Loe raamatut: «ЛЮДИ И СУДЬБЫ. Незабываемые»

Font:

ISBN 978-5-4498-0068-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Мне совсем не безразличны мои герои – люди и их судьбы; и те, кого я знала лично (их немного), и те, чьи жизни и деяния я внимательно изучала и осмысливала. Я восхищаюсь ими, сочувствую им, превозношу их достижения… Все они в сердце моём – друзья, дорогие, любимые, прекрасные. И потому, как сказал Булат Окуджава: «Да будем мы к свои друзьям пристрастны, да будем думать, что они – прекрасны!»

Я буду счастлива, если читатель тоже полюбит моих героев. Они достойны этого.

АНДЕРСЕН: Великая старая сказка

Ганс Христиан Андерсен родился на узенькой улочке Мункемелле, в маленьком старинном городе Оденсе, на острове Фюн в Дании, в семье башмачника и прачки 2-го апреля 1805 года, поэтому 2 апреля в его честь уже более четырех десятилетий весь мир празднует Международный день детской книги.

С детства и до старости он был нескладный, неуклюжий, ужасно некрасивый. Половину жизни прожил в бедности, даже нищете, но даже став знаменитым и богатым, не стал счастливым в житейском понимании этого слова: болезни и одиночество – ни семьи, ни любви, ни покоя, ни света. Жизнь его воистину протекала как в сказке: чем дальше, тем страшнее… Но написал несколько романов («Импровизатор», «Только скрипач»), пьес («Мулат», «Цветок на груше»), повестей и рассказов («Тетушка Зубная Боль»), книг путешествий («Путешествие пешком от Хольмен-канала до восточного мыса острова Амагер», «Базар поэта») и бесчисленное множество стихов. А главное – сочинил сто семьдесят сказок, которые будут жить, пока в мире будут дети, то есть вечно.

Родина сказок

В его родном Оденсе есть Сад Андерсена, или Сад сказки, где стоит памятник сказочнику и скульптура «Дикие лебеди». На фасаде школы, где учился маленький Ганс, висит мемориальная доска с начальными строками его стихотворения: «Здесь в деревянных башмаках я бегал в школу бедняков…» Но истинный город Андерсена – Копенгаген: Новая королевская площадь (здесь Элизу спасли от смерти братья-лебеди), улица Нюхавн (здесь долго жил Андерсен), кондитерская La Glace (каждый месяц года здесь пекут пирог в честь какой-нибудь сказки Андерсена), Музей промышленного искусства (через его решетку студент из «Волшебных калош» просунул голову. Решетка до сих пор цела. Может, и калоши тоже). Символ Копенгагена – памятник Русалочке, изваянный Эдвардом Эриксеном в честь героини сказки Андерсена и… балерины Джульетты Прайс, возлюбленной «пивного короля» Карла Якобсена, который и заказал скульптуру. В Копенгагене два памятника Андерсену: в Королевском саду, с надписью «Воздвигнут датским народом», и у ратуши, на самом почетном месте. Неподалеку – сказочный парк Тиволи. Андерсен участвовал в открытии Тиволи, и один из аттракционов подал ему идею сказки «Соловей». В Тиволи и сегодня продаются сказочные оловянные солдатики. Андерсену, кстати, парк не нравился.

В день похорон Андерсена в Дании объявили национальный траур. Гроб несли на руках по улицам Копенгагена. За гробом шел сам датский король, но не о нем, а о Короле сказок Андерсене газеты писали: «В могилу наш король сошел, и некому занять престол».

В Дании живут примерно 46 тысяч Гансов, 36 тысяч Христианов и 173 тысячи Андерсенов. А еще есть одна королева, один кронпринц и еще 5413390 простых жителей, каждый из которых верит, что норвежские тролли приезжают в Данию погостить, а трубочисты – самая прекрасная в мире профессия. Трубочистов в Копенгагене около пятидесяти. В четыре часа утра, когда печные трубы успевают остыть, трубочисты на велосипедах мчатся на работу. Ежегодно они вычищают 470000 печных труб. Чтобы стать трубочистом, нужно окончить училище при Копенгагенском технологическом институте.

В Дании Андерсен – самодержец. Его бронзовая фигура встречает вас на ратушной площади, его Русалочка целыми днями сидит у моря, и главная улица Копенгагена названа, конечно, его именем. В Копенгаген все пришло из сказки, прежде всего – королевские замки. Они такие, как дети строят из песка: башенки, шпили, завитушки. Тысячу лет назад датская империя включала в себя Швецию, Норвегию и Англию. Потом пришел остроносый человек с «Дюймовочкой» и «Гадким Утенком» и одним махом заменил великое прошлое на уютное. Поневоле задумаешься: какие солдаты важнее – обыкновенные или оловянные? Александр Генис

Надежда, любовь и вера

В сказках Андерсена совсем нет надежды, а есть только любовь и, главное, вера. Впрочем, Детгиз украл веру у Андерсена: из всех изданий на русском языке, кроме академического, вычеркнуты любые намеки на христианство, которое было исключительно значимым для писателя. Перечитайте, к примеру, сказку «Снежная Королева». Начинается она со слов: «Жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол». Снежная Королева – тоже дьявольское отродье, да и на службе у нее всяческая нечисть и нежить: «Это были передовые отряды войска Снежной Королевы. Одни напоминали больших безобразных ежей, другие стоголовых змей, третьи толстых медвежат со взъерошенной шерстью. Но все они одинаково сверкали белизной, все они были живыми снежными хлопьями». Вопреки осколку зеркала злого тролля, попавшему в глаз и сердце Кая, мальчик безуспешно пытается сопротивляться Снежной Королеве: «Он хотел прочитать «Отче наш», но в уме у него вертелась одна таблица умножения». А вот сила Герды – в ее искренней и глубокой вере, благодаря которой маленькая девочка победила могущественную злую волшебницу. Еще ребенком «Герда пела псалом, а Кай подпевал: «Розы цветут, красота, красота, скоро узрим мы младенца Христа!» При встрече со снежными чудовищами «Герда принялась читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки тут же превращалось в густой туман, что сгущался и сгущался, но… вот из него явились светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов… Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячу кусков. Герда смело шла вперед; ангелы гладили ей руки и ноги, и ей не было уже так холодно». Когда Герда и спасенный ею Кай возвращаются домой, бабушка громко читает Евангелие: «Если не будете как дети, не войдете в царствие небесное!» И вот так заканчивается самая оптимистическая сказка Андерсена: «Кай и Герда сидели рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло теплое благодатное лето».

Теплый мир евреев

Как истинный христианин, Андерсен не мог быть – и не был! – антисемитом. Он дружил со многими евреями, а первой его любовью стала девочка по имени Сарра. Ганс не попал в обычную школу для неимущих и учился в еврейской школе Федера Карстенса, особо опекавшего талантливого мальчика. Андерсен знал еврейские обычаи, законы иудаизма и иврит. В 14 лет Андерсен приехал в Копенгаген в день еврейского погрома. Он видел, как преследовали евреев, жгли книги, били витрины… В 1866 году Андерсен побывал в Амстердаме на симфоническом концерте и записал в дневнике: «Я с грустью отметил, что не вижу тут сыновей народа, давшего нам Мендельсона, Ха-Леви и Мейербера, чьи блестящие музыкальные сочинения мы слушаем сегодня. Когда же я высказал свое недоумение по этому поводу, то, к своему стыду – о, если бы мои уши обманули меня! – услыхал в ответ, что для евреев вход сюда воспрещен. У меня осталось тяжелое впечатление об унижении человека, об ужасающей несправедливости, царящей в обществе, религии и искусстве».

Еврейская семья Коллинов помогла юному драматургу получить образование в Копенгагене, добилась для него королевской стипендии, брала на себя многочисленные хлопоты и расходы. В конце жизни писатель сблизился с еврейским семейством Мелхиоров. В их доме он провел последние годы и здесь скончался. Он писал: «В день моего рождения моя комната украшена цветами, картинами, книгами. Я в доме моих друзей – семьи Мелхиоров. На улице светит весеннее солнце, и такое же тепло я чувствую в своем сердце. Я… понимаю, как велико счастье, которого я удостоился».

Музыка и сказка

Жизнь Андерсена была наполнена музыкой. Еще ребенком он изумительно пел, его приглашали в богатые дома и прозвали «Маленький соловей с острова Фюн». Повзрослев, он решил искать счастье в Королевском театре Копенгагена и снискал успех. Сначала юный Андерсен пел в хоре, затем был принят в певческую школу, а для себя и друзей пел всю жизнь, даже став знаменитым писателем. Любимой его песней была итальянская «Te voglio bene». Он написал восемь либретто, в том числе либретто двух опер своего друга композитора Хартманна – оперы «Ворон» и самой известной датской оперы «Маленькая Кирстен». Кроме того, он написал текст к нескольким музыкальным постановкам, а многие его произведения были положены на музыку еще при его жизни и стали неотъемлемой частью музыкальной культуры Дании, Европы, Америки и всего мира. Из музыкальных произведений на темы Андерсена наиболее известны творения Роберта Шумана, Эдварда Грига и Людвига ван Бетховена. И еще большее число композиторов писали музыку, вдохновленные сказками и жизнью Андерсена: Эрик Корнольд «Принцесса на горошине», Игорь Стравинский «Соловей», Франк Лоссер «Ханс Христиан Андерсен», Сергей Прокофьев «Гадкий Утенок».

Самый современный мюзикл об Андерсене создан на основе его автобиографии «Моя жизнь – сказка»; музыку и текст написал Стивен Мерритт, песни – Стивен Шварц, режиссер – американец китайского происхождения Чен Ши Женг. Так уж случилось, что близкий друг Шварца, Филип Лазебник, автор мюзиклов «Покахонтас» и «Принц Египта», живет сейчас в Дании; вот через него Стивен Шварц и получил заказ на песни к мюзиклу в честь двухсотлетия Андерсена.

Самый новый балет на тему Андерсена – бродвейская постановка «Снежная королева»; музыка и текст Сюзен Бингхам, а декорации и костюмы, между прочим, Владимира Шпитальника.

Снимается кино

По числу экранизаций на русском языке Андерсен занимает четвертое место – после Чехова, Горького и Островского. Первая российская картина по Андерсену («Елка» Якова Протазанова) вышла в 1914 году. Следующие две экранизации Юрия Желябужского – в 1919-м: «Новое платье короля» и «Девочка со спичками». А дальше наступил долгий перерыв… Во время войны запустили в производство три фильма, два из которых («Снежная королева» и «Стойкий оловянный солдатик») не были сняты, а третий прошел незамеченным: картина Александра Мачерета «Свинопас» с молодым Юрием Любимовым в главной роли. Забавно: король на троне читает «Известия», волшебный горшочек играет «Итальянскую польку» Рахманинова… Все последующие постановки делались с оглядкой на Евгения Шварца: «Снежная королева», «Старая, старая сказка», «Дюймовочка» («Поели – теперь можно и поспать! Поспали – теперь можно и поесть!»). Часто вместо европейских свинопаса и пастушки с экрана глядели советские свинарка и пастух. Однажды появился романтический Андерсен в фильме великого мультипликатора Михаила Цехановского «Дикие лебеди». И вышли сразу две (и очень схожие) «Девочки со спичками» – в Белоруссии и в Узбекистане.

Эльдар Рязанов снял фильм по сценарию Ираклия Квирикадзе «Сказка моей жизни», основанный на автобиографии Андерсена. Рязанов рассказывает: «Свое название книга вполне оправдывает, события его жизни довольно сильно приукрашены. Он ведь был добрый человек и не хотел никого слишком огорчать своими откровениями. А в сказках ему все удавалось: слава, любовь, богатство, покой… Фильм снят на очень маленькие деньги: я ко многим ходил, меня все тепло встречали, радушно провожали, а денег как не было, так и нет. А ведь все эти чиновники, которые решают финансовые вопросы, они же на сказках Андерсена выросли. И на моих фильмах… Вот я и думаю: какие же дерьмовые фильмы я ставил, если на них выросло такое поколение».

Дети и сказки

Для детей сказка – это мир, страна, планета или просто божий свет, только другой, отдельный от мира, в котором мы живем. Ребенок играет в сказку, примеряет ее, репетирует свое будущее. Именно поэтому у каждого народа есть самая «своя» сказка, выражающая желанную судьбу. Так, самая американская сказка – «Золушка»; самая русская сказка – «По щучьему веленью»: Емеля, не слезая с печи, путешествует, воюет и женится (впрочем, это-то как раз на печи и делали), – а в скандинавских странах больше всего любят сказку «Гадкий Утенок». Казалось бы, что такое особенное, героическое сделал злосчастный утенок – вырос? Выжил? Дожил до лебединых крыл? А вот шведы и финны, норвежцы и датчане верят в справедливость по заслугам: Гадкий Утенок претерпел ненависть и изгнание, но сохранил способность любить и страстную жажду любви. Может быть в Скандинавии потому и нет расизма или антисемитизма, что всякий утенок там лебедем себя чувствует.

Нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь. Андерсен

Неизвестный Андерсен

По словам самого Андерсена мораль «Гадкого Утенка» такова: «Главное, что ты вылупился из лебединого яйца. А если бы ты был сыном селезня, то все равно превратился бы в гадкую утку!» Все потому, что бедный сказочник верил: его родной отец – датский король Кристиан Восьмой, который (воистину по-царски) одарил Андерсена стипендией на учебу. «Отец меня не забывает!» – повторял Андерсен…

В детстве самого Андерсена все гоняли, как гадкого утенка, и только девочка Сарра однажды подарила розу неуклюжему, неудачливому и некрасивому мальчику. Всю жизнь он об этом помнил – и писал сказки о розе.

Андерсен говорил: «Жить – значит, путешествовать». Он совершил около тридцати дальних путешествий, бывал в Германии, Франции, Италии, Греции, Африке, великолепно ездил верхом, отлично плавал.

Уже в 29 лет Андерсен признавался: «Я все еще невинен, но кровь моя горит…» Так и умер – девственником. Певица Йенн Линдт по прозвищу Соловей отвергла его. Зато появилась сказка «Соловей».

Андерсен боялся болезней, собак, незнакомцев, ограблений, зубной боли… Перед сном клал рядом записку: «Я жив!»

Андерсен отторгал прикосновения детей, но любил рассказывать детям сказки и истории. Перед смертью он попросил композитора Хартмана сочинить марш к его похоронам, подогнав ритм под детский шаг: пусть дети проводят его, пусть знают о его смерти…

Андерсен в Нью-Йорке

Дания очень маленькая, а Америка очень большая, поэтому великому Андерсену в Америке как-то уютнее: его памятник работы архитектора Отто Ландсмана и скульптора Джорджа Джобера стоит в Центральном парке на берегу маленького озера, в котором плещутся живые утки; а рядом со сказочником на отдельном постаменте стоит прекрасный бронзовый утенок. Летом по субботам актеры (даже звезды Голливуда) читают здесь вслух сказки Андерсена. Сказка Андерсена, отраженная в памятнике, по-английски называется The Ugly Duckling («Уродливый Утенок»). Слово duck в прямом смысле означает утка; в переносном – парень; queer duck – чудак; dead duck – бедняга; конченый человек; ничего не стоящая вещь; гроша ломаного не стоит; неудачник, «несчастненький». В разговорной речи слово duck еще употребляется в смысле голубушка, голубка, голубчик; душка, прелесть, чудо: she is a perfect duck – она просто прелесть, a duck of a child – чудо что за ребенок; а в спорте: игрок, не набравший ни одного очка. Наверное, не случайно это скопление противоречий в переводе…

А я вот что думаю о трудностях перевода и вообще о сказках Ганса Христиана Андерсена. Утенок этот – он ведь вообще-то совсем не гадкий, как перевели название сказки на русский, и даже не уродливый, как перевели на английский. Он просто очень большой. Он, можно сказать, велик. Как и сказочник, его придумавший.

Его клевали, толкали и дразнили не только утки, но даже куры: «Слишком велик!»
Андерсен «Гадкий Утенок»

АПДАЙК: три большие тайны

В человеческом опыте прячутся три большие тайны – секс, искусство и религия.
Джон Апдайк

Советский Апдайк

Джон Апдайк, классик американской прозы, страстно любимый советскими интеллигентами, скончался в 2009-м году, а спорят о нем и о его произведениях все жарче.

Почти полвека тому назад советская интеллигенция была потрясена: на русском языке вышел роман Апдайка «Кентавр» в блистательном переводе Виктора Хинкиса. Чувства и мысли затравленного школьного учителя из американской глубинки сплетались с древнегреческим мифом о мудром кентавре Хироне (он же – простой школьный учитель) и оттенялись рассказом влюбленного и страдающего подростка – сына учителя. Роман показывал то, что мы все в свое время пережили (но о чем почти не писали – секс, религия, проблемы подростков, семьи, школы и так далее), и то, что казалось нам невозвратимым прошлым человечества (мифы). Ничего подобного в те самые шестидесятые годы мы не знали («Улисс» Джойса пришел к нам намного позднее, к тому же, признаемся, при чтении весьма утомлял). Небывало свободная художественная форма говорила также о свободе мысли и самовыражения. И мы уверовали в иного Апдайка, совершенно не соответствующего живому реальному автору, абсолютно в то время не загадочному и не модернистскому. Позднее, очень медленно и постепенно Апдайк немного приблизился к созданному нашим воображением образу – как в творчестве, так и в жизни.

Вместо лирического реалиста, меланхолически и тонко описавшего американскую провинцию, в русском сознании остался дерзкий авангардист, превративший быт – в миф, отца – в кентавра, литературу – в свободу.
Александр Генис

Истинный Апдайк

Да, Апдайк был не таким, как мы думали. Но, пусть и по-другому, он был уникален среди мятежных талантов 50-60-х годов. Он никогда не впадал в отчаяние; не был ни упрям, ни своенравен; не был ни революционером, ни мизантропом; не страдал ни алкоголизмом, ни наркоманией; ни с кем не ссорился. В политике исповедовал здоровый консерватизм. Он, единственный из всех писателей его поколения, завоевавших громкую славу смолоду, добивался успеха спокойно и методично, без суеты и шума. А ведь Апдайку, при безусловном его обаянии и одаренности, пришлось пережить множество унизительных неудач. В Принстон его вообще не приняли, а в Гарварде знаменитый профессор Мак-Лиш дважды отказался взять его в элитный литературный класс. После университета он не смог издать два первых своих романа. Только третий роман – «Ярмарка в богадельне» – принял в 1959 году издатель Кнопф. Но Апдайк упорно шел к цели и скрывал свои неудачи и переживания. Его целью был не просто успех, а успех в Искусстве. Он писал матери: «Я хочу быть художником, а не элегантным литературным подёнщиком».

Корни и крона

Джон Хойер Апдайк родился в 1932 году в городке Рединг, штат Пенсильвания. Написал 23 романа и 45 других книг: сборников рассказов, стихотворений, эссе. На протяжении многих десятилетий публиковал рассказы и рецензии в журнале The New Yorker. Лауреат ряда американских литературных премий, включая Американские литературные премии ПЕН/Фолкнер и ПЕН/Маламуд и две Пулитцеровские премии (за романы «Кролик разбогател» и «Кролик успокоился»), Национальную книжную премию за лучшее фантастическое произведение (в США при изобилии великолепных фантастов получить ее практически невозможно), Сент-Луисскую литературную премию и Хелмеричскую премию; получил также Национальную медаль США в области искусств, Национальную гуманитарную медаль США и премию «Общее благо» за выдающиеся заслуги перед обществом. Отец – школьный учитель (явно с него написан герой «Кентавра»), мать писала рассказы. Окончил с отличием Гарвардский университет, где изучал английскую литературу, а также курсы живописи в Художественной школе Рёскина Оксфордского университета в Англии. Вернувшись из Англии, работал в журнале The New Yorker, где и начал публиковать свои первые рассказы. Еще студентом женился на Мэри Пеннингтон, которая стала матерью его четырёх детей. Поселился с семьей в штате Массачусетс («Новая Англия»), в небольшом городе Ипсвич.

После публикации романа «Ярмарка в богадельне» в начале 1960-х гг. Апдайк становится одним из самых популярных писателей Новой Англии и с тех пор в среднем публикует по одной книге ежегодно. Каждый день пишет не менее трех страниц – и так всю жизнь. Однако активно участвует во всех общепринятых в 60-е годы развлечениях местного общества: коктейли, пикники, вечеринки, беспечные романы – все, что любовно, хоть и ядовито, описано в романе Апдайка «Супружеские пары» и многих его рассказах.

Книга, конечно, не о сексе как таковом. Она о сексе как стихийно возникшей религии – единственном, что им осталось.
Джон Апдайк, из интервью после выхода книги «Супружеские пары»

Местные женщины признавались, что переспать с Апдайком, тогда уже известным писателем, было для них серьезным предметом гордости. Однако неудивительно, что при таком неустанном веселье писатель после 21 года брака развелся с женой и вскоре женился на своей бывшей возлюбленной Марте Бернард и оставался с ней (и с тремя ее детьми от первого брака) до самой смерти. Марта полностью отделила Апдайка от его старых друзей и ограничила его общение с родными, в том числе с его собственными детьми. Всю заботу она отдавала карьере мужа. Во многом благодаря ей Апдайк становится общепризнанным мэтром, получает литературные награды. Однако все свои лучшие произведения Джон Апдайк написал до того. Говорили, что язык Апдайка, казавшийся столь лёгким и оригинальным читателям 1960-х, позднее «загустел до самодовольства». Не случайно писатель ещё в 50 лет стал подводить итоги жизни, выпустив книгу мемуаров: вполне возможно, предваряя гипотезы и изыски будущих биографов и посмертных критиков, споря с ними и с читателями, что-то страстно доказывая, а что-то бесстыдно показывая. Однако известно, что зеркало никогда не показывает правду смотрящему: человек перед зеркалом всегда инстинктивно принимает наиболее выгодную позу.