утра хороший надой, то достаточно. Но ведь мне одному много и не нужно.
– Так теперь же нас двое! И доиться Лукерья должна тоже вдвое больше. Я очень люблю молоко и сметану, – Тимоха тёрся возле ног Зуича.
– Лукерью доить нельзя…
– Почему? – не дал договорить удивлённый Тимоха. – Любую козу, если она не козёл, можно доить!
– Лукерья Филипповна не коза, – рассмеялся дед Зуич, – хотя иногда и «бодается»… – добавил он уже сам себе.
– Кто же она тогда, если бодается? – Тимка вновь вскочил на задние лапы.
– Это я так сказал. Лукерья Филипповна – хозяйка двух коз. Одна из них даёт молоко, а я покупаю его у Лукерьи.
– Ах, вот оно что!
– Я скоро приду. Из дома не выходи, дверь никому не открывай! – взяв с полки глиняный кувшин, Зуич вышел во двор, плотно закрыв за собой дверь.
– Не дай им себя забодать! – выкрикнул вслед Зуичу Тимоха, но тот его уже не слышал.
– Йо-хо-о-о! Какой всё же я везунчик! – радостный Тимоха запрыгнул на лавку, потом на стол, затем на занавеску, качнулся на ней пару раз, спрыгнув в любимое кресло качалку Зуича.
Раскачивая его до предела, он вознамерился запрыгнуть с него прямо на печку, но кресло раскачалось так сильно, что Тимка пролетел мимо лежанки, и стукнувшись об стенку печной трубы, сполз на пол. Стряхнув с себя остатки «прыти», он важно зашагал к большому комоду с зеркалом. Запрыгнув на него, он гордо оглядел себя в зеркале со всех сторон, подняв пушистый хвост.
– Да! Я – везунчик! Вне всякого сомнения! – произнёс Тимка, довольный собой и запел, приплясывая:
Я везунчик, везунчик я!
Я и Зуич теперь семья!
Вот теперь мы с ним вдвоём
Так прекрасно заживём!
На рыбалку станем ходить
Рыбку мне будем ловить!
Я наведу порядок тут,
Ну, а мыши – подождут!
У меня есть новый дом!
И теперь хозяин в нём
Зуич и, конечно, я –
Мы теперь одна семья!
Новые Ряженки!
Лучше, чем Васютики!
Возле леса у реки.
Новые Ряженки!
Он тут же вспомнил Борьку, мальчика лет одиннадцати, у которого жил, свою подругу корову Марту и то, как трусливо сбежал от них. Тимка любил и Борьку, и Марту, но ему страшно было возвращаться назад, тем более после того, что там случилось.
Тимоха ещё раз посмотрелся в зеркало. Довольный началом новой жизни, он спрыгнул с комода и побежал осматривать своё новое жилище.
Глава 2
СТАРИК ЗУИЧ
Старика Зуича всегда привлекали места с первозданной природой, свежий воздух и, конечно же, водоём – река или озеро, где он мог бы ловить рыбу. Рыбалка – это одно из его любимых занятий.
И вот, после многолетних поисков такого места, – ведь найти его с каждым годом становилось всё труднее и труднее из-за жадности и алчности людей, – он его, всё-таки, нашёл.
Места тут очень красивые. Природа радует глаз. По весне весело щебечут птицы, а верхушки деревьев треплет свежий ветер. Лес за деревней густой, с редкими тропинками, и старик Зуич всегда любил подолгу по нему бродить, слушая журчание ручья, щебетание птиц, постукивание дятла, считая, сколько раз прокукует кукушка. Он постоянно задавал себе вопрос: интересно, какие звери проживают в нём, много ли их, доведётся ли ему кого-нибудь встретить, кроме белок и зайцев?
Летом в лесу очень много грибов и ягод. Уже с середины весны и до поздней осени старик Зуич ходит в лес со своей большой корзиной, собирает грибы, ягоды и лекарственные травы. Собирает он их в большом количестве – чтобы и летом насытиться, и запастись до следующего урожая.
Грибы он маринует и засушивает на зиму, а ягоды замораживает, варит варенье, джемы и компот. Травы у него сушатся разные – от всяких болезней, случись что. Уж в этом Зуич очень хорошо разбирается.
С наступлением зимних морозов лес становится сказочным. Ажурные деревья стоят как зачарованные, сосны и ели одеваются в снежные шапки и шубки, и только озорные белки играют в догонялки, нарушая эту сказочную тишину. В это время года Зуич любит прогуливаться по скрипящей от мороза заснеженной тропинке и подкармливать синичек да снегирей, свиристелей да соек. Прилетали даже клёст, щегол и королёк.
«Надо непременно сделать несколько кормушек для птиц», – думал он.
Никто не знал, откуда и когда старик Зуич появился в Новых Ряженках – его дом был построен первым. Но все считают его мудрым старцем (хотя для старца он довольно молод) с острым чувством юмора, способным дать дельный совет, если потребуется.
«Вот, решил жить в покое и просветлении вдали от городской суеты и мест скопления людей, возле девственной природы», – рассказывал он тем, кто слишком интересовался его жизнью. Лишь только он один знал истинную причину поселения в Новых Ряженках, которую от всех скрывал.
Старик Зуич был скорее жилистым, нежели худощавым, роста выше среднего, примерно шесть футов и один дюйм, то есть около ста восьмидесяти шести сантиметров. Движения его были уверенные и чёткие. Его борода с лёгкой проседью наполовину прикрывала шею, помогая время от времени прятать в ней улыбку, когда он понимал, что общается с человеком недоразвитым, но хвастливым и уверенным в своей изрекаемой глупости. Из-за седины в бороде и на висках он называл себя «дед Зуич» вместо «Зуич». Это подчёркивало его солидность и мудрость. Никто с уверенностью не мог определить его возраст. На первый взгляд всё в Зуиче казалось понятным. Но, вот глаза…
От живого взгляда его серо-голубых глаз исходило тепло, согревающее и вселяющее уверенность. Но иногда он был настолько холодным, колючим и пронзительным, что от него мурашки бежали по спине, и не оставалось сомнений, что тебя полностью «просканировали» и прочли все твои мысли – правдивые и не только.
Когда соседи приходили к Зуичу за советами, он очень радовался тому, что дома всего два. Но за советами приходили так часто, что казалось, Новые Ряженки – это большая деревня, а не живописное местечко с тремя домами.
По соседству с Зуичем проживали: Лукерья Филипповна – в доме к нему поближе, и баба Зина – в доме, который подальше. Время от времени они захаживали к Зуичу, как правило, со своей родственницей или родственником. А бывало, что и несколько человек сразу ожидало на его веранде совета да помощи Зуича.
Кто они и кем приходятся Лукерье Филипповне и бабе Зине, Зуич не знал. Однако он недоумевал, как столько людей может разместиться в этих двух домах. И только спустя какое-то время ему стало известно, что они – дальние родственники его соседок, живущие в других деревнях.
Стоило только Лукерье Филипповне встретить старика Зуича где-либо на улице, на ярмарке или возле церкви – она тут же начинала заигрывать да кокетничать, а в конце своего «представления» всегда норовила его шуткой огорошить, но не всегда понимала, что для этого остроумие нужно, а не глупость несусветная.
Поскольку Лукерья была женщина добродушная, отзывчивая, да и молочко свежее всегда можно у неё купить, Зуич к ней относился с теплотой, а к её шуткам снисходительно, – он пытался весело смеяться над ними, что выходило у него не совсем хорошо и естественно. Трудно было понять: над шуткой или самой шутницей смеётся старик Зуич.
А чтобы она, чего доброго, не обиделась, он всегда ей на шутку отвечал: «Лукерья Филипповна, Вы, как всегда, очаровательны!» И довольная собой Лукерья топала домой или по своим делам, считая, что день удался.
Лукерья держала у себя двух коз – Розалию, дающую молоко, и её козочку-дочку, свою любимицу – Анфису, которая, в свою очередь тоже была привязана к Лукерье Филипповне, а чаще к забору, поскольку очень любила убегать из дома и забираться в огород бабы Зины.
Баба Зина без конца гоняла Анфиску со своего огорода и грозилась, что в следующий раз непременно её поймает и продаст любому на ярмарке, кто только сможет увезти её подальше с глаз долой. Но Анфиска по-прежнему бегала по чужим огородам, не обращая внимания на угрозы, и этим ещё больше злила бабу Зину.
Анфиса предпочитала не обращать внимания на всё, что её абсолютно не интересовало. На все возмущения и замечания со стороны соседки, она любила «включать тупость» на морде, хлопать большими глазами, давая всем понять, что она нисколько не соображает, что от неё хотят. Придуривалась она до тех пор, пока не увидит, как к ней уже несутся с палкой. Тогда она живо «выключала тупость» и пускалась наутёк, дожёвывая по дороге лист капусты с чужого огорода.
Баба Зина, в отличие от Лукерьи Филипповны была менее приветлива, если не сказать, что совсем неприветлива. Ворчание её повсюду сопровождало, жадность покоя не давала, а зависть и вовсе душила. Потому-то она очень рано стала бабой Зиной, а не Зинаидой Матвеевной. Животных она совсем не любила – считала, что они только едят и гадят повсюду, а толку от них никакого, разве что от курей да уток, которых держала в сарае для разведения. «Они хоть яйца несут, да на мясо идут!» – рассуждала она. Но, несмотря на это, были у неё два любимца – курица Клуша и гусь Гамлет. Чувствуя особенную привязанность к ним бабы Зины, они с важным видом шествовали везде, где вздумается и считали, что только от них зависит порядок на птичьем дворе.
Дед Зуич не любил, когда его часто беспокоили, но советы давать любил. Он давал советы, как лечить насморк, печь вкусный домашний хлеб, воспитывать ребёнка, собирать грибы, выращивать морковь и тыквы, ходить зимой на лыжах и чинить электричество, которое, кстати, совсем недавно появилось в деревне Новые Ряженки. У него всегда были ответы на все вопросы.
Глава 3
У ТИМОХИ НОВЫЙ ДРУГ
В дальнем углу одной из комнат Тимка увидел большой сундук, сделанный из дуба. Он обошёл и обнюхал его со всех сторон.
Сундук показался Тимохе просто огромным. Заметно потёртое и поцарапанное дерево пахло старинной древесиной. По краям он был окован железными полосами с просечённым узором. На нём висел большущий замок. По бокам с двух сторон свешивались кованые ручки. Было видно, что этот старинный, но ещё крепкий сундук передавался из поколения в поколение и немало видывал.
Этот «хранитель тайн» старика Зуича с ощущением природного тепла, лёгкой старинной таинственности и с притягательной красотой натурального дерева был накрыт сверху вышитым рушником. Привлёк сундук Тимоху своим большим замком. Ведь если он заперт на такой огромный замок, значит, в нём находится что-то очень важное.
Тимка решил, что непременно должен узнать, какие тайны скрывает дед Зуич в этом сундуке. Он двумя лапами попытался потянуть замок к себе, но тот не открылся. Тогда он запрыгнул на сундук и оглядел его сверху. Немного покрутившись на нём, он выбрал удобное положение и улёгся, словно сторожевой кот.
Но тут его отвлёк какой-то шорох. Тимоха насторожился. Спрыгнув с сундука и прижавшись к полу, он стал внюхиваться, поворачивая ушами, словно локаторами.
Вдруг, что-то щёлкнуло, треснуло и захрипело. За ним сразу раздалось: «ку-ку, ку-ку, ку-ку!» Это было так неожиданно! Тимоха испугался и нырнул под лавку. Оттуда он заметил, как малюсенькие дверцы крошечного окошка открылись, и из него появилась птичка. Она произнесла ещё два раза своё «ку-ку» и тут же скрылась. Тимоха вылез из-под лавки и, ступая своей мягкой кошачьей поступью, с осторожностью подошёл к большим настенным часам.
– Так вот кто пугает меня! – сказал он птице, спрятавшейся в крошечном домике с часами.
Ответа не последовало. «Ага! Боится меня!» – догадался Тимка.
– А ну, вылезай, поговорим! – приказал он.
Опять тишина. Только стрелки на часах шли: тик-так, тик-так. Тимоха окончательно осмелел. Он уже не сомневался, что птица боится его, сидит там у себя тихо в домике, наблюдает в щёлку маленькой дверцы и вся дрожит от страха. Тимоха продолжил снисходительно:
– Да не бойся ты, вылезай! Тимофей Котофеич – это так меня величать – друзей не обижает! Ты же хочешь быть моим другом? – спросил он и вопросительно посмотрел на часы.
Тимоха был уверен, что сейчас эта птица выглянет из своего окошка и радостно воскликнет: «конечно, хочу!» Но птица не спешила радостно восклицать Тимохе и по-прежнему молчала.
– Между прочим, ты первая меня напугала! А теперь прячешься и не хочешь разговаривать? Ведь я только что предложил тебе дружбу! Разве так отвечают на дружбу? – допытывался Тимка.
Он ходил под часами туда-сюда, поглядывая на дверцы окошка. В этот момент он сильно напоминал хитрую лисицу, пытавшуюся выманить свою добычу из норки. Он подумал, что своим грозным «вылезай, поговорим!» сильно напугал бедную птичку и решил быть более мягким, даже добрым.
– Ладно! Уговорила-таки! Не хотел я открывать свой маленький секрет, но тебе скажу. Мне всегда нравилось защищать мелких и беззащитных зверюшек от всяких там злых котов! Уж можешь мне верить! – он произнёс это так уверенно, что сам поверил в свои слова. – А разве можно бояться своего будущего друга?
При слове «друга» он ткнул себя лапой в грудь, встав при этом на задние лапы. Рядом что-то зашуршало. Тимоха прислушался.
– Ты правду говоришь? – вдруг раздалось из-за печки.
Ошеломлённый Тимоха сел и настороженно глядел в сторону, откуда раздался голос. Он поднял голову на домик с часами – птицы не было. Когда она успела перелететь за печку? Возможно, когда я расхаживал под её домиком. Любопытство и желание подружиться с птичкой вывели его из оцепенения.
– Конечно, правду! – ответил он. – Я никогда не обманываю друзей!
«Вот это да! – подумал Тимка, – хорошая фраза! Надо её чаще говорить!»
– Хорошо! Я выхожу! – ответил голос.
Тимка уже приготовился рассказывать птичке, как стал ещё одним хозяином в этом доме, как вдруг, увидел перед собой маленького серого мышонка!
– Привет! Я – Пискуш! Так меня зовут! – улыбнулся мышонок в надежде, что приобрёл такого большого друга и смелого защитника.
У Тимохи от неожиданности шерсть стала дыбом, хвост трубой! От своего шипения он сам себя испугался и в два прыжка очутился за сундуком! Выглянув оттуда, он Пискуша не увидел. «Я сильно напугал его своим шипением, – подумал Тимка. – Я сегодня всех только пугаю: птичку, мышонка, а ведь обещал не обижать, а дружить и защищать! Но ведь я обещал это птичке! А деду Зуичу – ловить мышей. Ведь Пискуш – это мышь. Но как быть с обещанием, которое дал будущему другу и словом, что он, Тимоха, никогда не обманывает друзей? Но ведь я сказал: друзей! А Пискуш мне ещё не друг. И вообще, я разговаривал с птичкой! Стоп! Но отвечала мне не птичка, а мышонок, значит, я разговаривал с Пискушем. Тогда получается, что я дал обещание именно Пискушу?!»
Так мучили Тимоху его собственные мысли, которые запутались в голове, он окончательно зашёл в тупик. Ему очень нравилось у Зуича, и Тимка совсем не хотел, чтобы его прогнали из-за того, что он не держит слово ловить мышей, а вместо этого завязывает с ними дружбу. Да и где это видано, чтобы коты с мышами дружили?
Тимоха сидел за сундуком и не знал, что ему сейчас делать. Его одолевали грустные мысли: что хуже – стать обманщиком и хвастуном, или снова бездомным.
Он представлял, как возвращается дед Зуич домой, а Тимоха ему мышку – вот, мол, нате вам, пожалуйста! И как Зуич его хвалит, гладит по шёрстке, потом кормит сметаной и приговаривает: «Молодец, Тимофей Котофеич! Хорошо служишь! В первый же день мышь поймал! Будем мы с тобой теперь вдвоём жить-поживать долго и счастливо!»
Но тут его фантазии прервал шорох и писк за печкой. Он вспомнил, как напугал маленького Пискуша, которого обещал защищать. Он представил, как Пискуш в отчаянных попытках вырваться, трепыхается в зубах Тимохи, как бьётся его маленькое сердечко, и он в последние минуты своей жизни обвиняет Тимоху в предательстве, лжи, трусости и лицемерии: «Тимофей Котофеич! Ты – обманщик, трус и предатель! Моя мордочка всю жизнь будет тебе сниться, а моя тень будет преследовать тебя каждую ночь!»
Тимоха не выдержал. Он отчётливо представил себе весь этот ужас, особенно тень Пискуша по ночам и выкрикнул:
– По ночам не надо!
– Чего не надо? – вдруг, последовал ответ из-за печки после короткой паузы.
– Ничего не надо! И тень по ночам не надо! – ответил Тимоха и тут же понял, что разговаривает с Пискушем, а вернее несёт какую-то чушь.
– Хорошо, тень – не будем! – согласно ответил на чушь Пискуш, не понимая, что Тимоха имел в виду. – А ты это о чём? – всё же решил уточнить он.
– Да я это так, на всякий случай!
– А! Понимаю! – сказал Пискуш, хотя совсем ничего не понимал, но разговор с котом, проходивший в полном согласии ему нравился. – А ты чего сидишь за сундуком?
«А и вправду, чего я тут сижу?» – подумал Тимоха. И тут ему пришла спасительная мысль.
– А я всегда так делаю, когда знакомлюсь, чтобы не напугать маленьких сереньких друзей.
– А шипел зачем? – спросил Пискуш.
– От радости! Ты же мне поверил и решился стать моим другом!
– Ну, да, вроде решился! – почти уверенно сказал Пискуш. – А за сундуком сидишь ты тоже от радости?
– Конечно! – не думая ответил Тимка.
– А чего тогда мы разговариваем на расстоянии и прячемся?
– Ты прав! Пора поближе познакомиться! Ты выходи первым! – предложил Тимоха.
Пискуш неуверенно вышел из-за печки, Тимоха – из-за сундука. Перед ним стоял мышонок со светло-серой шёрсткой и чёрными, как бусинки глазками. Шёрстка покрывала его лапки вплоть до розовых пальчиков. На голове между ушек было белое пятнышко, скорее чёлка. От этого его вид казался очень забавным! Он улыбнулся Тимохе.
– Тебя, правда, зовут Тимофей Котофеич?
– О! Вообще-то для друзей я просто Тимоха или Тимка! – Тимоха улыбнулся в ответ. – Знаешь, я тут первый день живу, – начал он. – Раньше в Васютиках проживал. Там меня все уважали, потому что советы, которые я всем раздавал, многим очень помогли. За исключением одного. Хозяйский сын неправильно им воспользовался и вот, теперь я тут. Дед Зуич меня к себе взял, чтоб я мышей ловил. А я тебе слово дал, и ты теперь мой друг! Но как я могу ловить друзей? Теперь Зуич выгонит меня на улицу, – с грустью вздохнул Тимоха, – и мне придётся снова искать новый дом. Знаешь, как это трудно – искать новый дом!?
