Loe raamatut: «Исповедь палача»

Смерть

В ночи нестройным хором звучали шаги. По мостовой перемещался тёмный силуэт. На него никто не обращал внимания, ведь ночная жизнь в этом районе старого города была достаточно унылой. Всё веселье происходило намного ближе к центру, и никто не мешал идти ему своей дорогой.

Проходя мимо одного из уличных фонарей, блёклый луч осветил лицо мужчины, уже измождённое паутиной морщин. Из-за чего он выглядел старше. Но никто не подозревал, что человек, самой обычной внешности, скорее даже тривиальной, одетый в простую и непримечательную одежду идёт прямиком из здания суда. А должность, которую он занимает, может вселить ужас абсолютно в любого жителя города.

Мужчина держал путь домой, размышляя о пройденном дне. Сегодня их было трое. Мелкий карманник, что обчистил уважаемого человека на улице. Мальчишке было всего лет десять, но его тело было уже изувечено множеством шрамов от плетей. Что самое неприятное, что сколько ударов ему не назначить, он всё равно не остановится. Бедность возьмёт своё, и как только раны его затянутся, снова выйдет на улицы города с одной целью. Его уже не исправить.

Мужчина дошёл до дома, внешний вид которого никак не вязался с его одеянием. Двухэтажный и каменный, роскошный по меркам района, в котором он находился. Никто не принял бы его за хозяина, скорее прислуга, и то, не более чем дворовая.

Он вошёл внутрь и скинул серую хламиду. Под ней оказался хорошего вида камзол, полностью чёрного цвета лишь с отдельными красными вставками по вороту. Мужчина сразу поменялся внешне, появилась стать, маска была снята. Он настолько к этому привык, что такое поведение прочно закрепилось в его сознании.

Войдя в трапезную, он увидел ожидавший его горячий ужин. Прислуга была высокого качества, другую в этом доме долго и не задерживалась. Да и, если честно, то и желание испытать судьбу никто особо и не имел, связываясь с его ремеслом.

Он вздохнул, вспомнив второго, кто прибыл к нему сегодня. Им оказался мужчина примерно лет тридцати отроду, пойманный на конокрадстве. Никто бы и не подумал, что он на это способен, но его злодеяниям оказались свидетели, а конкретно конюх, которого тот не заметил. А причина всё та же. Голод. Времена требовали отчаянных мер, на кои он и решился. Чувство сострадания давно уже покинуло его, но все же некоторые струны глубоко запрятанной души мужчина задел. Можно сказать, что ему его было даже жаль, отчасти. Но закон для всех един. Телесные наказания за совершенный проступок.

Мужчина поднялся из-за стола. Спать не хотелось, поэтому он прошёл в рабочий кабинет, подумать и решить, что возьмёт в работу будущим днём.

В доме царила тишина, только резкие порывы ветра завывали где-то наверху. Прислуги также не было слышно, а вокруг царил мягкий полумрак. Хозяин не любил яркого света, и все это знали. Домочадцев давно покинули родовое гнездо. Супруга скончалась, а сыновья проходили обязательную военную службу, срок которой едва перевалил за половину. Он снова вздохнул и вернулся к своим размышлениям. Третьим подопечным оказалась девушка, совсем молодая. Еë обвиняли в преступлении, страшнее которого, наверное, только предательство короны… Мужчина опустился на резное деревянное кресло, взял бумаги в руки. Но мысли все так же возвращались к этим испуганным голубым глазам. Пока он думал, не заметил, как провалился в дремоту.

Он уже не слышал, как разразилась настоящая буря. Лил проливной дождь, а ветер разбушевался настолько, что снимал черепицу с крыши с диким грохотом. Но мужчину это не тревожило. Прислуга услужливо погасила свет, привыкшая к такому поведению хозяина. Жизнь шла дальше. Но только не у него. Измождённые бременем карие глаза больше не открылись.

***

Карлу снился сон. Хотя это он так думал. Пространство вокруг изменилось, и мужчина оказался в какой-то старой таверне. На нём всё так же была серая хламида, в которой он перемещался по улицам старого города, но место было незнакомо. Посетителей было совсем немного, но всё упорно скрывали свои лица. Карл недоумённо попытался выйти, но дверь была заперта.

Кровь, как он думал давно холодная, вскипела в жилах. Раздражение накрыло его, и контроль эмоций был благополучно утерян.

– Кто хозяин этой богадельни? – громко спросил Карл и с вызовом оглядел присутствующих.

Но никто из них даже и не пошевелился.

– Откройте дверь! Немедленно!

И снова тишина. Мужчина решил брать дело в свои руки, ведь если б эти ущербные знали, кто он такой… Карл подошёл и скинул глубокий капюшон с ближайшего, как он думал, человека. Но там никого не было. Мужчина в ужасе отшатнулся, а плащ безвольным мешком упал на пол.

Сердце Карла бешено стучало. «Да какого…» – выругался он про себя, приходя немного в чувство. Уже более осторожно заглянул во второе… Лицо, как тот думал. Но и там его ожидала пустота. Не понимая ничего, он ринулся к третьему… Такая же история. Состояние мужчины было абсолютно паническим. Или, когда нервы его достигли предела, раздался голос:

– Ну и что такой уважаемый человек развёл непомерный хаос.

– К… Кто вы? – Карл обернулся, но увидел незнакомца, одетого в чёрный плащ, также закрывающий лицо. Рук тоже не было видно.

– Хм-м-м, дайка подумать, – немного издевательски начал незнакомец, – друг?

Эта интонация и вывела мужчину из ступора. Карл запоздало вспомнил, кто он, и властные стальные нотки появились в его голосе.

– Немедленно представьтесь!

– Ну как пожелаете, сир, – ухмыльнулся тот.

Незнакомец медленно и демонстративно поднял руки, скидывая капюшон. Лицо Карла в этот момент побелело от ужаса, а рот открылся в беззвучном крике. Мужчина попятился, сшибая столы и не верят своим глазам.

– Ну что же, сир. В вашем положении всегда стоит держать лицо, а Вы… – обратился нему говорящий… скелет?!

– Чт… Что вы такое… Этого не может быть, – самообладание покинуло Карла окончательно и бесповоротно. В приступе бессилия он сполз на пол и закрыл лицо руками.

– Ну что же Вы. Нам давно стоило познакомиться воочию. Так сказать, мы и так с Вами имели слишком тесные взаимоотношения.

Карл сидел на полу и не был в состоянии вымолвить хоть слово. Всё казалось ему бредом… Точно, он просто спит! Сейчас наступит утро и всё закончится! Он поднял голову и снова посмотрел на собеседника. Мурашки пробежали вдоль позвоночника. Неожиданно незнакомец рассмеялся.

– Нет, это не сон. И не бред. Вы не проснётесь больше. Никогда.

– Но я…

– Вы умерли, Карл, – без обиняков сказал скелет. Мантия на нём при этих словах слегка колыхнулась.

– Но кто Вы в таком случае? Смерть? Но как же…, – всё, разум окончательно покинул его.

Его собеседник на это только тяжко вздохнул, если скелет вообще умеет дышать. Покачал головой, понял, что это надолго, а ему хотелось поговорить. Он и не думал, что человек его профессии будет настолько эмоционально нестабилен. Хотя, возможно, так повлияла внезапная и быстрая смерть? Карл просто ничего не успел понять, вот и всё. Опять же ему придётся приводить его в чувство.

Он щёлкнул пальцами, и на Карла обрушился ливень ледяной воды, отрезвляя мысли. Тот подорвался с места крича:

– Да какого!..

– А теперь успокоимся и поговорим.

Мужчина, всё ещё не до конца понимая, но уже и не истеря исподлобья посмотрел на странного незнакомца.

– Присаживайтесь, не стесняйтесь, – махнул он костяной рукой на ближайшую скамейку. Карл последовал указанию, не замечая, как зубы стали отбивать нервную дрожь.

– Давайте наконец-то познакомимся, ведь столько лет работать рука об руку и не видеться лично. Люди Вашей профессии одни из немногих, кто может этим похвастаться. Но что-то я отошёл от темы. Позвольте представиться, я – жнец.

–Чего? – вырвалось у Карла.

– Смерти, чего же ещё! – он начал раздражаться. – Провожаю души туда, где они заслужили своё место. Рай и ад не вымысел, мой дорогой друг.

– Зачем… Хотя это ведь не так и важно. Но я не…

– Умер, ты. Хочешь взглянуть? – неожиданно предложил он.

– А как?

Тот только хмыкнул. Щелчок костяными пальцами вышел немного даже зловеще. Стена сзади него подёрнулась дымкой, и ему предстала ужасная картина. Карл увидел, как его обнаружила прислуга, уже бездыханным и окоченевшим. Трупные пятна уже начали покрывать его лицо, он их ни с чем не спутает. Слишком часто видел.

Потом в доме начался настоящий проходной двор. Кто только не пришёл засвидетельствовать смерть. Первым, конечно, вызвали констебля, он очень долго исследовал кабинет и даже прихватил пару вещей, которые не имели никакого отношения к делу. К сожалению, такое поведение было не ново, но неприятно царапнуло где-то в груди.

Следующим на место пригласили медикуса, что не без труда погрузил его тело на деревянные подноски и с помощником отгрузил его к себе. Некропсию проводить, конечно, не станут, не тот уровень. Но протокол соблюдать надо.

Мужчину обуяли противоречивые чувства. С одной стороны, он смотрел на своё бездыханное тело, и мурашки пролегали вдоль позвоночника. И раз Карл это чувствовал, то посему ещё жив. С другой – перед ним сидит жнец и показывает ему его тело. В голове не помещается. Он впервые за долгие годы был совершенно растерян.

– Ну что, дальше показывать, или на этом остановимся? – оскалился его новый знакомый.

– Не надо, я всё понял, – Карл протяжно вздохнул, пытаясь принять реальность. – Так где мы сейчас? И почему ты назвал меня другом?

– Ну вот и прекрасно, совершенно другой разговор! – воодушевился жнец, и перед ними оказались две пинты пива. – Привычка с жизни осталась, вроде и не надо, но в то же время приятно, – и он приложился зубами к краю кружки.

Карл же и думать не хотел, куда дальше попадёт эта жидкость, его более волновали ответы на вопросы. Из вежливости он последовал примеру жнеца, и даже словно заново ощутил вкус напитка.

– Ну вот, так-то лучше, – так о чём это мы… Ах, да. Это Преддверие. К слову, должен сказать, что мало кто здесь задерживается, а некоторые даже и не попадают. Так что считай, ты удостоен чести.

– То есть дальше рай или ад?

– Верно. Ужас был тебе не к лицу, сейчас ты хоть соображаешь нормально. Ну а что касается дружбы… Ну а как иначе? Кто Палачу ближе Жнеца? Где заканчивалась твоя работа, там начиналась моя. Я на протяжении многих лет сопровождал тебя незримой тенью и уводил души туда, где их место. А ты их отнимал, – он замолчал, делая очередной глубокий глоток.

Пока наступила тишина, Карл пытался соображать! На удивление информация больше не казалась такой абсурдной. А ведь действительно. Супруга его не видела иногда сутками, дети уже несколько лет отсутствовали дома… Он постоянно был в здании суда. И лицо телесно наказывал, либо казнил, на крайний случай изучал новое дело. Вся его жизнь связана со смертью и болью.

– Ну да, ты прав. Действительно, друзья. Ну а дальше то что?

– Торопишься куда-то? – хмыкнул жнец. – Давай просто поболтаем. Я так давно ни с кем не говорил.

– Да куда мне? Давай поговорим.

– Как тебя вообще угораздило-то? Вот ведь на свете чего только нет, а ты палачом стал. Неужто садист? Вроде не заметил.

– Справедливость восстанавливать хотел. Нельзя закон пресекать и оставаться безнаказанным. А в том, что люди сделали из этого развлечение, моей вины нет, – Карл глубоко вздохнул и снова глотнул пива.

– А больше её никак не восстановить? У вас же на всё пытки либо порки? Просто поговорить для начала? Не действует?

– Поговорить?! Да не издевайся. Знаешь, кто был на суде в последний день? Мальчишка! Он совсем молод, но шрамов уже больше, чем у старого вояки. И ведь не останавливается, понимаешь? А если всё спустить ему, то другие последуют его примеру.

– А ты прям так уверен в его виновности?

– Свидетели, процедура. Я никогда ничего не нарушал и не был предвзят! – эмоционально продолжил палач.

– Забавно… Знаешь, расхотелось мне болтать. Пойдём, провожу-ка я тебя, да найду нового подопечного.

– Что же так?

– Знаешь, я хоть и молод, всего пять столетий живу, но большего бреда не слышал. Давай, вставай, прогуляемся.

– Тогда ответь на вопрос: куда ты меня отведёшь.

– В ад, конечно, – без раздумий сказал жнец.

– Как? Почему? – Карл в шоке привстал со скамьи.

– Ну а что ты сделал? За что тебя отправить в рай, скажи мне. Хотя нет, не так. Докажи мне, что я не прав.

– Так как же… А убийцы, прелюбодеи, а взяточничество… Я ведь… – Карл в непонимании замямлил.

– Пф-ф-ф. Ты причинял людям боль, ты наслаждался процессом…

– Восстановления справедливости! – полковник перебил Жнеца мужчина.

– Какой справедливости? А ты уверен, что она там вообще была! – взревел жнец и вскочил из-за стола. Его нервы не выдержали, и он вспыхнул, на мгновение перед ним промелькнули все жизни, которые тот проводил в мир иной. И все их истории. Но искреннее непонимание в глазах палача заставило его усмирить свой пыл. Карл в этот момент не притворялся. Он совершенно точно был уверен в своих словах, жнец однозначно это видел. Притворства он не ощущал.

Заставив себя вздохнуть и успокоиться, он сел обратно и взглянул в глаза палачу. А тот только безуспешно хватал ртом воздух, не осознание какое чудовищное наказание его ждёт.

Но ведь он палач, в одном лице и судья. А что, если Карл применит на себя роль обвиняемого, а жнец сам выступит в амплуа палача? А что, было бы интересно. Но вслух произнёс:

– Хорошо, расскажи мне то, что заставит меня передумать.

Висельник

– Что ты имеешь в виду? – озадачился Карл

– Собственно то, что и сказал. Докажи мне, что я неправ! Чем ты заслужил место в раю? И давай опустим все твои высокопарные фразы, они меня не берут, – усмехнулся жнец, потихоньку успокаиваясь.

– Ты хочешь суда?

– Совершенно верно, дорогой друг. Привычное тебе амплуа, только в роли обвиняемого ты выступаешь впервые.

Карл замолчал. Он не понимал, почему всё так? Его до глубины души задело то, что, оказывается, за всё, что он сделал при жизни, ему достаётся место в аду. Мелькнула неприятная мысль: «Да ну его всё к чёрту! Пусть ведёт туда, куда считает нужным!». Но гордость была задета, и Карлу захотелось доказать, что жнец вот сейчас вообще не прав.

– Хорошо, я согласен, – с вызовом сказал он.

– Ох, я польщён, – иронизировал жнец. – Ну давай, первое дело.

Карл снова замолчал, задумываясь над тем, что можно рассказать. И совершенно не знал, чему отдать предпочтение. В его понимании все дела, что он вёл, были честны и справедливы. И мужчина растерялся. Наверное, впервые за долгие годы.

– Я облегчу тебе текущий выбор, принцип ты поймёшь. Мужчина, что покусился на жизнь дворянина. Расскажи про него, – предложил жнец и замер в ожидании.

Мужчина, напавший на знатного человека. Сначала Карл немного растерялся, но через несколько секунд всё же вспомнил его. Подумал, с чего приступить к рассказу, а потом плюнул и просто начал говорить.

– Случилось это в....

– Ну не с такими же подробностями! – прервал его жнец нетерпеливо. – Что он совершил, какие были доказательства, картина, что предстала перед тобой и казнь, что назначена.

– Эм-м-м. Извини, понял.

Поступило донесение от достопочтенных граждан, что один из слуг напал на сира. Что, в свою очередь, привело к тому, что к оному пришлось вызывать медикуса. Травмы были серьёзными. Множественные синяки и ссадины по всему телу. Но это не идëт ни в какое сравнение с пострадавшей репутацией господина. Благо всему бесчинству, что творил слуга, были свидетели. Они и поведали всё констеблю в мельчайших подробностях.

Вышеупомянутого мужчину доставили ко мне для дальнейшего расследования происшествия. Общественность была возмущена и требовала от меня немедленных действий, – Карл замолчал, переводя дух.

Жнец тем временем снова пригубил своё пиво и внимательно смотрел на собеседника, стараясь не упускать из виду ничего. Ни одной реакции палача. Тот на удивление вёл себя совершенно спокойно, словно всё ещё находился там.

– Что ты сделал? Какие были действия? – напомнил ему о рассказе жнец.

– Да… Действия… – выплыл мужчина из своих воспоминаний, но неожиданно для самого себя он вдруг стал рассуждать, словно дело ещё не было закрыто: – Необходимо было опросить всех присутствующих инцидента. Господа, конечно, достаточно сложные свидетели. Кроме того, чтобы рассказать по существу, они дали много лишней и ненужной информации. Но удалось выяснить следующее: слуга недолюбливал молодого господина. Возможно, это было что-то личное. Тут свидетели расходились в показаниях и фактически домысливали почему и за что. Единого мнения не было. Удивляло другое, ведь прислужник избивал мужчину достаточно длительное время, а отреагировали не сказать чтобы рано. Но все упорствовали на шоковом состоянии и неожиданности события.

Слугу доставили в казематы, но он никакой информации не давал. Мужчина со всем соглашался и был готов сразу на смертную казнь. Ты знаешь, я в его глазах не увидел желания жизни. Тогда мне это показалось необычным. Он как потух. Факт преступления же был на лицо. Да и свидетелей происшествия было достаточно. Я не стал затягивать процесс. Его лишили жизни быстро, – Карл замолчал, провалившись в воспоминания. К реальности его вернул голос жнеца.

– Расскажи про казнь, Палач.

– Да что там говорить. Мужчину ждало повешение. Здесь и нечего было думать. Преступление не самое страшное, вина полностью признана.

Я приготовил всё что нужно, и сам провёл казнь, как обычно. Последним увидел затухающую мысль в его глазах. Он не сопротивлялся. Понимаешь, вообще никакой реакции. Даже закоренелые негодяи просили пощады на плахе, но не он. Мужчина как будто уже умер, будучи всё ещё живым.

На «представление» собралось полюбопытствовать столько народа, что ждёт не каждого изменника. Особо много присутствовало господ, они даже с некоторым воодушевлением ожидали конца приговорённого. Я ждал достаточно, чтобы исключить возможность не доведения казни до логического её завершения. Про инструмент говорить смысла не вижу, он предельно ясен, – развёл Карл руками и, дождавшись кивка жнеца, продолжил: – позже снял тело и придал его земле. Собственно говоря, и всё. Не знаю, чем тебя заинтересовал этот случай.

– А тот господин? Что стало с ним?

– Травмы были серьёзными. Раны загноились. Несколько дней Сир провёл в лихорадке, иногда Проваливаясь в беспамятство. Были предположения, что орудие, которым его избили, было даже отравлено. Но медикус не выявил никаких следов яда.

Карл закончил рассказ и вопросительно посмотрел на собеседника. Он не понимал, что ещё от него требуется и чем именно заинтересовало жнеца конкретно это дело.

– Занимательно. Ты так много на что обратил внимание, но собрать воедино всё же не смог, – ухмыльнулся тот. И не давая возможности его прервать, продолжил: – хорошо, сейчас много чего поймёшь.

Каждый раз, когда ты заканчиваешь своё дело, начинается моя работа. Душа, что выходит из тела, должна перейти туда, где заслужила своё место. Как я уже ранее говорил это рай или ад. И предо мной не получится сыграть на эмоциях или соврать. Я вижу всё. Я знаю, чем при жизни руководствовался умерший, делая выбор.

Жнец перевёл дух, а Карл даже и не заметил, как придвинулся ближе, словно старался не упустить ни единого слова, что скажет собеседник. Он уже даже забыл про изначальную цель. Сейчас ему было действительно интересно, и что уж греха таить в коей-то мере любопытно, как проводил жнец свою работу.

– Мужчина был на удивление спокоен. Он посмотрел на своё тело и тебя в последний раз. В тот момент Эд, так его звали, испытывал к тебе даже чувство благодарности.

– Ты помнишь, как его зовут? – удивился Карл.

– Я помню всех, кого отправил дальше, – спокойно пояснил жнец и снова пригубил пива. Карл последовал его примеру, забыв про все манеры.

– Также спокойно он пошёл за мной. Я коснулся его, и предо мной распростёрлась его линия жизни. На ней, как огни факела горели ключевые моменты и события, что имели яркие эмоции и последствия. Одни были чуть ярче, другие едва переливались.

В жизни Эда было достаточно счастья, несмотря на его низкое положение и сложную судьбу. У него была супруга и прекрасная дочь, которых он действительно искренне любил и готов был защищать до конца.

Но, как и все смертные, мужчина не был идеален. Зависть и злость, также имели место в его жизни. Иногда он поступал не совсем так, как хотелось бы. Но что самое удивительное – откровенного зла, которое могло от него исходить, я не ощущал. Это меня заинтересовало ещё больше, – жнец остановился, словно ожидая реакции палача. И она незамедлительно последовала.

– Что же ты увидел?

– Знаешь, я лучше это покажу, – сказал он, и в тишине прозвучал уже привычный щелчок костяных пальцев, а стена за жнецом поплыла, и вместо неё он увидел того самого мужчину, приговорённого к повешению.

«Поздний вечер, когда Эд привычно возвращался домой к своей семье. Он уже привык к такому положению дел. Господа всегда были непредсказуемы, и во сколько закончится его рабочий день, не знал никто. Сегодня он очень устал, но был доволен. Жалованье в доме, котором сейчас работал, выплачивали регулярно, а это значило, что наконец-то подарок на именины его любимой дочери будет подготовлен вовремя. Эмма росла красавицей и трудолюбивой девушкой. Эд верил, что её судьба может сложиться намного лучше, чем у них с супругой. Он надеялся на её скорейшее замужество с сыном одного ремесленника, проживающего чуть ниже по улице. Молодой парень не сводил глаз с Эммы, поэтому стоило подготовить приданное заранее. Благо сейчас это можно было сделать.

Воодушевлённый этими мыслями, он подошёл к калитке и не сразу заметил, что не всё было так, как обычно. Небольшая воротина, собранная из недлинных сухих веток, была открыта, словно кто-то в спешке забыл её прикрыть. Этот факт царапнул его сознание. Пройдя несколько шагов, он услышать тихий писк, словно маленький щенок скулил. Это его насторожило. Дойдя до угла дома, практически в потёмках он на ощупь попытался найти источник звука, но наткнулся на то, что сначала принял за кучу тряпок, если бы они не шевельнулись.

– Кто здесь? – сурово спросил мужчина.

– Батюшка…, – прозвучал до боли знакомый надломленный голос.

И он всё понял. Поднял дочь и отвёл её к матери. Не смог смотреть, как та пытается оттереть следы крови с ног и лица. Как сама с трясущимися руками старается привести дочь в чувство. В ту ночь он не смог уснуть.

Следующие несколько дней слились воедино. Они силились узнать, кто сотворил с ней такое, но Эмма упорно молчала. Отказывалась от еды и воды. Ранее жизнерадостная девушка превратилась в тень, которая не жила, а существовала. Всё закрутилось, как в кошмарном сне. Медленно угасающая дочь и опухшая ото слëз супруга. Но Эд не имел права сдаваться, он был намерен узнать, кто сделал это, но безрезультатно».

Карл смотрел на всё затаив дыхание, проживая всё то, что творилось с тем, кого он приговорил к смерти тогда. Картинка сменилась, и он вновь погрузился в чужие воспоминания.

«Прошёл месяц, с того дня. Очередное потрясение настигло мужчину. Эмма узнала, что понесла, и не смирилась с позором. Её нашли висевшей на дальнем дворе. Она сделала это ночью, когда все спали и никто бы не смог помочь. Были похороны. Вместе с дочерью в нём умерло что-то тогда. Девочку похоронили как собаку, за воротами кладбища.

Она лежала в земле, а тот, кто сделал всё это, наслаждался жизнью, он должен был отомстить».

Изображение меняется, а Карл начинает осознавать, к какой развязке ведёт жнец, и его пробирает холодный пот.

Очередное погружение в чужие воспоминания. «Прошло ещё около двух месяцев и снова похороны. Супруга не выдержала удара и угасла вслед за дочерью. Он остался совершенно один. Смысл всей его жизни пропал. Одно удерживало его на земле – желание воздать по заслугам.

Минуло ещё несколько месяцев. Эд всё так же ходит на служение в тот же дом и однажды он становится свидетелем пьяного разговора молодого господина. Ему неприятно слышать, как тот бахвалился тем, как забавлялся с очередной девицей, он хочет уйти, пока его внимание не зацепила одна деталь. Сердце пропускает удар и падает куда-то вниз. Мужчина узнаёт в рассказе свою дочь. Глаза застилает проволока гнева, но тот едва справляется с ней. Не сейчас. Он отомстит ему, обязательно. Но не сейчас».

Воспоминание меняется. «Эд караулит негодяя, зажав в руке увесистую Кочергу. Он намерен отбить мерзавцу всё, до чего дотянется. А главное – то, чем этот поганец больше не сможет навредить ни одной девушке. То, что сир благородной крови спасёт его от суда. Никто не станет разбираться. Он сам восстановит справедливость» …

Экран погас, а Карл всё ещё не мог поверить. Чувства смешались, а жнец не стал прерывать молчание. В конце концов, палач пришел в себя и спросил:

– Но почему он не?.. – не успел закончить фразу, как жнец его прервал.

– Был смысл? Кому поверили бы? Слуге или благородному сиру? – последнее слово он словно выплюнул. – Ну что? Была ли справедливость твоего суда? Был ли виновен Эд и заслужил ли такой конец?

Карл замолчал. Просто не знал, что сказать. Впервые за долгое время он был растерян. Сложилось всё и признанная вина, и угасший взгляд.

– А знаешь, что самое противное во всём этом? Все, кто присутствовал при нападении, были в курсе случившегося. Но ни один не пришёл к тебе и не донёс на него. А всё почему? Отношение к слугам как к отребью. Они и не люди для вас, – яростно выпалил жнец.

Карл же просто молчал, понимая, что его собеседник прав. Тишина затянулась. Один негодовал, второй осмысливал всё, что только что узнал. Прокручивал в голове раз за разом и понимал, что должен был сказать.

– Эд не заслужил такого исхода. Приговор был… несправедлив, – признание далось Карлу тяжело.

– Признал-таки. Я удивлён, – саркастически произнёс тот, ударив костяным кулаком об стол.

Палач вздрогнул, снова вспомнив, кто перед ним. И что в его костяных руках сейчас находится его душа и путь, которым он его проведёт.

– Нет, это неправильно.

– Всё верно. Так закончить эту историю было несправедливо, – жнец снова сделал что-то, и на стене снова появилось изображение.

Теперь он видел того самого сира, которому сейчас Карл в лучшем случае просто плюнул в лицо. На счету этого негодяя было фактически три жизни. Кулаки мужчины непроизвольно сжались.

«Отец мерзавца был достаточно обеспечен, и дежуривший несколько дней медикус смог вылечить его, обойдясь без серьёзных последствий.

Сир встал на ноги и продолжил беспутство как ни в чём не бывало. И возвращаясь с очередной попойки в экипаже, он, хвастаясь своими умениями перед одной из многих дам, наполовину свешивается из кареты, под колесо которой попадает камень. Секунда, сир теряет равновесие и падает на дорогу. Голова его навсегда осталась развёрнута в обратном направлении. Душа вышла из тела, не понимая, что жизнь закончилась».

– Я ждал его, – подтвердил подозрения Карла жнец. – И сам отправил туда, где ему самое место.

– Ад?

– Разумеется, – он фыркнул. – В моём случае ни слезы, ни происхождение не поможет. Я отправляю туда, куда следует.

– Что с ним сейчас?

– Показать?

Карл лишь кивнул. И то, что он увидел, полностью удовлетворило его. Не зря тот был мастером пыток.

– Но как же Эд? Неужели он отправился в ад из-за того, что сделал? – Карл был искренне обеспокоен. И жнец всё же решил ему показать кусочек текущей жизни мужчины.

Стена сова поплыла, и на её месте он увидел дружное семейство Эда. Они отмечали именины Эммы и были абсолютно счастливы. Его близкие улыбались и обнимались, словно всего этого кошмара и не было.

Карл не заметил, как по щеке прокатилась маленькая слезинка.

«А он не совсем потерян», – подумал жнец, наблюдая за реакцией палача.