Loe raamatut: «Свид 24. Книга 1», lehekülg 13

Глава 16

– Фронт отступает слишком быстро, мы едва успеваем вывозить жителей городов и деревень – Марк опустил голову и смотрел в пол продолжая свою речь – до меня уже дошла информация, что были найдены Рауки с нейронными датчиками, идущими прямиком в голову.

– Что это значит? – Анри не совсем понимала, о чем он говорит.

– Ник мне ещё три недели назад об этом говорил, и я ему не поверил, ну как, отчасти я поверил, но всё спустил на шутку, а это правда. Они быстрее буквально на несколько секунд, но в таких боях эти несколько секунд – он замолк. Анри начала понимать, о чем он примерно говорил – я знаю, что не должен с тобой обсуждать такие вещи, за это меня могут посадить, но я никому здесь не доверяю, тем более инженерам, они либо куплены, либо боятся говорить – он с надеждой посмотрел в глаза Анри.

– Если дойдёт до пыток, это я конечно смотрю в очень далекое будущее, но, если такое случится, ты понимаешь, что я не смогу молчать – Марк горестно улыбнулся.

– Ну если тебя начнут пытать, значит меня уже не будет – он хохотнул и продолжил – так вот запрос на разработку уже поступил к нам. Наши не хотят отставать и направили соответствующие распоряжения во все инженерные центры страны, включая Свид 24. И конечно же это упало на наши плечи. Те, кто предоставят разработку первыми будут щедро вознаграждены, а мы поверь, итак, не обделены государственными деньгами. Так вот самый лёгкий способ создать прототип – это конечно по типу Рауков, то есть напрямую связать машину с человеком. Нейробиологи уже присоединились к этому делу, они знают куда и зачем подключать, те ещё ушлые ребята, им лишь бы с мозгом поиграть, но в нашем центре я руковожу всем и вся в плане разработок – он остановился и посмотрел на дверь, потом встал и подошел к выходу. Выглянув наружу, он осмотрел коридор и затем плотно закрыл дверь – так вот – уже более тише продолжил он – вчера у нас была встреча на эту тему. Наш центр хочет выиграть грант на данную разработку. Нейробиологи уже предложили свой вариант сроком в два месяца включая тестирование прототипа. Но я, как имеющий больше прав, отмел эту идею и думаю нажил себе немало врагов. Часть инженеров, конечно, меня поддержали, но это возрастные люди, которые знают цену человеческой жизни и знают, что, если мы возьмем идею нейробиологов, то каждый боец уже через год будет намертво привязан к своему Свиду и лишен самого главного права – неприкосновенность разума.

– Так что же вы в итоге решили?

– Мы почти четыре часа спорили ни о чем, но я, благодаря Нику подготовился к этому. В тот день, когда он сообщил мне об этом я начал копать. Такие разработки уже имели место быть в прошлом столетии, благо у меня есть доступ ко всем, даже очень старым архивам. Там люди были более человечны видимо, и разработка предполагала дистанционное соединение. Думали они над ним лет двадцать, так ничего и не создав, но зато оставили кучу документов, как делать не надо. Я создал примерную модель за эти три недели, да она только на бумаге так сказать, но вроде должна работать, долго объяснять, как я это сделал, это скорее чудо, чем научный прорыв, хотя многие научные прорывы – это случайность, ну не об этом сейчас. Короче, в завершении дебатов я показал им эту модель и встретил волну сомнительной поддержки, да потому что это фигня, которая не имеет под собой ничего, но не согласиться со мной они просто не могли. Этот прототип одобрили, но если мы его сделаем позже, чем создадут проводной, то понятное дело он никому не будет нужен и останется лежать в столе. Как и любое исследование, самая долгая часть – это тестирование, так как на этом этапе выявляются все баги, которые нужно срочно переделывать – он тяжело вздохнул и посмотрел в глаза Анри, он до сих пор не понимал, зачем вызвал её и рассказывает ей всё это – для тестирования нужен человек и не просто человек, а тот кто хорошо знает машину, кто сможет затестить все функции, то есть боец – Анри насторожилась, она не понимала к чему он клонит.

– Утром мы отправили запрос на поиск бойца для теста. Ты, конечно, спросишь почему так сразу – Анри точно не могла это спросить, так как вообще не особо понимала, как проходит весь этот технический процесс – понятное дело с полей никого дергать не будут, но могут вызвать кого-то из запаса или из отпуска, но такие не пойдут на тестирование, они же не дураки. Если бы у нас был срок год или в лучшем случае два, то мы бы могли запросить с завода симулятор, это долгая волокита, потому что компания Свид очень ревностно относится к своим разработкам, чтобы просто так что-то отдавать на правительственные нужды, а мы инженеры как связующая часть между заводом и государством, понимаешь, у нас везде только половина информации и половина ресурсов. Они бы, конечно, запросили, начали бы обговаривать цену вопроса это бы затянулось ещё на год другой, поэтому наше высокопочтенное правительство не придумало ничего лучше, как создать нововведение, не прибегая к помощи заводов, а когда прототип будет готов просто отправить заказ на завод на массовое производство.

– А почему обычные бойцы откажутся?

– Всё просто, при тестирование может пойти что-то не так и человек может умереть, это же совсем новое дополнение, тем более завязанное на человеческом мозге. Да плюс к тому боец должен быть с машиной, в идеале. Они же оставляют их на складах и едут домой, не будут же они за собой их повсюду таскать – он замялся – все центры сейчас судорожно ищут тестировщика, у них это займёт какое-то время, может неделю, а может и месяц. Если боец и согласится, а я более чем уверен, такие сумасшедшие найдутся, так как платить им будут хорошо, то им придётся ждать, когда привезут машину, а это всё время, которого у нас нет.

– Так и в чем проблема, все примерно в равных условиях благодаря этому, разве нет? – Марк усмехнулся.

– Да, безусловно, за исключением одного «но» – он замолчал ожидая, что Анри поймёт его без слов.

– Какого?

– У нас уже есть в центре боец, который как долбанный псих притащил с собой сюда свой гребаный Свид – Анри не ожидала ругательств от Марка, такой он всегда был правильный и воспитанный, а тут такое, значит дело серьезное. В этот момент она наконец поняла его.

– Ник, мать его! – Анри вскочила со стула и заметалась по кабинету – но он ещё болен, он же не может участвовать в тестирование? Да и тем более он может просто отказаться и всё, я так понимаю силой сюда не затащить, ты же сказал, что будут искать, кто согласится? – она увидела расстроенное лицо Марка и снова села. Он протянул ей папку с бумагами.

– Кто-то из наших стуканул руководству о том, что у нас в отделении есть политзаключенный с собственным Свидом и – он замолчал, глядя как поменялось лицо Анри, когда она открыла папку – и они уже продавили следователей на то, чтобы принудить его к тестированию. У него нет прав, никаких прав, даже его известность тут не поможет – он закрыл лицо руками и сник. Анри закрыла папку и положила на стол.

– Принудить, да ты что он такой хай поднимет – но она не услышала одобрения со стороны Марка.

– Не поднимет, это не то же самое, что бегать по больнице и кричать «где мой Свид?». Ты не посмотрела на подпись в случае отказа – Анри снова открыла папку «В случае отказа, направить Ника Сави в учебную часть западного фронта, при наличии увечий определить его в госпиталь при учебной части…» – я думаю его ответ очевиден.

– Нет, нет, да нельзя же так, он правда ещё кое-как ходит, как вы будете тестировать? – Анри не унималась, она не понимала, как можно так бесправно управлять людьми, где закон?

– Прототип по моим меркам будет готов к тестированию через две недели, к тому моменту он уже будет бегать, да и для первого этапа тестирования не нужно, чтобы боец мог делать кульбиты как в цирке. Я думаю, сегодня его уже навестят специальные люди и на пальцах объяснят его положение.

Анри шла по коридору быстрым шагом. Палата двадцать, двадцать два, двадцать четыре, двадцать шесть, двадцать восемь. Она застыла перед дверью пересиливая себя, чтобы сделать шаг, но её определи.

– Его забрали часа два назад – сообщила Катерина со стойки регистрации.

– Кто и куда? – Катерина молчала с минуту, потом оперлась на стойку и уставилась на Анри.

– Люди в форме, а куда я не знаю и знать не хочу – она вернулась на место оставив Анри на едине со своими мыслями.

К вечеру Ник вернулся. Довольный он курил в палете не стесняясь.

– Здесь не курят – сообщила злобно Анри, хотя злоба была не на него.

– Теперь курят – холодно ответил Ник, потом повернулся от окна к ней и демонстративно выпустил клубы дыма ей в лицо. Анри поморщилась, но не отошла – как дела? – беззаботно спросил он, но от него так и сквозило холодностью. Анри замешкалась, может ли она с ним обсуждать произошедшее, она надеялась, что он сам начнёт говорить.

– Нормально, а где ты был? – она пристально на него посмотрела, надеясь понять ход его мыслей.

– А тебе какое дело? Ты что следишь за мной? – Анри выдержала его взгляд и решила играть до конца.

– Да, врачи спохватились, я же тебе говорила не уходи без предупреждения – тут Ник всё понял, врачи все были в курсе его ухода, следователи оповестили всех ответственных лиц, кроме конечно медсестер, дела им до них не было, а значит она откуда-то узнала обо всем, но говорить не хотела, значит либо сами врачи донесли, либо Марк. Но Ник сделал ставку на врачей, так как не понимал зачем бы Марк стал обсуждать это с медсестрой, если конечно они не были так близки.

– Да, странно, но, по-моему, я всех врачей предупредил о своём уходе и на регистрации есть отметка – он хотел её поймать, ему казалось это забавным, а ещё он не понимал зачем она врет, почему вообще этим интересуется – пойдем к врачу, и он подтвердит – он уже сделал было шаг в сторону выхода, но Анри опустила голову и осторожно остановила его схватив за запястье – не пойдём? Ах, да, зачем же отвлекать их от работы, тогда может на регистрацию, там сегодня эта девушка, которая весь день только и делает, что смотрит видео в сети, уж от такой работы не страшно отвлекать – он снова попытался пойти, но Анри его держала – Ну и кто проговорился? – спросил он уже без наигранности в голосе.

– Ты согласился? – Ник молча кивнул.

– И ты, как всегда, не слышишь моих вопросов, у тебя проблемы либо с головой, либо со слухом – Анри всё ещё не отпускала его руку. Ник не двигался, что-то мешало ему просто взять и убрать её руку.

– Неважно – он увидел, как уголки губ Анри поползли вниз, лицо её погрустнело, она отпустила его руку и медленно пошла к выходу.

– Да и кстати, я выдвинул свои требования – Анри повернулась и вопросительно посмотрела в его сторону.

– Какие ещё требования? – Ник приблизился к ней, на лице сияла довольная улыбка, он достал очередную сигарету и закурил – а-а-а, тебе разрешили здесь курить, конечно, из всего, что можно было выбрать, ты попросил, чтобы тебе позволили курить в помещении, очень разумное решение – съязвила она. В палату вошёл врач, лицо его было озадаченное.

– Анри ты уже в курсе, да?

– В курсе чего? – она не понимала, о чем говорил врач.

– Я тебе уже изменил график с учетом нового запроса, не знаю видела ли ты уже в базе новые задачи. Ну в общем следователи попросили, чтобы медсестра присматривала за бойцом во время тестирований – на лице Анри выразилось возмущение, уж что-что, а хоть она и жалела Ника, но проводить в его компании лишний час точно не желала и еще меньше ей хотелось стать свидетелем его смерти.

– И вы решили назначить меня?

– Нет, что ты, это он назначил – врач махнул головой в сторону Ника и продолжил копаться в бумагах, потом извлёк оттуда один лист и протянул Анри – вот постановление – Анри уставилась в лист, сейчас её меньше всего заботило будущее Ника. Злость на то, что им крутят как хотят сменилась злостью, что он её во всё это втягивает. Да, легко было со стороны вздыхать и переживать за кого-то, но тяжелее было стать соучастником. Она подняла голову на Ника, тот улыбался во все зубы, между которыми торчала пожёванная ещё тлеющая сигарета. Анри с отвращением смотрела на него борясь с противоречивыми чувствами. Мало того, что Марк её во всё посвящает, о чем ей не хотелось бы знать, так ещё этот играет на её нервах. Быть слепой к миру для нее, да, как и для всех простых людей было лучшим вариантом. Слишком много информации о реальности заставляет думать, а думая она натыкалась на многие несоответствия в этой войне и в себе самой. А теперь она будет свидетелем какого-то жуткого эксперимента, за который отвечает девятнадцатилетний мальчишка. Хуже и быть не может. Она уже представила как Ник выгорает в собственном Свида, а они с криками бегает вокруг не зная, чем помочь. Её череду мыслей прервала быстро ворвавшаяся в палату Мари. Лицо её горело от злости, а в руках был похожий лист.

– Ты это затеяла? – она ткнула лист в Анри – я тебе, итак, помогала с этим гаденышем, что ещё тебе надо? – Ник уже смеялся за их спинами, казалось бы, эта ситуация принесла ему не мало удовольствия.

Когда Мари получила постановление, она поначалу обрадовалась тому, что будет чаще проводить время с Марком, но, когда её глаза уперлись в имя Анри в списке, злобы её не было предела. Она сразу составила себе картину того, что Марк приглашает Анри как свою возлюбленную принять участие в этом, а та решила втянуть ещё и Мари. Видеть их романтическое шушуканье Мари точно не желала. Ненависть, которая уже несколько недель копилась в её сердце, наконец нашла выход.

– Отменяйте постановление, я требую, у меня своих дел по горло – Мари злобно смотрела на врача, тактичностью и добротой даже и не пахло.

– Да не моё это постановление, это правительственное, ну от следователей или кого там. Его может отменить только заказчик, а заказчик он – он ткнул пальцем в сторону Ника – вот с него и спрашивайте, нечего тут на меня накидываться – врач возмущенно махнул рукой и спешно ретировался.

– Так это не ты?

– Нет, конечно – возмутилась Анри, и они медленно повернулись на Ника, тот уже довольно болтал ногами сидя на подоконнике будто ничего и не происходило.

– Какого черта, Ник? – вскричала Мари. Ник равнодушно посмотрел на девушек и спрыгнул с подоконника. Он подошел так близко к Мари, что та с испугом отступила от него.

– А что тебе сложно будет пару часов в день постоять во дворе в ожидании моей смерти? – Мари замялась, весь её пыл сошёл на нет. Анри как бы не противилась своим чувствам обрадовалась такому исходу, она уже ловила себя на мысли, что такие выпады Ника весьма восхищают и поднимают её собственный дух.

– Нет – покорно ответила Мари не поднимая глаз. Потом она быстро повернулась и вышла не оглядываясь.

– Её то зачем? Я думала она тебя бесит? – Ник снова заулыбался.

– Меня да – он многозначительно посмотрел на Анри и продолжил – а кое-кого другого нет.

При поиске страхующих выбор Ника пал в первую очередь на Анри. Холодный рассудок подсказывал, что в отличии от многих других медсестёр в центре, она была на фронте и знает, как скинуть щит, как вытащить бойца из машины и в принципе не должна бояться серьёзных повреждений. Да и за то короткое время его прибывания здесь он заметил, насколько она была внимательна к больным, в том числе и к нему. Другие медсестры его либо боялись, либо презирали, а значит в самый ответственный момент, когда понадобится их помощь, они могли пустить всё на самотек, чего он так боялся. Ник ещё давно заметил ровные шрамы на ладонях Анри, такие остаются только если прикоснуться к раскалённому металлу, а значит она уже вытаскивала бойцов из горящих машин, что обнадеживало. Мари же он выбрал по двум причинам, она имела хорошие связи, которые могли оказаться полезными для него. А вторая причина та странная скованность Марка в её присутствии. Раз уж Ник согласился на эту пугающую затею, то хотел хотя бы порадовать себя, собрав всю это сумасшедшую компанию вместе. Большего он и не мог просить.

Анри восприняла слова Ника так, будто он специально для нее вписал в список Мари. Мол подруги так пусть будут вместе. Она не стала противиться, все её надежды были лишь на то, что их помощь и вовсе не понадобиться.

– Хорошо, надеюсь всё пройдет гладко.

– Ну сгорю к чертям тоже не плохо, тогда больше не поеду на фронт. Нужно искать положительные стороны во всем – он улыбался, Анри не могла понять, что его так радует.

– Если бы ты отказался, чтобы они тебе сделали?

– Отправили бы в учебку, на западном – голос Ника понизился – что угодно, только не туда – Анри гадала, что же все-таки там происходило, обычное любопытство не давало ей покоя.

– Учебка разве не лучше, чем быть в боях?

– Смотря какая учебка, если на востоке или на севере, то да там наверно хорошо, но не на западном – ситуация не прояснилось.

– А почему на западном плохо? – Ник злобно посмотрел на неё, ему явно не хотелось это обсуждать.

– Что ты хочешь от меня услышать? – он подошел к ней также, как ранее подходил к Мари. Но Анри его не боялась и не сдвинулась с места упрямо глядя ему в глаза. Нику хотелось высказать ей всё, что он думает о ней и всех сотрудниках здесь, что они живут в каком-то выдуманном мире и им дела нет, до тех, кто умирает, даже не зная за что. Ему хотелось кричать ей о том, что такого ещё не было в истории, когда война превратилась в информационный повод, когда смерть бойца на экране стала ежедневным шоу, которое смотрят всей семьёй, но он сдержался. Он уже давно потерял интерес к попыткам достучаться до промытых мозгов людей вокруг.

– Ничего конкретного – спокойно ответила Анри – но, если там есть проблемы, на которые стоит обратить внимание, скажи мне. Не в моих силах, что-то там исправить, кардинально, но у меня там работает подруга и вдруг она хоть чем-то сможет помочь, тем кто там сейчас – лицо Ника потеряло прежнюю злость, на такое он не сразу нашелся, что ответить.

– Она в медчасти, верно? – Анри кивнула – ну я не знаю, чем она сможет помочь, разве что она, итак, выполняет свой долг залечивая раны пострадавших от побоев. Большего она сделать не сможет – он опустил голову, Анри понимала, что даже этих слов много и просить от него большего не стоит.

– Хорошо, я переговорю с ней.

– Постой, главное, чтобы она не стучала начальству, иначе – он подошёл ближе и шепнул – иначе они и с ней что-то сделают – Анри почувствовала в его голосе беспокойство. Да она понимала, что всё что она будет обсуждать с Салихой будет иметь весьма конфиденциальный характер.

– Да, я всё понимаю, почему ты вечно думаешь, что я тупая? – она наигранно возмутилась, чтобы их разговор не закончился на грустной ноте. Она любила эту манеру, резко съезжать с темы на какие-то девичьи ужимки, чаще всего это работало.

– Ты меня вообще гадёнышем называешь и ничего, хотя наверно у тебя есть основания – он усмехнулся и приложил указательный палец к подбородку, делая вид, что усиленно размышляет над этой теорией – но тем не менее, то, что я считаю тебя тупой это ж хорошо, неведение вот, что плохо – они засмеялись. Анри со временем стала понимать его колкий юмор, вроде и грубый, но какой-то родной. Плюс общения с Ником был в том, что с ним не нужно было держаться высоких манер как с другими в центре. Он был словно из другого мира, где нет условностей и любезностей, вычитанных из бульварных романов. И было много правды, которой она так страшилась, но которая её всюду находила.

Глава 17

– Сандро, завтрак – молчание – Сандро, ну сколько можно сидеть у экрана, ты так глаза испортишь – мать Сандро суетилась на кухне, накрывая на стол. Она была типичной мамой, которая всю свою жизнь положила на благо сына. Её звали Эн, и она давно потерявшая мужа уже много лет тянула на себе весь быт.

– Иду, иду – Сандро ловко прыгнул на стул и накинулся на скромный завтра из пары яиц и хлеба. На огне закипал чайник.

– Сегодня выходной, школы нет, дай глазам отдохнуть. Сходи на улицу поиграй с друзьями – Эн всё ещё верила в то, что у сына есть какие-то друзья из школы и он с ними где-то зависает, но в реальности Сандро зависал только в сети и с сомнительными знакомыми, которые были старше его лет на десять, а то и больше.

– Да, мам схожу обязательно – он, конечно, никуда не пойдёт, а мать отправится на смену, и вечером он в очередной раз придумает какую-то историю как играл в компьютерные игры с другом из школы. Ложью он не гнушался, потому что знал, что так лучше и для него, и для матери.

– Ты ведь не занимаешься ничем противозаконным? – она спрашивала это его чуть ли не каждый день и Сандро как ему и полагалось сделал удивленное лицо.

– О чем, ты мам? Ты же всё видишь сама – он продолжил трапезу не обращая внимание на реакцию матери.

– Да, я всё вижу, но меня немного беспокоит тот мужчина Тави, соседка говорит он зачастил сюда, что ему надо? – она с подозрением смотрела на невинное лицо сына, который спокойно дожевывал кусок хлеба.

– А этот, так он беттер, я ему помогаю с рекламой в сети. Ты же знаешь, он беттер самого Мерсада, помнишь его? – как же, конечно она его помнила, его плакаты висели повсюду.

– Да, помню, неужели беттер такого именитого бойца будет обращаться к пареньку из трущоб? – не унималась Эн.

– Мам, ну неужели я тебе раньше не объяснял? Сам Тави выходец из трущоб и у него тут полно знакомых. До того, как рейтинг его бойца взлетел он не мог себе позволить дорогую команду рекламщиков, поэтому обратился ко мне. Конечно, сейчас я думаю он может себе позволить даже просторный офис в центре города, но он человек бережливый и не станет так разбрасываться деньгами, да и меня он помнит, я же и поднял его бойца, так что в знак благодарности он оставил эту работу за мной. Хотя, глядя на все эти плакаты на улице я понимаю, что его команда рекламщиков значительно расширилась и возможно вскоре он откажется от моих услуг. Я ведь учусь и не могу посвящать этому проекту всё свое время – он добавил голосу ноток грусти, чтобы продеть мать до самой глубины души, хотя в реальности, ему было глубоко плевать на Тави, у него хватило заказчиков на средний заработок. В банке уже давно был открыт счет на имя Сандро, который он ежемесячно пополнял.

Мать смягчилась, её зацепил его прискорбный голос о возможной потери карманного заработка.

– Дорогой мой, ну не переживай, я уверена, что он ещё долго будет с тобой работать. Тем более наверняка у него есть и другие бойцы на примете, кого можно поднять – она улыбнулась, её подозрительность ушла.

– Спасибо, мама, ты всегда так в меня веришь, это очень важно для меня – Сандро изо дня в день повторял эти слова, но чувствовал при этом себя некомфортно, потому что узнай мать чем он занимается в действительности, то не стала бы его поддерживать и он бы навсегда потерял её одобрение, а может и любовь. А этого он очень боялся, но ещё он боялся вспоминать те дни, когда в семье не было денег и они просили в займы у таких же бедных соседей, когда мать ночами на пролет рыдала в подушку, когда отключили свет, а он семилетний малыш даже не знал, чем помочь. А сейчас он не беспокоился о будущем, он знал, что чтобы не случилось он выгребет, он уже взрослый и позаботится о своей семье.

– Вообще мам, наши соседи не слишком ли лезут в чужую жизнь? Меня это не беспокоит, мне нечего скрывать, но я считаю это верхом бескультурья. Мой учитель по истории как-то сказал фразу «нет ничего хуже, чем уста сплетника» – мать задумчиво кивнула. Эту фразу Сандро не слышал от учителя, да и бывал на этом предмете очень редко, а в школе всем было без разницы на посещаемость. Он выдумал эту фразу на ходу, как и всегда, но подкрепить красное словцо ещё и именем учителя, было действенным маневром, мать очень ценила учителей и уважала их мнение.

– Хорошая фраза, надо запомнить. Ну ты же понимаешь, где мы живем, здесь сложно что-то скрыть от соседей, стены картонные – Эн любила поболтать с соседкой, но при сыне не хотела прослыть сплетницей, чтобы он не взял примера с неё. Но, ох, как быстро растут дети и как поздно осознают это родители, что их чадо уже давно знает больше, чем нужно.

Сандро проводил мать до работы, в выходные дни он всегда старался выкроить время, чтобы она могла с гордостью шагать по замусоренным улицам, а сын уже такой взрослый и серьёзный нёс её сумочку. На прощанье, они целовали друг друга в щёчку и Сандро до вечера оставался предоставлен самому себе. Многие его сверстники в выходные ходили играть в футбол, устраивали вечеринки, плакали над потерянной любовью, но не Сандро. В первую очередь он шёл в небольшую букмекерскую конторку, натягивая капюшон и маску. Там выведывал последние новости с полей и какие ставки на что поднялись. Что–то высчитывал и придя домой занимался онлайн консультациями местных бестолочей, выдавая себя за эксперта по ставкам. Зарабатывал он не много, поэтому следующая его работа заключалась во взломах чьих–то страниц. В мире было слишком много ревнивцев, жен и мужей, кто бесконечно изменял друг другу, детей и внуков, кто жаждал наследства и белых воротничков, надеющихся накопать сомнительной информации на своих боссов. Но и эта работа не приносила ему нужных денег, но приводила к нему клиентов пожирнее, а именно различные компании, которые за крупную сумму, готовы были купить базы потенциальных клиентов. Для Сандро уже не существовало баз, которые он не мог бы взломать. Он был кропотлив в работе, очень осторожен и умел заметать следы на уровне программистов, которые окончили лучшие университеты страны.

Сев за компьютер Сандро вспомнил разговор с матерью этим утром, глянул на календарь и понял, что Тави не появлялся уже две недели и не забирал дискеты. Сандро понимал, что тот мог явиться в любую минуту, поэтому первым делом решил заняться дискетами, тем более это не заняло бы много времени. Взлом техники Рауков для него давался легко, тем более многие бойцы меняли пароли для себя, а они обычно были не сложные. Иногда Сандро находил интересные видео с дискет, которые мог продать подороже и подменял их для Тави более старыми, которые находил в сети. Тави ни разу не заметил подмены. Так, например, на одном из видео, где боец спотыкается, и арматура, торчащая из пола в разрушенном доме удивительным образом, пробивает, казалось бы, толстенное стекло лицевого щита и насквозь протыкает голову, он заработал около пяти тысяч чистыми, слив видео известному теневому сайту, посвященному гибели бойцов. В этот раз у него не было много времени, чтобы внимательно просматривать видео с дискет, поэтому он быстро проматывал каждое и кидал обратно в сверток.

– Скучно, скучно, скучно – твердил он, листая уже просмотренные дискеты. Он увидел столько смертей за последний год, что любое кровавое месиво для него было не интересным.

Он пересчитал дискеты, их чуть поубавилось, рандомно вытащил одну из них и начал мотать. С первой же минуты Сандро понял, что видео было с той стороны, он заметил на обшивке машины Никирийскую символику и не мог поверить своим глазам. Ему было интересно взглянуть на фронт со стороны врага. Но ничего опять-таки примечательного он не находил. Домотав почти до конца, он уже готов был вынуть дискету и бросить в сверток, как на кадре появилось лицо Мерсада. Сандро отмотал на начало этого отрезка и глаза его расширились.

– Да ладно? – Сандро добавил звук, в кадре появилась девушка рядом с раненным Мерсадом, она просила не убивать бойца Раука, но Свид не согласился и готов был убить обоих, но в последний момент, девушка отжала затвор. На этом видео прервалось. Сандро откинулся на спинку стула и заложил руки за голову, потом встал и открыл окно. Шум донёсся с улиц. Сигналы машин, ругань местных сторожил, всё это вернуло его в реальность. Он снова сел за стол и промотал этот отрезок. В голове возник миллион вопросов. Все давно знали, что Свиды добивают пострадавших и Рауки поступали точно также, уже четыре года нельзя было услышать об обмене пленными и уж тем более о том, что медсестра спасает врага. Даже семилетние дети знали, что там за рубежами живут не люди, а злые роботы. Об этом сообщалось ежедневно. Война уже шла не за захват территорий, а за полное уничтожение врага.

Но многие, особенно беднейшие слои населения изрядно устали от войны, и семья Сандро была в их числе. Денег было всё меньше, зарплаты урезали на нужды войны. Продукты в магазинах дорожали и им от многого пришлось отказаться. Но хуже всего было видеть вереницы похоронных процессий. В их районе это было особенно заметно. Не было и дня, чтобы Сандро не видел катафалки, разъезжающие в узких проулках. Конечно, их гетто было бездонной прорвой новых бойцов. Малоимущие мужчины и женщины были привлечены хорошими заработками и смело записывались в добровольцев. Некоторые из них и правда неплохо обогатились и прославились, но большая часть гибла в первый же месяц, после обучения. Наборы проводились волнообразно. Раз в квартал со всех экранов телевизоров и телефонов страны сообщали о новом наборе бойцов и на точках сбора образовывались очереди из людей в грязной поношенной одежде, которых сюда привела нужда или глупость.

Как только они записывались им выплачивали первый взнос, который по меркам бедного населения был весомым для того, чтобы начать новую безбедную жизнь. Но использовать они его могли только после службы или написав доверенность на другого человека, который мог в тот же день обнулить чек. В результате появилось множество мошенников, которые искали наивных и бедных людей, котором обещали провернуть эту аферу, а потом подмаслить кого надо и вернуть беднягу домой, которому полагалось идти на фронт. К удивлению, Сандро люди верили в это. Так ушел его двоюродный брат. Он был старше его лет на десять и был тем ещё пропойцей, но безобидным и веселым. Сандро помнил его с детства, а ещё помнил, как мать и тетя уговаривали его отказаться от этой затеи, помнил, как тот уже понурый садился в поезд и помнил, как его тело привезли, украсив гроб дешевыми пластиковыми цветами таких ярких оттенков, что резало глаз.

Следом ушел его друг детства, тому исполнилось шестнадцать и родители, раздобыв ему, где-то поддельные документы отправили сына в поля, а сами устроили великую пьянку на все полученные деньги. Привезли его через полгода, также в красочно украшенном гробу, но который был плотно забит. Как выяснилось от мальчишки осталась лишь нижняя часть тела. Сандро было тяжело как никогда, всего за пару лет он потерял самых близких ему людей и как потерял, по глупости. Он отчасти винил себя и не мог уже быть равнодушен к этой войне, как другие его сверстники. Слишком хорошо он всё понимал.