На грани, или По кромке Вселенной. Сборник стихов

© Рената Каман, 2020

ISBN 978-5-4498-1813-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Под напевы уставшего ветра

Ты сегодня вновь снилась мне, мама:

Пела песню уставшего ветра.

А какая-то странная дама

В белом платье и шляпе из фетра

Ухмылялась, плела тебе косы,

Подпевала противно, тягуче

Голоском, незнакомым, гундосым,

И буровила взглядом паучьим.

И кружили, как коршуны, тени

Под напевы уставшего ветра

Над душой моей, сгнившей в осенних

Мокрых листьях, разбросанных щедро

Бессердечной проклятой судьбою

В белом платье и шляпе из фетра…

И дорога змеиной рекою

Уводила всё дальше от света.

Дурной зимой

Той

Немой

Затяжной

Дурной зимой

Привиделось мне

Наяву – не во сне.

Словно в глухом казане,

Копошатся на самом дне

Хмельные жуки. Очертенев,

Толкаются, бродят, слоняются.

И вечером ранним, и в утренней мгле

Никак не затихнут – маются, маются…

Огромные, чёрные, разные-разные,

Как стадо рассерженных бешеных носорогов.

И звуки они издают какие-то странные,

И думай потом, кому помолился: чёрту иль Богу?

Безмозглые насекомые, охваченные суетой,

Хрустели, трещали, ворочались, ёрзали яко чумные…

И сыпался снег той тёмной немой затяжной, одуревшей зимой

На гнилые могилы. Жуки в моей голове бродили хмельные.

В моей преисподней

В моей преисподней не ходят часы —

Молчат.

Лишь черти крадут козырные тузы —

Ловчат.

В распущенных локонах прячутся сны

Небес.

Сжимает рубиновый гребень судьбы

Злой бес.

Холодный настой из слепых мотыльков

Горчит.

Простуженный ворон, седой у висков,

Сипит.

Узорчатый крестик не в силах отвесть

Беду.

Кривляется демон: «Святого подвесь

В углу…»

В моей преисподней хитрят миражи

Зеркал.

И тянет грехи из уставшей души

Ваал.

Про не сон

Вон,

Перрон

Дощатый.

Бородатый

Старик – худущий,

Со взглядом скребущим —

Волочит тугой мешок.

Издав хрипловатый смешок,

Поманит морщинистым пальцем:

«Смотри, здесь кошмары скитальцев,

Измолотые в жерновах…»

Застынет страх на устах.

Молчаливый кивок.

Затянет мешок.

И примется

Мельница

Молоть

Плоть.

Ему всё равно

Прямо надо мной, там, наверху, летит самолет:

Ему всё равно – расправил широкие крылья.

А где-то внизу, здесь, плечом к плечу, в потугах рвёт

Безвестный зверь пустое нутро в отвратных чирьях,

Кричит надрывно, мешает мечтать, сбивает с толку.

Да что б его, клятого, его же мать, да – к чёрту!

Словно кто-то сорвал с огромной пасти защёлку,

И теперь эта пасть брызжет, заливая спёртый,

Душный, тесный, тяжёлый, недружелюбный полдень.

Нахлебавшись досыта, заскулю старой псиной,

Что была подстрелена смертью в правую голень,

И теперь ни луны, ни воли – одна трясина.

А я взлететь, возможно, хочу, как тот, крылатый:

По взлётной – быстро-быстро, и плавно, неторопливо – ввысь!

Но, увязнув внизу, здесь, плечом к плечу с треклятым,

Безумным зверем, влачу негоже скверную жизнь.