Loe raamatut: «Финал курортной сказки»

Глава 1

Марко Сильвиано не отрываясь глядел на очаровательную пышную блондинку. Девушка сидела за столиком с подругой и только что попросила официанта принести им шампанское. Даже голос ее был невероятно сексуальным, а ярко-синее платье, слегка мерцавшее в приглушенном свете бара, подчеркивало каждый изгиб аппетитного тела.

Марко сделал знак бармену:

– Пожалуйста, подайте этим дамам бутылку лучшего шампанского и скажите, что это подарок.

– Да, сэр. От кого?

Марко был хозяином этого роскошного отеля, стоящего на отдельном острове, точнее, принадлежал к семье владельцев компании «Сильвиано лэжа групп», которая только что купила этот остров. Он приехал сюда, чтобы изучить отель изнутри, а опыт подсказывал ему, что удобнее делать это инкогнито, в качестве тайного постояльца. Поэтому он жил здесь как обычный гость, под чужой фамилией.

– От Марко, – небрежно бросил он.

Он смотрел, как официант подносит дамам бутылку, разливает шампанское в высокие бокалы и что-то им говорит. Девушки проследили за взглядом официанта и посмотрели на Марко. Он встретился глазами с блондинкой и почувствовал, как между ними немедленно возникла своего рода электрическая дуга. Ощущение было совершенно новым и настолько сильным, что Марко едва не задохнулся. Ничего подобного с ним еще не бывало. Он никогда не испытывал такого чувства, будто весь мир, кроме него и девушки, на которую он смотрит, отступает и растворяется в тумане.

Он на секунду прикрыл глаза, чтобы прогнать наваждение, потом улыбнулся блондинке и поднял бокал. Краем глаза он видел, что вторая девушка помахала ему рукой в знак благодарности и что-то сказала светловолосой подруге, но та сидела неподвижно, глядя Марку прямо в глаза. Ему показалось, что она тоже потрясена странной связью, внезапно установившейся между ними.

Блондинка улыбнулась и тоже подняла бокал. Это был вполне невинный жест, но почему-то он показался Марку очень эротичным и даже провокационным.

Он приехал сюда на неделю как обычный гость. На самом деле это был просто повод, чтобы сбежать от семьи, в которой он никогда по-настоящему не чувствовал себя своим, от разговоров о том, что ему пора жениться, которые после недавних событий становились все более настойчивыми. Его отец недавно перенес сердечный приступ, и разговоры о том, что семье нужен наследник, возобновились с новой силой. А поскольку его единственная сестра Бьянка, к несчастью, оказалась бесплодной, взгляды всей семьи, а заодно и всей «Сильвиано лэжа групп» обратились на него.

Но он приехал сюда именно для того, чтобы отвлечься от этих мыслей, поэтому самое время пофлиртовать с той фигуристой блондинкой. Почему бы и нет? Еще целую неделю он будет далеко от Нью-Йорка и от того давления, которое оказывала на него семья. Потом ему придется вернуться к своей обычной жизни, но пока он свободен и готов к приключениям.

Марко соскользнул с барного стула и направился к дамам. Блондинка, которая до этого с интересом поглядывала на него, вдруг смутилась и закусила нижнюю губу.

– Спасибо за шампанское, – сказала ее подруга, лукаво глядя на него.

– Да, спасибо, – добавила блондинка. Теперь голос у нее был тихий и мягкий – совсем не такой, какой услышал Марко. Застенчивость ее тона никак не сочеталась с откровенностью низкого выреза облегающего платья, открывавшего полную соблазнительную грудь.

– Рад, что вам понравилось, – сказал он, слегка наклонившись и заглянув в ее голубые глаза. Это было похоже на погружение в океан, Марко почти чувствовал воду на своей коже. Что это с ним?

За последние недели он провел слишком много времени со своей сестрой, которая все время пела ему в уши, что однажды он встретит «хорошую женщину», влюбится, женится и принесет семье долгожданного наследника. Но идея семьи была ему совершенно чужда. Марко привык жить легко и стремительно, вся его жизнь была сплошным поиском приключений. Он не стремился к стабильности, комфорту, уюту – всему тому, ради чего люди женятся. Что же касается любви, то эта тема для него была закрыта. В детстве он отчаянно пытался заслужить любовь отца, но ему это не удалось, и лишь недавно его мать объяснила ему, почему его попытки были безнадежны. Теперь он уже не ждал любви, ни от кого и никакого рода. Ребенком он думал, что не заслуживает ее. Став взрослым, он в ней уже не нуждался.

Блондинка улыбнулась, и жар предвкушения прокатился по его телу.

– Это Джулия Мастере, а я… Имоджин… – Она на мгновение умолкла. – Просто Имоджин.

Только имя, без фамилии? Марко это более чем устраивало.

– Вы очень красивы, Просто-Имоджин. Меня зовут Марко.

Ресницы Имоджин опустились.

– Привет, Марко, – сказала она с чувственной хрипотцой, от которой его пульс участился.

– Как вам остров? – спросил он обеих подруг, пытаясь разрядить сгустившееся сексуальное напряжение.

– Он просто фантастический! – воскликнула Имоджин. – Мы прилетели только вчера вечером, но я уже совершенно в него влюбилась.

– Да, божественный, – присоединилась Джулия к восторгам подруги.

Марко был очень рад такому отзыву. Ему самому нравился и этот отель, и этот остров, и ему было очень приятно услышать такую оценку от гостей, которые платили за эту красоту нешуточные деньги.

– Откуда вы прилетели?

– Из Лондона, – ответила Джулия как-то уж слишком поспешно. – Папа сказал, чтобы мы поехали куда-нибудь погреться. И вот мы здесь.

– Вы сестры? – Марко недоуменно переводил взгляд с блондинки Имоджин на темноволосую Джулию.

– Кузины, – сказала Имоджин, а Джулия рассмеялась, будто это была какая-то их тайная шутка.

Вряд ли они на самом деле были родственницами.

Имоджин повернулась к Джулии и бросила на нее взгляд, который Марко не успел распознать: это было то ли предупреждение, то ли упрек. Когда она снова посмотрела на него, на ее полных губах была улыбка, а в глазах – озорная искорка. Это еще больше заинтриговало и возбудило Марко.

– Увы, мы здесь всего на неделю.

– Тогда нам надо провести эту неделю как можно веселее, – сказал Марко.

Имоджин снова опустила ресницы, будто обдумывая его предложение, и ему показалось, что ее нежная кожа слегка покраснела.

– Вот и я ей то же самое говорю, – со смехом ответила Джулия, выходя из-за стола. – Поэтому прошу извинить меня, я собираюсь пойти прогуляться.

Имоджин быстро подняла голову и посмотрела на кузину:

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно! – опять рассмеялась Джулия, пробираясь между столиками. – Я уверена, что Марко составит тебе компанию.

Он понял ее замысел: Джулия заметила искру, проскочившую между ним и Имоджин, и не хотела им мешать.

– Извините ее, – смущенно сказала Имоджин. Марко пленяла ее застенчивость. Ему всегда нравился процесс обольщения, но женщины обычно лишали его этого удовольствия, сразу падая ему в постель, – сказывалась магия имени и богатства. Иногда ему казалось, что они даже толком не удосуживаются его рассмотреть – слишком заняты мечтами о том, что могут получить от него.

Поэтому эта неделя обещает быть гораздо интереснее, чем он ожидал. Милая простоватая Имоджин была именно тем глотком свежего воздуха, в котором он нуждался перед возвращением в Нью-Йорк. Может быть, он даже отважится отключить свой телефон на пару дней и устроит себе настоящий отпуск. Если он будет проводить ночи с Имоджин, это даже необходимо сделать.

Он не собирается упустить женщину, к которой его так влечет. Он даже рискнет сделать то, чего раньше никогда не делал: позволит этому влечению развиться естественным образом и не будет форсировать события. Долгая прелюдия сделает их секс еще более горячим и страстным, и он собирался сполна насладиться и тем, и другим.

– Я не возражаю составить вам компанию, – ответил Марко, когда Имоджин подняла на него глаза, и он снова потерялся в их темной синеве. – У нас есть бутылка шампанского и целая ночь впереди. Что может быть лучше?

От ее застенчивой улыбки у Марко перехватило дыхание, и он понял, что впервые в жизни не знает, чем кончится ночь. Несмотря на откровенное платье и кокетливые взгляды, которые она изредка на него бросала, он чувствовал, что Имоджин может отличаться от женщин, с которыми он обычно крутил романы. И это ему нравилось. Ему нравился азарт, который охватывал его при мысли, что придется ухаживать за ней, очаровывать и завоевывать ее, прежде чем она окажется в его постели. Это казалось ему увлекательным, потому что прежде ему никогда не было нужды это делать.

– Я не справлюсь одна с целой бутылкой, а Джулия ушла, – тихонько засмеялась Имоджин. – Я не привыкла к шампанскому. Кажется, что пузырьки поднимаются прямо в голову.

Марко немного удивился: светские девушки, которые ходят по приемам и вечеринкам, обычно более чем привычны к шампанскому. Но эта мысль быстро пронеслась в его голове, вытесненная растущим желанием поцеловать Имоджин.

– Тогда предлагаю не торопиться.

Она искоса посмотрела на него и заправила прядь светлых волос за ухо. Это не были обычные женские игры с волосами, которые не оставляли у него никаких сомнений насчет намерений дамы. Имоджин смущалась все больше, Марко даже показалось, что она его боится. Если она действительно не привыкла к мужскому вниманию… тогда ему придется отказаться от привычных ухваток. Эта мысль окончательно захватила его.

– Хорошо, – сказала она с очаровательной улыбкой.

Марко отставил в сторону свой стакан с бренди и сделал знак официанту принести чистые стаканы.

– Может, найдем более удобное место? Что-нибудь более уединенное?

По ее лицу промелькнула тень страха, но потом она небрежно пожала плечами, и золотая волна волос соскользнула с обнаженного плеча. Это конечно же вызвало у Марко новую вспышку вожделения, но и новый вопрос – есть ли у нее мужчина. Он не мог себе представить, чтобы такая красавица могла быть одинока, а он не любил связываться с замужними дамами или дамами, которые были в отношениях.

– Да, отличная мысль, – ответила она с придыханием, которое раздувало пожар желания у него внутри.

Он протянул ей руку и, слегка приобняв за талию, повел искать более укромный уголок.

– Надеюсь, я не вторгаюсь на чужую территорию, – сказал Марко, когда они сели за отдаленный столик под звездным небом.

– На чужую территорию? – недоуменно переспросила Имоджин.

Он взглянул на ее левую руку. Обручального кольца не было.

– У такой красивой женщины, как вы, должен быть муж, жених или хотя бы друг.

Имоджин ощутила резкий укол боли, когда Марко упомянул о женихе, но постаралась не подать виду. Незачем этому красивому, холеному мужчине знать, что Гэвин бросил ее всего за неделю до свадьбы, заявив, что, оказывается, он не создан для брака. Или что после этого он женился на другой, буквально пару недель назад.

– Ни друга, ни жениха, – сказала она, стараясь выглядеть беззаботно.

Отдаленные огни бросали отсветы на темные волосы и смуглую кожу Марко. Ей показалось, что цветом лица он обязан не загару, а средиземноморскому происхождению.

Марко протянул ей бокал шампанского. Он совершенно точно принадлежал к другому кругу, нежели она. Все в нем прямо-таки кричало о богатстве и престиже. Это был мужчина совершенно не ее уровня.

Имоджин не знала, почему она это делает, – почему решила подыграть Джулии, почему решила поддерживать эту сказку после того, как подруга ушла, почему она продолжает вести себя так, будто она обычная гостья этого шикарного отеля.

Она также понятия не имела, почему именно ее из всех присутствующих здесь женщин пригласил выпить шампанского самый сексуальный мужчина в отеле. Атлетическое тело сразу выделяло его из толпы. Они с Джулией заметили его, как только вошли в ресторан, но Имоджин и думать не могла, что он обратит на них внимание, а тем более заинтересуется ею. Мужчины обычно предпочитали высокую стройную Джулию, а не маленькую пышную Имоджин.

Она взяла протянутый бокал.

Кстати, все это было идеей Джулии. Это она решила, что им нужно хоть на неделю сбежать от их унылой жизни на этот сказочный остров. Если уж фирма «Биспок лакшери тревел» решила предлагать их клиентам туры в этот отель, то, чтобы красочно описать весь спектр предлагаемых услуг, им нужно отправиться сюда и пожить здесь жизнью обычного гостя отеля «Сильвиано», то есть в роскоши, заявила Джулия их шефу.

Но Имоджин никак не предполагала, что частью их путешествия в роскошную жизнь может стать такой мужчина, как Марко. Он так отличался от всех мужчин, которых она знала, но, наверное, сейчас ей нужен был именно такой. Легкий флирт, мимолетные интрижки, и даже это легкомысленное платье были совсем не в стиле Имоджин. Но Джулия неустанно твердила ей, что нет лучше способа забыть предательство Гэвина, чем завести бурный роман. Ничего удивительного, что Джулия практически толкнула ее в объятия Марко. Он был именно таким мужчиной, каких обычно называют плейбоями: богатый, красивый и сокрушительно обаятельный. Имоджин улыбнулась про себя. Она приняла вызов, брошенный ей Джулией, и включилась в игру. На этой неделе она будет совсем другим человеком, другой Имоджин, и начнет она с сегодняшнего вечера. И есть ли лучший соучастник для такой затеи, чем Марко?

– Я удивлен, что такая красивая девушка, как ты, сегодня одна, но признаюсь, что рад этому.

Глубокий сексуальный голос Марко отвлек Имоджин от этих мыслей.

И снова, как в тот момент, когда она в первый раз поймала его взгляд, ее сердце замерло, а в животе запорхали бабочки. Ее голова уже кружилась, а она едва пригубила второй бокал. Неужели она действительно могла увлечь такого мужчину, как Марко?

– Я тоже.

Она попыталась вспомнить все то, что говорила ей Джулия в самолете. Что она должна забыть этого подонка, который бросил ее фактически у алтаря, и жить дальше. Что она должна ответить на ухаживания первого же мужчины, который обратит на нее внимание. Что она не должна думать о прошлом и начать жить одним мгновением.

Она улыбнулась при воспоминании о том, как настойчива была Джулия. Имоджин не удивится, если она не пошла гулять, а просто вернулась в их бунгало – только для того, чтобы заставить подругу сдержать обещание и толкнуть ее в объятия Марко. Что ж, она намерена доказать Джулии, что готова жить дальше.

– Почему ты улыбаешься? – спросил Марко, снова наливая ей бокал.

– А почему бы мне не улыбаться? Я в таком красивом месте и в такой приятной компании.

Она попыталась заигрывать с ним, но это было не в ее стиле. Как и шелковое платье, бесстыдно подчеркивавшее ее формы, которые она обычно старалась скрывать. Длинный разрез открывал ее ноги при каждом шаге. Это платье постоянно напоминало ей о себе и представляло ее в совсем новом свете. Это было платье для Просто-Имоджин.

– Всего лишь приятной? – поддразнил ее Марко.

Странно, черты лица у него были средиземноморские, но акцент явно американский. Он многозначительно глядел на нее поверх бокала, ожидая ответа, и в его глазах плясали шаловливые искорки.

– Ладно, – рассмеялась она. – Только не умри от гордости. Я в прекрасном месте в компании очень красивого мужчины.

– Так-то лучше. Итак, Просто-Имоджин, чем ты занимаешься в Лондоне?

Она чуть не поперхнулась шампанским. Вопрос застал ее врасплох. Мысли метались, пока она лихорадочно придумывала что-то подходящее. Не могла же она сказать такому шикарному мужчине, от которого просто пахло деньгами, что она всего лишь обычный офисный работник и еле дотягивает от зарплаты до зарплаты! Зачем портить магию момента? Почему бы один вечер не пожить так, будто все твои мечты осуществились, не придумать себе новую жизнь?

– Я персональный ассистент. – Звучит солидно и неизвестно, что подразумевает. – А ты?

Она отпила глоток шампанского и поставила бокал на стол. Ей надо снизить темп, иначе она скоро опьянеет.

– Я работаю в индустрии досуга, – так же неопределенно ответил Марко.

– В Америке?

– Это так очевидно? – рассмеялся он.

У него был настолько сексуальный смех, что если бы она не сидела, то ей пришлось бы сесть – так у нее ослабли колени.

– Нет. Выглядишь ты скорее как итальянец.

– Это потому что моя семья с Сицилии. Мой дедушка эмигрировал в Нью-Йорк вместе с бабушкой, когда они только поженились и решили начать новую жизнь.

Он улыбнулся, и Имоджин догадалась, что, должно быть, он их очень любит. Наверное, его семья очень важна для него, раз он говорит о своих стариках с такой же нежностью, с какой она говорит о своих.

– Они открыли кафе в Нью-Йорке и прожили там всю жизнь.

– Это так романтично!

Слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать, но, судя по выражению лица Марко, ему это вовсе не представлялось романтичным. Наверное, ее первое впечатление о нем было верным: этот человек, скорее всего, не нуждался в семье, не верил в романтику и не употреблял слово «любовь».

– Так ты романтик? – с иронией спросил он, подтверждая ее мысли.

Имоджин засмеялась и потянулась за бокалом. Ее возбуждал его дерзкий взгляд и сознание того, что на ней платье, которое больше открывало, чем скрывало. Оно бы больше подошло стройняшке Джулии, но та уверяла, что Имоджин в нем неотразима. Она отказалась даже мерить его и напомнила Имоджин, что та поклялась, что не позволит насмешкам Гэвина над ее фигурой заставить ее стесняться своего тела.

– Не больше, чем другие. Такие семейные истории всегда кажутся немного романтичными. – Она откинулась на спинку стула и сделала глоток шампанского. – А тебе разве не кажется, что это романтично?

– Нет, – отрезал Марко.

Это слово прозвучало так резко, что Имоджин даже стало жалко этого красавца, чья жизнь, получается, была совсем лишена романтики. Но потом она вспомнила, куда романтика завела ее. Может быть, этот американский итальянец и прав. В любом случае ей нравилось дразнить его. Она уже давно не чувствовала себя такой беззаботной.

– Но посмотри вокруг – сплошная романтика!

Луна, цветущие миндальные деревья, увешанные сияющими гирляндами, свечи на столиках ресторана, парочки, держащиеся за руки.

– Ладно, сдаюсь, – ответил он, опять сводя ее с ума своим смехом. – Возможно, этот остров немного романтичен.

Она улыбнулась, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Это в тебе говорит твоя итальянская кровь. Марко придвинулся ближе к ней:

– Тебе нравятся итальянцы?

Этот флирт становился рискованным, но Имоджин не могла остановиться. Может быть, это все шампанское виновато?

– Пожалуй, да. Во всяком случае, больше ваших нью-йоркских бизнесменов.

– Ого! В таком случае я поднимаю бокал за этот романтический остров и красивую девушку, с которой я здесь познакомился.

Никто раньше не называл ее красивой.

В школе ей приходилось постоянно терпеть насмешки по поводу своего веса, а ее мать звала ее «пончиком». Само собой, она не имела в виду ничего дурного, но при этом умудрилась разрушить у Имоджин остатки веры в себя. Со временем ей надоело стесняться своего тела, и она решила принять себя такой, какая есть. Тогда же их детская дружба с Гэвином переросла в роман. Он был ее первым парнем, и она любила его. Но, хотя они встречались два года и были помолвлены, он ни разу не сказал ей, что она красивая. Имоджин изо всех сил старалась не придавать этому значения, но все-таки это окончательно подорвало ее уверенность в себе, особенно когда Гэвин расторг их помолвку буквально перед самой свадьбой.

– За романтику момента, – поддержала она тост.

Они пили шампанское, неотрывно глядя друг на друга поверх бокалов. Она чувствовала, как все его тело говорит ей, что он ее хочет, она почти слышала эти слова в шепоте ночного бриза.

Из бара до них доносилась тихая томная мелодия – идеальная музыка для того, чтобы потанцевать с кем-то, кто тебе нравится. Имоджин грустно улыбнулась. Она так давно не танцевала с мужчиной. Да и с Гэвином они не так много танцевали. Возможно, это уже был тревожный звоночек, но Имоджин была ослеплена своими романтичными мечтами.

– Не хочешь потанцевать?

Марко стоял перед ней, протягивая ей руку. Интересно, каково это будет – дотронуться до него, прижаться к нему всем телом, двигаться с ним в такт? Дрожь нетерпения пробежала по телу Имоджин.

– Выжмем из этого вечера всю романтику до последней капли! Сбежим от реальности! – сказал Марко, беря ее за руку и мягко притягивая к себе.

Его глаза горели желанием, и Имоджин чувствовала ответный жар в своем теле.

– Итак, – тихо произнес он, глядя на нее сверху вниз. – Ты прячешься здесь от реальности, Имоджин?

– А ты разве нет?

– По правде говоря, да.

Он обнял ее еще крепче, одна его ладонь скользнула вниз на ее бедро. Его прикосновения обжигали Имоджин даже сквозь шелк платья.

– Тогда сбежим вместе! – осмелев, предложила она.

При каждом движении она чувствовала его сильное мускулистое тело. Это была уже не романтика. То была просто мечта. Сон, от которого она не хотела пробуждаться.

– Именно это я и планирую, – ответил Марко.

Она остановилась и, подняв голову, посмотрела на него. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой хрупкой и изящной. Он был немного выше шести футов¹, но дело было не в росте. Дело было в том, как он обнимал ее. Как смотрел на нее. Рядом с ним она чувствовала себя живой, сексуальной, желанной. С ним она чувствовала себя красивой.

Марко не сразу заметил, что они больше не танцуют, а просто стоят, прижавшись друг к другу. Он был так захвачен близостью Имоджин, что едва замечал все остальное. По каким-то неясным причинам она привлекала его больше, чем любая другая женщина в его жизни. Марко выругался про себя. Эти игры в романтику действовали ему на нервы. Он хотел просто поцеловать ее и затащить в постель.

Но у него впереди была целая неделя. У него было время насладиться этой светловолосой красавицей, у него было время побыть тем мужчиной, каким он мог бы стать, если бы его мать не скрывала от него семейные тайны. У него было время сбежать от своей жизни, и он намеревался сделать именно это. Он последует примеру Имоджин. Одну неделю своей жизни он будет Просто-Марко.

Имоджин смотрела на него своими голубыми глазами, такими большими и невинными. При каждом вдохе ее сливочно-белая пышная грудь поднималась и опускалась в глубоком вырезе платья, и Марко хотелось положить на нее ладонь, чтобы ощутить, как эта соблазнительная плоть вздымается под его пальцами. Если он прижмет ее к себе, Имоджин сразу почувствует, как сильно он ее хочет. Но что-то удерживало его. Он не знал почему, но, несмотря на жгучее желание, охватившее его с первой же секунды, когда он увидел эту англичанку в баре, он не хотел поцеловать ее – не сейчас, пока еще нет.

Пока он уговаривал себя быть сдержанным, Имоджин сама прижалась к нему, и теперь она не могла не ощущать, какое впечатление на него производит. Глубокий хриплый стон вырвался из его груди, когда она опустила голову, спрятав от него свое лицо под волной золотых волос. Больше всего на свете ему хотелось приподнять ее подбородок, поймать ее взгляд, а потом прижаться губами к ее рту.

Будто прочитав его мысли, Имоджин подняла глаза. Безумным усилием воли Марко сдержался и позволил себе только самый легкий и быстрый поцелуй – секундное прикосновение.

Но этого хватило, чтобы бикфордов шнур страсти у него внутри вспыхнул и заискрился. Теперь вопрос был только в том, как долго он будет гореть, прежде чем Марко взорвется. Обычно он жаждал мгновенного удовлетворения. Но Имоджин была какой-то другой. И это место было другим. И даже он был другим в своем стремлении сбежать от реальности, от своей семьи, от Нью-Йорка.

Обычно когда Марко целовал женщину, то точно знал, что эту ночь проведет в ее постели.

Но сегодня он первый раз в жизни хотел насладиться моментом, растянуть предвкушение, долго целовать ее и ласкать ее роскошное тело, прежде чем наконец займется с ней любовью. У него была на это целая неделя. Ему было любопытно, каково это – на целую неделю отложить удовлетворение своих желаний. Черт возьми! Кажется, разговоры Имоджин о романтике исподволь одурманили и его.

– Ты занята завтра? – спросил Марко хриплым шепотом, отпуская ее, чтобы не поддаться соблазну нового поцелуя.

Потому что сейчас Имоджин выглядела такой соблазнительной, такой сексуальной, что он едва мог сдерживать себя. Марко не мог толком понять, почему решился на эту долгую игру, а самое главное – куда она его заведет, но был твердо намерен придерживаться плана.

– Нет, – прошептала Имоджин, задыхаясь. Она хотела его так же сильно, как он хотел ее, она тоже боролась с искушением.

Марко улыбнулся и провел большим пальцем по ее губам.

– Я бы хотел, чтобы наш совместный побег от реальности продлился дольше, чем этот вечер.

– Мне бы тоже этого хотелось, – ответила она, закрывая глаза и прижимаясь к нему дрожащими губами.

Мягкие и податливые, они искушали его, но Марко снова заставил себя отступить. Он хотел истомить ее, прежде чем она упадет в его постель, крича от нетерпения и страсти и умоляя не мучить ее дольше.

– Спокойной ночи.

Все его тело болело и стонало от неутоленного желания. Но если он хотел превратить эту неделю в сплошное искушение, сейчас он должен был уйти.