Лужайкина месть

Ричарда Бротигана традиционно относят к персонажам контркультуры третьей четверти 20 в., однако слава его много больше. Мейнстрим начала 21 в. не забыл значимых фигур, так герой «Сердец в Атлантиде» Стивена Кинга берет в его честь имя Бротиган. Писатель плохо начинал – детство в нищете, постоянные переезды с места на место, череда маминых мужей и сожителей. Плохо кончил – покончил с собой выстрелом из ружья, не дожив до пятидесяти. Но в середине была оглушительная слава «Рыбалки в Америке», мгновенно сделавшая его культовым писателем. В сборник «Лужайкина месть» вошли рассказы, написанные в конце 60-х, роман «Аборт» – 66 год и еще один роман «Чтобы ветер не унес все это прочь» (1982). Это один из трех, выпущенных Эксмо романов-бротиганов, оформленных в единой стилистике и переведенных замечательно интересными переводчиками.

Тонкая, лиричная проза Бротигана, пронизанная мягким юмором, граничащим с сентиментальностью, доставляет настоящее удовольствие от чтения. Хотя тут есть и неординарные истории, но именно язык завораживает искренностью, которая прячется за некоторой эксцентричностью интонации. Не в последнюю очередь это заслуга квалифицированного перевода, сделанным настоящими мастерами своего дела. Остается надеяться, что второй том, как и первый доступный в бумаге и включающий знаменитые «Кегельбанные призы», тоже появится в электронном варианте с лаконичным и стильным оформлением.

Неоднозначное впечатление оставила книга: рассказы откровенно не зашли – считала страницы до окончания книги, хотя ирония и определённый интересный стиль в них присутствует. Роман «Аборт» удивил тематикой, и как написано в отзыве выше, эксцентричностью обстоятельств. А вот роман «Чтобы ветер не унес все это прочь» зацепил и запомнился – настолько живо и точно описан день из детства героя, который меняет его жизнь, просто замечательно. Из-за него уже стоит читать книгу.

Что-то есть в творчестве битников такого, что притягивает. Может, потому что до них никто так не писал — всерьёз и понарошку одновременно, как будто мимоходом, но при этом с точным попаданием в сердце. А может, потому что в них ощущается особый дух — не революционный, не протестный, а тихий, задумчивый и внутренне свободный.

Ричард Бротиган — именно такой. Его «Лужайкина месть» — сборник коротких рассказов, больше похожих на полусны, воспоминания, наброски, где-то почти анекдоты, а где-то — настоящие притчи. В этой книге — как в разношёрстном альбоме, в котором перемешаны рыбалка, аборты, тоска, женщины, лес, смерть. Куски радости, странности, боли и очень лёгкой, почти неуловимой грусти. Книга будто собрана из осколков чьей-то жизни — может быть, его собственной, а может, нашей. Здесь нет морали, нет вывода, нет финальной точки. Всё остаётся немного недосказанным — и именно этим запоминается.

Особенно мне понравился рассказ о старом, умирающем псе и его хозяйке. «У неё был девятнадцатилетний пёс, которого она глубоко любила, и пёс отвечал на эту любовь тем, что очень медленно умирал от старости.». «Все пристойные сроки смерти для пса уже давно прошли, но пёс умирал так долго, что сбился с дороги к смерти.». Это не просто описание старого пса — это метафора человека, общества, возможно, самой Америки тех лет. «Прожив с людьми слишком долго, собаки перенимают худшие их черты.»

«Лужайкина месть» — отличная подборка забавных, грустных, странных и необычных рассказов от автора поколения битников. Очень рекомендую тем, кто любит литературу с душой, даже если душа у неё слегка с причудами.

Цветоводство при свечах в номерах гостиниц

Если вам до сих пор не приходилось читать Ричарда Бротигана, попробую описать его при помощи сопоставлений (субъективных и поверхностных, но это лучше, чем ничего). Если современная русская литература, то Гришковец. Если живопись - то среднее между Митьками и Пиросмани. Если музыка - "Наутилус Помпилиус", потому что перевел на русский самую знаменитую бротигановскую книгу "Ловля форели в Америке" Илья Кормильцев; потому что его обманчиво простая проза так же многозначна, как тексты Нау; потому что немыслимая слава взлета так же истаяла, спустя десятилетие, но для целого поколения творчество остается культовым.

Это не фигура речи, Бротигана традиционно относят к персонажам контркультуры третьей четверти 20 в., однако слава его много больше. Мейнстрим начала 21 в. не забыл значимых фигур, так герой первой части "Сердец в Атлантиде" Стивена Кинга берет в его честь имя Бротиган.

Плохо начинал - детство в нищете, постоянные переезды с места на место, череда маминых мужей и сожителей. Плохо кончил - покончил с собой выстрелом из ружья, не дожив до пятидесяти, а нашли его только спустя полтора месяца. Опуская подробности, можете представить, до какой степени этот человек был одинок в конце жизни. Но в середине была оглушительная слава "Рыбалки в Америке", мгновенно сделавшая его культовым писателем.

В сборник "Лужайкина месть" вошли рассказы, написанные в звездные годы, в конце шестидесятых, среди них два фрагмента не вошедших в первое издание "Рыбалки в Америке", роман "Аборт" (1966), который автор классифицирует историческим, но от истории там только необходимость ехать в Мексику в случае потребности прервать беременность, потому что а Штатах операция была легализована только в 1973.

В этот сборник, один из трех, выпущенных Эксмо романов-бротиганов (есть еще "Уиллард и его кегельбанные призы" и "Чудище Хоклайнов"), оформленных в единой стилистике и переведенных замечательно интересными переводчиками, входит еще один роман, основанный на детских воспоминаниях, который теперь назвали бы литературой травмы, "Чтобы ветер не унес все это прочь" (1982).

Удивительно своевременный сегодня: остросоциальный, обнаженно откровенный, многозначный - он сильно обогнал свое время в начале оптимистичных восьмидесятых, оказался не принят критикой и читателями. Тогда его принялись ругать с тем дурным усердием, с каким публика топчет вчерашних кумиров, и разгром сыграл не последнюю очередь в трагическом конце Бротигана.

Интересный сборник. Рассказы хороши, некоторые уморительно смешны, хотя историю про гусей и бабулино сусло я видела в "Чужой белой и Рябом" Сергея Бодрова (там были куры). Но жемчужина сборника все-таки "Аборт",